Отель "Ореанда"

Первое сообщение в теме :

ПАМЯТИ МОЕГО ДРУГА ВИКТОРА ШАДРИНА.
ВИТЯ, ТЫ РАНО УШЕЛ ОТ НАС, НО ТЫ БУДЕШЬ ЖИТЬ В МОИХ КНИГАХ.
*

*
Девочка на шаре - Великой Руки Творенье,
И меня сжимают в пружину твои движения.
Хочешь, этой ночью кто-то с тобой останется рядом.
Девочка, не падай, не надо!
/из песни Стаса Пьехи "Девочка на шаре"/
*
Занавес - отыгpаны все pоли.
Занавес - без масок все геpои.
Занавес - ослепли все пpожектоpа.
Занавес - устала медь оpкестpа.
Занавес - окончена фиеста.
Занавес - поpа pасстаться нам, поpа.
/из песни Ирины Аллегровой "Занавес"/

*
Эта усадьба привлекала внимание даже в Новом городе, районе элитных коттеджей и вилл для самых состоятельных горожан. За мощной оградой, подключенной к электричеству, раскинулся тщательно ухоженный огромный парк с кустами и кронами деревьев геометрической формы и словно по линейке выкроенными клумбами и газонами. За поддержанием безупречной формы и эффектного вида парковых насаждений неукоснительно следил целый штат садовников. Парк радовал взгляд гогеновской яркостью и разнообразием красок и густотой зелени и цветов. Тихо шелестели всевозможные фонтаны. Белоснежные аллеи с обсидиановыми фонарями тянулись к дому, настоящему дворцу в венецианском стиле. Легкий, словно парящий над морем, со спортивной площадкой, теннисным кортом, тренажерами, паркингом, взлетно-посадочной площадкой для вертолета и флигелем для гостей, а также с огороженным частным пляжем, эллингом и яхтенным причалом.
Пляж тоже производил впечатление - ухоженный, с роскошными пальмами и белоснежным, мягким, как бархат, песком, алыми зонтиками и ротанговыми шезлонгами, без единой соринки. Каждое утро на рассвете, в любое время года и любую погоду, на него выходила группа уборщиков и тщательно наводила порядок.  
В эллинге стояли яхты, прогулочные катера и лодки. Самой большой и фешенебельной не только в эллинге, но и на всем побережье была огромная бело-золотая красавица "Аполла".
Помимо ограды, к которой был подведен ток высокого напряжения, виллу охраняли три кордона охраны. Через первый заслон, в километре от ограды, не мог пройти человек. Второй, в пятистах метрах, был неодолим даже для собаки или кошки. Через третий, у самой ограды, не прошмыгнули бы даже мышь или стрекоза.
Время от времени на виллу приезжали гости - на элитных авто с джипами охраны, на яхтах и катерах и частных вертолетах, почетные гости, удостоенные приглашения в жилище Корлеоне, некоронованного хозяина побережья, приносящего ему немалый доход.
У него были основания так заботиться о безопасности своего обиталища - были люди, которые завидовали его успеху, мечтая оттеснить Корлеоне от золотоносной жилы. Немало людей жаждут мести. Нелегок был путь Кости Леонова, мальчика из ялтинского дворика в 10-м микрорайоне; многим он перешел дорогу, многих растоптал, не гнушаясь никакими средствами для своего возвышения и обогащения. И не зря он расширял штат охраны и платил им хорошее жалованье. Леонов научился интуитивно, по-волчьи, чувствовать опасность и понимал: многие его ненавидят и рады растерзать. Он круто расправлялся с врагами и сурово карал за ослушание или промахи, не щадя никого. Его боялись и ненавидели. А береженного Бог бережет.
В эту ночь Константину-Корлеоне не спалось, и на то были причины. Не к добру в город заявился Витька-Святоша. Говорит, что просто проводит здесь медовый месяц. Но в это слабо верилось. Святоша запросто мог бы махнуть с молодой женой на Мальдивы, в "Сонева Джани", и вольготно позагорать под тропическим солнцем у теплого моря. А их зачем-то понесло на отечественный курорт. И Витька уже сходу круто себя проявил: просек ситуацию с блогером, проявляющим неуместную активность, послал своих "быков" прикрыть Вейдера, а потом довольно жестко заявил, чтобы горлопана в латах оставили в покое - это-де его знакомый, и причинять ему вред негостеприимно. Ссориться со Святошей не хотелось - этот парень из молодых да борзых, тоже закалился в боях на пути к своему нынешнему высокому уровню и все ему нипочем. Он может быть весьма серьезным противником.
И с парнями, посланными на ликвидацию Вейдера, странно получилось. Ну, с пятерыми все ясно: троих положили рожей в тротуар Святошины бойцы. Двоих отмутузил сам блогер, оказавшийся отнюдь не рохлей-пустозвоном, а весьма расторопным и смышленым парнем. Недаром лордом Ситхов наряжается - тот тоже равных в битвах в эпопее Лукаса не имел.
А двое госпитализированы с подозрением на инсульт. Лежат в интенсивной терапии без движения и дара речи. По словам товарищей, парни ни с того ни с сего повалились, как мешки с опилками. Это они-то, здоровые спортивные 25-летние "быки", которые и слов-то таких, как "кровяное давление" и "гипертония" не знают! И если у них и болела голова, то разве что после развеселого выходного с боулингом, сауной, крепкими напитками и девицами свободных нравов. Никто к ним не подходил, пальцем не трогал. И когда они неожиданно упали, их товарищи оторопели. Зато блогер и Святошины амбалы не зазевались и споро вырубили оставшихся недругов. Вейдер еще и "Скорую" вызвал и со своими помощниками оказывал болезным первую помощь, пока бойцы Святоши, кряхтя и чертыхаясь, вытаскивали свалившегося в грязь у водостока недотепу... Тоже еще, непротивленец лорд Вейдер, на зло отвечает добром!
Даже после трех полных пузатых бокалов 80-летнего "Лор де Жана" и любимой игры в пирата и пленную аристократку с Оливией сон бежал от Корлеоне.
Белокурая телочка старалась на совесть - за то, что он ей обеспечивает, можно и выложиться. Но сегодня и она оказалась бессильна развлечь и успокоить его.
В конце концов Корлеоне просто выставил Ливи из своей спальни, поддав коленом под кругленькую упругую попку: "Проваливай, я устал!".
Оливия без звука ушла, даже не подумав выказать недовольство или обиду за грубость, а Корлеоне лежал без сна и, чтобы отвлечься от нарастающей тревоги, думал о своей нынешней игрушке. Конечно, она все безропотно стерпит - до того, как он ее подобрал, эта смазливая малолетка ничего на имела за душой, кроме красивого имени. Так ее вздумала назвать дура-мамаша, нищая мечтательница о прекрасном, любительница сопливых любовных романов и заморских игр о красавицах-моделях и успешных деловых леди, уверенно строящих карьеру. В своей же жизни она не добилась ровным счетом ничего. Вышла замуж за никчемного типа, который через пару лет сбежал от нее. Перебивается с хлеба на воду. А в последние годы работает волонтером в соцзащите, доставляет старикам продуктовые наборы, убирает их квартиренки за "спасибо" и делает внутримышечные уколы. А ее красотка-дочь, взрослея, не хотела проводить свободное время на бордюре или на облупленной скамейке на задах парка, вместе со своими сверстниками - прыщавыми горластыми оболтусами с вином из тетрапака и размалеванными полуголыми девицами, дико хохочущими над визгливым матерком через каждое слово, а была уверена, что со своими внешними данными достойна лучшего. И в отличие от тупой мамаши, одними грезами не ограничивалась. И, оказавшись в его палаццо, получив вожделенные наряды от-кутюр, дорогие украшения, доступ к элитным машинам, лучшим мировым курортам, яхтам и вертолетам, обретя статус ВИП-персоны, небожительницы, была на седьмом небе и больше всего на свете боялась всего этого лишиться и вернуться в свои "хрущобы", к совмещенному санузлу, пятиметровой кухне и посиделкам на лавочке с тетрапаком, "семками" и "кавалерами", взахлеб мечтающими "я по жизни хочу "жигу", "девятку", и чтоб упакована была по полной". На "девятках" у Корлеоне ездили только уборщики. Остальные слуги давно уже обзавелись иномарками. А для школьных товарищей Оливии "упакованная жига" была пределом мечтаний. Конечно, девчонка счастлива, взлетев на ранее недосягаемую высоту, и, чтобы подольше там побыть, будет всячески ему угождать и стерпит что угодно...
И Гоша странно погиб. Сидел на лавочке у Набережной, абсолютно невредимый, если не считать крошечного, с советскую копеечную монетку, синяка на правом предплечье, похожий на простого перебравшего гуляку, уснувшего на скамейке после неумеренной выпивки.
Гоша очень помог, когда в город поперла заезжая шушера, какая-то компашка уральской молодежи, которая "на коленке" создала новый наркотик и начала активно продавать его на курорте. Гоша заодно и полиции помог повысить раскрываемость, накрыть всю шайку пермских "химиков-механиков" и взять ее с поличным. Все заезжие пушеры и "толкачи" были арестованы. А их предводителя, наглого крикливого сопляка, застрелил из табельного оружия за сопротивление конвою, пришедшему чтобы отвести задержанных в КПЗ, сотрудник полиции: "Сученыш! Моего сына на иглу посадили! Детей наших травите, ублюдки!"... Вспыльчивого офицера временно отстранили от работы за превышение полномочий, начали служебное расследование, но все шло к тому, что суд признает состояние аффекта и дадут условный срок. Безутешный отец мальчика-семиклассника, ставшего одним из покупателей у заезжей шайки, не совладал с собой при виде наглого главаря шайки, кроющего всех отборным матом и дерущегося с конвойным. Отец защищал своего ребенка; все понимают и сочувствуют. Зато больше никто из "понаехов" не рыпнется на территорию Корлеоне, наглядный урок усвоили все.
