Три рассказа

Золотая свадьба
12 апреля 1991 года, пятница. Нэшвилл, штат Теннесси. Вторая половина дня.
С большим уважением и наилучшими пожеланиями посвящаю этот цикл рассказов великолепной артистке Кэролайн Гудолл!
Получив ответ из ресторана, Джоана впервые за последнюю неделю вздохнула с облегчением. Еще один важный пункт программы выполнен: блюда, заказанные для банкета, приготовят и доставят в срок. А теперь на очереди агентство по найму временной прислуги. Что-то долго они молчат. "Если не смогут прислать официантов, пусть предупредят заранее, я найду, к кому еще обратиться!".
Джоана очень хотела, чтобы праздник ее родителей прошел без проблем, и прилагала для этого все усилия.
Вернувшись в кабинет со стаканчиком кофе из кофе-машины, помощник шерифа Нэшвилла Джоана Макфарленд, в девичестве - Куолен снова набрала номер агентства по найму прислуги.
*
Крейг Макфарленд с удовольствием обвел взглядом прекрасно украшенный сад. Джоана постаралась на славу, и как удачно придумала устроить банкет на открытом воздухе! Вечера уже теплые, и осадков не предвидится, так что золотая свадьба тестя и тещи обещает стать незабываемой.
- Тебе нравится? - жена вышла и взяла мужа под руку. Рядом с крупным широкоплечим шерифом Джоана казалась еще более миниатюрной.
- Бесподобно, Джонни, - Крейг обнял ее. - Ты вложила всю душу в украшение сада для юбилея.
- Мне помогала Дебра... У нашей дочери уже настоящий талант дизайнера!
- Сегодня приезжает Тони со своими, - Джоана приложила ладони к щекам. - Как давно я их не видела, с Нового года. У брата много дел во Флориде, и он еле успевает даже просто позвонить... Я слышала, что его жена снова ездила на дефиле в Париж... А племянников я, наверное, уже не узнаю. Они взрослеют на глазах.
- А я уже забыл, как выглядит ваш старший брат, - заметил Крейг. - Ты отправила ему приглашение?
- Да, но ты же знаешь Эрика. Он не сказал ни "да", ни "нет". Хуже всего будет, если он снова окажется в отъезде, сообщит об этом накануне банкета и отделается телефонным звонком или открыткой с парой строчек. Родители расстроятся, они так надеются, что мы все соберемся на юбилее.
*
Уже смеркалось, когда из аэропорта приехал брат Джоаны Антонио, владелец аквапарка во Флориде с женой Клариссой, фэшн-дизайнером, и детьми, старшеклассникам Френком и Дженной.
- Ты все такая же Дюймовочка, Джонни! - прогудел рослый крупный Антонио, заключив сестру в могучие объятия.
- На полицейской службе не растолстеешь, - Джоана встала на цыпочки, чтобы поцеловать брата.
- Да, а на моей кабинетной работе можно в Гаргантюа превратиться, - сокрушенно развел руками Антонио Куолен. - Так устаю, что на спортивный зал сил просто не остается. У владельца аквапарка во Флориде круглый год горячая пора.
- Ничего, скоро я окончу школу и начну тебе помогать, - успокоил отца семнадцатилетний Френк Куолен. - Тогда у тебя будет время на тренажеры и беговую дорожку.
- Отлично выглядишь! - Джоана обнимала невестку, Клариссу. - О, какой костюм! Из Парижа?
- Да, из коллекции Сен-Лорана, - улыбнулась красавица невестка. - О, ты бы видела, что происходило на дефиле, иногда оно превращалось в сумасшедший дом...
- Я ездила в Париж с мамой, - сообщила восьмиклассница Дженна, точная копия Клариссы. - Я решила, что тоже буду заниматься модой и придумала новые идеи для украшений...
- Все в сборе? - спросил Антонио, когда обмен приветствиями и новостями закончился. - Давно же мы не собирались вместе!
- Эрик еще не приехал, - вздохнула Джоана, - и на приглашение никак не ответил. Надеюсь, он все-таки приедет.
Старший брат Антонио и Джоаны Куоленов, Эрик, не баловал родственников частыми визитами. Проводя большую часть времени в командировках, он с трудом находил время для редких встреч с семьей, а вернувшись из очередной дальней поездки, предпочитал проводить время в тиши своей холостяцкой квартиры в Сан-Диего.
- Больше года не приезжал, - покачала головой Кларисса, - неужели и теперь не выкроит даже двух-трех дней?
- М-да, - закашлялся Антонио. - Пойду, поздороваюсь с мамой...
*
После ужина Антонио, Джоанна, Крейг и Кларисса по традиции затеяли игру в скраббл. Их дети собрались у камина в гостиной. Френк и Дженна были очень дружны с детьми Джоаны и Крейга, Харрисом, Деборой и Лукасом. Они делились своими школьными новостями, планами на лето, обсуждали любимые фильмы и музыкальные альбомы.
Элеонора Куолен сидела в своем любимом кресле и с теплой улыбкой любовалась своими домочадцами. Почти все собрались перед их юбилеем. А может, все-таки соберутся все без "почти".
Хлопнула дверь, и через минуту в гостиную вошел Бертон Куолен, глава семьи и ректор математического колледжа, несмотря на возраст энергичный и подтянутый, в строгом темно-синем костюме и белоснежной рубашке с малиновым в полоску галстуком.
- Ты задержался, мы уже поужинали, - Элеонора подошла, чтобы поцеловать мужа и забрать у него кейс. - Тони с Клариссой и детьми были очень голодны с дороги.
- Извини, Эли, - муж положил портфель в кресло и обнял жену. - На носу годовые экзамены, и предстоит большая работа по подготовке...
Уже более тридцати лет Бертон руководил колледжем, который окончил еще до второй мировой войны. Там же он познакомился с девушкой, которая стала его женой... А потом аспирантуру пришлось бросить на долгие шесть лет, но Бертон верил, что непременно вернется туда, тем более что теперь его ждет жена, хрупкая, но самоотверженно любящая Элеонора. А в 1941 году, в феврале, Бертон получил первый отпуск. Десять дней они с Эли были неразлучны и почти не разжимали объятий. А в ноябре пришло письмо от жены, что у них родился сын, и фотография завернутого в голубое одеяльце крошечного Эрика на руках у матери. Снова увидеть Элеонору и познакомиться с их сынишкой Бертон смог только в 1943 году, раньше ему никак не удавалось получить новый отпуск...

Элеонора встречала его на вокзале; до самого дома они не разжимали объятий. Двухлетний карапуз Эрик первые полдня смотрел на отца настороженно, привыкая к незнакомому человеку. Лобастый, не по возрасту серьезный, слишком крупный для двух лет Эрик уже хорошо разговаривал и практически никогда не заходился капризным ревом. Свое недовольство мальчик выражал сердитым взглядом исподлобья и раздраженным сопением. Уже к вечеру мальчик подружился с отцом, а к концу отпуска Бертон и Эрик были неразлучны.
В 1944-м году у Элеоноры родился второй сын, Антонио. Через пять лет после окончания войны, когда Бертон уже был преподавателем в своем колледже, а Элеонора вела кружок живописи, появилась младшая дочь Джоана, или Джонни, как ее прозвали в семье. Девочка росла и становилась все более похожей на мать - такая же тоненькая, с огромными карими глазами, нежной белой кожей и волнистыми каштановыми волосами, вылитая Одри Хепберн. Антонио проявил мало интереса к сестренке, зато Эрик охотно помогал матери убаюкать Джоану в колыбельке, вывезти ее на прогулку, поиграть и показал ей алфавит. Ревнивый Антонио пару раз попытался обидно подшутить над малышкой, доведя ее до слез. Эрик пребольно огрел брата по затылку и спокойно сказал: "Лучше раз и навсегда отстань от Джонни!". Как ни странно, Тони даже в голову не пришло ослушаться старшего брата. Постепенно детская ревность прошла, и трое детей Куоленов сдружились на зависть другим семьям, где не стихали ссоры между погодками.
Бертон посмотрел на жену, стоявшую у высокого торшера с бежевым абажуром. В неярком свете лампы каштановые волосы Элеоноры блестели и переливались, в них почти не было седины, лицо свежее и моложавое, а глаза блестят так же, как в день их свадьбы. Эли по-прежнему похожа на Одри и кажется старшей сестрой своих детей.
Простое, но элегантное платье цвета слоновой кости с ажурным белым воротником придает Элеоноре сходство с леди из классического британского романа, оттеняет белую кожу и подчеркивает прямую изящную фигуру. Духи все те же, "№ 5" от Шанель, которыми она пользовалась еще тогда, в пору их первой встречи... Неужели прошло столько лет? Кажется, они познакомились только вчера.
- Мне кажется, мы совсем недавно впервые увидели друг друга в 1939 году, - тихо сказала Элеонора.
- Я думал о том же.
- За столько лет мы научились понимать друг друга без слов.
На стене перед ними висела большая акварель, семейный портрет Бертона и Элеоноры с детьми. Эли и Джоана сидят по бокам от Бертона, а за их спинами улыбаются Эрик и Антонио. С первого взгляда сыновья похожи как близнецы, но со второго уже заметно различие между братьями Куоленами.
- Надеюсь, что вся семья соберется, - сказала Элеонора.
- Я тоже. А если этот оболтус опять вздумает отделаться звонком или открыткой, я не поленюсь съездить в Калифорнию и оттаскать его за уши.
- Ты даже в детстве не таскал детей за уши, - рассмеялась жена. - Я очень соскучилась по Эрику. В последнее время он приезжает все реже и реже...
- А что, если случилось чудо, и в этот год он наконец-то встретил женщину своей жизни? - предположил Бертон. Его старший сын в свои без малого 50 лет ни разу не был женат, перебиваясь краткосрочными романами. На вопрос отца Эрик ответил, что хочет жениться не потому, что так положено, а потому, что встретил женщину, с которой собирается прожить всю жизнь. "А пока я нахожусь в поиске", - заключил сын.
- Я уже со счету сбился, припоминая всех тех, с кем он приезжал или кого мельком упоминал по телефону, - сказал Бертон. - Все эти Аннабел, Мейбл, Элисон, Джэми, Пэмми...
- Так я и поверила, что профессор физикоматематических наук может сбиться со счета, - поддразнила его Элеонора. - Но я тоже не в восторге от этой нескончаемой вереницы кратковременных подружек Эрика. Он называет их "куколками" и "цыпочками", и все они как с конвейера: хорошенькие, жеманные и не блещущие умом. Неужели среди них он ищет свой идеал?
Разговоры о неустроенной жизни старшего сына были больной темой для старших Куоленов уже больше 10 лет. Муж и жена радовались, глядя на благополучные семьи Антонио и Джоаны и надеялись, что когда-нибудь и Эрик приедет сюда не с очередной "куколкой", а с невестой.
- Смотри, какое звездное небо, - Элеонора отодвинула портьеру.
Джоана села за рояль и начала играть венский вальс. Антонио и Крейг сложили скраббл в коробку и о чем-то оживленно беседовали. Кларисса листала альбом с новыми акварелями свекрови. Дети уже собирались идти спать.
- Я привыкла к тому, что внуки еще малыши, - сказала Элеонора, глядя на рослого загорелого Френка и изящных высоких красавиц Джемму и Дебору, - а между тем, они уже почти взрослые. Время не стоит на месте...
Бертон обнял ее и нежно поцеловал:
- Но ты все так же очаровательна, Эли. Помнишь наш первый танец? Это та самая мелодия, Джонни чудесно играет. Потанцуем? - он галантно протянул жене руку.
Они стали вальсировать под звуки вальса Штрауса. Антонио любовался ими с растроганной улыбкой. Родители так давно не танцевали. А Джонни прирожденная пианистка. И почему она поступила в полицейский колледж, а не в музыкальную школу?
Крейг, прикрыв глаза, наслаждался музыкой. Когда его жена садилась за пианино, он любил ее еще сильнее. Но обычно Джо так уставала на дежурстве, что музицировать уже не было сил...

*
Несмотря на поздний вечер, заправочная станция в сорока милях от Нэшвилла была наполнена людьми и машинами, и выстроились очереди. Темно-синий "ленд-ровер" с калифорнийскими номерами стоял в одной из них уже полчаса. Покосившись на оставшиеся перед "ровером" четыре машины, хозяин джипа в уме прикинул, сколько еще времени ему ждать, вздохнул и отошел к кофейному автомату. За полдня у руля он устал и проголодался. Конечно, сладкий кофе с молоком - не лучшая замена ужину, но хотя бы подбодрит на остаток пути.
Ожидая, пока автомат приготовит вторую порцию, американо без сахара, мужчина с удовольствием смаковал крепкий сладкий капуччино. Прекрасно. Наконец-то тут перестали экономить на качественном кофе.
Автомат пискнул, и в окошке выдачи появился стаканчик. Мужчина забрал его и отнес к скамейке, на которой сидела его спутница. Светловолосая девушка в узких голубых джинсах и короткой кожаной куртке боролась с дремотой. Первые полдня машину вела она; из Оклахома-сити, где они ночевали, выехали рано. Проколотое колесо еще на час задержало их в районе Дайерсберга, и, если бы не помощь отзывчивого дальнобойщика, замена колеса отняла бы еще больше времени.
- Тебе не помешает, - мужчина протянул девушке стаканчик. - Я заказал кофе по твоему вкусу, без всяких добавок.
- Спасибо, Эрик, - девушка отпила американо. - Иначе я просто вырубилась бы. Мы тут снова застряли?
- Минут пятнадцать, двадцать, - мужчина допил капуччино, откинулся назад и пригладил темно-русые, с обильной проседью волосы, редеющие от лба к макушке. Рослый, крупный, он напоминал могучего ротвейлера или матерого волка-вожака. Сходство усиливали покатый лоб и маленькие, глубоко посаженные темно-серые глаза. Мужчина тоже был в куртке и джинсах, только черного цвета; он предпочитал преимущественно черную одежду, как самую практичную после хаки. Рядом с ним блондинка в голубых джинсах выглядела еще миниатюрнее. Загорелая в апреле, как многие калифорнийки, со спортивной фигурой и правильным лицом, она была бы похожа на манекенщицу или кинозвезду, если бы не характерная военная выправка и не по-женски суровый взгляд серо-зеленых глаз. Ни следа косметики на лице, а густые светлые волосы гладко зачесаны назад и стянуты в "хвост". Девушке можно было дать как 20 лет, так и 30. Сейчас она выглядела старше от усталости, в запыленной одежде, но все равно была хороша собой.
- Ничего, уже рукой подать, - Эрик с наслаждением вытянул ноги. - Устала, Кристель?
- Теплая ванна, 8 часов хорошего сна, и я как новенькая, - мечтательно сказала девушка.
- Скоро все это у тебя будет, - мужчина покачал тяжелеющей головой. - Я мечтаю о том же... Как тебе Теннесси? - название родного штата он произнес мягко и слегка растроганно. - Жаль, что мы доехали сюда уже затемно, мало что рассмотришь сейчас...
Идея ехать в Нэшвилл на машине принадлежала Эрику. И девушку пригласил тоже он. Узнав, что ее командир (и мужчина, с которым она уже почти год делила квартиру) на неделю собирается в Теннесси на золотую свадьбу родителей и хочет взять ее с собой, Кристель еле сдержала радость. То, что Эрик решил познакомить ее со своей семьей, она восприняла как добрый знак. В дороге он много рассказывал девушке о родителях, о брате Тони и сестре Джонни, о племянниках... Впервые он так разговорился, и к концу второго дня Кристель уже казалось, что она лично знакома с доктором наук Бертоном Куоленом и художницей Элеонорой, с "увальнем" Антонио и женщиной-полицейским Джоанной и с их детьми - Френком, Джеммой, Харрисом, Деброй и малышом Лукасом.
- Только не называй Лукаса малышом, - спохватился Эрик, - с тех пор, как он пошел в школу, это прозвище выводит его из себя. Лукас в этом году пойдет уже во второй класс и считает себя взрослым. Кстати, они с братом втемяшили себе в голову, что должны стать секретными агентами, как я... Семейная династия Куоленов в ЦРУ, не слабо! - расхохотался мужчина.
- Да уж, - хихикнула Кристель.
- Кое-кто от такой перспективы два инфаркта получил бы. Френк хочет работать с отцом в аквапарке; Джемма готовится поступать в модельную школу, а Дебра мечтает стать полицейским, как ее родители.
... - Волнуешься? - спросил Эрик, когда они ехали по улице пригорода, мимо аккуратных особняков с ухоженными лужайками, живыми изгородями и садовыми гномами у крыльца. - Вижу, с тебя и сон слетел.
- Немного, - девушка затушила окурок в автомобильной пепельнице и бросила в рот мятную пастилку. Потом придирчиво взглянула на себя в зеркало заднего вида. Потом достала расческу, провела по волосам, поправила воротник водолазки...
- Они тебе понравятся, - Эрик накрыл руку девушки своей, и от прикосновения его крупной теплой ладони Кристель приободрилась. - Вот мы и приехали, - он зарулил на подъездную дорожку. - О, прекрасно, все еще в гостиной, а я боялся, что подниму на ноги пол-дома... Смотри-ка, Джоана и Крейг здесь. Наверное, и Тони с семьей тоже приехал.
Выйдя первым из машины, Эрик глубоко вздохнул, ощутив запах вишневых и яблоневых цветов, привычный с детства. И похлопал по голове садового гнома, который когда-то возвышался перед ним, как великан, а теперь оказался чуть выше пояса. Сильно выцветшее лицо гнома еще хранило следы черного маркера, которым восьмилетний Эрик подрисовывал гномам усы, синяки под глазами, пиратские повязки или вампирические клыки. Правда, различить давние черные штрихи на лице, да еще при неверном свете фонарей и через 40 с небольшим лет мог только сам "художник".
Вид тихо спящих коттеджей, окруженных пышно цветущими деревьями, закружил Эрику голову; давно забытое чувство. Тишина, пение сверчков, аромат вишневого цвета, пушистый ухоженный газон и знакомые с детства садовые украшения... Он уже начал все это забывать, а теперь воспоминания захлестывали. Эрик задержался у крыльца, непривычно растроганно улыбаясь. Кристель стояла у машины, деликатно выжидая, пока мужчина справится с чувствами, захлестнувшими его при виде улицы его детства. Девушке нравилось здесь; так тихо. В Сан-Диего никогда не бывает такой тишины. Большой город у границы, порт и курорт, бодрствует круглые сутки. Чтобы хотя бы на время отгородиться от шума, приходится ставить в квартире окна со звукоизоляцией, кондиционер - чтобы разогнать духоту при закрытых окнах. А здесь все натуральное. И Кристель хорошо понимала, почему Эрик так любит свои нечастые визиты в этот пригород.
- Ну, пошли? - встряхнулся мужчина. - Сделаем им сюрприз? - дождавшись, когда девушка поднялась за ним на крыльцо, он позвонил в дверь. И сразу же изнутри раздались приближающиеся легкие шаги.