И что случилось с Гошей, цветущим молодым мужиком, который за своим здоровьем следил, как курица за яйцом, регулярно проходил диспансеризацию, принимал витамины, нашагивал километры, вертел тренажеры, плавал до декабря в море и тщательно выстраивал свой рацион - про "быстрые" и "медленные" углеводы знал больше иной манекенщицы... Ох, помогли ему. Может, и с теми двоими у водостока нечто подобное случилось. И никто не видел, не слышал и не заметил ничего. Словно сначала Гошу, а потом и "быков", поразил удар из пустоты. Опасность ходит вокруг - незримая, неуловимая и неумолимая. Но даже Корлеоне, со своим звериным чутьем, не представлял, НАСКОЛЬКО близко она подошла к нему.
*
Сверху по настилу время от времени гулко и размеренно топали тяжелые ботинки охранников. Несложно было высчитать периодичность обходов, просидев под причалом пару часов.
Выждав, когда затихнут, удаляясь, шаги обходчиков, они бесшумно  выскользнули наружу. Проплыв под водой, они без плеска вышли на берег. Две черные фигуры без лиц сливались с мраком ноябрьской ночи, словно сами были ее порождениями. Только глаза поблескивали в прорезях черных масок.
Двигались они совершенно бесшумно, как будто и впрямь были лишь сгустками темноты. Так в стихотворении Анны Ахматовой шествуют тени "от вазы гранитной до двери дворца".
Сегодня ночью впервые потянуло осенним холодом, но двое в черном не обращали на это внимания, как и на мокрую одежду. Впрочем, их костюмы очень быстро стекали и высыхали прямо на ходу.
Охранник не успел ничего понять. Он скучливо зевнул во весь рот - и тут ему в шею впился маленький острый шип. Пара рук придержала его, помогая опуститься на причальные доски мягко, без шума.
С блоком питания ограды справились легко. В свободное от основной работы время Ояма трудился инженером в фирме, производящей как раз охранные системы, и задача была для него пустяковой. Уже через пять минут ограда была обесточена.
Две фигуры легко вскарабкались на ворота и так же легко спустились в парк при вилле всемогущего Корлеоне.
И замерли, услышав грозное порыкивание из кустов.
Почуяв чужаков, сторожевые бультерьеры спешили навстречу, не сдерживая свирепый рык. Их маленькие глазки кровожадно поблескивали; белели в темноте оскаленные клыкастые пасти. Шипы из фукибари валили их моментально. Только один пес успел прыгнуть, целясь в горло Ояме, раскрыл ощеренную пасть... Зубы собаки схватили пустоту. Реакция опытного синоби, ученика самого Акайо-сама, была молниеносной. Она тоже не промахнулась. Шип из фукибари настиг собаку в прыжке. Бультерьер обмяк и кулем рухнул в траву.
Следуя правилу: не оставлять лишних жертв и не убивать, если есть возможность обойтись без крайних мер, они смазали шипы для фукибари всего лишь сильным снотворным, отключающим человека или животное на шесть часов. А им нужно гораздо меньше времени...
На белой аллее, освещённой ярким светом обсидиановых фонарей, две фигуры в черном были бы очень заметны. Поэтому они шли сбоку, по другую сторону полосы света. Нужно было незаметно подойти к палаццо.
Да, символично, - думала она, тихо пробираясь по ночному саду, улавливая каждый шорох в роще, за спиной, спереди и над головой, - рядом широкая ровная аллея, освещенная множеством фонарей. Но они обходят ее стороной. Черное на белом - слишком заметно. Такой у них Путь - в тени, в темноте, бесшумно. Так распорядилась карма...
На ее новой родине к темноте относились не так, как в предыдущем отечестве. В Японии убеждены, что темнота нужна так же, как свет - для баланса и гармонии мироздания. Весь мир держится на этой гармонии - Инь и Янь, и символ ее - самая популярная эмблема, которую тиражируют все и повсюду, зачастую не совсем понимая ее значение.
Кто-то идет по белой аллее при ярком свете. Кто-то тихо крадется в темноте. Кому как суждено...
"Белую аллею
Оставим в стороне:
Наш Путь - в Темноте".
Конечно, хокку снова не совсем укладывалось в традиционную формулу 5 - 7 - 5 слогов. В первой строке оказался лишний слог. Однако есть мысль и символ. Свет и темнота, аллея и сад.
По освещенным аллеям ходит хозяин усадьбы - преступник и мерзавец, на котором грехов - хватит на весь "Черный дельфин". Однако он купил себе право находиться на свету и этим нарушает гармонию белого и черного. И восстановить ее пришли они - воины ночи, невидимые, неслышные, неуловимые, как стихия. Незримая молния. Миеннай Иназуми - так и называется их клан.
Дом возвышался над ними - светлый, иллюминированный, словно устремленный в небо и завораживающе красивый. Вот только если знать, на КАКИЕ деньги он построен, на каком количестве крови и слёз замешен его фундамент - едва ли будешь им любоваться. Как обманчива бывает наружность. И как часто все в мире прикидывается тем, чем не является и внешний вид не передает истинную сущность. Или искажает ее с точностью до наоборот.
Предостерегающе блеснули в темноте глаза Оямы. Они замерли, услышав у крыльца голоса охранников и возню собак. Бдят ночные стражи усадьбы, берегут покой своего дайдзина. Выполняют свой Долг, как они выполняют свой. Не стоит их убивать. И вместо сяринкенов они снова достали фукибари.
Если можно обойтись без истребления, нужно так и делать. И трое гайдзинов с двумя белыми длинномордыми псами один за другим повалились на землю, усыпленные снотворным на шипах.
Дом тоже был оснащен мощной охранной системой и подключен к полицейскому пульту. При попытке проникнуть в него ревун тревоги поднимет на ноги всю округу, а через несколько минут примчится наряд полиции - защищать того, кого должен был бы арестовать.
"Все наоборот в этом обществе", - подумала она, пока Ояма взламывал и отключал системы защиты. На этот раз ему пришлось повозиться четверть часа - Корлеоне не поскупился на защиту своего дома. И по всему саду были установлены видеокамеры - пришлось их отслеживать и пробираться по "слепым" зонам. Другой человек уже давно засветился бы. Но не они - синоби из клана "Миеннай Иназуми", ученики дзенина. Они хорошо умели оставаться невидимками.
Пробираясь по коридорам, богато украшенных лепниной, барельефами, скульптурами и картинами в раззолоченных рамах, она уловила легкий аромат дыма и спелого манго.
Оливия вышла на балкон, чтобы украдкой покурить вейп - Корлеоне не любит, когда курят в доме, и может люлей ей навешать. Она упивалась моментом: вау, это она стоит, изящно опершись локтем о перила на балконе этой крутейной виллы, в дорогом пеньюаре от "Провокатора", красивая и неприступная, и тут до фига прислуги, которая выполнит любое ее пожелание, и пусть за это приходится ублажать старого жирного "папика" - зато что она за это имеет - завидуйте молча!
Она ничего не успела понять. Что-то кольнуло ее в голую ногу и тут же неодолимо потянуло в сон. Обмякнув, она осела на чьи-то руки, которые бережно подтащили ее к оттоманке и уложили. Пытаясь удержать слипающиеся веки открытыми, она успела увидеть фигуру в черном, без лица, только синие глаза блестят в прорезях.
- Проспит до 9 часов, - сказал Ояма, когда она выпрямилась. - Ты хорошо ее "выключила".
- Может, теперь она поймет, что в 16 лет надо ходить в школу и учить "Небо Аустерлица" и "Ночь в Отрадном", а не торопиться во взрослую жизнь, - ответила она.
Да... Как часто так сгорают "мотыльки", летящие на огонек соблазна "красивой жизни", думающие, что учеба, правила жизни, саморазвитие - это отстой. Они уже большие, сами все знают, им хочется не нудятину про серое небо и старый дуб учить, а попробовать на вкус восхитительную взрослую жизнь: спиртное, наркотики, секс... Кто-то "перебесится" и будет жить нормально, а кого-то затянет в болото, из которого нет выхода...
Она слишком хорошо помнила, как это затягивает и не желала повторения своей судьбы ни одной девушке.
Да, придется светловолосой нимфетке расстаться с полюбившимися атрибутами красивой жизни. Но зато она хотя бы останется жива.

*
Из-за двустворчатой двери, самой массивной и разукрашенной в доме, она уловила липкую волну страха - того самого, о котором с отвращением говорил дзенин Акайо. Так боятся только отпетые мерзавцы, когда приходят к нему, чтобы сделать заказ, и понимают, с КАКИМИ людьми связываются и КАКИМИ могут быть последствия. Или когда приходит время платить по счетам.
Контраст между самоуверенной наглостью, поведением "хозяина жизни", когда они уверены в своем превосходстве и вседозволенности за счет своих денег и связей - и животным страхом, когда они понимают, что все это им не поможет, а их превосходство гроша ломаного не стоит в освещенной половине комнаты перед неясным силуэтом во мраке, очень заметны. Акайо-сама говорил, что в кресле под яркими лампами люди предстают перед ним в своем настоящем виде, без прикрас. И лишь немногие сохраняют достоинство в этой ситуации...
Дверь была заперта. Но это задержало их лишь на минуту. Универсальная отмычка открывала любые замки.
Спальня в бордовых и черных тонах, с позолотой, мрамором и лепниной поражала воображение. Ей это напомнило о "новых русских", нуворишах, которые на первые большие деньги тут же строят и декорируют себе огромный особняк по принципу "что у вас там есть подороже? Давайте, и побольше!", лишь бы забыть прошлую небогатую жизнь.
Шорох, легкое движение в темноте, блеск металла. Ояма ловко увернулся, и пуля разнесла вдребезги напольную вазу.
Холостое щелканье кнопки, еле слышный мат. Следующая пуля угодила в картину за ее спиной, украсив дырой изображение обнаженной красавицы.
Корлеоне похолодел от ужаса, поняв, что двое неизвестных вскрыли все его охранные системы и миновали все заслоны охраны и специально обученных и натасканных бойцовых собак. Это было невозможно... но они это сделали. И от пуль увертываются с какой-то космической скоростью. Шесть, семь, восемь выстрелов - и все мимо. А они все ближе. Двое в черном, с закрытыми лицами. Как у тех акробатов в японском цирке, куда он водил Ливи на днях.
- Антона из Перуми помнисчь? - спросил один, пониже ростом. - С Урару?
- Твой стукач сдал его, и Антона убили в отделении, - добавил второй, высокий, с голосом, похожим на женский.
Корлеоне замотал головой, вцепившись в подоконник. Да он уже и забыл об этом сопляке, вздумавшем разворачивать торговлю на его территории! Сколько их было, таких дурачков, уверенных, что они самые ловкие и смогут водить его за нос! Всех не упомнишь...
- Пуривет тебе от его родитерей, - произнес Ояма.
Такое условие им поставили заказчики, родители пермского студента, владелец крупной нефтепромышленной фирмы и чиновница высокого ранга. Да, их единственный сын при тотально занятых родителях отбился от рук и докатился до производства и продажи наркотиков. Но когда его убили, родители не смогли с этим смириться. А поняв, что виновники гибели Антона не понесут наказания, приложили все усилия, чтобы установить связь с "Миеннай Иназуми" и добиться встречи с Акайо-сама...
Да, убитый сострадания не вызывал. Наглый "мажор", имеющий в семье все, о чем многие его ровесники и мечтать не смели, он тем не менее сделал источником дохода торговлю дурманным зельем, и его покупателями становились школьники. Но его убийца был еще хуже. Один скорпион сожрал другого, только и всего.
Ояма сделал молниеносное движение и ударил Корлеоне тремя пальцами в шею. Не очень сильно - со стороны казалось, что он едва дотронулся. Корлеоне ахнул, всхрапнул и попятился, цепляясь за опоры пышного балдахина и пытаясь дойти до кровати.
Бывший мальчишка из Десятого микрорайона, Костя Леонов, мечтающий в детстве любой ценой вырваться из своего дворика, от вечно пьяного отца и задерганной злой матери, подальше от постоянно умножающихся братьев и сестер... Он тихо сполз на пол у изножья своего необъятного ложа, уронив голову на бархатную скамеечку возле кровати... Много грехов было на нем, и убийство при задержании самонадеянного уральского студента-пушера переполнило чашу.
По лестнице уже бежали, гулко топая ногами по ступенькам и щелкая курками пистолетов. Кто-то из охраны очнулся, или они просто не знали, сколько стражи в здании.
- Шичи жин но юба ха ме нона и кодомо о мочи тте масу! (У семи нянек дитя без глазу! - пер. с яп. - /Прим. автора/) - пробормотала она. "Столько охраны в доме, а толку, как оказалось, ноль!"
Усыпляющих шипов для фукибари больше не осталось. Выла сигнализация. Уже наладили! По топоту, густому мату и бряцанью оружия она поняла: живыми их не выпустят.
Но их работа еще не окончена!
В воздухе просвистело четыре раза - она и Ояма метнули сяринкены с обеих рук. Четверо передних рухнули и покатились по ступенькам, еще конвульсивно дергаясь и цепляясь слабеющими руками за засевшие в шеях металлические звездочки. Пуля снесла голову статуе за ее спиной. Другая опалила висок Ояме и засела в стене.
- Вы опоздари! - попытался Ояма воззвать к здравому смыслу охранников. - Ваш дайдзин Коруреоне-сан убит. Вам борьсе недзацем его засисять...
Бабах!
Если бы Ояма не был синоби и не мог быстро увертываться от выстрелов, пуля снесла бы ему полголовы.
Выхватить в прыжке катану - пара пустяков для умелого бойца. И перемахнуть через перила, дважды перевернувшись в воздухе, приземлившись среди противников - тоже. От неожиданности люди Корлеоне остолбенели. На секунду. Но ей этого хватило.
Скользя и уворачиваясь, она уходила от выстрелов и попыток взять ее в "замок", рубила мечом, вышибала ногами пистолеты и автоматы. В воздухе промелькнула черная молния - и рядом с ней приземлился Ояма с вакидзаси.
Да, эти парни были хорошими воинами и свой Долг - охрану господина - выполняли добросовестно и самоотверженно. Но против двух опытных синоби шансов у них не было.
На рассвете она и Ояма вернулись в "Елену", минуя главный вход. Считалось, что попасть в апарт-отель со стороны невозможно. Так и было. но к ним это не относилось.
Зная, что сейчас есть технологии, позволяющие прослушивать и прочитывать переговоры по любым закрытым номерам и в любой приватной переписке, и сейчас ими особенно активно пользуются в целях общественной безопасности, Ояма не доверил отчет о проделанной работе телефонным мессенджерам и социальным сетям, а достал из клетки дрессированного голубя и прикрепил к его лапке письмо с зашифрованным докладом для Харуки-сан. В условный час голубь вылетел из окна их номера и полетел к "Бристолю", где курила на крыльце дочь дзенина. Увидев сверху красный свитер Харуки, голубь спикировал к ней, и девушка забрала письмо Оямы. Покормив голубя благоразумно прихваченным кормом для птиц, Харука прочла отчет и снова выпустила голубя. Теперь его путь пролегал к улице Киевской, в районе которой в одном из колоритных ялтинских двориков снимал комнату Акайо. Выйдя на веранду и любуясь осенним рассветом над Ялтой, дзенин издалека увидел птицу и протянул руку.
Голубь прилетел в "Елену" с короткой записочкой от Ямаути-старшего: "Хорошо. Осталась заключительная часть. Срок - 2-3 дня".
Третья часть: тот самый, завербованный людьми Корлеоне офицер полиции, застреливший в отделении Антона в целях устрашения всех охотников собрать сливки на территории всемогущего авторитета. По официальной версии, он не совладал с собой, увидев парня, который продавал наркотики местным подросткам, в том числе - и 13-летнему сыну полицейского. Родители беспутного студента быстро поняли комбинацию, придуманную Корлеоне, и заказали "Миеннай Иназуми" всех троих - осведомителя, который сдал полиции пермяков, капитана, который "не совладал с собой при виде наглой рожи этого торгаша" и главного кукловода, задумавшего "акцию устрашения" для "нарушителей границы".
С этим не должно было возникнуть осложнений. Он - не Корлеоне, такой серьезной охраной себя окружить не сможет, дома с несколькими степенями защиты не имеет (жаль, что Корлеоне не видел, какие "сюрпризы" готовит незваным гостям дом Акайо-дзенина! По сравнению с ними его наэлектризованная ограда, вооруженные стражи и натасканные бультерьеры выглядят, как дамский роман с томной красоткой на бумажном переплете рядом с трехкнижием "Кодзики", одним из самых монументальных памятников древнеяпонского эпоса. "С этим человеком справился бы и ученик, - подумала она, вычерчивая на белоснежной бумаге иероглиф "Месть". И тут же попеняла себе за самонадеянность. Привычка недооценивать противника дорого стоила многим воинам. Как и манера переоценивать себя - тут же получишь неприятный сюрприз...
*
Ее разбудили аромат кофе и мужские голоса, доносящиеся из гостиной. Выйдя из комнаты, свежая, причесанная, с легким макияжем на лице, в голубой спортивной майке и синих джинсах, она увидела сидящих друг против друга у чайного столика Ояму и усатого адвоката, петербургского возлюбленного Харуки.
При ее появлении Ояма церемонно поклонился, а адвокат вскочил, и она отметила, как легко и пластично двигается этот крупный мужчина средних лет.
- Гашувин-сан присёр поговоричь с нами о том пуроисествии в кохихаусу, - пояснил Ояма. - Забыр, как это по-рутски...
- Кофейня, - уточнила она.
- Хай, хай. Ко-феи-ня, - старательно выговорил напарник. - Нафуму-Мойсебитчи-ужи пуросит нас дачь по-кад-за-ни-я, как свидетерей и потерепевисих! - старательно выговорил он. - Садичь, я пуриготоврю тебе ана-тано кохи!