*
Звонок в дверь раздался, когда дети уже разошлись по комнатам, а взрослые готовились с минуты на минуту последовать их примеру.
Джоана закрыла крышку рояля и вышла в прихожую. Взглянув на экран домофона, она радостно вскрикнула и распахнула дверь.
- Ой, Эрик! - женщина раскинула руки навстречу брату. - Вот это сюрприз! Что ты делаешь? - вскрикнула она когда Эрик подхватил ее под мышки, как в детстве, и закружил над полом.
- Привет, Дюймовочка! - мужчина поставил сестру на ноги. - А я не один. Джонни, это Кристель. Кристель, это моя сестра Джоана.
- Очень приятно, - счастливая от того, что старший брат все-таки приехал, Джоана улыбнулась и его спутнице. - Заходите в дом. Сейчас обрадуем родителей! Они так ждали...
Элеонора уже спешила на голоса по коридору:
- Я знала, что ты приедешь! - она обняла Эрика, встав на цыпочки. От старшего сына пахло туалетной водой, кофе и табаком; на щеках к вечеру слегка отросла и кололась щетина; ткань черной куртки была плотной, в крупный рубчик. В густых волосах прибавилось седины, но ямочки на щеках остались прежними, как в детстве, когда Эрик улыбался...
- Ты все такая же, мама, - мужчине пришлось наклониться, чтобы поцеловать мать. Ему так нравились ее любимые платья, длинные, с ажурными воротниками и плиссированной юбкой, фасон устаревший, но маме очень идет, она выглядит как настоящая леди.
- Мама, познакомься, - Эрик положил руку на плечо своей спутницы, - это Кристель, моя сотрудница, ну, и...
Элеонора отметила, что девушка совсем другая, не похожа на "куколок" и "цыпочек. Серьезное лицо, умный внимательный взгляд, спокойная и уверенная манера держаться. "Вот бы Бертон оказался прав!" - подумала Элеонора, которой сразу понравилась новая подруга сына. Тепло улыбнувшись, хозяйка дома пригласила сына и девушку в гостиную и, коснувшись руки Кристель, спросила:
- Выпьете чаю?
- Спасибо, с удовольствием, - девушка смущенно осматривалась, - если вас не затруднит...
- О, нисколько. А если вы голодны...
- Ну-ка, иди сюда, Летучий Голландец, - Бертон шагнул навстречу старшему сыну, сдерживая улыбку и хмуря брови. - Будешь так надолго забывать родителей, я тебе все-таки надеру уши так, что они в темноте светиться будут...
- Я никогда о вас не забываю, папа... Только, - притворно ужаснулся Эрик, - не таскай меня за уши на глазах у Кристель, это подорвет мой авторитет на службе!
Отец посмотрел на Кристель, которая пила чай за столиком у камина и так непринужденно беседовала с Элеонорой и Джоаной, как будто была знакома с ними всю жизнь. "Эли умеет сделать так, чтобы любой человек почувствовал себя у нее в гостях как дома!" - с нежностью подумал Куолен-старший и сказал:
- Ну, раз так, ограничусь на этот раз предупреждением. Рассказывай, - он сел в свое любимое кресло и пригласил сына занять место напротив, - ты не балуешь нас подробностями в письмах, и мы толком не знаем, что у тебя нового...
- Помилуй, Берт, - подошла к ним Элеонора, - Эрик и Кристель устали, они ехали на машине от самой Калифорнии... Еще успеете поговорить. Твоя комната готова, Эрик, я на всякий случай отперла ее, а сейчас Джонни приготовит комнату и для Кристель...
- Не надо, - Эрик поднялся, - Кристель будет спать вместе со мной...
- Смущаешь девушку, братан! - Антонио врезал Эрику по плечу со спины.
- Привет, Фрикаделька! - старший брат хлопнул его по плечу так, что Тони пошатнулся.
- Привет, Бульдог! - Антонио огрел Эрика по другому плечу. - Гм... Кажется, я и в самом деле похож на фрикадельку, - он похлопал себя по животу.
Эрик и Тони были одинаково рослые, крупные, сероглазые, с проседью в густых русых волосах. Но Антонио действительно выглядел грузным, флегматичным, а Эрик был не толстым, а кряжистым, могучим.
- Да уж, Тони, по тебе плачет спортзал, - покачал головой он. - Ладно, хватит нам валять дурака, а то Кристель решит, что мы тут все с приветом... Здравствуй, Кларисса, - приветствовал он жену брата. - Какие новости с весеннего дефиле?.. А где племянники?
- Спят, - Элеонора посмотрела на часы, - ты обрадуешь их утром... Они так выросли! Лукас уже заканчивает первый класс. Думаю, у него будет очень хороший табель!
- Я в этом не сомневаюсь, - Эрик пожал руку подошедшему мужу Джоаны. - Привет, Крейг! Так ты теперь шериф? Поздравляю!
*
В теплой ванне Кристель окончательно сморило. Обмотав голову тюрбаном из полотенца и закутавшись в теплый махровый халат, девушка вернулась в спальню.
Эрик курил у открытой форточки.
- Вот мы и дома, - сказал он. - Ты подумай, Кристель, в этой комнате я спал еще мальчишкой, делал уроки, наводил порядок после третьего предупреждения...
- А что, ты был неряхой? - улыбнулась Кристель. Эрик был очень аккуратен, у него даже карандаш или зажигалка имели свое место, и ничего не валялось где попало.
- Иногда случалось, забывал убрать комнату, как все мальчишки, - на щеках Эрика появились смешливые ямочки. - Раньше здесь были светло-зеленые обои, а еще раньше - белые, с изображениями героев Диснея. Проснувшись утром до звонка будильника, я любил считать, сколько Микки Маусов и Дональдов в каждом ряду. А годам к семи я уже всех пересчитал по два раза, и мне это наскучило...
Кристель даже забыла о подушке, которую взбивала. Глядя на Эрика, она пыталась представить его маленьким мальчиком, считающим Микки Маусов на обоях или подростком, неохотно убирающим свою комнату.
- Бедняжка, я тебя сегодня совсем уморил, - Эрик щелкнул окурок за окно, - а теперь еще и спать не даю со своими воспоминаниями... Ну, как тебе моя семья?
- Они замечательные, - абсолютно искренне ответила Кристель, - особенно миссис Куолен!

- Да, верно, - Эрик, проходя в ванную, погладил Кристель по голове. - Замечательные.
Кристель повесила халат на спинку кресла и забралась в постель, с наслаждением прикрыв глаза и отгоняя воспоминания о дорожной разметке, обочинах, мостах и развилках, намозоливших глаза за два дня.
Свежие простыни пахли персидской сиренью, за окном звенел сверчок, и в форточку доносился аромат цветущих вишен. Кристель уютно свернулась под одеялом, чувствуя, как расслабляется усталое тело и подкрадывается сон.
Эрик прилег рядом и повернулся к окну, за которым точно так же цвели яблони и вишни. А вот дерево, на которое они с Тони и Джонни столько раз лазили, играя то в Тарзана, то в индейцев, то в супергероев... "Что же, Тарзаном я не стал, индейца из меня тоже не вышло, а вот в супергероев играю до сих пор, - улыбнулся мужчина. - Вернее, вдвоем с Кристель играем. Бэтмен и Женщина-кошка. Супермен и Лоис...".
Он повернулся на бок и закрыл глаза. "Вот я и дома. Не знаю, когда еще смогу приехать. Да и смогу ли"... - Эрик понимал, что в ближайшие месяцы ситуация может повернуть так, что ему придется надолго, если не навсегда, бежать из страны, изменив имя и обрубив все связи. До сих пор ему удавалось совмещать работу с подработкой на другой стороне, но в последнее время его обостренное чутье подсказывало, что он ходит по краю пропасти. "Двойников" у него в конторе не любили, и Эрику стало сложнее соблюдать конспирацию. До сих пор он успешно водил за нос и "тех", и "этих". Но долго так продолжаться не может. Поэтому лучше ему выйти из игры, хотя бы на время, и поваляться где-нибудь на тропическом пляже с бокалом пина-колады в руке. Но для этого нужны деньги, большие деньги. А чтобы взять их, нужен замысел, помогающий обойти защиту, которой окружены большие деньги. И хорошая команда. Подходящие люди у него есть - несколько ребят, которые за ним хоть в ад пойдут, проверенные во многих делах. А вот над замыслом нужно хорошо подумать... Чтобы самое позднее через год уже загорать где-нибудь на симпатичном островке в Тихом океане!".
Кристель что-то пробормотала во сне и повернулась на живот, обняв подушку. Эрик приоткрыл глаза и внимательно посмотрел на девушку. "Настоящее сокровище. Можно взять ее в дело. Если хорошо себя проявит, можно сорваться на острова вдвоем...".
Кристель работала в его отряде уже полтора года. Эрик нашел ее в ВВС, когда искал пилота. Ее личное дело попалось ему на глаза одним из первых. Девушка словно родилась со штурвалом в руках и еще оказалась хорошим бойцом, была дисциплинированным агентом с крепкими нервами и сильной волей. Но только Эрик знал, какой нежной и страстной может быть эта подтянутая решительная девушка со строгими глазами. А ее верность не вызывала сомнений. Чувство долга для Кристель было на первом месте. Эрик мог полагаться на нее целиком и полностью еще и потому, что Кристель любила его. Привязать к себе женщину лучше всего, влюбив ее, что Эрик и сделал, оценив перспективность своего пилота. Уже почти год они были вместе, жили в просторной светлой квартире девушки в Сан-Диего с окнами, выходящими на океан. Там Эрик отдыхал после работы и наслаждался обществом красивой умной женщины, в которой почувствовал родственную душу. До Кристель досуг Эрика скрашивали девицы совсем иного пошиба, манекенщицы, начинающие актрисы, танцовщицы из ночных клубов, годные только для утех - хорошенькие, кокетливые, сексуальные и безмозглые. Все они надоедали Эрику уже на второй месяц. Кристель резко отличалась от них. Высокая, худощавая девушка с почти неизменным белокурым "хвостом", лицо без макияжа, почти всегда - в брюках и футболке или водолазке, собранная, подтянутая по-военному. С ней было хорошо работать, с ней было о чем поговорить на досуге; она понимала Эрика с полуслова, с первого взгляда; иногда ему казалось, что Кристель улавливает его мысли, и даже через год их отношения не утратили новизну. "Я привык к ней? Привязался? Может и так...".
Откинув одеяло, Эрик отошел к окну и снова закурил. Хорошо, что родственники ничего не знают о его второй жизни. Он не хотел, чтобы праздник был омрачен. Может, они в последний раз собираются всей семьей. Отец сильно сдал, хоть и старается держаться бодро; сказываются фронтовые ранения. Зато мама все такая же улыбчивая, с ямными глазами, такая красивая, с летящей походкой... И воротнички на своих платьях мама вяжет сама, каждый раз придумывая новый узор... Мужчина тяжело вздохнул и сжал сигарету пальцами так, что пепел упал на подоконник.
От запаха дыма и холодного дуновения из форточки проснулась Кристель. Приподнявшись, девушка спросила:
- Что-то случилось, Эрик?
- Извини, разбудил тебя... Думал, просплю до обеда, да не тут-то было. Ты спи, а я, может, посижу с книжкой в отцовском кабинете.
Кристель тоже поднялась и завернулась в халат.
- Когда-то нам с братом запрещали входить в кабинет, - улыбнулся Эрик, вспомнив детство. - Папа говорил, что после нас в кабинете словно Аттила прошел. А уж когда кто-то из нас опрокинул чернильницу на его монографию... Слушай, Кристель, - Эрик выбросил окурок в окно, - до чего же я старый, еще помню времена, когда еще пользовались чернильными ручками!
- Догадываюсь, кто угробил монографию, - поддразнила его Кристель, зябко переступая босыми ногами и ища тапочки. Эрик первым отыскал их и молча подвинул ей. - Тебя что-то беспокоит?..
- Я слишком долго не был дома, - мужчина обнял ее за тонкие плечи и привлек к себе. - И не думал, что еще способен так соскучиться по родственникам.
Девушка прильнула к нему и понимающе кивнула.
- А ты им понравилась, - Эрик поцеловал ее в макушку. - Хорошо, что мы приехали вместе. Мама всегда надеялась, что когда-нибудь я приеду с невестой. Именно такой она и представляет женщину, с которой я захочу связать жизнь... И я полностью согласен с мамой. Хорошо, что я встретил тебя, Кристель...