- Теперь буду знать, как заказать себе чашку эспрессо, оказавшись в вашей стране, - улыбнулся адвокат, - скажу "кохи", и меня сразу поймут! Искал вас по всей Ялте, - дождавшись, пока она сядет, он снова умостился на своей циновке. На столике стояли чашки кофе и вазочка с сухим, посыпанным кунжутом печеньем - единственное, что позволял себе Ояма, когда ему предстояла серьезная работа. На досуге он любил полакомиться десертами, хотя по его субтильной фигуре это было незаметно, но, выполняя задание, избегал тяжелой пищи. - Видите ли, местные стражи порядка и законности не жалуют подобные иски, отговариваются тем, что материальный ущерб не был зафиксирован, нет заявлений о нарушении порядка и сигналов в полицию и о потерпевших ничего не известно. Ну понятно - людям проще удрать, теряя штаны и радоваться, что не им прилетело, чем писать заявление на громил, ворвавшихся в кафе с грозным рыком. Ну, я и ухватился за последнюю соломинку, чтобы выиграть дело. Вам-то эти двое изрядно подпортили отдых. За плечи хватали, выражались по-всякому...
- Скорее это мы испортили им день, - ответила она, аккуратно надкусив печенье, чтобы ни одно золотистое зернышко не упало на столик. - Они не ожидали, что с нами возникнут проблемы. Сочли нас самой подходящей кандидатурой для наезда: раз мы не убежали вместе со всеми, значит, глупы, как пробка, и с нами можно делать что угодно... А мы их разочаровали. Как вы нас нашли?
- Вас трудно забыть, - бархатным голосом ответил адвокат, - такая яркая пара не останется без внимания даже в курортной Ялте. Я обзвонил и обошел все ялтинские гостиницы и задал кучу вопросов, выясняя, где остановились молодой человек из Японии и самая красивая девушка на Северном полушарии. И довольно быстро вышел на "Елену".
- Мы подадим заяврение, - кивнул Ояма, - и дадим покадзания. Я был тсокирован. Средзи берого дня - такое фуриган шуги...
- Хулиганство, - перевела она.
- Я понял, - кивнул адвокат. - Похоже, это слово на всех языках звучит узнаваемо.
- Как и хуриганстово во всех уграх Земри выгрядит одзинаково непуриятно, - философски сказал Ояма. - Вы настойчивый черовек, Гашувин-сан, это достойно увадзения. Черовек Дорга. Я буду рад помотсь вам, - он церемонно склонил голову.
*
Закрыв дверь за адвокатом, она снова отправила голубя Харуке-сан. Беспокоить дзенина по такому незначительному вопросу не хотелось. Да и Гершвин - приятель Харуки, пусть она решает, как с ним поступить, - подумала Мияко.
Усталость и недостаток сна сказывались - она чувствовала вялость, отяжелела голова, путались мысли. Нужно хотя бы пару часов поспать. Двух часов отдыха до прихода адвоката оказалось маловато.
Ожидая ответа от Харуки, она сидела у окна, любуясь голубым бассейном и ярким убором деревьев в саду "Елены". Сегодня утро впервые продемонстрировало вполне осенний терпкий холодок, крепко хватающий за щеки, когда они открыли окно. Но небо было синим, без единого облачка, и солнце весело светило, обещая еще один погожий день. И все так тихо, мирно, спокойно. Еще никто не знает, что случилось на вилле местного "царька". Можно себе вообразить, что начнется уже через два-три часа!..
Ответ дочери дзенина гласил:
"Вы правильно сделали, что приняли его и согласились дать показания. Попытка уклониться от этого или скрыться только вызвала бы ненужные подозрения, а так он сочтет вас людьми, которым нечего скрывать. Не трогать его и не причинять вреда. Он мне еще нужен".
У нее на душе сразу стало легче. Очень не хотелось причинять зло этому отважному и великодушному человеку. И как удачно, что адвокат пришел в "Елену", когда они уже успели привести себя в порядок и выглядели людьми, которые только что мирно почивали в своих апартаментах. Ояма сервирует стол для кофе; она выходит с влажными после душа волосами - мирная картина, никто и не подумает, что несколько часов назад они устроили такое побоище на вилле Корлеоне. У Гершвина не должно было возникнуть ни тени подозрений. Он побеседовал с ними и спокойно удалился. А зародись у него хоть микроскопический червячок сомнения - и остановить адвоката на пути к разгадке было бы невозможно. Дотошный, умный и настойчивый, хитрый и осторожный, он из тех, кто по одному маленькому фрагменту может восстановить всю картину... А сейчас он думает лишь о том, как выиграть свой процесс в южном городе и ищет возможности для этого, а не задается вопросом, что не так с парой интуристов...
Доложившись Харуке и получив ответ, она с чистой совестью прошла к себе в спальню и вытянулась на кровати. Усталое тело наконец-то расслабилось. За стеной прошуршали тихие шаги Оямы, зашелестела спальная циновка. Напарник упорно возил ее с собой повсюду и предпочитал любому сверхкомфортному гайдзинскому ложу.  
*
Примчавшийся по сигналу тревоги на виллу Константина Леонова наряд полиции обнаружил картину, похожую на кадр из крутого экшен-триллера.
Обесточенная ограда и распахнутые ворота.
По всей территории парка вповалку валяются охранники и бультерьеры с очень слабыми признаками жизни, но без каких-либо внешних повреждений. А в доме, на центральной лестнице в холле, следы жестокого побоища и около двадцати трупов внутридомовых охранников Леонова. Такое ощущение, что в дом бизнесмена ворвалась целая дивизия головорезов и учинила кровавую баню.
На втором этаже возле распахнутой балконной двери на оттоманке лежала в том же полукоматозном состоянии юная любовница хозяина виллы, Оливия Гаврилова. Холодный предрассветный ветер теребил ее эфемерный пеньюар; с одной ноги свалилась пантуфля - на каблуке, с кокетливым черным помпоном, но и холод не мог нарушить крепкий сон девчонки. Чуть выше щиколотке на сливочно-белой ноге Оливии красовался небольшой, как ожог от сигареты, красный синяк. Похоже было, что кто-то добротно и надолго вырубил девицу, проникнув в дом. На балконе валялся ее вейп - все ясно, вышла покурить и наткнулась на непрошеных гостей.
Самого Константина обнаружили в его спальне. Бизнесмен не дошел пары шагов до своего черно-золотого ложа. Он распростерся в неудобной позе, все еще цепляясь одной рукой за столбик опоры балдахина и уткнувшись лицом в черный бархат скамейки для ног у кровати. Судя по его наряду - роскошная шелковая пижама, разлетевшиеся по комнате шлепанцы - агрессоры застали его в постели. На ковре валялся разряженный пистолет Леонова - значит, Константин пытался обороняться. Судя по отсутствию пятен крови в комнате, стрелком он был неважным. Или убийцы - слишком ловкими. На его шее нашли такой же красный кружок, как у его подружки.
Очнувшаяся Оливия ничего не могла объяснить. Мучаясь жестокими приступами тошноты и кишечного расстройства после той дряни, которой ее "угостили" ночью, девчонка поведала, как вышла с вейпом на балкон, и вдруг ее что-то ужалило, а потом человек в черной маске нес ее на руках... Но Гаврилова не была уверена, что ей это не померещилось перед отключкой. Потом она стала истерически рыдать, размазывая сопли по пышному воздушному рукаву пеньюара. Похоже, что оплакивает она не столько Леонова, сколько то, что из его виллы придется уехать. Закончилась ее жизнь ВИП-персоны, к которой Гаврилова уже привыкла...
На видеозаписях с камер слежения у ограды, в парке и в доме тоже ничего не удалось найти. Лишь пару раз среди деревьев и кустов мелькнули тени - то ли люди, то ли просто игра светотени. Ночь была лунная, но ветер с силой гнал по небу рваные облака, и они могли дать в сочетании с раскачивающимися на ветру деревьями причудливую мозаику света и тени в ночном парке. В какой-то момент изображение на камере над главным входом в дом рассыпалось хаотичными цветными квадратиками, превратившимися в серый "снег" на экране. Наружные охранники, как и Оливия, испытывающие сильнейшее недомогание после пробуждения, так же, как она, не могли ничего сказать. Они просто не поняли, что их свалило. А внутренняя охрана уже никогда ничего не расскажет... Они, наверное, хорошо видели тех, кто пробрался в дом...
Было такое ощущение, что на виллу Леонова проникла неизвестно откуда взявшаяся мистическая сущность, устроила бойню, одних "отключив", других убив и исчезнув так же быстро, как и возникла.

БОНУС: 3 ФОТОИЛЛЮСТРАЦИИ В ТЕКСТЕ!



*
После того, как пуля пролетит мимо, нож, направленный тебе в горло, воткнется в стену, а несостоявшегося убийцу свалит своевременный удар из пустоты, жизнь кажется особенно яркой, окружающий мир - более интересным и многогранным - все то, чего ты едва не лишился.
И если в Ахтиарске в начале июня Женя узнал об этом лишь после того, как Вероника и Виктор Ильич схватили за руку киллера, то сейчас он сам видел, как смыкается, тесня его к перилам, полукольцо, как впиваются в него цепкие безжалостные глаза наемников из-под капюшонов. Он приготовился драться до последнего, пока двигается, пока дышит; если он обречен, то и парочка головорезов вместе с ним отправится. И вдруг - о, чудо! Сначала некая нквидимая сила сшибает с ног сразу двоих. А потом подоспевают бойцы Виктора Ильича.