- Я тоже, - девушка встала на цыпочки, чтобы обнять Эрика. - "Ты рядом, а ведь могли бы друг друга совсем не встретить"...
- Ты всю русскую лирику наизусть знаешь?
- Не всю... Может, все же ляжешь? Вдруг сможешь заснуть? - Кристель хорошо знала это состояние Эрика - пробуждения по ночам, курение у окна, уклончивые ответы. Что-то снова тревожило командира, не давая ему покоя даже на отдыхе.
- Да, попробую... Ты замерзла, закроем форточку.
- Наверное, я плохой сын, - в постели Эрик продолжал обнимать девушку. - Родители ничего не знают. Но если мы все же проделаем то, что я задумал, все выплывет наружу, и наш "послужной список" только ленивый не опубликует. Одно я не учел: как это примут родители!
Кристель тяжело вздохнула и промолчала, крепче прижавшись к его плечу.
- Я не люблю лгать родителям. А последние годы только жтим и занимаюсь, - мужчина скрипнул зубами и замолчал, потом рывком перевернул Кристель на спину и крепко прижался губами к ее рту. Он чувствовал, что ее одолевают те же мысли, она тоже была привязана к своей семье и думала, что с ними будет, когда все выплывет, и уже сам был не рад, что задумал этот "бенефис". "И зачем я сейчас об этом заговорил? Теперь и она уснуть не сможет!".
Кристель обвила его шею тонкими руками. Эрик ощущал каждый изгиб ее изящного тела под тонкой льняной рубашкой. Он знал каждую черточку, каждый уголок этого ладного загорелого тела, запах кокосового крема для тела, ванильного шампуня, "Шанель номер пять"... А девичье лицо в обрамлении светлых волос напоминает изысканную камею...
Кристель гладила его плечи и спину, нежно касаясь грубоватой кожи с отметинами давних шрамов. Ласки Эрика пробудили в ней ответную страсть, и девушка охотно откликнулась на них.
Заснули они только перед рассветом.
Без пяти минут шесть утра Эрик проснулся по многолетней привычке.
Тихонько, чтобы не разбудить Кристель, он быстро оделся и вышел. В доме было тихо, все еще отдыхали, и мужчина старался не разбудить никого в этот ранний час.
На крыльце Эрик достал сигареты, поеживаясь от ночной прохлады. К утру спустился туман, в нем белели силуэты цветущих деревьев, а перила казались седыми от росы. Эрик облокотился на них, наслаждаясь тишиной и поэзией тихого апрельского утра...
13 апреля. Суббота.
Крыльцо скрипнуло под ногами Бертона, который поднимался из сада. В джинсах, свитере и стеганой куртке директор колледжа выглядел совсем иначе, чем в строгой "тройке" с тугим галстуком. И Эрик вспомнил, как отец возил их к озеру на рыбалку, в лес за грибами и учил ездить верхом. Как давно это было!
- Доброе утро, папа, - он выбросил сигарету. - Прохладное утро, да?
- Как обычно, - отец остановился рядом. - Это тебе кажется после Калифорнии.
- Да... - "Бывало и жарче, в Центральной Америке и Азии. И не только от солнца!". - В Сан-Диего и тумана не бывает. И росы.
- А я что-то полюбил в последние годы подниматься до рассвета, - мистер Куолен придвинул себе плетеное кресло. - Хорошо гулять в эту пору, глядя, как рождается новый день.
- Ты еще говорил, что ни один рассвет не похож на другой. А Тони ныл, что ничего особенного, и он не хочет так рано выезжать на рыбалку...
Туман постепенно редел, таял под солнечными лучами.
- Хорошо, что ты наконец-то понял, что я имею в виду. Теперь ты видишь, что иногда твой старик-отец бывает прав.
- Ты еще не старик, папа.
- У меня послезавтра золотая свадьба. А кажется, только недавно мы поженились с Элли...
Эрик молча кивнул.
- Хорошая девушка, - Бертон указал глазами на окно спальни сына. - Вы давно вместе?
- Она полтора года работает у меня. А живем мы вместе почти год...
- Работает у тебя? - удивился Бертон. - Хотя сейчас женщина - агент разведки, наверное, уже никого не удивляет. Все изменилось. Вот только к лучшему ли?..
Эрик знал, что имеет в виду отец. Бертон хорошо помнил все, что ему выпало во второй мировой войне, и на всю жизнь приобрел неприязнь к силовым методам решения конфликтов. Поэтому сейчас многое из происходящего в мире угнетало мистера Куолена-старшего. Отец еще не знал, какой вклад в развитие событий вносит его сын...
- А я принял ее за военнослужащую, - продолжал Бертон, - очень характерная выправка.
- Ты угадал. Она пилот ВВС.
- Странный выбор профессии для молодой девушки.
- Это призвание Кристель. Ты бы видел, как она пилотирует.
- Понятно. Я помню только одну женщину - пилота по призванию. Эми Джонсон, легендарная английская летчица. Ты о ней только читал, твоя подруга, наверное, только смотрела фильм о гонках, а я видел ее перед теми самыми гонками. Решительная девушка, волевое лицо, уверенность в своих силах. Внушает уважение. И когда я узнал о ее гибели в сорок первом, то сражался не только ради того, чтобы принести мир нашим детям, но и в отместку за Эми Джонсон...
Эрик снова кивнул, внимательно слушая отца.
- Пойду-ка в дом, - Бертон, кряхтя, поднялся. - Холодновато тут сидеть.
- А я еще прогуляюсь. Ты прав, утро просто волшебное.
*
Кристель открыла глаза, и тут же снова перевернулась на бок и зарылась головой в подушку. Ей так хотелось еще немного поспать. Прошлой ночью она плохо выспалась в мотеле возле дороги, и сейчас просто не было сил вставать.
Девушка проснулась снова только когда солнце поднялось уже высоко и заливало светом комнату. Часы показывали девять часов утра. Обычно в это время Кристель уже давно была на ногах. "Совсем обленилась!" - девушка сладко потянулась и позволила себе еще несколько минут понежиться под одеялом.

За окном раздались оживленные голоса и смех. Девушка улыбнулась и встала. В окно она увидела Эрика, окруженного толпой детей разного возраста. Присмотревшись, Кристель поняла, что детей всего пятеро. Загорелый подросток, почти юноша, с темными волосами до плеч, в черно-серебристой футболке и брюках хаки; коренастый светловолосый паренек лет 14; еще один белоголовый мальчик, еще младше - наверное, это и есть малыш Лукас, и две девочки. Старшая - тонкая изящная блондинка, одетая как модель с обложки "Вог" или "Космополитен", младшая - очень похожая на Джоану и Элеонору. Эрик что-то рассказывал племянникам, очевидно, забавное, потому что дети то и дело начинали хохотать. Эрик был очень оживлен, раскраснелся, глаза задорно блестели, как будто несколько часов назад не стоял угрюмый с сигаретой у окна, роняя пепел на пижаму.
Словно почувствовав на себе взгляд девушки, Эрик поднял голову и помахал рукой. Кристель накинула халат и открыла окно:
- Доброе утро! Или уже день?
- Извини, мы тебя разбудили?
- Давно пора, а то я бы впала в спячку.
Дети вежливо поздоровались с девушкой, с интересом рассматривая ее. Кристель ответила и отошла в глубь комнаты, чтобы одеться.
- Уже можно накрывать стол в саду, - Элеонора расставляла посуду на столе в беседке под пышно цветущей вишней. - Вы любите завтракать на свежем воздухе, Кристель?
Девушка с энтузиазмом поддержала эту идею и помогла хозяйке дома сервировать стол. Трудно было поверить, что миниатюрная, похожая на Одри Хэпберн Элеонора - мать двоих сыновей-здоровяков, Эрика и Антонио. Но когда миссис Куолен улыбается, понятно, от кого у Эрика такая теплая обаятельная улыбка и ласковый взгляд.
- Вы хорошо выспались? - Элеонора села напротив девушки и налила себе чашечку кофе со сливками. - Или вас побеспокоили эти маленькие разбойники? Они так обрадовались, увидев своего любимого дядю Эрика, что забыли обо всем и подняли шум.
- Я уже не спала в это время, - Кристель с аппетитом ела нежный пышный омлет ("Вот бы тоже уметь так его готовить!") - На работе я привыкла рано вставать.
- Но на отдыхе можно позволить себе расслабиться, - тепло улыбнулась ей Элеонора. - Эрик сказал, что вы военный летчик?.. Я восхищаюсь вами, наверное, вы очень смелая девушка. А вот я даже на гражданском лайнере летать избегаю: боюсь высоты. Из-за этого даже с внуками в луна-парк редко хожу. Они обожают русские горки и колесо обозрения, а я при одном виде этих конструкций за сердце хватаюсь.
- Я впервые полетала на парашюте над пляжем в восемь лет, - вспомнила Кристель, - и почувствовала, как меня притягивает полет. Мои родители считают, что профессия военного пилота - не совсем женская, и не понимают, почему я хотя бы не выбрала гражданскую авиацию.
- Вы чувствуете, что сердце велит вам работать именно в ВВС, я угадала? - внимательно посмотрела на нее Элеонора.
Девушка только кивнула.
- Муж говорил мне, что вы напомнили ему Эми Джонсон. Помните фильм о воздушных гонках?.. А я видела ее лично, в Лондоне, перед самой войной. Женщина нелегкой судьбы. Но у англичан она до сих пор национальная героиня. Я, наверное, кажусь вам древней старухой, рассказывая о таких давних временах? - тихо рассмеялась Элеонора.
Кристель слегка порозовела от радости, когда ее сравнили с Эми Джонсон, которая была для девушки примером для подражания.
- Вижу, вам понравился мой омлет? - спросила Элеонора. - Я специально старалась для вас.
- Очень. У меня такой никогда не получается.
- Вы еще научитесь, - миссис Куолен подвинула девушке блюдо с булочками. - Вы любите корицу?.. Кстати, Эрику и Тони тоже нравится мой омлет. Для вас пришлось готовить дополнительно потому, что они за завтраком умяли всё.
- Мама, зачем ты дискредитируешь меня перед Кристель? - в беседку заглянул Эрик и тут же схватил булочку с блюда. - Выставляешь меня обжорой.
- Ты сам себя выставляешь, - весело парировала Кристель, которой было легко и приятно в обществе родственников Эрика.
- Позвольте за вами поухаживать, - Эрик встал и потянулся за молочником и баночкой корицы. Он знал, что Кристель любит кофе с корицей, а мама - с молоком.
Налив чашечку кофе и себе, Эрик откинулся назад, прикрыл глаза и предался долгожданному отдыху в родительском доме. Как он был далек от этого на своей работе...
Племянники встретили Эрика в саду, когда он возвращался с прогулки, и взяли дядю в кольцо профессионально, не хуже боевиков в Гватемале. Фрэнк, Харрис и Дженна уже не атаковали его, как прежде, теперь они считали это ребячеством. Зато Дебора подпрыгнула от радости почти на метр, а Лукас с разбега вскарабкался на Эрика и чуть не свалил его прямо на клумбу с мамиными любимыми розами. "Несладко мне пришлось бы, если бы не боевая тренировка. И мама была бы в ужасе, увидев, что ее клумба разорена, а я утыкан шипами...".
- Над чем ты смеешься? - спросила Кристель, увидев, что у Эрика рот разъехался почти до ушей.
- Харрис и Лукас не зря мечтают о карьере военных разведчиков, - Эрик взял еще одну булочку. - Кое-каким боевым приемам они уже неплохо научились. Будь с ними осторожна, Кристель, это не дети, а пять ходячих катастроф.
- Они скучали по тебе, - заметила Элеонора, - и очень рады твоему приезду.
- И моим приключенческим историям, - добавил Эрик.

*
- Что-то случилось, Эрик? - спросил Антонио, вытирая лоб и поглядывая на павильон ужасов, откуда доносились визг, хохот и музыка. - Долго же они...
- А что? - брат выбросил окурок и посмотрел на часы. - Всего три минуты, Тони, а по лабиринту едут пять минут...
- А мне кажется, мы уже полчаса сидим на солнце... Жаркий выдался денек. Эрик, я тебя хорошо знаю. Когда ты делаешь вид, будто все о-кей, а сам сидишь с отсутствующим видом и куришь одну сигарету за другой, значит, что-то сильно тебя напрягает...
- Просто я устал, - Эрик расстегнул куртку и ворот джинсовой рубашки и подставил лицо солнцу. Воздух был еще холодным, но небо налилось яркой весенней синевой, и солнце покрывало лица и руки людей в парке первым в этом году загаром, но еще не обжигало. - Целый год мы из одного задания переходили на другое, почти без интервалов. А я уже не юноша... Ты тоже выглядишь усталым, Фрикаделька. Я слышал, что ты расширяешь свой аквапарк?
- Да, купил участок под еще две водные горки и молочное кафе. Придется поработать с подготовкой к стройке. Но ты не переводи стрелки, Бульдог, я твою манеру хорошо знаю. У тебя проблемы на работе?
- Моя работа - одни сплошные проблемы, - отмахнулся Эрик, - и большинство заданий не подлежит разглашению. Без обид, Тони, но подписка о неразглашении распространяется даже на членов семьи.
Двери лабиринта открылись, и выехал открытый фургончик, где сидели племянники Эрика и Кристель. Дебра еще выглядела бледной, но улыбалась, а Лукас до сих пор цеплялся за рукав куртки Кристель. Зато Фрэнк, Дженна и Харрис хохотали от души.
- Я здорово испугался! - говорил Лукас. - А ты? - он дернул Кристель за пряжку на рукаве.
- Немного, - призналась девушка. - Не ожидала, что перед самым выходом из-под пола выскочит этот зомби.
- Круто, да? - Лукас видел, что старшие смеются и не хотел выглядеть перед ними пугливым малышом. - А ты поедешь с нами на "русских горках"?
- Лукас, заткнись, - взмолился Харрис, - ты своей болтовней замучил, наверное, даже монстров в лабиринте.
- Поеду, - ответила Кристель. - Эрик, Антонио, а вы будете кататься с нами?
- Пас, - поднял ладони Антонио. - Мне хватает аттракционов на работе.
- И ты унаследовал от мамы страх высоты, - добавил старший брат.
- Убить тебя мало, Бульдог, - изобразил ярость Антонио, - позоришь меня перед детьми.
- Запишись в очередь, Фрикаделька, таких желающих много, - засмеялся Эрик.
- Не сомневаюсь. Ты настоящая заноза.
- Недооцениваешь меня. Я уже давно не заноза, а гвоздь или петарда в заднице.
- Видели, какой у меня братец? - полушутя сетовал Тони, когда Кристель села рядом с ними отдохнуть, пока дети покупали сахарную вату. - А вам тоже приходится занимать очередь?
- Кстати, Кристель, я бы тоже хотел это узнать, - Эрик подал девушке зажигалку.
- Когда ты забываешь переключить регулятор в ванной, и я неожиданно попадаю под душ, зайдя вымыть руки, то хочется прибить тебя без очереди, - девушка прикурила и вернула Эрику зажигалку.
Эрик широко улыбнулся, вспомнив, с какими негодующими воплями вылетает Кристель из ванной, стряхивая воду с волос.
- Ты еще и смеешься? - притворилась рассерженной девушка.
- А может он нарочно доводит вас, - предположил Антонио. - Эрик с детства обожает испытывать у всех терпение.
Брат предостерегающе усмехнулся и покачал головой: "Ладно, Тони, я тебе это припомню!". И прикрыл глаза, некстати вспомнив, как смотрится Кристель в мокрых блузке, футболке или топике, которые скульптурно подчеркивают ее тонкие плечи и аккуратную маленькую грудь...
Кристель толкнула его коленом, и Эрик запоздало встряхнулся. Что-то он совсем разболтался. И Тони смотрит на него настороженно. Его не обманули попытки старшего брата перевести разговор на другую тему. Но о том, что его тревожит, с родственниками говорить нельзя...
- Составлю вам компанию на "горках", - Эрик поднялся. - Не хочу снова отдавать тебя на растерзание этим маленьким чудовищам. Это похлеще, чем в Камбодже, - шепнул он, прикоснувшись губами к уху девушки.
Племянники уже доели сладкую вату и спешили к ним, толкаясь и споря, кто сядет с Кристель.
- Брэк, ребята, - поднял руку Эрик. - Кристель поедет со мной. Решение окончательное и обсуждению не подлежит. Итак, я пошел за билетами.
Антонио только удивился, как легко Эрик находит общий язык с этими детьми, у которых на любое слово в ответ готовы десять. Эрик с детства хорошо умеет утверждать свое первенство. Ему не приходится ничего делать специально для этого, он - прирожденный лидер.
- Я подожду вас в кафе, - Тони встал со скамейки. - Что вам заказать?
- Вряд ли у нас останется аппетит после этих крутых виражей, - Эрик оценивающим взглядом осмотрел новые "горки".
- А я даже после сильной болтанки не откажусь от чашки эспрессо и куска тирамису, - ответила Кристель. - Да и ты никогда не откажешься от куска горячей пиццы "Четыре сыра".
- Или "Маргариты"... Ладно, думаю, здесь не намного круче, чем было в том перелете в грозу, помнишь?..

Когда кабинки заполнились, смотритель аттракциона обошел их, проверив страховочные ремни, и включил карусель. Заиграла музыка. Это были мелодии 50-х - 60-х годов, с детства любимые Эриком, Антонио и Джоаной.
- Хоть что-то не изменилось, - потеплевшим голосом сказал Эрик, - эта музыка без всякой машины времени возвращает лет на сорок назад... Детство, лучшая пора в жизни. Ты согласна, малыш?
Кабинки медленно двинулись по рельсам.
Кристель молча кивнула, оглянувшись на детей, занявших места по соседству. Неожиданно девушку охватила тоска по такой простой мирной жизни; захотелось стать такой, как миссис Куолен или ее младшая дочь - счастливой женой, матерью семейства, не знать ни рейдов, ни заданий, ни лагерей и стоянок в "веселых" уголках. "Но, наверное, легче встретить Санта-Клауса летом, чем свернуть с выбранного пути. Это все равно что идти по канату: ни влево, ни вправо повернуть нельзя!" - вздохнула девушка и сжала поручень, когда они взмыли на первую горку.
- А знаешь? - прокричал Эрик, перекрывая хохот и вопли других катающихся, - жаль, что я не поехал с вами в лабиринт ужасов! Там ведь не страшнее, чем было в Кампече?
- Его создатели точно там не были, - Кристель охнула, когда кабинка устремилась вниз по отвесной стене. - Я боялась там только одного, что у меня заболит живот от смеха.
Эрик шутливо надвинул козырек кепки Кристель почти до ее носа. Девушка поправила бейсболку и шутливо хлопнула мужчину по руке:
- Очень остроумно, Эрик. Теперь понятно, в кого Лукас и Харрис такие весельчаки.
- А что, разве плохо снова побыть ребенком? Если я когда-нибудь стану отцом, то и со своими детьми буду дурачиться... - Эрик почти шептал, касаясь губами мочки уха девушки, от этого по спине и шее Кристель пробегали щекотные мурашки, и дыхание сбилось. Это было еще и от того, что, оказывается, Эрик желает того же, чего и она. Детей. А вдруг?.. Если они действительно смогут провернуть дело, приносящее миллионную прибыль, то это позволит им отойти от дел и безбедно зажить где-нибудь в укромном уголке Земли... И...
- А ты станешь хорошей матерью, - Эрик поправил ее кепку, мимоходом приласкав маленькое ухо девушки. - Я наблюдаю, как ты веселишься здесь с моими племянниками. Они тебя уже обожают, и ты любишь детей и умеешь с ними дружить...
- Ты прав, - ответила Кристель. - Иногда хочется ненадолго вернуться в детство. А дети просто замечательные. Они вовсе не разбойники. Это ты еще не видел моих братьев в детстве. Мама всегда боялась, что они дом разнесут, пока отец на корабле. Только он их немного сдерживал.
Они не замечали крутых виражей, на которых все остальные визжали и орали. Оба были профессионалами, налетали много миль в любую погоду, и "русские горки" казались им сущим пустяком. Мужчина и девушка беседовали совершенно спокойно.
- Я продолжаю обдумывать, как нам взять сразу настоящие деньги, - Эрик надел очки от ветра. - Нужен замысел. И человек, имеющий доступ к таким деньгам. Я как раз ищу подходящего среди ребят, которые ищут исполнителя... И думаю, кто пойдет с нами на дело.
- С нами? - Кристель слегка порозовела от этого слова.
- Да, если ты пойдешь со мной, Кристель. Я тебе доверяю и рассчитываю на тебя.
- Опять целуются, - фыркнул Лукас. - Фи!
- Много ты понимаешь, детка, - язвительно ответила Дебра.
Лукас предпочел промолчать. С сестрой лучше не связываться. Она такая вредная... Всегда так ответит, что чувствуешь себя тупым. А Дженна еще и добавит что-нибудь. И почему девчонки такие кошмарные...
15 апреля 1991 года. Понедельник.
На золотую свадьбу Бертона Куолена, известного и уважаемого гражданина Нэшвилла, было приглашено много гостей. Давние друзья супружеской пары, дальние родственники, выпускники колледжа и художественной школы Элеоноры съезжались со всей страны.
Джоана и Кристель еще раз обошли лужайку, подготовленную для торжества и убедились, что все в порядке - столы, сервировка, украшения, музыка. Нанятые официанты и музыканты уже прибыли и готовились к работе. Женщины вернулись в дом - отдохнуть и переодеться.
- Спасибо, что помогли мне в заключительной подготовке, Кристель, - Джоана тепло пожала руку девушки. - Я так волновалась, что в последний момент что-то пойдет наперекосяк...
- Хорошо вас понимаю, - ответила Кристель. - Для меня так же важны семейные праздники, и хочется, чтобы все было безупречно.
- Мы еще успеем перевести дыхание, чтобы встречать гостей не запыхавшимися! - просияла Джоана. - Представляете, в гостях будет несколько сотен человек...
*
Бертон подтянул "бабочку" на крахмальной сорочке и приколол белый цветок к фраку. И посмотрел на себя в зеркало. В черной фрачной паре, белом жилете и сорочке с "бабочкой" он выглядел как лорд из фильма о викторианской Англии.
Элеонора еще раз провела расческой по тщательно уложенным в элегантную прическу волосам и расправила складку на платье цвета чайной розы. После дня, проведенного в салоне красоты, миссис Куолен выглядела не намного старше Джоаны.

- Тебе идет фрак, Берт, - она поправила цветок в петличке фрака мужа.
- А ты - настоящая королева красоты, дорогая.
- Счастливые женщины дольше молоды.
- Я тоже счастлив от того, что 50 лет назад, в такой же солнечный день, ты стала моей женой. Помнишь, как пахли вишневые деревья, когда мы ехали к нотариусу?..
- Ты нес меня к машине на руках. А я боялась, что ты меня уронишь, и цеплялась за твою шею...
- Тогда я еще не знал, как ты боишься высоты. Мне дали неделю отпуска в честь свадьбы...
- Мы провели эти дни на Кейп-Коде. Чудесное тихое место. Лес, залив... Казалось, что и нет никакой войны в мире, где есть такая красота...
Бертон обнял жену:
- Рядом с тобой просто не может быть зла. Как я был счастлив, получая от тебя письма и ожидая следующего отпуска, чтобы снова увидеть тебя и наших детей.
- Когда ты вернулся, Тони учился ходить, не держась за руку. А Эрик не знал удержу, носился как заведенный, карабкался на деревья и забор, но часто падал.
- Он никогда не плакал от боли. Только хмурился, вставал, отряхивал коленки и говорил, что все в порядке. А помнишь, как родилась Джонни?
- Да, в Рождество... А выписали нас к Новому году.
- Мальчики встречали нас в гостиной, когда я привез вас из больницы. Эрик попросил у тебя разрешения помочь отнести Джоану в кроватку. А Тони сказал: "Ну и подарок. Я думал, что Санта подарит нам мяч или ролики!".
Бертон рассмеялся. Жена присоединилась к нему.
- А потом они сдружились не разлей вода, - сказала она. - Конечно, часто поддразнивали друг друга, но я не видела более дружных детей. И по сей день они друг за друга горой.
Они посидели еще немного обнявшись, потом Элеонора взглянула на часы:
- Уже съезжаются гости... Скоро нам выходить.
*
Эрик курил у окна, поправляя новый галстук, который все время съезжал набок. В темно-синем костюме и голубой в тонкую полоску рубашке он выглядел очень элегантно, но чувствовал себя немного неловко. Он больше привык к камуфляжу или джинсам.
Из ванной вышла Кристель в прямом бежевом платье с шарфом цвета кофе с молоком. Наряд девушки красиво оттенял ее легкий загар и подчеркивал стройность фигуры. Волосы лежат красивой крупной волной, в ушах поблескивают маленькие серьги, а легкий макияж сделал глаза еще ярче и выразительнее; губы благодаря помаде казались более полными и чувственными. Эрик не мог насмотреться на Кристель, когда она сменила привычные джинсы и пилотские костюмы на платье.
- Почему раньше ты так не одевалась, - сказал он.
- Потому что за штурвалом или в джунглях в платье и "лодочках" неудобно, - Кристель подошла к нему. - Что-то с галстуком?
- Да, кажется, я его неправильно завязал. Ты права, мы должны выходить куда-нибудь на досуге. Поужинаем где-нибудь в Сан-Диего?
Кристель помогла Эрику правильно завязать галстук.
- С удовольствием, - сказала она.
Эрик задержал ее руки в своих, вдыхая аромат духов и любуясь ее ясным лицом.
- Как я выгляжу? - спросила Кристель, слегка охрипнув от прикосновений и взгляда Эрика.
- Ты очаровательна... Тебе идут платья, - Эрик привлек девушку к себе и нежно поцеловал. - Я стер твою помаду...
- Она вся теперь на твоих щеках и подбородке, - звонко рассмеялась Кристель. - Возьми салфетку.
- Уже прибывают первые гости, - вытирая лицо, Эрик выглянул в окно. - Бедный Тони. Они с Крейгом вызвались встречать приезжающих... Худшего геморроя не придумаешь, - мужчина рассмеялся и снова закурил.
Кристель убрала помаду и обернулась:
- Что-то не так, Эрик?
- Ничего, кажется, я одичал на работе, отвык от мирной обстановки. И это столпотворение меня напрягает.
- Ты думаешь, что...
- Пока меня не за что ухватить, - Эрик выбросил сигарету. - Но привычка сказывается...
- Думаешь, нас могут "водить"? - сдвинула брови Кристель.
- Не исключаю. Жаль, что кофе подадут только в последнюю очередь. Я бы выпил чашечку.
Кристель знала, что Эрик пьет много кофе когда обдумывает новое дело или ждет каких-то осложнений. Если он начал глотать порцию за порцией и курить по пачке в день, есть смысл насторожиться.
- Если хочешь, я быстро принесу тебе кофе сюда, - предложила она.
- Уже не успеем его выпить... - Эрик отошел к окну, глядя на лужайку и обняв девушку за плечи. Его рука почти одеревенела, причиняя Кристель боль. Но девушка понимала состояние командира и не подавала вида.
Эрик вдыхал аромат апрельских цветов и зажмурился, но продолжал видеть внутренним взором пышно украшенные столы и навесы, веселых нарядных людей... И знал, что никогда не забудет это. Сердце сжалось от предчувствия: он в родительском доме в последний раз.
Он порывисто привлек Кристель к себе и зарылся лицом в ее густые волосы. Девушка прильнула к мужчине; он чувствовал ее тепло даже через одежду и слышал, как бьется ее сердце.
- Эрик, Кристель! - постучалась в дверь Элеонора. - Гости уже в сборе. Ждем вас!
Эрик нехотя отпустил девушку, поправил на ее плечах шарф. Она вдела в петлицу пиджака мужчины белый цветок.
- Спасибо, малыш, - Эрик взял ее под руку. - Мы готовы, мама!
- Мы готовы, повторила за ним Кристель.

Пальмы на закате
1 августа 1991 года. Лос-Анджелес, Калифорния.
*
Выйдя из такси, девушка надела темные очки от солнца и осмотрелась. С детства она видела эту улицу, дом, увитый плющом, ажурную ограду и серебристую голубую гладь океана за пальмами, здесь она родилась и выросла, и Сан-Диего так и не стал так же близок ей, как Лос-Анджелес и родительский дом. А листья пальм все так же шелестят, словно напевая какую-то вечную песню...
Девушка позвонила; ей открыли. Она вошла во двор - высокая, тоненькая, светловолосая, в узких голубых джинсах и коротком белом топике, открывающем подтянутый загорелый живот.
Навстречу ей энергичной походкой вышла такая же высокая и стройная женщина в белом теннисном платье и соломенной шляпе.
- Ну зачем ты таскаешь такие чемоданы! - воскликнула она. - Так нельзя, Кристель, ты испортишь себе позвоночник!.. Почему же ты не позвонила? Я отправила бы папу встретить тебя в аэропорту!
- Извини, мама, к телефону было не пробиться, - девушка поставила чемодан и вытерла лоб. - Вот я и приехала!
- Как я тебе рада, птичка моя, - мать расцеловала ее. - Добро пожаловать домой!
- Наконец-то я дома!
- Пойдем, - женщина взяла ее за руку, - я приготовлю тебе сок со льдом. Чемодан в дом отнесет Марио, - она попыталась взвесить на руке чемодан дочери, и тут же уронила. - И как ты его от земли отрываешь!
- Тренировка... В ВВС очень строго следят за физической подготовкой пилотов.
Они вошли в дом. Кристель опустилась в кресло в гостиной и прикрыла глаза. Почему-то многочасовые перелеты за штурвалом она переносила легче, чем час в кресле пассажира.
Мать принесла два стакана ананасового сока со льдом и устроилась напротив девушки:
- Очень устала? Как долетела?
- Немного... Жарко. Ах, долгожданный отпуск! - Кристель отсалютовала стаканом. - И я проведу его у вас!
- Прекрасный подарок на нашу годовщину! - просияла мать. Сквозь характерное калифорнийское произношение Натали Пинкстон прорвался классический британский акцент.
- Кстати, подарок, я привезла вам...
- Потом, потом... Вручишь его в воскресенье, не нарушай сюрприз!
- Ладно, - девушка снова взяла стакан. - Долетела нормально. Вот только пилоты, похоже, впервые штурвал увидели...
- Ясно, ты отвыкла летать как пассажир... Но ты же в отпуске, Кристель, постарайся отдыхать не только телом, но и душой. Ты совсем разучилась расслабляться, так нельзя...
- Мама, - простонала Кристель, закатив глаза.
- Поняла, не буду "нависать". Но ведь я права.
- А как дела у папы и ребят?..
- Я все тебе о них расскажу, когда ты немного отдохнешь, - мать поднялась и погладила Кристель по голове. - Поднимись к себе, твоя комната уже готова. А потом позагораем у бассейна и посплетничаем, что-то твоя старушка мама все больше это любит.
- Ты не старушка, мама, - рассмеялась Кристель, - больше сорока лет тебе не дашь.
Натали действительно выглядела значительно моложе своих 53 лет благодаря усиленным занятиям в спортивном зале, плаванию и уходу за собой. Стройная холеная блондинка с огромными лучистыми глазами, в которых все еще прыгали озорные огоньки и широкой открытой улыбкой, Натали была больше похожа на кинозвезду, чем на журналистку. Натали была еще и очень обаятельна, элегантно одевалась и приковывала к себе восхищенные мужские взгляды, а муж обожал ее как в первый год. Кристель была очень похожа на мать, но улыбалась значительно реже, а глаза были цепкими, непроницаемыми. Служба в ВВС наложила отпечаток на внешность и характер девушки.
*
Кристель вошла в комнату на втором этаже, и вместе с солнечным светом на нее нахлынули воспоминания о детстве, юности, обо всех радостных днях, которые она пережила здесь. В ее комнате сохранилось все как она помнила - картины и постеры на стенах, мохнатое голубое покрывало на кровати, ковер с геометрическим узором. Кристель взяла из книжного шкафа "Салку Валку" и увидела, что закладка торчит там же, где она остановилась в прошлый раз, в начале второй части, "Птица на берегу". Как будто только вчера она уехала отсюда, а не несколько месяцев назад...
Кристель включила музыкальный центр, сбросила джинсы и майку и прошла в бирюзовую ванную комнату.
Прохладный душ освежил ее. Растершись пушистым полотенцем с изображением ромашек, Кристель закуталась в махровый халат и вернулась в комнату.

В этой комнате маленькая Кристель просыпалась по утрам, сидела за столом, готовя уроки, а на этом подоконнике открывается такой прекрасный вид на океан и доносится шелест пальм...
Девушка прилегла на кровать, обняв любимого плюшевого медвежонка Винни, подарок дедушки и бабушки на первый день рождения. Тогда медвежонок был едва ли не больше именинницы...
Бабушки Флоретты нет уже два года. Дедушка до сих пор не может вспоминать о ней без слез. Хорошо, что у него есть сын и внуки, которые не дают ему остаться наедине с горем...
Кристель уже задремала, когда зазвонил ее сотовый телефон. Девушка потянулась за ним и сразу поняла, кто это.
- Я тебя разбудил, малыш? - раздался в трубке бархатистый голос Эрика. - Ты, наверное, только что задремала после душа...
- Ты что, волшебник? Или установил шпионскую камеру?
- Просто я хорошо знаю твои привычки - с дороги принять контрастный душ и прилечь на полчасика. И еще, ты, наверное, держишь рядом своего плюшевого медведя? Я угадал?
Кристель рассмеялась:
- Ты действительно хорошо знаешь мои привычки. Эрик, я так соскучилась по родительскому дому... Подумать только, что я уже полгода у них не была.
- А я скоро буду в Лос-Анджелесе... Остановился возле Санта-Аны пообедать и заправить машину.
- И обедаешь картофелем-фри? - уточнила Кристель, усевшись по-турецки.
- Ты тоже хорошо меня изучила, малыш. Кстати, Кристель... Если твои родители будут против, я поживу в гостинице. Не хочу, чтобы вы ссорились из-за меня.
- Эрик, это ведь и мой дом. И я могу пригласить в гости своего босса...
- Только босса? - от тихого смеха Эрика у девушки пробежали щекотные мурашки по спине.
- Не только, - порозовев от смущения, ответила она.
- Спасибо, малыш. Целую тебя. А скоро поцелую по-настоящему...
Кристель убрала телефон, нашарила на тумбочке пачку сигарет и увидела в дверях мать. Натали, в розовых джинсах и белой майке, выглядела не намного старше дочери.
- Куришь, - констатировала она.
- Извини, мама. Я не буду этого делать в доме,
- Я этого не одобряю где бы то ни было... Но что с тобой делать, госпожа капитан ВВС, в угол тебя уже не поставишь... Звонил Эрик? - женщина села на край кровати.
- Да, - улыбнулась Кристель.
- Глупышка, - мать взъерошила ее влажные после душа волосы. - Сияешь как новенькая монетка... А он уже второй год морочит тебе голову.
- Мама, это называется гражданским браком.
- Я знаю. Но хотела бы, чтобы у тебя была нормальная семья, а не такая, как соломенный домик на ветру...
- Знаю, как у вас с папой... Ты еще, наверное, скажешь, что папа не избегал знакомства с твоей семьей, так вот, мама, Эрик как раз хочет с вами познакомиться. Он скоро будет здесь.
- Пригласила его и ставишь меня перед фактом? - Натали покачала головой. - И есть ли у тебя совесть? В кого ты такая вредина?
- В тебя, мама, мы ведь так похожи... Ну не делай такой сердитый вид, я ведь знаю, что на самом деле ты не сердишься... Эрик и сам не знал, сможет ли приехать, он был очень загружен на работе. И я не хотела говорить заранее, ведь он мог и не вырваться...
- Я ужасно на тебя сердита, - Натали сдвинула брови. - И не смей подлизываться... - не выдержав, она рассмеялась и затормошила дочь за плечи:
- Шучу. Так и быть, пусть приезжает. Надо приготовить ему комнату... Или он поселится с тобой? В соответствии с современными взглядами? - мать шутливо подергала Кристель за ухо.
- А вы не будете возражать?