Малышев шел по Ялте с телефоном, спеша сделать побольше фото и селфи и тут же запостить их на своей персональной странице, поделиться своим восторгом. Ему нравилось все - яркие краски южной "золотой осени", листья, плывущие алыми и золотыми лодочками по реке, синее-синее небо, солнце, играющее своими лучами в остатках листвы, старинные, в два-три этажа, ялтинские домики вдоль реки, старомодные арки и вывески магазинчиков и кафе, и флегматичные ялтинские коты, невозмутимо щурящиеся в объектив...
"Был бы я японцем, уже сложил бы хокку или танка о том, что жизнь начинаешь по-настоящему ценить после того, как едва не расстался с ней. Жаль, что я не поэт, - Женя сфотографировал вывеску магазина, словно сошедшую с экрана фильма о дореволюционных временах. - Зато я - хороший блогер. Каждому свое!"
Увидев за аркой улицу с высокими заборами, калитками и табличками "Сдается жилье", Вейдер заглянул туда. И увидел за заборами деревянные лестницы второго этажа, густые кусты могучей, почти до крыш, сирени и веревки с бельем. Он понял, что нашел вожделенные ялтинские дворики, которые так хотел заснять для своего блога в раздел "Путешествия". Ему много рассказывали о неповторимом колорите уцелевших до сегодняшнего дня классических двориков, но пока у блогера не было времени поискать их.
"Сейчас столько фото нащелкаю! - подумал он, переключаясь с личной страницы на блог. - Готовьте лайки, да побольше!"
То, что он увидел, войдя в одну из калиток, превзошло все его ожидания. Следующие несколько минут Вейдер снимал непрерывно - двухэтажный дом, окна с наличниками, веранду второго этажа, опоясывающую весь дом, разнокалиберные двери, миндаль и сирень, бельевые веревки, вкопанный в землю стол и две скамьи под навесом, летнюю кухню, крыльцо, живописно заваленное всевозможной утварью...
Акайо смотрел на него из окна своей комнаты, и первое напряжение проходило. Нет, это все же случайность. Мальчишка спонтанно забрел в первый попавшийся двор в поисках эффектной натуры для своих фотографий. Есть сейчас такая мода: писать о своих поездках, сопровождая повествование огромным количеством фотографий и размещать фоторепортажи в своих блогах или живых журналах. Даже у Харуки есть страница в каком-то "райбуджанару"... Правда, информацию о своих путешествиях дочь выкладывает дозированно - ВСЕГО она просто не может рассказать пользователям сайта...
Юный гайдзин, который произвел такое впечатление на Мияко, сегодня был без черных лат. Он выглядел поглощенным фотосессией и тут же выкладывал снимки в интернет. Акайо долго стоял у подоконника, встав так, чтобы его не было видно с улицы. Не хотелось бы попасть в кадр и ненароком "засветиться" в популярном блоге. Это принесло бы Вейдеру беду, а Акайо очень этого не хотел. Паренек не сделал им ничего плохого, карать его не за что. Достаточно просто не показываться ему на глаза - чтобы не увидел лишнего.
В арке мелькнул чей-то высокий тонкий силуэт. И на залитую солнцем улицу вышла девушка в черных джинсах и короткой кожаной курточке. Синеглазая девушка с длинными черными волосами.
*
Выйдя со двора (где на него уже с надеждой стали поглядывать бойкие хозяйки наемных апартаментов, явно собираясь атаковать возможного нового жильца), Вейдер, напевая, зашагал к арке.
И увидел идущую ему навстречу девушку.
В голове снова прозвучал припев о девочке-видении.
Экзотическая красавица из японского ресторана тоже узнала его. В глазах мелькнуло воспоминание. Но она тут же попыталась обойти Вейдера стороной. Женя вышел из оцепенения.
- Подождите, - он лихорадочно припоминал ее имя. - Мияко! Вы меня не узнаете? Я - Женя. Мы на днях на Набережной вместе суши ели...
- Жениа, - улыбнулась она, - универсарьное имиа, подходит и музцинам, и зенсинам.
- А помните песню, которая там звучала? - спросил блогер. - "То ли девочка, а то ли виденье".
- Я не поняра срова. Когда поют, срозно понимачь цузой ядзик. Йой онгаку... Хоросая музика, - перевела она.
- Мы так и не поговорили тогда...
- Сумимасен... Идзвиниче. Я спешира тогда. Не рюбрю опадзивать, - она выразительно посмотрела на часы, давая понять, что и сейчас спешит. За ее учтивой улыбкой угадывалась какая-то нервозность. И нежелание продолжать бесеу. Вейдер видел это и не понимал. Что произошло? Почему Мияко даже минуты поговорить с ним не хочет? И не она ли вмешалась тогда, у устья Дерекойки, когда его окружили бандитские костоломы? Вероника и Морской предполагают, что в парней могли выстрелить шипами из трубки. Это оружие было в ходу у японских ниндзя. "Если это она - значит, я ей небезразличен. Но почему тогда она так отчужденно держится? Хотя, наверное, есть какие-то причины, или ей запрещают общаться с чужими. Если она действительно ниндзя, наверное, так и есть".
- Ладно, - он посторонился, пропуская Мияко. - Я только хотел сказать... - "Спасибо, что ты спасла меня!" - вертелось на языке. - Что мне очень понравилось ваше выступление в "Сумиде". Особенно - танец с факелами на канате. Я впервые видел такое мастерство. Не думал, что такое возможно!
В глазах Мияко промелькнули грусть и сожаление. Руки, теребившие замок сумочки, опустились. На губах появилась легкая улыбка.
- Аригато, - она слегка склонила голову. - Соре о киите тотемо урешики омоймасу... Пуриятно быро это усрысать. А сетяс я дорзна идти. Отцень спесу.
Рад был встрече, - кивнул Вейдер, выходя из арки. Оглянувшись, он увидел пустую улицу. Девушка с длинными черными волосами словно растаяла в воздухе - как героиня той самой песни. Куда она скрылась за пару секунд, осталось загадкой.
"И смотрел я в небо звездное долго,
И назавтра был больной целый день я....", - напевал Вейдер, шагая дальше вдоль реки. Воодушевление и жажда сфотографировать все, что он видит, ослабли.
*
Она грустно посмотрела вслед юноше с фотоаппаратом. Если бы они встретились при других обстоятельствах!.. Но карма распорядилась так, что у них нет и не может быть совместного будущего.
Он уходил в арку. В его блоге было запланировано еще несколько акций и стримов в Ялте. Но теперь ему ничего больше не грозит. "Благодаря мне. Только он об этом не узнает. Никогда. Так лучше для него".
Она шла к дзенину с устным отчетом о проделанной ночью работа.
У каждого свой Путь. Прожив много лет в Японии, она привыкла называть его с большой буквы потому, что это была не просто дорога - это была целая философия. Недаром в японском искусстве до сих пор в чести сцены митиюки, рассказы о путешествиях, рассказы о Пути. У кого-то это - белая аллея с обсидиановыми фонарями. У кого-то - тротуар. У кого-то - проселосная дорога; лесная тропа; военная дорога с навеки впечатанными в грунт следами "гусениц", или бездорожье... А их Путь - в тени, в темноте, и по нему они могут проникнуть повсюду, через любые преграды.
Она вошла во двор и сразу увидела, что Акайо-сама уже ждет ее на веранде. Видел ли он ее встречу с Вейдером? Хорошо зная о способности дзенина читать по лицам, она даже не пыталась кривить душой или что-то от него утаивать. Акайо-сама и его дочь принадлежали к одному из древнейших кланов синоби, о котором слагали легенды. И правдивые истории доходили из глубины веков до нынешних времен - о способностях представителей клана. И Ямаути Акайо был достойным наследником своих древних предшественников. От него НИЧЕГО не утаишь... Иногда кажется, что своими прищуренными глазками на круглом цветущем лице он видит даже твою душу...
- Вы хорошо справились, Мияко, - сказал дзенин, выслушав ее. - Осталась лишь третья часть, не такая трудная и опасная.
Она кивнула.
- Все ли у тебя в порядке? - предводитель пристально взглянул ей в лицо, обжигая цепким взглядом черных глаз. - Не можешь забыть этого длинного гайдзина?
- Это не помешает работе, - ответила она, даже не пытаясь солгать человеку, который обучал ее основам нинсо - а сам был непревзойденным мастером этой науки. - Я все сделала, чтобы пресечь наше общение. Он больше не станет искать контактов со мной. Этот человек слишком самолюбив, чтобы навязывать свое общество женщине, которая недвусмысленно дала понять, что не желает этого.
Акайо одобрительно кивнул:
- Вижу, что ты хорошо освоила нинсо. Надеюсь, ты правильно прочитала его лицо. Не хотелось бы сводить на нет то, что ты для него сделала у Ярута-тейбо. (Ялтинская Набережная - пер. с яп. /прим. авт./)
Она склонила голову в знак согласия.
- Только при этом условии этот Дасу-Бейда-куо останется жив, - тихо сказал дзенин, испытующе глядя на нее, - если не будет искать новых встреч с тобой. Насчет тебя я спокоен. Размягчения сердца, способного помешать тебе, можно не опасаться.
- Да, - кивнула она. - Это ТА девушка была романтичной и влюбчивой. Но ее давно уже нет.