Натали прилегла, закинув руки за голову:
- Ті зря считаешь нас тираннозаврами, Кристи. В мое время уже были в ходу гражданские браки, и мы знаем, что ты уже второй год живешь с Эриком под одной крышей. Так зачем же делать вид, будто я пребывала в неведении насчет ваших отношений и шокирована? Я англичанка, но не ханжа. И мне интересно посмотреть, что это за Эрик, который так очаровал мою умницу-дочурку, - она со смехом дернула Кристель за ногу, и девушка со смехом шлепнулась рядом с матерью.
- Эрик замечательный, - сказала она. - Очень умный, решительный, прирожденный лидер. У него сложная биография, но он не сломался... Словом, Эрик лучше всех.
- Глупышка, - ласково повторила Натали. - Ладно. Если ты отдохнула, может, хочешь поплавать?.. Спорим, что сегодня я тебя обгоню!
- Да ну? - Кристель встала и отошла к зеркалу, чтобы причесаться и собрать волосы в "хвост". - Раньше ты отставала уже на первом круге.
- А я потренировалась к твоему приезду. Кристель, надеюсь, ты в воскресенье распустишь этот "хвост" и наденешь что-нибудь вместо брюк.
- Вы с Эриком сговорились? Он тоже часто говорит, что я должна иногда носить платья.
- Тогда он начинает мне нравиться, - Натали открыла шкаф и скептически оглядывала гардероб дочери: джинсы, шорты, футболки, рубашки. Два легких платья для пляжа, три пляжные юбки, одна официальная, одна джинсовая. Потом мать поворошила босоножки, кроссовки и шлепанцы дочери. - Так, немедленно к Макс Мара за платьем и к Лабутену за туфлями. Кристель, в воскресенье ты должна выглядеть как принцесса.
- Ну извини, мама... Я выбираю одежду из соображений практичности. Пилоту ни к чему вечернее платье и туфли на "шпильках".
- А ты кроме кабины пилотов где-нибудь бываешь? И не спорь! - Натали захлопнула шкаф. - Завтра едем на Родео-драйв за покупками. А сейчас жду тебя у бассейна... Звонил папа, он приедет через час.
- А мальчики? - Кристель достала купальные принадлежности.
- Тоже едут сюда. Они чуть не оглушили меня радостными воплями по телефону, узнав, что ты приехала. Дедушка приедет к ужину. А мои родители прилетят из Лондона в субботу. Ради них ты должна выглядеть на празднике, как настоящая леди.
Кристель вздохнула. Мамин отец, лорд Сент-Клер, до сих пор относился к папе натянуто, считая брак своей дочери с американским моряком мезальянсом. А бабушка Антуанетта пришла в недоумение, узнав, что ее американская внучка выбрала себе профессию пилота ВВС. Каждый раз, когда Натали с детьми гостила в Лондоне, леди Антуанетта старалась научить Кристель тому, как должна вести себя, одеваться и какой образ жизни вести истинная леди.
- Только представим им Эрика твоим мужем, ладно? - шепнула Натали. - Дедушка и бабушка Сент-Клер не приемлют гражданских браков. Не хочу, чтобы мама начала падать в обморок, а отец - замораживать вас взглядом. Это праздник, и я хочу, чтобы у всех было праздничное настроение. Предупредишь Эрика?
- Мама, - изумилась Кристель, - с каких пор ты обманываешь своих родителей?
- Очень давно! - со смехом ответила Натали. - Вижу, я тебя удивила? Жду в бассейне!
Переодеваясь, Кристель улыбалась. С матерью они всегда были очень дружны и ни разу не поссорились дольше, чем на полчаса.
Накинув поверх купальника бирюзовое парео, девушка прихватила очки, полотенце и лосьон для загара и спустилась в патио к бассейну.
*
После купания Натали и Кристель устроились в шезлонгах. В узких черных бикини и темных очках, обе изящные, длинноногие и светловолосые, они выглядели почти как близнецы.
- Первое время я думала, что никогда не привыкну к жаре в Калифорнии, - не открывая глаз, сказала Натали, - после Лондона я тут буквально плавилась. А теперь, наверное, не смогла бы жить нигде, кроме Лос-Анджелеса!
Кристель закинула руки за голову:
- В этом я с тобой солидарна, мама!
- Лос-Анджелес лучше Сан-Диего? - уточнила мать.
- Я люблю их наравне.
Натали села обновить лосьон для загара. И внимательно посмотрела на девушку:
- Ты о чем-то еще хочешь рассказать?
- Да, мама. Весной Эрик возил меня в Нэшвилл к своим родителям. Они праздновали золотую свадьбу. Видела бы ты их! Просто замечательные люди! Они очень любят друг друга и детей. У Эрика брат и сестра, и пятеро племянников. У них дома тепло, морально тепло. Разве может в такой семье вырасти плохой человек?
- Он познакомил тебя со своей семьей? - Натали нанесла лосьон на спину и плечи дочери. - Не забывай о защите, а то обгоришь... Что же, это хороший признак. И ты считаешь...
- Думаю, да, - Кристель мечтательно посмотрела в сторону Санта-Аны, словно надеясь увидеть издалека черный "лендровер" Эрика.
*
Генри Пинкстон постоял немного в тени пальмы, отдыхая после полдневной жары. Он любовался женой и дочерью у бассейна. Какая красавица Натали, он может смотреть на нее часами. А Кристель - вылитая мать, ну а характер у девочки по-мужски целеустремленный, твердый и решительный. В первый раз Кристель проявила его в 17 лет, когда вместо запланированного искусствоведческого колледжа подала документы в колледж ВВС. Она выдержала дома уговоры, давление, скандалы и угрозы и с отличием окончила колледж. За восемь лет после выпуска дочка дослужилась до капитана и налетала такое количество миль, что многие пилоты ей завидуют. И Генри гордился своей дочерью. Девочка знает свою цель в жизни и уверенно идет к ней.

Статный и подтянутый, несмотря на свои 56 лет, Генри выглядел очень представительно. Статный загорелый брюнет с открытым улыбчивым лицом. Ему были к лицу как мундир, так и неофициальные джинсы и гавайские рубашки.
- Как приятно видеть такую картину, - сказал он, подойдя к бассейну, - две светловолосые девочки-красавицы нежатся на солнышке! - он наклонился, чтобы поцеловать жену.
- Девочка здесь только одна, - Натали с удовольствием ответила на поцелуй. - А обо мне так даже с большой натяжкой не скажешь.
- Ну, королева штурвала, докладывай, - Генри по привычке взъерошил светлые волосы дочери. - Что нового в твоей жизни, как служба? И почему ты с Рождества тут не появлялась? Если у тебя нет уважительной причины, придется назначить тебе взыскание...
- Есть, - Кристель села, поджав ноги. - И она, то есть он, скоро будет здесь.
- Да неужели? - Генри сел на жалобно скрипнувший шезлонг. - У тебя кто-то есть? А мы с мамой уже начали думать, что тебя только самолеты интересуют!
- Это мой командир, - рассказывала Кристель. - Мы вместе уже год. Просто я сразу не хотела вам рассказывать, пока мы не поймем, насколько у нас все серьезно. Правда, мама все равно уже откуда-то узнала...
- На то я и журналистка светской хроники, чтобы добывать любую информацию, - Натали тоже перевернулась на спину и надела очки. - Итак, значит, у вас все серьезно?
Кристель кивнула.
- Тогда взыскание отменяется, а жаль, - Генри расстегнул воротник белой официальной рубашки. - А я уже хотел отправить тебя на камбуз. Мы уже давно не ели твой фирменный пирог с кленовым сиропом и орехами!
- Папа, я его испеку без всякого взыскания, - пообещала Кристель. - Хотите, к ужину приготовлю?
- Завтра, - покачала головой Натали. - В первый день отпуска нужно бездельничать вволю. Тем более, что к ужину я уже испекла печенье с яблоками.
*
Черный джип "ленд-ровер" ехал по оживленным улицам и проспектам Малибу. Запыленный после двухсот километров на шоссе Сан-Диего - Лос-Анджелес, массивный, но маневренный автомобиль был любимой машиной Эрика Куолена. Больше всего мужчина ценил в автомобилях добротность и практичность. Конечно, армейский "хаммер" был бы лучше, но для цивильных поездок обычный джип подходит больше.
Кристель подробно объяснила ему, как найти дом ее родителей, и Эрик скоро уже выехал на нужную улицу.
Рослый крупный мужчина с обильной проседью в темно-русых волосах и холодными серыми глазами на малоподвижном лице приподнял очки и прочитал фамилию на почтовом ящике: "Пинкстон". Значит, он приехал туда, куда нужно.
Натали и Генри ушли в дом, чтобы ответить на звонок Антуанетты Сент-Клер из Лондона, и Кристель осталась в патио одна. Она плавала в бассейне, и Куолен задержался, любуясь движениями ее гибкого точеного тела.
Кристель доплыла до борта, оттолкнулась и повернула обратно, ритмично взмахивая руками.
Эрик прошел в патио и сел на шезлонг, ожидая, пока девушка выйдет из воды.
- Привет, Эрик, - Кристель взобралась на борт и села, свесив ноги в воду. - Как доехал?
- Нормально, - Куолен прилег, закинув руки за голову. - Слушай, эта эфемерная конструкция не развалится под моим весом?
- Она и двоих выдержит.
= Это намек, или приглашение? - Куолен спрашивал с ленивой иронией, расслабившись в шезлонге и поглядывая на узкую загорелую спину и изящный затылок девушки.
- Это ответ на вопрос, босс. Потому что скоро вернется мама. И, если ты примешь мой ответ за намек, она намекнет тебе так, что ой-ой-ой.
- Да, если сама Натали-Бритва из Голливуда на меня рассердится, это будет пострашнее, чем в Сальвадоре, - вполголоса рассмеялся мужчина. - М-м... На днях нам нужно будет отлучиться на одну встречу...
- Деловая? - Кристель пересела на соседний шезлонг, протянула Эрику зажигалку и прикурила сама. - Мы с мамой завтра едем на Родео-драйв. У меня будет свободное время, пока мама выбирает себе косметику в ВИП-кабинете бутика "Шанель". Она может и два часа пробники рассматривать, если увлечется.
- Отлично, - Эрик положил руку на покрытое серебристыми капельками воды колено Кристель. - Можешь договориться с матерью, что я составлю вам компанию?.. Родео-драйв подходит идеально. Позвоню ему, назначу встречу. По каким магазинам вы будете ходить?
- Изначально в плане Макс Мара, Лабутен и Шанель, - ответила Кристель, - но мама, скорее всего, не пройдет и мимо Гальяно, Баленсиаги и Сони Рикель.
- У Шанель я тоже кое-что куплю, - Куолен ткнул окурок в пепельницу и закинул руки за голову. - Неловко получается, что я приехал на юбилей с пустыми руками.
- Думаю, мама не будет возражать. Она даже обрадуется. Папа терпеть не может ходить по бутикам, мама даже обижается на него из-за этого.
Эрик поощрительно улыбнулся сообразительной напарнице:
- Прекрасно. Когда миссис Пинкстон займется пробниками у "Шанель", мы отлучимся в кофейню, чтобы побеседовать с нашим новым компаньоном... А ты ничего не покупаешь у Шанель?
- Как правило, я успеваю сделать покупки за пять минут: хватаю первые попавшиеся духи или помаду и спешу на кассу, а потом часа два не знаю, куда себя деть, пока мама выбирает себе косметику... А потом она удивляется: "Боже! Как три часа? Я же только что зашла!".

- Хорошо, - еще раз кивнул Эрик. - Значит, у нас будет время... А перед этим помотаю парня, который завтра приедет на встречу, по всей Родео-драйв и прослежу, не тащит ли он за собой "хвост".
- Тот компаньон, о котором ты говорил?
- Да. Мне нравится его замысел. Дело подходящее. Он придумал, как поживиться на рабочем месте. Не меньше 50 миллонов. Я могу на тебя рассчитывать, малыш? - поглаживая ногу девушки, Эрик незаметно поднимался все выше.
Кристель кивнула. Увидев вышедшую из дома мать, девушка спешно стряхнула руку Эрика.
- А вы с Кристель похожи, - сказал Куолен, когда девушка представила его матери.
- Да, верно, - улыбнулась Натали. - Кристель, мальчики приехали. Ждут в гостиной.
Она удивлялась, что нашла Кристель в этом грузном немолодом мужчине с обильной проседью в волосах, маленькими холодными глазками и тяжелым подбородком. "Но надо сказать, - подумала она чуть позже, - он не лишен обаяния, знает об этом и умеет использовать свою способность и производить нужное впечатление!2. Стараясь не поддаваться магнетизму Куолена, Натали изучала его уже более пристально. Одним обаянием он бы не покорил Кристель. Девочка умна и наблюдательна, ей не так-то просто вскружить голову. Если она в 27 лет уже получила звание капитана ВВС, значит, в голове у нее не пусто. И тем не менее, Кристель с восторгом повторяет: "Эрик - самый лучший!"... Может, это Натали неправа, глядя на него с предубеждением? Конечно, они с Гарри были не в восторге, узнав, что дочь живет без брака с мужчиной намного старше, и этим объясняется настороженность по отношению к ее избраннику. Или в ней взыграл материнский эгоизм, она боится признать, что ее дети стали взрослыми, и она нетерпима ко всем их избранникам...
*
За ужином в столовой собралась вся семья. Было очень шумно и весело. Дедушка Реджинальд заметно приободрился, развлекал внуков своими многочисленными историями, шутил и с удовольствием смеялся над "приколами" Джейка. А потом пригрозил надрать ему уши за то, что парень снова не пригласил свою давнюю подругу, Дженни, с которой родители давно хотели познакомиться. Потом дедушка разговорился с Куоленом. Оказалось, что отец Эрика служил на одном корабле с Реджинальдом. "И как же здоровье у старины Берта? - живо расспрашивал дедушка. - Эх, помню я, стояли мы в Тихом океане в сорок втором...".
Натали и Кристель заканчивали готовить жаркое. Им помогала Луиза, молодая жена Роджера. Натали поблагодарила дочь и невестку и отнесла блюдо с горячим в гостиную.
- На кухне с ума сойти можно, - Луиза вышла на веранду и с наслаждением вдохнула свежий морской ветерок. - И кондиционер не спасает.
- Да уж, - Кристель села на ступеньку и достала сигареты. - Покурим?
- Нет, спасибо.
- Ты бросила?
- Пока да.
- Пока? - переспросила Кристель. Луиза молчала, все шире улыбаясь. Кристель недоуменно сдвинула брови, потом догадалась:
- Ты ждешь ребенка?
Невестка с радостным визгом бросилась к ней на шею и чуть не сшибла девушку со ступенек.
- Вот это новость! - оживилась Кристель. - Поздравляю тебя, Лу! А как Роджер? Радуется?
- Не то слово! - Луиза поцеловала ее в щеку. - На седьмом небе!.. Ну, я пойду в гостиную, ты ведь хочешь курить, а при мне стесняешься.
Оставшись одна, Кристель закурила и улыбнулась. Какая радость для Лу и Роджера! Они три года мечтали о ребенке, с тех пор, как Луиза оставила службу и занялась домашним хозяйством.
Девушка вздохнула. Она хорошо понимала желание Луизы иметь детей от любимого мужа. И немного злилась на второго своего брата, Джейка: ведь они с Дженни уже столько лет вместе, а Джейк все топчется на одном месте, хотя они словно созданы друг для друга...
- Ты, кажется, звала меня? - Джейк вышел, держа в зубах сигарету и зажигая ее.
- Просто думала вслух.
- Слушай, там в гостиной дед с отцом твоего парня взяли в клещи своими армейскими разговорами, отец тоже вспомнил каких-то общих знакомых. Не пора ли тебе спасать приятеля?
- Сам справится, - отшутилась Кристель.
- Ну ты и злюка.
- На себя посмотри. Почему ты не пригласишь Дженни? Сколько раз родители уже просили тебя, - Кристель по армейской привычке сразу заговорила по существу.

- М-м-м... - Джейк вздохнул и сел рядом с сестрой на ступеньку, - наверное, я действительно боюсь следующего шага и стараюсь его отложить. А вдруг что-то пойдет не так при знакомстве, и мне придется выбирать между Дженни и родителями...
- А я не отвлекалась на "вдруг" и не боялась, - Кристель кивнула в сторону гостиной. - И, как видишь, Эрика нормально приняли в нашем доме.
Джейк замешкался с ответом. Вечный весельчак и острослов сейчас, казалось, не находил слов.
- Крисси, - не сразу сказал он, - без обид... Но твой приятель мне не нравится. Я ему не доверяю.
- Если он понравился даже маме, это что-то значит, - обиделась за Эрика девушка. - И даже пригласила его завтра сопровождать нас на Родео-драйв, - она задорно щелкнула Джейка по макушке.
- О-о, бедный Эрик! - картинно всплеснул руками брат. - Это жестоко!
*
- Ты еще жив после нашего семейного ужина? - Кристель вышла из ванной в халатике кораллового цвета и с полотенцем на волосах. Куолен задержал на ней взгляд, прежде чем ответить.
- Ничего страшного, - он стряхнул пепел с сигареты. - Извини, я тут надымил. Надо рассказать отцу, что я встретил его фронтового товарища, оказывается, они с твоим дедом служили на одном корабле в войну. А твоим братьям я немного завидую. В свои тридцать три года я уже не был таким веселым и открытым.
Эрик загасил сигарету и какое-то время задумчиво смотрел в окно. Кристель подошла к мужчине и коснулась рукой его плеча. Куолен привлек ее к себе:
- И ты тоже не такая. Я наблюдал за вами за ужином. Ты смеялась, шутила, но оставалась закрытой для всех.
- Железная орлица... Правильно меня прозвали на службе.
- А я Серебристый волк. Тоже соответствует, - Куолен прикоснулся губами к щеке девушки. - Хорошая пара, - он крепче привлек к себе девушку, ощущая тепло ее упругого изящного тела под тонким шелком. - Волк и орлица, самые одинокие существа, потому что инстинкт толкает их к обособленному существованию... И образ жизни у них такой, что удобнее в глуши леса или на вершине горы, чем в стае. Надо отдохнуть, Кристель. Завтра нам понадобятся силы для марафона по Родео-драйв.
- Ты ложись. Я сейчас приду.
Кристель вышла на балкон с сигаретой. Слова Эрика что-то в ней разбередили. Это был ее родной дом, из окна открывался с детства знакомый вид на океан, и, сколько девушка себя помнит, пальмы на ветру пели ей свою вечную песню. Здесь была ее семья, люди, которых она любит. Но Эрик прав, она другая, и, как бы ни любила свой родительский дом и пальмы, шелестящие за окном, у нее другой путь.
- Ты всегда столько куришь? - Натали, в длинном голубом халате, вышла на свой балкон и неодобрительно качала головой.
- Ты меня напугала, - Кристель действительно чуть не выронила сигарету. - Нет, только когда сильно устаю или нервничаю.
- Нервничать в начале отпуска тебе не из-за чего, значит, устала? - Натали с улыбкой подставила лицо вечерней прохладе. - Люблю выходить на балкон по вечерам. Днем столько лишних звуков, они заглушают шум прибоя и шелест пальм. А сейчас, в тишине, эти звуки напоминают песню... - в лунном свете, улыбающаяся, с блестящими от волнения глазами, Натали выглядела почти как в первый год в Калифорнии, когда она, молодая жена, с энтузиазмом отделывала этот дом, их собственный дом, привыкая к новой для себя роли жены, хозяйки семейного очага.
- Мама, ты такая красивая, - сказала Кристель.
- Подлиза, - усмехнулась мать. - А знаешь, твой Ланселот сегодня очаровал буквально всех.
- А тебя?
- Дочка, я журналистка светской хроники. Я столько лет пишу об очаровашках всех рангов и мастей, что давно выработала здоровый скептицизм. И на меня их хитрости, харизма и магнетизм почти не действуют.
- Он тебе не понравился - напрямую спросила Кристель, поняв, на что иносказательно намекает Натали.
Мать вздохнула:
- Моим родителям тоже не понравился Генри. Но тем не менее, мы женаты уже 35 лет, и я счастлива. Надеюсь, что и у тебя сложится так же. Главное ведь то, что он нравится тебе... Пойду отдыхать, - она зевнула. - И тебе советую выспаться, завтра будет трудный день. Ты ведь не любишь ходить по магазинам, а мы проведем на Родео-драйв весь день.
*
Когда Кристель вошла в комнату, Куолен как раз закончил разговор по радиотелефону.
- Он уже приехал, - вполголоса сказал мужчина. - Я назначил ему встречу. А перед этим прослежу за ним на Родео-драйв, на самом ли деле все чисто.
- Хорошо, - Кристель сняла халат и забралась в постель в полупрозрачной бежевой рубашке. - Слышишь, как поют пальмы на берегу? А прибой словно аккомпанирует им.
- Да, похоже на песню. Так миссис Пинкстон - журналистка? Натали-Бритва из Голливуда? Я всегда зачитываюсь ее статьями. У нее очень острый язык, совсем не похоже на восторженные опусы других светских хроникеров.
- Можешь завтра сказать об этом маме. Ее это порадует. Обычно читатели ее критикуют.
- Ну да, - Куолен тоже забрался под одеяло, - то, что она пишет о кумирах миллионов правду, многим поперек горла.
- Это точно. Объективность сейчас не в моде, - девушка погасила лампу.
- А ты очень похожа на мать... Кристель-Бритва. Иди ко мне!

- Подожди, Эрик, - Кристель уперлась руками в грудь Куолена, - в субботу из Лондона прилетают мамины родители. У них консервативные взгляды на брак, и поэтому мама хочет представить им тебя, как моего мужа.
- Ясно. Ты говорила, что они титулованные особы?
- Да. Мамина девичья фамилия - Сент-Клер.
- О-о... Так мой пилот - потомственная английская дворянка? Понимаю. Хорошо, без проблем, - Куолен поцеловал девушку в висок. - Но не сочтут ли они мезальянсом такой брак: юная леди и солдафон из Теннесси? Постараюсь продемонстрировать им безукоризненные манеры, чтобы смягчить их сердца, процитирую к месту Байрона или Шекспира... "Она затмила факелов лучи, сияет красота ее в ночи. Как в ухе мавра жемчуг несравненный, редчайший дар, для мира слишком ценный, как белый голубь в стае воронья среди подруг - красавица моя! И я любил? О, нет, умолкни, взор: я истинной красы не видел до сих пор!".
- Репетируешь? - Кристель слегка покраснела от этих строчек, от взгляда Эрика, обнимающего ее и ласкающего ее светлые волосы. - Там еще было: "Как кончат танец, улучу мгновенье, коснусь ее руки в благоговенье"...
- Спасибо, я всегда пропускаю эти строчки, - Куолен поглаживал узкую спину девушки. - Поможешь мне заучить этот отрывок получше, прелестный филолог?..
- Эрик, что ты делаешь, нам же надо выспаться, перестань... м-м-м...
*
- А на меня он производит, на первый взгляд, благоприятное положение, - Генри прилег рядом с женой. - По крайней мере, в разговоре. Смущает только его возраст, но если Кристель его выбрала...
- Конечно, это ее право. Но меня он чем-то настораживает, - Натали закинула руки за голову. - Он старался всех очаровать, но смотрит как питон перед броском. Или я преувеличиваю? - она задумчиво рассматривала лунную дорожку на ковре.
- Я не обратил внимания.
- Наверное, я слишком мнительна, Гарри, - Натали придвинулась к мужу. - Дети выросли, хотят строить свою жизнь, а я бы хотела, чтобы они навеки оставались малышами рядом со мной...
- И поэтому невольно начинаешь искать недостатки у их избранников?.. Понимаю. Я тоже в какой-то мере это испытываю.
- Я желаю Кристель счастья. У мальчиков личная жизнь уже устроена; Рождер женат, Джейк вот-вот женится, а Кристель весь свой пыл отдает работе. Она уже капитан ВВС, а я все еще помню ту малышку, которую мне приносили на кормление в "Седарс". Почему-то за нее душа болит сильнее всего. Может, потому, что она младшая и единственная дочь. И еще, Кристель родилась на месяц раньше срока, и какое-то время мы боялись за нее.
- Наша маленькая Кристи... Как мы были счастливы, когда нам разрешили наконец-то забрать ее из больницы.
- Наверное, я разорву в клочья любого, кто ее обидит, - Натали натянула простыню до подбородка. - Сумасшедшая мамаша, да, Гарри?
- Ты прекрасная мать и лучшая жена в мире.
- Стараюсь соответствовать тебе, - прильнула к нему Натали.
* 2 августа, пятница
Ричард Трейверс уже ненавидел Родео-драйв. Он два часа кружил по бесконечным магазинам, салонам и бутикам, толкаясь и глазея на россыпи модной одежды, элитной косметики и толпы богатых бездельников, спускающих в каждом магазине его двухнедельный оклад за пять минут. Как большинство мужчин, Ричард не любил многочасовые походы по магазинам. Это его бывшая жена могла провести в бутике целый день, явиться разрумянившейся и весело щебечущей. Сам Трейверс шел в магазин, четко зная, что хочет купить, быстро находил нужную вещь, покупал и уходил уже через пять минут. Но, наверное, Серебристый Волк решил подстраховаться и специально мотает его по всей улице, а сам наблюдает. Осторожный сукин сын.
Выбрав в "Эсте Лодер" духи для своей нынешней подружки, Трейверс уныло побрел дальше, гадая, сколько ему еще кружить по торговым залам. Не придется ли болтаться тут без толку весь день?..
*
- Это он, - Эрик указал Кристель на лысеющего усатого мужчину в белых джинсах и гавайской рубашке. Усач выглядел мрачным, постоянно вытирал платком лоб и обширную лысину и явно тяготился обстановкой Родео-драйв.
- Он? - девушка посмотрела на отражение в витрине. - Какой-то нервный для охранника министерского самолета... - чем-то ее насторожил человек из Колорадо.
- Просто испытывает дискомфорт в магазинах, - Эрик надел зеркальные очки и галантно распахнул дверь бутика перед Натали. - Миссис Пинкстон, разрешите взять у вас эти коробки? Осторожно на ступеньках, пожалуйста!
- Слышали бы вас феминистки, как вы считаете меня неуклюжей беспомощной дурехой, которая на ровном месте спотыкается, - Натали все-таки передала мужчине покупки. - Кристель, так нельзя. Ты даже выбирать не стала, схватила первое попавшееся платье и еле-еле согласилась примерить еще хотя бы парочку тех, которые нашла для тебя я...
- Но в конце концов, вы одобрили именно выбор Кристель, - Эрик укладывал коробки в багажник. - Она выбрала отличное платье для вашего праздника.
- Да, не могу не согласиться, Кристель умеет безошибочно находить "свою" одежду. А мне приходится перерыть весь магазин, примерить десятка два платьев и довести до обморока продавцов, прежде чем я сделаю выбор, - рассмеялась Натали.
- Мама, - предложила Кристель, - может, перед набегом на салон "Лабутен" выпьем по чашке кофе? Я с ног падаю.
- Опять? - изумилась Натали. - Сколько же чашек доппио тебе нужно, чтобы не падать с ног?
- При походе по магазинам вдвое больше, чем обычно.
- Значит, это для тебя тяжелое испытание? - Натали высоко подняла брови. - Оттаскать бы тебя за уши, грубиянка.
Девушка невольно рассмеялась.
- Еще и хохочешь, - Натали попыталась сохранить суровый вид, но долго обижаться на дочь не могла. - Ладно, пойдемте в кафе... Я тоже не откажусь от чашечки гляссе. И порции фруктового салата...

*
Трейверс вышел из очередного бутика, чувствуя, как у него начинается сенная лихорадка от ароматов разнообразной парфюмерии. "И как продавцы тут работают? Ненавижу парфюмерные магазины!".
Он посмотрел на часы. Весь день его гоняют по Родео-драйв, устроив настоящий квест. Зайдя в первый магазин, названный Куоленом по телефону, Трейверс, чувствуя себя идиотом, обратился к продавщице с бейджем "Сандра" на блузке, и девушка, мило улыбаясь, вручила ему записку: "Магазин Сони Рикъел, менеджер Кэт". Кэт протянула ему записку "Баленсиага. Продавец Джулия". Джулия отправила его к Мойре из "Эсте Лодер"... И так он обошел уже почти все заведения на Родео-драйв. Теперь он держал в руках записку от Иды из "Лабутен": "Кофейня Старбакс". Куда его пошлют оттуда? "Наверное, к черту в задницу", - безнадежно подумал полицейский.
- Мистер Трейверс?
К нему подошел крупный мужчина в черных джинсах и рубашке с короткими рукавами. Он пристально смотрел на Ричарда из-под зеркальных очков. Средних лет, в русых волосах обильная проседь, а над лбом они заметно поредели. Несмотря на могучую комплекцию, двигается легко и пружинисто. Выправка профессионального бойца. Лицо неподвижное как маска, высокий лоб, тяжелая нижняя челюсть. Интуитивно Трейверс понял: это и есть Эрик Куолен.
Серебристый волк держал под руку девушку, хрупкую блондинку в голубом летнем платье с черными штрихами и таких же зеркальных очках. С первого взгляда Ричард залюбовался ее ладной точеной фигуркой, потом посмотрел на лицо. Тонкие правильные черты, хорошо очерченные губы, нежная золотистая от загара кожа. Но от ее лица веяло холодом, а линия рта такая же жесткая и упрямая, как у мужчины в черном. Значит, это не просто подружка диверсанта, а его помощница. "Однако у Куолена губа не дура. Симпатичная девочка! Интересно, чем она занимается? Судя по выправке, морская пехота или ВВС...".
- Добрый вечер, - сказал Куолен. - Хорошо, что вы соблюдаете договоренность об условиях нашей встречи. У нас есть час для разговора. Не желаете ли выпить чашечку кофе? - он указал на вывеску кофейни.
В зале Куолен так уверенно направился к столику в углу зала за колонной, как будто бывал тут частенько.
- Два эспрессо без сливок и сахара, - заказал диверсант, когда к ним подошел официант. - Мне доппио, девушке - обычный. А что желаете вы? - спросил он у Трейверса.
Заказав американо со сливками, полицейский посмотрел на руки девушки, когда она листала кофейную карту "Старбакс". Тонкие маленькие ладошки, изящные пальцы с аккуратно подпиленными ногтями и бесцветным лаком. "Симпатичная девочка", - снова подумал полицейский и нехотя оторвал взгляд от нее. После марафона по магазинам он бы заказал что-нибудь серьезнее кофе. Но Куолен выбрал для разговора "Старбакс", и пока придется довольствоваться сладким кофе со сливками. Ничего страшного, если учесть, ради чего он добивался встречи с этими людьми.
Девушка сняла очки. У нее оказались большие выразительные глаза, серо-зеленые, с прозеленью. Но взгляд суровый, холодный, цепкий. "Точно, авиация или спецназ", - наметанным взглядом определил Трейверс.
- Кристель, моя напарница и пилот, - представил Куолен и тоже снял очки. У него оказались маленькие глубоко посаженные темно-серые глаза. Что-то в них было волчье, недоброе. Так смотрят люди, способные на все. Положив очки на стол, мужчина погладил свою спутницу по руке хозяйским жестом. Конечно, он заметил взгляды, бросаемые Трейверсом на Кристель. Девушка еле заметно улыбнулась, на секунду ее холодный взгляд оттаял, а лицо стало нежным и женственным. "Пилот, любопытно. Такая красавица, и за штурвалом. Судя по тому, что Куолен взял ее в дело, она классный пилот. Сколько же ей лет? Едва ли больше двадцати. Хотя взгляд у нее старше...".
- Очень приятно, - сказал он вслух. - Женщина-пилот? Внушает уважение. Много налетали?
- Достаточно, - девушка заправила за ухо непослушную прядку. В ушах у нее поблескивали маленькие серьги в форме золотых шариков.
Ожидая заказ, все трое молчали. Куолен сидел как изваяние, пронизывая взглядом зал. Девушка подперла кулачком подбородок и о чем-то задумалась. Трейверс изо всех сил старался побороть волнение и не ерзать как ерш на сковородке. Откровенно говоря, ему было не по себе, когда напротив сидел сам Серебристый Волк. И не верилось, что его план начинает осуществляться. Завладеть грузом одного из самолетов денверского филиала Казначейства он задумал давно и даже мысленно уже построил виллу где-нибудь в райском уголке Земли и обкатал белый лимузин, который подобает иметь владельцу такого состояния... Но до сих пор это были только мечты, он еще мог отказаться от них и продолжать работать в службе безопасности, как работал в предыдущие 20 лет. Но он начал искать исполнителя, его вывели на Серебристого Волка, о котором говорили с восхищением и трепетом, и вот сам Волк сидит за столиком. А девушка, скорее всего, не кто иная, как Железная орлица, которая работает с Куоленом всего год, но имя себе уже заслужила. О ней говорили как о классном бойце и девушке с крутым нравом. И повернуть назад сейчас он уже не может. Если он попытается сказать, что раздумал или шутил, то из этого зала уже не выйдет. Несомненно, Куолен и девушка отреагируют молниеносно, использовав вместо оружия любой попавшийся под руку предмет или даже голыми руками справятся. Он даже понять ничего не успеет. Его полицейская выучка и 20 лет в казначейской охране пшик против их выучки. А потом они спокойно выпьют свой кофе, оставят чаевые и уйдут. А его примут за пьяного или разморенного жарой, и, когда сообразят, что к чему, никто уже не вспомнит, кто сидел с ним за столиком, а эта парочка уже будет далеко... От разыгравшегося воображения у Ричарда засосало под ложечкой.
- Ваш кофе, - официантка поставила перед ними три чашки и вазочку с крекерами в подарок от заведения. Когда она отошла, Куолен помешал ложечкой свой доппио, с аппетитом сжевал пару крекеров и улыбнулся:
- Ну что ж, перейдем сразу к делу...