- Вот и хорошо, - Акайо продолжал пристально изучать ее лицо, - она была хорошей, доброй девушкой, но карма у нее несчастливая. Зато ты уверенно идешь по своему Пути, без колебаний и сомнений и не повторишь ее ошибок.
Уходя, она внезапно подумала: ни разу Харука не упоминала о своей матери, за все годы - никогда. Так же и дзенин ни слова не говорил о женщине, которая родила от него дочь. Но ведь у каждого человека обязательно есть мать и Харука - не исключение.
Кем была эта женщина? Тоже итиноку из селения, или посторонняя? Помнит ли ее Харука? Об этой женщине не вспоминают потому, что не хотят снова ощутить горечь утраты, или память о предательстве? И - она даже испугалась этой кощунственной мысли - любил ли Акайо-сама мать своей единственной дочери? Да и была ли Харука единственным его ребенком?.. "Что это на меня нашло? Так я еще вслух спрошу, или они прочитают вопрос на моем лице! С чего это мне вздумалось совать нос не в свое дело? Не говорят - значит, не хотят. И это - их право!"



*
Морской и Вероника завтракали - сегодня с моря впервые ощутимо задуло холодом, и из "Терразы" они перешли в зал отельного ресторана. Семга с помидорами "черри", крабовый салат в хрустящей корзинке, баветта с грибами, цыпленок в маринаде и торт "Паризьен" были очень вкусными, но Ника с Виктором сидели с хмурым видом. Сегодня им предстоял визит в элитный клуб Корлеоне-Леонова.
Особенно сильно испортилось настроение у Морского. Принимать приглашение от такого человека, как Корлеоне, ему претило. Но не он придумал неписанный кодекс "корпоративного этикета" для людей их круга, и не ему было самовольно менять правила. Да и вообще, он не любил сборища, где гости улыбаются друг другу и любезничают, а на самом деле готовы растерзать недавнего собеседника. Что нередко и случается. Накануне мило беседовали на рауте за коктейлем, а потом один "слопал" бизнес другого. Или "заказал" его. Или посадил...
Вероника молчала, глядя в окно на темно-серое, с белыми гребнями волн море. Сегодня на рассвете начался шторм, и вот уже три часа волны неустанно бились о берег и волнорезы, выбрасывая на прибрежную гальку водоросли, медуз и всевозможный мусор и оставляя на камнях пятна мазута от множества катеров и прогулочных лодок.
"Громыханье волны неизменной,
Дождь над морем, а на море - шторм", - пробормотала она, и вспомнила, что именно эти строки цитировал Витя, когда они ехали в Ялту по "серпантину" над морем. И почему у них так засело в голове именно это стихотворение, о последнем предвоенном рассвете 1941 года? Не лучшие стихи для медового месяца. И почему-то сейчас эти слова раздражали Нику. "Медовый месяц... Фу, какая это пошлятина. Звучит, как в слащавом "мыле" после вечерних новостей!"
Ника не успела достроить пирамиду гнева и отделаться от своего смятения, мешающего нормально мыслить. Откуда-то донеслась фамилия - "Леонов". Кажется, это была настоящая фамилия Корлеоне, к которому они званы сегодня.
Орлова навострила уши. Снова прозвучало "Леонов", а потом - "Под Новым городом" из-за столика у колонны. Две дамы, забыв о своих блинчиках, возбужденно обсуждали что-то. Иногда они снижали голос до еле слышного шепота - так, что до Ники долетало только свистящие "жжжжжууууу, шшшшшууууу", иногда повышали и то и дело всплескивали руками, наклонялись друг к другу через стол и восклицали: "Да ты что? Матерь Божья! Вот страсть какая!".
- Крови, говорят, по колено... Все вповалку лежат... Сколько охраны было, всех положили... Ребята молодые... Да знаю, все равно жалко... Жжжжууууу... Жизнь только начиналась... Ой-йей... Пошли бандюгу охранять... Самого-то прямо в спальне... Шшшшууу... Девку-любовницу задержали... Вокруг побоище, крови море, а она спит, не шелохнется... Допрашивают сейчас... Девка-то школьница, молодая да ранняя... Матерь Божья! Сейчас за это навечно сажают, и правильно, нечего детей портить... Да кто бы его судил, с его-то деньгами?.. Да, и связи, шшшшууууу... В благотворительность вкладывался, приютам подарки делал, домам престарелых жертвовал, его и не трогали... А девчонки сейчас те еще: вон вчера трое идут, лет по пятнадцать, разговаривают - мат с языка не сходит, и хохочут, заливаются... Шшшшууууу... Раньше таких сразу на учет ставили, а сейчас никому ничего не надо... Эти только матерятся, а эта вон что устроила... Да нет, там, похоже, целая армия поработала... Шшшшууууу... Понятно, но это я к тому, что сейчас девочки такие есть - нас кой-чему научат...
- Простите, - не утерпела Вероника, - а что случилось?
Дамы прервали оживленное обсуждение и обернулись. Узнав постоялицу из апартаментов, одна ответила:
- Да ночью тут одного воротилу убили. Разборки, наверное, какие-то. Прямо в его доме управились. Весь город уже говорит. Охрану побили...
- Даже собак побили! - возбужденно добавила вторая.
Виктор тоже прислушивался, держа на полпути к губам ложечку с нежным бежево-розовым десертом.
- Я еще не слышала эту новость, - сказала Ника, и дамы просияли, увидев свежего слушателя.
- Он тут всех под себя подмял, его весь город боялся... Кто же это его, интересно?
- И не найдут, наверное, - вздохнула вторая дама.
Полосатая вафельная трубочка, венчающая кусок торта, выпала из ложечки прямо на колено Морского.
- Черт, - выругался Виктор, хватаясь за салфетницу.
- Не очень-то верится, что это обычные бандитские разборки, - Ника протянула мужу карандаш, мгновенно удаляющий пятна с одежды, купленный в Мариенбурге, где они с Лилей всегда прогуливались по местному рынку.
- Сам понимаю, не вчера родился, - Морской потер карандашом след от крема на брючине. - Так-так-так... Видно, кто-то совсем рехнулся, если отважился пойти против Корлеоне. Он на "сходняках" местных был в авторитете... Хмм, сначала погибает его подручный, а теперь - сам Дон!
- Надо съездить на место происшествия, - решительно сказала Ника, - хочу узнать детали.
- Дааааа, - Морской залпом выпил стакан воды, поданной к доппио. - Вот тебе и громыханье волны, и дождь над морем...
Он тоже вспомнил стихи, которые читал в такси в день приезда. Так вот, что они предвещали.
- Начнется теперь войнушка, - сказал он, доедая десерт. - Корлеоне преемника назначить не успел, он себе два века намерил, так за его место теперь будут драться. Как крокодилы дерутся за лишний кусок мяса...
"Мысли материальны, - думала Ника по дороге на виллу Корлеоне, - Витя в сердцах бросил "хоть бы этого гада грохнули, чем к нему в гости идти, и сегодня это случилось. Теперь поостерегусь бросать "чтоб ты провалился" или "убейся об косяк" на работе. Вдруг тоже сбудется, а меня потом совесть заест, что я из-за очередной глупой шутки или мелкого "косяка" в отделе такое пожелала человеку... Но что это была за армия, которая такое учинила на вилле Леонова?.."

БОНУС: 3 ФОТОИЛЛЮСТРАЦИИ В ТЕКСТЕ.


*
Они шли в поход, радуясь солнечному дню. Лес звенел птичьими трелями, приветливо шелестел листвой и сосновыми лапами, а тропинка мягко пружинила под ногами слоем прошлогодней листвы и мха.
Они перекликались, смеялись, шутливо толкали друг друга, и иногда взрослым приходилось оборачиваться и одергивать расшалившихся Алешу, Витю и Дину. Но в окриках не было гнева или раздражения - со словами "Потише там, молодежь!" родители сами улыбались. Дядя Гриша прихватил палку с раздвоенным концом и уже насобирал полкорзинки белых грибов и опят.
- Неплохая добавка будет к обеду! - добродушно улыбался он, поглаживая пушистую седеющую бороду. - А ну, детвора, скажите: кто будет их чистить?
- У-у-у, - протянула Дина. Витя и Алеша промолчали, но это молчание было очень красноречивым. Возиться на привале с грибами обоим мальчикам не хотелось.
- А кушать тоже "ууу", или будете? - обернулся отец.
- Сложный вопрос! - ответил Алеша.
- Зато простой ответ, - со смехом сказала мама. - На привале пожарим да кашу сдобрим, так вас за уши не оттянешь. Хотите вкусный обед - поработайте немножко.
- Мы и поработаем. Ложками, - сказал Витя.
- От шельма, - расхохотался отец, - и откуда у него такой язык? Ты ему слово, он тебе - десять. Чисто как депутат какой-то!