Они расстались через пятьдесят минут. Возвращаясь в отель, Трейверс чувствовал волнение, смятение и страх. Его план начал осуществляться, и пути назад нет. Он понимал, что замышляет тяжкое преступление, и пытался справиться с сомнениями, припоминая все обиды на свое руководство: "Двадцать лет я мотаюсь по стране, сопровождая эти чертовы сейфы, и что получил? Даже семья, и та развалилась. Пока я развозил ценные грузы по Америке, жена наставила мне рога с каким-то прощелыгой и слиняла к нему. Я своих детей теперь вижу только по воскресеньям, и в любом рейсе меня может пристрелить свихнувшийся грабитель в аэропорту, или урод вроде Куолена. Имею же я право на компенсацию за потерянные двадцать лет?"
Убедив себя в этом, детектив вернулся в отель уже спокойным и уверенным в себе. С аппетитом уплетая ужин в ресторане, Ричард перебирал в уме пилотов денверского Казначейства, соображая, кто из них подойдет для его "бенефиса". Кажется, есть пара кандидатур. Нужно присмотреться к ним и определить, кого взять в долю.
*
Куолен и Кристель успели вернуться к дверям "Шанель" как раз вовремя; Натали с корзиночкой, пышно украшенной бантами и лентами, как раз выходила из магазина.
- Я, кажется, немножко задержалась, - улыбнулась женщина, увидев дочь и ее приятеля, сидящих на скамейке.
- Да нет, мама, но через пять минут мы уже точно позвонили бы в ФБР, - ответила Кристель. - Полтора часа у "Шанель" для тебя не потолок.
- Как полтора часа? - изумилась Натали. - Неужели я заставила вас так долго ждать?
- Ничего страшного, мэм, - обаятельно улыбнулся ей Эрик, вставая, чтобы забрать у женщины корзинку и отнести в машину.
Садясь за руль, Кристель обернулась к матери:
- Ты что-то оставила другим покупателям, мама? Или, судя по размерам корзинки, скупила всю косметику?
- Ну, парочку помад неподходящего цвета оставила, - отшутилась Натали. - Кстати, не помню, говорила ли я тебе, что послезавтра в восемь часов утра приедут парикмахер и косметолог.
- Знаю, - девушка стронула машину с места и свободной рукой надела темные очки, - ты говорила, что пригласила мастеров из "Живанши Косметикс".
- Так что не заставляй их ждать, "Живанши" завален заказами, а нас они записали вне очереди, - сказала Натали, закончив рассматривать покупки в корзинке "Шанель".
- Что? - Кристель крутанула руль не в ту сторону так, что машина чуть не снесла газетный лоток. - Разве они не к тебе приедут?
- И ко мне тоже. Разве я тебе этого не говорила в "Старбакс"?
Кристель страдальчески закатила глаза:
- Припоминаю... Мама, зачем это нужно, разве я не смогу причесаться и подкраситься самостоятельно?
Куолен от души веселился, наблюдая за выражением лица подруги.
- Не сомневаюсь, что можешь, - мать была непреклонна. - Но послезавтра особый случай, и я хочу, чтобы моя дочь выглядела настоящей королевой.
- Королевой послезавтра будешь ты, - возразила девушка.
- Ну тогда принцессой... Простите, Эрик, мы вас, наверное, утомили своим марафоном по магазинам? Мужчины не очень любят ходить за покупками...
- Ничего, на некоторых заданиях бывало и похуже, - добродушно ответил Куолен.
- Неужели еще хуже? - поддела его Кристель.
- Теперь я знаю, кто станет вашей преемницей, миссис Бритва, - Эрик погладил Кристель по плечу. - Кристи так похожа на вас.
- Неужели такая же кошмарная? - подхватила шутку Натали. - Спасибо, что выдержали этот день. А моего мужа палкой не загонишь в магазин...
- Не понимаю, мама, зачем вообще нужно брать мужчин в бутики, покупая платье или туфли, - удивилась Кристель, выводя машину на дорогу, ведущую к их дому.
- Важен мужской взгляд на обновку, - пояснила мать. - Понимаешь, Кристи, со стороны виднее, как сидит одежда, и как смотрятся на ногах туфли. А от твоего папы кроме "Все отлично, бери это" ничего не услышишь.
- Эрик то же самое твердил весь день!
- Только я говорил искренне, - Куолен вышел из машины первым, чтобы подать руку женщинам.
- Что я слышу! - вышел из патио Генри Пинкстон. - Мне послышалось, Крис, или твой приятель действительно расточает комплименты моей жене?
- Увы, папа, - изобразила обиду Кристель.
- Какое вероломство... И что мы с ним сделаем?
- Думаю, на первый раз можно отделаться предупреждением.
- Ладно, на этот раз он помилован. Но больше пощады пусть не ждет, - сделал свирепое лицо Генри, и оба рассмеялись.
Кристель и Куолен поспешили в дом, прихватив покупки девушки.
- Помните, что дедушка и бабушка из Лондона прилетают завтра в десять утра! - крикнула им вслед Натали.
Кристель на ходу кивнула:
- Помню, мама! Я предупредила Эрика.
- Я вас не подведу, - улыбнулся Куолен.

3 августа. Суббота.
- Так ты наконец-то вышла замуж? - Антуанетта Сент-Клер сдержанно обняла внучку. - Мы очень за тебя рады. Но почему мы узнаем о твоем замужестве с таким опозданием? Ведь мы тоже хотели бы приехать на твою свадьбу, Кристель.
Невысокая изящная леди Антуанетта, все такая же элегантная, с безупречной осанкой и маникюром покачала головой и заключила:
- Как давно вы поженились?
- Пару месяцев назад. Извини, бабушка. Мы просто зашли к нотариусу и расписались в выходной, - Кристель надеялась, что Эрик не разойдется с ней в версиях.
- О, времена, о, нравы, - лорд Эдвард, высокий, сухощавый, в черной "тройке" с белоснежной рубашкой, тоже подошел обнять внучку. - Я не так представлял себе свадьбу нашей маленькой Кристель...
- Веяние нового времени, - выручила дочь Натали. - Боюсь, классическая свадьба с кринолином, цветами и оркестром уходит в историю. Сейчас у людей, тем более - у молодых все меньше свободного времени на соблюдение традиций.
- Нет свободного времени на вековые традиции, - вздохнула бабушка. Но уже без обиды. Долго сердиться на внуков она не могла. Особенно на Кристель, которая была так похожа на Натали. Нати всю жизнь была любимицей родителей. Младшая дочь, Лиз, по сравнению с ней проигрывала - тоже блондинка с белой кожей, но какая-то болезненно бледная; не изящная, а истощенная диетами, а еще, Лиз и сыновьям, Эдварду-младшему и Томасу, не хватает куража, которым бунтарка Натали, которым она не раз повергала родителей в шок, но именно этот кураж придавал ей головокружительный шарм. И младшая дочь Натали унаследовала эту материнскую черточку.
- Ты представишь нам своего мужа? - миролюбиво спросил лорд Сент-Клер. Внуки примиряли его с зятем-американцем. Старшие, мальчики, казались ему, впрочем, слишком шумными, развязными, плохо воспитанными. А девочка... Сильный характер, воля, достоинство. Такой внучкой можно гордиться.
- Конечно, - у Кристель отлегло от сердца. - Я позову его.
Она вышла на крыльцо патио, где Куолен не спеша пил кофе.
- Мой выход? - улыбнулся ей мужчина. Его темно-серые глаза стали теплыми, серебристыми, а на щеках появились ямочки. Этой улыбкой когда-то Эрик покорил Кристель с первого знакомства. И сейчас девушка ощутила трепет в груди.
- Да, становись в кулису, музыка на выход уже играет, - сказала она. - Сцена следующая: те же и муж.
- Как говорят в России, муж наелся груш, - Эрик одним глотком допил кофе и вошел в дом. - Вот только при чем тут груши?
- А они и сами не знают, - Кристель взяла кофейник, чтобы налить остывшего кофе и себе. - Боишься?
- Бывало и страшнее.
В гостиную они вошли под руку.
- Бабушка, дедушка, - шагнула вперед Кристель, - позвольте представить вам Эрика, моего мужа, - ее голос слегка споткнулся на этом слове. Куолен успокаивающе коснулся ее локтя, и девушка заключила:
- И моего начальника.
Лорд Эдвард поднялся и шагнул вперед.
- Эдвард Сент-Клер Семнадцатый, - с достоинством назвался он. - Депутат Палаты лордов в отставке. Моя жена, леди Антуанетта Виндзор Сент-Клер, председатель дамского Дворянского общества.
- Большая четь для меня быть представленным столь почтенному обществу, - склонил голову Куолен. Наблюдая, как он целует руку Антуанетте и обменивается рукопожатием с Эдвардом, Кристель удивилась тому, как непринужденно ведет себя Эрик, как будто всю жизнь провел в лондонских аристократических кругах. Совсем не так он ведет себя, когда отчитывает оплошавших сотрудников или на задании.
- Кажется, он произвел благоприятное впечатление и на моих родителей, - подошла к ней Натали. - Удивительно. Ты же знаешь, как предубежденно дедушка и бабушка относятся к американцам, особенно к военным, а Эрик так легко вошел с ними в светскую беседу, и они не обдают его холодом... Итак, я в меньшинстве.
- Тебе все-таки не нравится Эрик?
- Трудно сказать... Пусть он лучше не пытается одурачить тебя, - почти серьезно сказала мать. Ты ведь знаешь, Кристи, сколько бы тебе ни было лет, ты все равно мое маленькое сокровище, лапулька... И я готова размазать по стенке любого, кто тебя обидит.
- Это я и сама умею, - Кристель растроганно улыбнулась. - И не называй меня, пожалуйста, лапулькой... Спасибо, мама!
Куолен учтиво улыбнулся шутке леди Антуанетты и ответил остроумной цитатой из Шамфора, окончательно покорив обоих Сент-Клеров.
- А мне он любит цитировать монолог Ромео на балу у Капулетти, - сказала Кристель, - говорит, что это его любимое место в пьесе. У Эрика потрясающая память, он, наверное, всех классиков знает.
- А он знает "Реквием" Ахматовой наизусть, или "Попытку ревности" Цветаевой? - ревниво спросила Натали. - Тут ты его побьешь за пять минут. Вряд ли он знает русский Серебряный век лучше, чем ты.
Кристель картинно вздохнула и хотела что-то остроумно ответить, но мать опередила ее:
- Я, кажется, становлюсь зловредной тещей. Кстати, Кристи, твой кленовый пирог бесподобен. Я рискую испортить фигуру и не влезть в свое праздничное платье.
- Лучше называй меня Кристи, чем лапулькой, - рассмеялась Кристель. - Не волнуйся, мама. Воля у тебя железная, и ты просто не позволишь себе ничего лишнего. В этом мы так похожи...

4 августа. Воскресенье.
Обычно прическа и макияж отнимали у Кристель пять минут, когда она просто стягивала волосы в "хвост" и проводила карандашиком по векам, или пятнадцать - когда они с Эриком собирались куда-то выйти вечером. Поэтому за час, пока над ней колдовали мамины парикмахер и стилист, девушка чуть не заснула и изнывала от скуки, сидя в кресле и закрыв глаза. Но результат превзошел все ожидания. Кристель пожалела, что сама не сможет воспроизвести такой сложный макияж потому, что он подчеркивал ее привлекательные черты и умело скрыл мелкие недостатки кожи. Прическа, на первый взгляд простая и небрежная, на самом деле была очень изящна, пушистые волосы легли ровной крупной волной и казались золотистыми. Это как нельзя лучше гармонировало с платьем, выбранным Кристель, бежевым с золотой пылью.
- Нравится? - Натали, уже успевшая одеться и надеть украшения, подошла, чтобы полюбоваться дочерью. - По-моему, с тобой им было совсем не трудно.
Миссис Пинкстон была в голубом платье с широким поясом и тонкой волнистой юбкой с серебристым узором, легким, едва заметным, но когда Натали поворачивалась, давая складкам играть, и на нее падал солнечный свет, платье искрилось и переливалось, как морская вода у берега...
- Даже не думала, что могу так выглядеть, - призналась Кристель. Мать протянула ей вешалку с платьем
- Когда наденешь это, будешь еще лучше.
Пока женщины заканчивали приготовления, Куолен курил на балконе. Пышно украшенный для праздника сад навеял на него воспоминания о родительском доме. Весной он тоже был на свадебном юбилее... "Надо позвонить родителям, - Эрик поправил галстук-бабочку смокинга. - Может, завтра, если не забуду...".
Выбросив окурок, мужчина вспомнил о том, что пора подбирать команду для работы с казначейским самолетом, чтобы быть в готовности заранее. "Вторым пилотом будет Малколм. Они с Кристель хорошо работают в паре. И еще пять человек для работы в салоне и обеспечения безопасности. Думаю, на этот раз даже Телмар и Кеннет воздержатся от своих обычных перебранок. Дело слишком серьезное. Брайан, Дерек и Чак хорошо работают в команде. И они как раз подходят для этой работы. И я с Кристель. Восемь человек. На десятерых было бы удобнее делить добычу, но на восьмерых доля увеличится. Трейверсу я не доверяю: он явно себе на уме и, как правильно заметила Кристель, слишком дерганый. Пороховая бочка, да и только. Пусть сделает свою часть работы, и наши пути разойдутся...".
Он вернулся в комнату как раз, когда открылась дверь и вошла Кристель.
- Что скажешь, Эрик? - она изящно повернулась перед ним на каблучках, отчего воздушная ткань юбки засверкала золотом. Глаза Кристель казались изумрудными, кожа светилась, лицо выглядело совсем юным и более нежным, чем обычно.
- Ты обворожительна, - Куолен взял ее за тонкое запястье, другой рукой обнял за талию и закружил в вальсе. - Я буду весь день любоваться тобой... Ты прекрасно танцуешь.
- Ты тоже, - Кристель прошлась перед ним как манекенщица на подиуме.
*
В половине первого все семейство уже собралось в саду, ожидая первых гостей. Кристель залюбовалась родителями. Папа, такой высокий, загорелый, подтянутый, по-прежнему смотрит на Натали влюбленными глазами. Мама - красавица со смеющимися глазами и сияющей улыбкой. Как хотела Кристель лет через тридцать так же праздновать юбилей свадьбы в кругу семьи и ее дети приехали поздравить ее и Эрика! И чтобы Эрик так же смотрел на нее и нежно обнимал за плечи... Девушка ощупью нашла руку Куолена. Он в ответ погладил ее пальцы и улыбнулся, согрев девушку ласковым взглядом серебристых глаз. 
"А может, я проживу еще лет тридцать или сорок, - думал Куолен, искренне растроганный праздничным настроением в саду, - и тоже соберу семью в своем доме. И рядом со мной будет сидеть Кристель, - он положил руку на плечи девушки и сам удивился своим мыслям. - Неужели я так глубоко вошел в роль, играя ее мужа перед лордом и леди Сент-Клер?".
За оградой все так же тихо шелестели пальмы...