Все было как обычно, когда они проводили день на природе. Вот только Витю удивляло одно. Почему он видит себя теперешним, взрослым мужчиной, в джинсах "Биллионэйр" и дорогой водолазке, со смартфоном в поясной сумке, а родители, дядя, старший брат и двоюродная сестренка остались прежними? Такими они были до того, как на их семью лавиной обрушились горе и потери. Отец - такой сильный и ловкий, учил сыновей ходить по лесу, строить шалаш, ставить палатку, сооружать кострище и запекать картошку в золе - объедение! У мамы теплые, чуть шершавые руки и такая же теплая, мягкая улыбка и ясные голубые глаза, а на щеках - ямочки. Он унаследовал их от нее... Алеша - весь в отца, высокий, плечистый, весельчак, немного неуклюжий, за что в школе его беззлобно прозвали Топтыгиным. К младшим Алеша относился с добродушной иронией, покровительственно: "Эх, мал-мала, всему-то вас надо учить!"... Дядя Гриша - балагур и весельчак, в каждый поход брал с собой гитару, чтобы на привале, пока готовится обед, петь туристские песни о дальних походах, нехоженых тропах и бескрайних просторах. Никто так не умеет находить в лесу грибы и землянику. Дядя говорит: "Я их издаля чую, они от меня прятаться и не пытаются, знают: без толку!". Дина - маленькая резвушка, ухитряющаяся двигаться с молниеносной скоростью, и иногда кажется, что она умеет находиться в двух местах одновременно; без умолку болтает и сверкает озорными синими, как васильки, глазами.
"Это сон, - сообразил Витя, увидев, как ясное небо над деревьями заволакивает огромная туча, - я сплю, и они мне снятся!.."
Потянуло холодом и чем-то тревожным, зловещим. Но никто, кроме Вити, не обратил на это внимания. Смех, шутки, веселый диспут о грибах продолжались.
- Подождите! - окликнул Витя, но его голос заглох в остывшем до озноба воздухе вместе с облачком белого пара изо рта.
Туча закрыла солнце. Лес сразу стал темным и неприветливым. Витя знал, что в этой чаще прячутся некие сущности, которые следят за ними недобрыми глазами и выжидают. Они все ближе и ближе. Но родители, дядя, брат и сестра этого не замечали. Они шли к любимой полянке как ни в чем не бывало, весело беседуя и смеясь. Прямо навстречу тому, темному и неясному, что подкарауливало их за деревьями...
- Подождите! - громко крикнул Морской, и снова никто не обернулся на его голос. Да он и сам себя не услышал.
Холодный туман наползал на тропу. И в белой студеной мути растаял силуэт Алеши. Брат просто исчез, без звука, без вскрика.
- Я сейчас догоню! - сказал отец и шагнул с тропинки в густеющую черноту чащобы.
- Папа, не надо, вернись! - крикнул Витя, но отец не обернулся. И тоже пропал. Витя понял, что отец уже не вернется.
Когда они вышли на поляну, оказалось, что с ними больше нет мамы. Когда она потерялась и что с ней случилось - никто не заметил. Она тоже словно растаяла в сыром туманном полумраке.
Кольцо вокруг поляны сомкнулось. Витя кожей ощутил кладбищенский холод и хищные взгляды приближающихся голодных чудовищ.
- Витя, помоги! - отчаянно закричала Дина, когда что-то неразличимое в густеющем тумане схватило ее и потащило в чащу, темную зловещую чащобу, откуда нет возврата. - Витя-а-а-а-а-а! Спаси-и-и-и-и-и-и!
- Дядя Гриша! - Витя обернулся к дяде и увидел, что тот как ни в чем не бывало подкручивает колки вынутой из чехла гитары. - Вы что, не видите?!
Он схватил дядю за плечо и потряс. Тот обернулся. Витя, вскрикнув, отпрянул, увидев его лицо - изуродованное лицо трупа, найденного на задворках грязной забегаловки через три дня, когда тетя все-таки добилась, чтобы у нее приняли заявление в милиции и начали искать пропавшего мужа. Сверкнула молния, и дядя Гриша исчез в ее вспышке.
- Витя, спаси меня! - голос Дины отдалялся, звучал все глуше и тише.
Сырой болотный туман окружил Витю со всех сторон. Теперь он был один посреди леса, превратившегося в ненасытного хищника. Что-то коснулось его плеча. "А, будь, что будет!" - подумал Витя и обернулся.
И увидел, что стоит уже не на лесной поляне, а в той самой черно-белой комнате, разделенной надвое, свет и темнота. И снова на него пристально смотрит неясный черный силуэт с темной половины. Но уже не плотоядно, как то, незримое, в лесу, а с холодным интересом исследователя.
- Витя! - снова донесся до него звенящий испуганными слезами голос Дины. - Помоги!
- Дина! - Морской бросился на голос. И упал, ударившись о стену. Заметался в поисках выхода. Но его не было. Ни дверей. Ни окон. Голые стены. Гладкий потолок. А на темную сторону он пройти не мог.
- Поздно, - прошелестел голос из темноты, - ты спохватился слишком поздно. Ты уже ничем ей не поможешь.
- А где все остальные? Что с ними случилось? - заорал Морской и хотел наброситься с кулаками на черную фигуру в темноте, но, как это часто бывает в кошмарах, на него вдруг напал столбняк. Виктор не мог поднять руку; сделать хотя бы шаг. Тело словно налилось свинцом и не слушалось хозяина.
- Ты сам знаешь, что с ними случилось, - ответил человек без лица. - Не терзай себя из-за того, что ты не в силах изменить. Это карма. Прими ее и продолжай свой Путь.
- Витя-а-а-а-а! - снова донесся до него голос Дины. Уже издалека и глухо, как сквозь вату.
- Где она? Пустите ее! - Морской снова рванулся на голос сестренки. И не смог оторвать ноги от пола.
- Ее уже нет, - сказал Черный.
- Нет, она жива, я слышу ее голос! Пусти меня!
- Дины больше нет! - настойчиво повторил безликий силуэт во тьме.
- Витя, помоги мне! - вдруг голос Дины изменился, стал совсем другим, но тоже знакомым. - Витя, что с тобой? Проснись!
- А?! - он подскочил. Больно ударился коленом о кофейный столик в круглой гостиной апартаментов. Ноутбук грохнулся с его колен на пол. Да и сам Морской еле удержался на диване.
- Господи, как ты меня напугал, - Ника в расстегнутой ветровке, пахнущей духами и осенним днем у моря, разрумянившаяся от ноябрьского бодрящего ветра, удержала его за плечо. - Я уже битых пять минут пытаюсь тебя разбудить.
- Да... - Морской сел, потирая виски. - Сам не заметил, как сморило. А куда ты ходила?
- Я же тебе говорила... На виллу Корлеоне, - Ника достала из нагрудного кармана удостоверение. - Корочки с надписью "Пресса" открывают многие двери... Кое-что узнала и надедуктировала... А тебе что, кошмар приснился? Ты метался и вскрикивал...
- М-м-м... - замялся Виктор, не зная, стоит ли пересказывать жене сон, в котором его родные один за другим исчезали в ледяном тумане, а потом он бегал по комнате без выхода, где был заперт наедине с безликим черным человеком, а Дина долго и напрасно взывала о помощи откуда-то снаружи...
- Я даже испугалась, когда услышала с порога твои крики, - сказала Вероника, сбрасывая куртку.
- С моей биографией немудрено, что иногда снятся кошмары, - Виктор вымученно улыбнулся и встал, взяв со столика сигареты. - Напротив, удивительно, что меня каждую ночь не кошмарит... Скажи лучше, что ты узнала?
- Никто не видел людей, проникших на виллу, и не знает, как им удалось обойти защиту, - ответила Ника, выходя с мужем на балкон. - А те, кто, наверное, видел, убиты. Любовницу Корлеоне, по ее словам, просто вырубили и прежде чем отключиться, она увидела человека в черной маске...
- Похоже на синоби, - пробормотал Морской, - это их стиль: невидимые, неслышимые, неуловимые. И по возможности избегают лишних жертв, поэтому и оставили девушку в живых... Значит, кто-то "заказал" им Корлеоне...
- Сложно будет установить, кто именно, - вздохнула Ника. - Если начнут выяснять, кто ненавидел его и жаждал расправиться, список получится длиной как отсюда до Питера.



*
Звякнул телефон Вероники. Пришло СМС от Гершвина: "Я подхожу к отелю. Если угостите меня чашечкой кофе, поведаю о своем поиске потерпевших из кофейни!". Завершал сообщение задорно подмигивающий смайлик, означающий: "Ожидаются сюрпризы!"
- Пригласим, конечно, - Морской загасил окурок в пепельнице и вернулся в гостиную. - Не сомневаюсь, что Наум Моисеевич смог найти этих людей. Он всегда добивается желаемого.
Ника отстучала ответ: "Почему бы и нет? Наш кофе - твой интересный рассказ!"
Через пять минут в дверь постучали.
- Кто там? Сто грамм и бутерброд с кошерной колбасой! - прогудел Гершвин, торжественно входя в номер.
- Речь идет о той экзотической парочке, верно? - уточнила Вероника, отойдя к кофемашине, чтобы приготовить три порции крепкого кофе.
Наум, вальяжно расположившийся в кресле, кивнул:
- Да, больше не за кого было зацепиться. Другие-то посетители при виде этих амбалов драпали из кафе так, что пятки в ж... влипали, простите мой плохой французский, боялись, что и им грешным делом прилетит...
Виктор, как раз взявший одну из дымящихся кофейных чашек, фыркнул так, что чуть не разбрызгал кофе.
- Совсем молодежь испортили, - закряхтел Наум, подражая ворчуну преклонных лет, - одни глупости на уме, вот в наше время...
- ... детей аист приносил, - подхватила Ника, - а меня, пятилетнюю, мама уверяла, будто в роддоме мальчиков отличают от девочек по более мужественному выражению лица...