3. Стеклянный потолок.
Лас-Вегас, штат Невада. 31 декабря 1991 года. Вторник.
*
- И все-таки, что за сюрприз меня ждет? - Кристель пристроила машину в хвост очереди автомобилей с желающими попасть в Лас-Вегас. В последний день года таковых оказалось неожиданно много. Но, к счастью, двигался поток без промедления.
- А ты знаешь, почему сюрприз так называется? - не спеша спросил сидящий рядом с ней Эрик Куолен. - Следовательно, сейчас я ничего тебе не скажу. Но обещаю, этот Новый год ты никогда не забудешь...
Кристель только вздохнула. Последние два дня Эрик непрестанно намекал ей на какой-то невероятный новогодний сюрприз, и ей казалось, что оставшиеся до праздника часы тянутся нестерпимо долго. Эрик умел интриговать и держать в напряжении, профессионально.
*
В Лас-Вегасе готовились к пышной встрече Нового года. Улицы, витрины и окна сверкали и переливались изобилием украшений, повсюду мерцали елочные гирлянды и звучали песни "Звенят колокола" и "С Новым годом!".
Это пробудило в памяти девушки ту радость и ощущение чуда, как в детстве.
Заметив, как заблестели глаза Кристель и как увлеченно она рассматривает праздничный город, Куолен невольно улыбнулся: какой же она еще ребенок, несмотря на приличный стаж у штурвала и полтора года в его отряде. Такая хладнокровная, решительная - и такая трогательная радость при виде елок и серпантина. "Может, зря я это задумал?" - ненадолго устыдился мужчина. Но потом ответил себе: "У меня нет других вариантов. Не самому же за штурвал садиться, я должен быть в салоне. Мне нужна Кристель в этом деле...".
- Если ты не против, - предложил он, - сначала выпьем кофе, а потом направимся в магазин одежды.
- О-кей, босс, - весело отчеканила Кристель. - А что ты скажешь насчет гостиницы? После новогодней ночи мне необходимо будет выспаться, часов 10 - 12!
- Или дольше, - шепнул ей на ухо мужчина, коснувшись губами маленькой мочки.
- Эрик, я же в столб врежусь, - Кристель едва удержала руль. - Или какой-нибудь коп решит, что я уже отпраздновала Новый год...
- Я об этом позаботился, - Куолен с хрустом потянулся. - За неделю забронировал пентхаус в одном из лучших отелей. Иначе сейчас действительно все подходящие номера оказались бы заняты...
Кристель благодарно улыбнулась Эрику и остановила машину возле венской кофейни. Оттуда заманчиво пахло арабикой, корицей и шоколадом и доносились звуки вальса Штрауса.
- Я люблю Новый год, - сказала Кристель, взбегая по ступенькам. - Всегда кажется, что в эту ночь происходят чудеса.
Куолен только улыбнулся, открывая перед девушкой дверь. Когда-то он тоже верил в чудеса, лет сорок назад или больше. Как он старался рассмотреть в окно упряжку Санта-Клауса в свете фонарей, не спал всю ночь. Но под утро все-таки сморило. Тони за завтраком начал дразнить старшего брата, доказывая, что видел Санту и эльфов. Восьмилетний Эрик чертыхнулся от досады и был выставлен из-за стола. И забытое с детства ощущение волшебства вернулось.
- А кто знает, - сказал он, отодвигая стул для Кристель. - Я не знаю, кто сейчас творит чудеса, волшебники, которые нам не показываются или мы сами, но... Иногда заветные желания сбываются.
От того, какими блестящими глазами посмотрела на него девушка, Эрик снова почувствовал легкий укол совести.
*
Кристель примеряла одно платье за другим. Ей больше всего понравилось одно, серебристо-белое, с треугольным вырезом, обтягивающим корсажем и струящейся переливающейся юбкой. Застегивая маленькие пуговицы, девушка старалась отогнать не праздничные мысли. О делах она думала постоянно, даже в отпуске, а сегодняшняя ночь - праздничная... Но на этот раз мысли не исчезали, упорно возвращались...
Два месяца и одна неделя. В начале марта им предстоит та самая операция, которую Эрик подготавливал более полугода. Если все пройдет гладко, они будут богаты. И, может... - Кристель улыбнулась своим потаенным мечтам и поправила лиф платья так, чтобы он лучше подчеркивал фору ее маленькой высокой груди. Эрик не раз говорил ей, что хотел бы загорать на островах не один, и так при этом смотрел, что девушка неизменно розовела, улыбалась и готова была на все ради того, чтобы любить друг друга на берегу теплого тропического моря, у собственного дома. Только Эрик и она. А потом, может быть, и их дети.
Но так Кристель думала, когда казалось, что "день икс" еще далеко. Однако сейчас она поняла, что времени осталось совсем мало. И некстати вспомнились ее комната в родительском доме, мохнатое покрывало на кровати, улыбающийся плюшевый Винни, огромное окно... Мама: "Сколько бы тебе ни было лет, все равно ты - моя лапулька!". Улыбчивый великан папа. Роджер и Луиза, такие счастливые в ожидании первенца. Бесшабашный Джейк и его рассудительная невеста Дженни, которые женятся через месяц. Дедушка, у которого всегда наготове очередная история для внуков: "А вот, помнится, было дело в сорок третьем году...". Сент-Клеры, особенно бабушка Антуанетта: "Боже мой, Кристель, разве юные леди так себя ведут?".
Это было в ее жизни всегда, как воздух, настолько привычно, что Кристель воспринимала это автоматически. А сейчас понимала, что, возможно, долгие годы она не увидит близких людей; может, даже никогда. Такое ограбление поднимет на уши все поисковые службы мира; в армии и разведке терпеть не могут "двойников", да и Казначейство захочет спустить шкуру с грабителей. "Не любят, черт бы их побрал, когда с них штаны на морозе снимают!" - плевался ядом Ричард Трейверс, старший детектив службы безопасности Казначейства в Денвере. Значит, потом на родину им путь заказан.

И мысль о том, что она, может, долго не увидит родителей, братьев, будущего племянника, свою детскую комнату, и уже не будет по утрам пить кофе в бежево-белой кухне с окнами на океан в Сан-Диего угнетала Кристель, и временами решительность девушки слабела. Если ей сложно даже думать о том, что придется порвать все связи, рубить по живому, то каково будет это сделать? Сможет ли она - думала Кристель, выходя из примерочной и кокетливо прохаживаясь перед Эриком; выбирая туфли, пальто и аксессуары к платью, нажимая на кнопки кофе-машины в холле, пока Эрик с загадочным видом задержался в ювелирном магазине, прикуривая...
И ответа на этот вопрос девушка пока не находила. Потом они выбирали костюм, ботинки и пальто для Эрика у "Джекобса", обедали... За этими хлопотами вопрос "смогу ли я?" отошел на второй план. Пока отошел...
*
- Эта их новогодняя вечеринка не хуже занятий по физической подготовке у нас в ВВС! - воскликнула Кристель, когда они вырвались из танцевального зала на второй этаж. Ночной клуб, где они отмечали Новый год, напоминал растревоженный муравейник, если можно вообразить себе муравейник с гирляндами, шарами, светомузыкой, диджеями в колпаках Санта-Клауса и официантками в эльфийских костюмах.
- А что, давно я уже так не танцевал, - Куолен взял у портье ключи от комнаты, которую он забронировал для встречи Нового года. - Если ты не против, малыш, улизнем отсюда на рассвете? Часам к четырем гуляние на улицах и в клубах пойдет на убыль, и мы не спеша прогуляемся по затихающему городу. Что-то мне захотелось романтики. Наверное, я выпил лишку...
- Тебе эти коктейли, как слону дробина, - Кристель включила телевизор, сбросила воздушный шарф на кресло и закурила у окна. - По-моему, ты вообще не пьянеешь. А знаешь, я принимаю твое предложение! Рассвет, тишина, пустые улицы, фонари... Прекрасно!
- Как я рад, что встречаю Новый год с тобой, - Куолен подошел к девушке, обнял ее со спины и приласкал ее грудь, обтянутую тонкой серебристой материей. - В прошлом году в полночь мы смывались из фолклендских территориальных вод, пытаясь уйти от пограничников на катере с еле живым мотором...
- Не напоминай, - Кристель коснулась руки Эрика. - Мне та ночь потом целый месяц снилась.
- Ладно. Наши вещи уже отвезли в отель, где я бронировал номер. Погуляем по городу до первого таксиста и поедем отдыхать. Или ты бы хотела прогуляться до отеля пешком
- Посмотрим... Эрик, до полуночи всего четверть часа, - девушка взяла апельсин и стала чистить.
Мужчина вынул из-за шторы ведерко со льдом, где поблескивало горлышко бутылки "Брют Империал" и стал открывать шампанское. Кристель приготовила два бокала и включила гирлянду на елке. Запах свежей орегонской хвои, цветные лампочки и шелест серебристых нитей серпантина на окне и люстре, шевелящихся даже от дыхания, придавали клубному кабинету праздничный вид.
- За нас, - Куолен поднял бокал, когда на экране закончилась речь президента, и часы отсчитали последнюю минуту 1991 года. - За успех.
- Да, Эрик, - Кристель коснулась его бокала. - За нас!
Куолен залпом осушил свой бокал и прикрыл глаза. Он не очень любил шипучие напитки, предпочитая коньяк или старый добрый "Баккарди". Даже самое дорогое шампанское казалось ему кислым, покалывало язык и нёбо и вызывало головокружение. Но Кристель любит шампанское, и на Новый год полагалось пить именно "шипучку.
- С Новым годом, малыш, - Эрик поставил бокал. - Ты не забыла загадать желание под бой часов?
Девушка только кивнула. По ее порозовевшим щекам и блестящим глазам Куолен догадался, чего она могла пожелать. "Милая моя Кристель. Даже удивительно, как в ней сочетаются железный характер и детская непосредственность...". Сам он, хоть и давно лишился веры в волшебство, тоже поддался очарованию этой ночи и, когда били часы, тоже прошептал свое желание. "Но чтобы оно исполнилось, придется поработать самому головой и руками!".
Кристель закуталась в шарф и отошла к окну. В эту ночь температура в городе упала ниже нуля по Цельсию, и пошел легкий пушистый снег. Он уже не таял на ветках деревьев, подоконниках и крышах машин; в свете разноцветных огней снежинки словно танцевали в ритме музыки, льющейся отовсюду, и Кристель, как завороженная, не могла отвести взгляд от окна. Зима в Калифорнии не намного отличается от лета. Родители, наверное, устроили пикник на пляже или у бассейна. Мама, возможно, купается. Джейк с берега ее поддразнивает; она бьет рукой по воде и смеется, когда Джей орет и пытается выжать на себе мокрую рубашку... Когда Кристель праздновала Новый год в кругу семьи, она составляла маме компанию в полуночном купании. Они плавали наперегонки, брызгались, дурачились и хохотали так, что заглушали даже музыку и хлопки фейерверков из соседних домой. С детства Кристель привыкла к постоянной жаре и, читая "Снежную королеву" и "Серебряные коньки", с трудом могла представить такую зиму, какой ее показывали в этих книгах. В первый раз поехав в Лондон, маленькая Кристель почувствовала себя, как в сказке. Запснеженные улицы и ветви деревьев, холодные мохнатые хлопья, падающие на шубку и тающие на языке, и пахнущий хвоей и речным ветром морозный воздух заворожили шестилетнюю девочку. Ей казалось, что по дороге в дом Сент-Клеров она может увидеть Снежную королеву, увозящую Кая, а в окно ее комнаты в доме дедушки и бабушки может влететь Питер Пэн, играющий со своей тенью. Но когда девочка за ужином поделилась этими впечатлениями, бабушка разрушила иллюзию. "Я могу отвести тебя в театр, - сказала она, - где ты посмотришь "Питера Пэна" или "Снежную королеву", - сказала она. - Но, надеюсь, ты не слишком серьезно воспринимаешь эти сказки? Не думаешь же ты, что артисты из театра ездят по улицам в санях или лазают по окнам?".
Кристель тогда сильно расстроилась. Она даже не доела свое любимое мороженое и ушла наверх. Потом к ней пришла мама и, обнимая дочь, увещевала: "Не огорчайся, Кристи. Нет достоверных доказательств существования волшебного мира. Но пока никто не опроверг такой возможности. Очень может быть, что волшебные жители сами решают, кому показываться. И если бабушка никого из них не видела, это ее проблемы. А ты верь в чудеса, и, может, однажды они произойдут!".

"А ты видела их?" - спросила Кристель, прижавшись к матери. "Очень может быть, - мама причесывала ее волосы. - Я была тогда в твоем возрасте. Однажды ночью я тихонько встала и подошла к окну... Может, мне это показалось, но я видела мальчика в одежде из листьев, и кружащийся вокруг него огонек. Правда, когда я рассказала об этом наутро, бабушка решила, что это был просто сон!". "Питер Пэн и Тинкербелл!" - восхищенно прошептала Кристель. "Не знаю. Было темно, и шел густой снег. Но ты не стой у окна. Сегодня ясное небо, так что Питер и Динь не станут летать, рискую попасться. А вот ты простудишься, если будешь стоять босиком у окна!" - мама протянула девочке пижаму. "Как я хочу летать!" - вздохнула Кристель, когда мама уложила ее и подоткнула одеяло. Мама поцеловала ее: "У тебя неплохие шансы. Накануне Рождества загаданные желания чаще всего сбываются! Только помимо волшебства тебе придется приложить усилия!".
- Питер Пэн и Тинкербелл, - сказала Кристель, когда Куолен подошел и обнял ее за плечи. - В шесть лет я загадала: хочу летать, как они. А мама ответила: рождественские желания сбываются... Она была права.
- Да, миссис Пинкстон умная женщина. Вот только... Не очень-то я похож на Питера Пэна.
Куолен облокотился на подоконник. Давно у него не было возможности просто любоваться новогодним снегопадом и морем разноцветных огней. Он не всегда мог позволить себе роскошь расслабиться, и редкими минутами покоя и умиротворения наслаждался как дорогим подарком...
*
До рассвета они смотрели телевизор. Новогодний концерт, потом - новый фильм Спилберга, по иронии судьбы - как раз о повзрослевшем Питере Пэне. К четырем часам, как и говорил Эрик, веселье в клубе вышло на финишную прямую. Большинство веселящихся разошлись отсыпаться в отели, остальные приглушили музыку и вяло зевали по углам небольшими группами. Редела ночная темнота, гасли огни и светомузыка. Город засыпал, погружаясь в редкое для Лас-Вегаса затишье.
Куолен потягивал кофе, ожидая Кристель. Девушка уже выпила эспрессо, и сейчас меняла туфельки на теплые сапожки и надевала пальто.
- Я готова, - девушка подняла пушистый воротник бежевого пальто, провела помадой по губам и взяла сумочку и перчатки.
- Устала? - Куолен взял ее под руку, когда они спускались к выходу под шелест серпантина и позвякивание украшений.
- Подышать воздухом не помешает, - девушка удобнее устроила руку на сгибе его локтя. - Кажется, я перестаралась с десертами.
- Тебе это не страшно, - Эрик посмотрел на ее тоненькую фигурку в прилегающем пальто. - А вот мне не стоило бы так уплетать. Да и вместо "Хеннесси" тут подают неизвестно что. Голова побаливает.
- Коньяк после коктейлей и шампанского, от этого голова заболит даже у Терминатора, - девушка первой вышла на улицу.
- Вредина, - Эрик надвинул ей на нос меховую шляпку. Кристель вскрикнула, со смехом скатала снежок и метнула его в широкую спину Куолена.
- Нападение на командира, офицер! - Эрик сделал вид, будто корчится от боли.
- Никак нет, мы не на службе! - задорно откликнулась Кристель. Поскользнувшись, она схватилась за руку мужчины:
- Блин! Если это рифленая подошва, то я идиотка!
- Это не рифленая подошва, - Эрик посмотрел на ее полусапожки. - У Лабутена больше думают о дизайне, чем о практичности.
Они были вдвоем на центральной улице Лас-Вегаса в серых рассветных сумерках. Снег продолжал падать, белые пушинки садились на голову и плечи Куолена; припорошили шляпку и пушистый воротник пальто Кристель. Машин не было, воздух ненадолго очистился от бензиновых паров. Холодный свежий воздух приятно касался разгоряченных лиц мужчины и девушки, щипал руки и щеки. Кристель натянула перчатки и потерла лицо.
- Холодно, - засмеялась она, - в Сан-Диего я совсем отвыкла от настоящей зимы.
- Понятно, - Эрик коснулся ее румяной щеки губами. - Я тоже. Хотя мы работали и в Норвегии, и в Сибири, и в зимнем Ленинграде... Обожаю тропический климат!
- Особенно Южную Африку или бразильскую сельву?
- Не напоминай.
- А когда мы работали в Ленинграде летом, меня чуть не съели комары, когда мы пробирались через лес к депо...
- Он теперь Санкт-Петербург, - Куолен натянул меховые перчатки. - Недавно вернул себе историческое название. Я бы хотел съездить туда с тобой не по работе, чтобы не бегать по лесам и болотам, а прогуляться по проспектам, полюбоваться мостами над Невой и угостить тебя кофе у "Вольфа и Беранже".
- Любимое кафе Пушкина? - изумилась Кристель. - Оно что, еще работает?
- И там варят отличный кофе. Поехать бы туда в июне. Ты никогда не забудешь белые ночи и развод мостов. "И, не пуская тьму ночную на золотые небеса, одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса"...
- Неужели всего полчаса? Увидеть бы это.
- Час, полтора. Что скажешь? Проведем там июнь? - Куолен посмотрел на часы. Нормально, успевают. - Мы можем позволить себе поездку класса люкс...
- Здорово. "Ты свободен, я свободна; завтра лучше, чем вчера над Невою многоводной, под улыбкою холодной императора Петра"...