- ... густой щетине и кольту на поясе! - заржал Наум. - О, это пуританское воспитание, меня просто умиляет! А моя продвинутая мами ("мамочка; мамуля" - пер. с идиш /Прим. авт./) прочитала мне, узнику средней группы детсада, целую лекцию о том, как и откуда берутся дети, и даже подарила мне на день рождения купленную в Хельсинки энциклопедию для дошкольников... Она не считала, что детей нужно держать в блаженном неведении в вопросах пола и деторождения как можно дольше и пичкать сказками про аиста и капусту. Мама была убеждена, что ребенок имеет право знать правду, а не носить макаронные изделия на ушах до восьмого класса, когда начинают изучать анатомию в школе...
Мать Наума была детским психологом и в 50 лет даже получила академическую шапочку.
- Так о чем я? - Наум с благодарностью взял свою чашку и подцепил пару галет из вазочки с печеньем и конфетами, которую поставила на стол Вероника, - ухватился я за этих ребят, потому, что больше никого не было в зоне доступа. Обил тьму порогов, оборвал кучу телефонов, вынес тонну мозгов, разыскивая туристов из Японии, но в конце концов все-таки отыскал их! Итак, граждане Страны Восходящего Солнца Ояма Миядзаки и Мияко Мацуо, проживающие на прелестнейшей вилле "Елена"...
- Хм-м, не они ли это последние апартаменты у меня из-под носа отжали? - встрепенулся Виктор.
- Нехорошо быть таким злопамятным, - укорила его Вероника, - по-моему, здесь лучше, чем в "Елене". Вид на море из окна мне нравится больше, чем самый лучший бассейн.
- И от "Елены" не так уж далеко до виллы Корлеоне, - пробормотал Виктор, помешивая ложечкой кофе. - Интересно...
- Свалился я им на головы спозаранку, - продолжал Гершвин, - девяти еще не было, и оценил по достоинству вежливость японцев. Нашего человека разбуди ни свет ни заря в выходной - так он и разговаривать вряд ли станет, и вообще пошлет, будь ты хоть с какой ксивой, хоть правительственным чиновником из кабинета с портретом: офигел, мол, дядя? Я в отпуске и утром спать хочу, а не ля-ля разводить, так что топай-ка ты со своими "корочками" в пеший секс-тур и раньше полудня ко мне не ломись! А эти ребята впустили, кофе угостили и на все вопросы ответили. Они к работе, и своей, и чужой относятся уважительно и, если человек пришел по делу, недовольный вид делать не будут, даже если он их с постели поднял. Может и подумают что-то нелестное, мол, не спится же придурку, но внешне вида не покажут.
- И как? - спросила Ника. - Ты их уговорил подать заявления?
- А ты как думала? - триумфально воскликнул Наум. - Еще как уговорил! Теперь-то я здешним бюрократам дам пИнальти, сразу зашевелятся! Хотели заявления от потерпевших? Вуаля! - адвокат сделал жест, будто достает кролика из шляпы. - Аж два!
- Ты их разбудил рано утром?.. Неловко вышло.
- Да, теперь сам понимаю. Но меня нетерпение в спину толкало. Когда я получил их здешний адрес, то просто не мог усидеть на месте даже пару часов, чтобы культурно явиться к одиннадцати. Да, девушку, похоже, разбудил. А кавалер, по-моему, медитировал в гостиной, или любовался. У окна циновка лежала. Интересная пара! Она - прямо королева подиума, рост 175, не меньше, ноги от ушей, талия - как рюмочка! Он - макушкой до плеча ей не достает. Но при этом видно - оба спортивные, тренированные. Слушайте, - оживился Наум, - а не они ли это во втором отделении "Сумиды" выступают? Уж больно похожи: там тоже один ниндзя высокий, другой - пониже... Правда, они мне сказали, что Миядзаки работает инженером-электронщиком, а барышня - хозяйка частного бизнеса.
"Инженер-электронщик? - насторожилась Ника. - А мне сказали на вилле у Корлеоне, что кто-то очень ловко вывел из строя все охранные системы и обесточил ограду. Полицейский, с которым я разговаривала, говорил: ювелир работал, Корлеоне в своих владениях самые лучшие системы защиты установил, которые взломать практически невозможно. А японцы как раз сведущи в новейших технологиях, среди них больше специалистов по электронике..."
*
В вестибюле отеля Вероника увидела Вейдера, но заговаривать с ним не стала. Женя с таким неприступным видом молотил пальцами по экрану планшета, что было видно: сейчас блогер вовсе не жаждет общения.
"На Поляне сказок мы еще не были, - Вероника отошла к столику с яркой россыпью рекламных буклетов для туристов и перебирая "раскладушки", - и на канатной дороге, и в музей Чехова не ходили, и во дворцы... В Ботаническом саду тоже было бы интересно побывать. Опять влезли в расследование, и ни на что другое времени не хватает..."
Ника тут же решила это исправить, взяла со столика буклеты, предлагающие посетить разнообразные достопримечательности Ялты и уже хотела отнести их Виктору, чтобы сообща разработать культурную программу, когда зазвонил ее телефон. Увидев на дисплее аватару Сани, Орлова тут же нажала "Принять".
- Прикинь, - едва поздоровавшись, воскликнул напарник, - в мессенджере Денисова через VPN нашли сообщение от какого-то абонента с закрытым аккаунтом. Этот самый мистер Икс забивал художнику стрелку в метро на смотровой площадке и советовал больше не делать глупостей, а то, мол, будут большие неприятности; лучше, мол, честно явиться и поговорить... И, судя по эпистолярному стилю сообщения, этот некто воспользовался подстрочным гугл-переводчиком. Лови скрин, я тебе переслал.
- Иностранец, - задумчиво сказала Ника, просмотрев пересланное сообщение, - Это и в самом деле подстрочник интернет-переводчика. И в вестибюле засекли японскую бизнес-леди. - "И тут, в "Елене", отдыхает она же", - мысленно добавила журналистка.
- А вот с этой японкой - тупик, - погрустнел Саня, - все запросы о ней японская сторона либо игнорирует, либо посылает куда подальше...
- Посылают? - изумилась Вероника. - Японцы? У нас тут двое туристов из Токио не послали Наума, даже когда он ввалился к ним с просьбой дать свидетельские показания в девять утра...
- Гершвина и я бы посылать не рискнул, - хохотнул Саня. - Ну, ты права: в прямом смысле этого слова они не посылают, а вежливо так отшивают; все-таки культурная нация. Но непреклонны: справок, мол, не даем, ничем помочь не можем, извините. Вот так, из-за международной ситуации следователю труднее выполнять свою работу, если в деле появляется фигурант из-за рубежа... Зато следователю, которая ведет дело о гибели жены и сына Денисова, повезло. Она в одной из "нельзя-сетей" накопала в аккаунте Денисова фото из Токио на какой-то неформальной тусовке в баре, или клубе. Сидит живописец в окружении токийских сотрапезников и дружески чокается с ними рюмкой саке...
- РЮМКОЙ?! Саня, ты хоть лично видел это фото? Ты уверен, что японцы пьют саке из рюмок?!
- Ну, чашкой; миской; пиалой, как ее там... И в общем, в кадре Денисов как раз делает "кампай!" с господином Минами... Кампай - это, по-ихнему, "пей до дна", что-то в этом роде, - пояснил Саня.
- А вот это уже кое-что, - тихо сказала Вероника, - значит, Денисов был знаком с Акихиро Минами, который, похоже, был не только врачом из международной организации, но и синоби... Конечно, фотография из бара пока ничего не доказывает, но все же интересное совпадение: Денисов и Минами дружески выпивают в Токио; через несколько месяцев гибнут при загадочных обстоятельствах жена и ребенок художника; потом Минами пытается проникнуть в дом художника на Заливе и гибнет при задержании, а потом сам Денисов падает со смотровой площадки, куда явился по приглашению иностранного анонима, и внизу в это время проходит японка... Не удивлюсь, если в ее социальной сети в списке друзей окажется Минами!
- Проверить эту линию? - с готовностью спросил Саня.
- Да. По выполнении отзвонись.
- Так точно, леди-босс!
Ника убрала телефон и направилась во внутренний дворик, где ее ждал у бассейна муж, на ходу пролистывая буклеты.
- Кажется, пазл наконец-то складывается, - пробормотала она.

*
Нина Белецкая и Григорий Петров с удовольствием отмечали, что теперь все звенья цепочки послушно выстраиваются в правильный ряд, благодаря найденной фотографии Денисова в Токио в дружеской компании японцев, среди которых был и Акихиро Минами, и переписке в мессенджере художника.
Денисов и Минами на фото, в токийском баре, выглядели такими живыми, беззаботными и жизнерадостными - никто бы не подумал, что уже совсем скоро начнётся полоса трагедий, погубившая в итоге обоих, а также жену и сына Ираклия...
- Само по себе фото еще не доказывает, что тогда в Токио Денисов сделал заказ на убийство своей семьи, - напомнил Нине Петров, - мало ли, с кем художник тусовался в Японии. Это не убедит судью в том, что Минами был наемным убийцей, а художник заказал ему свою жену... Вон там сколько людей в кадре, и все выпивают с Денисовым...
- Но возле дома Денисова на Заливе убили не кого-то другого, а именно Минами, - возразила Нина.
- Ни Минами, ни Денисов уже ничего не расскажут, и к присяге их не приведешь, - не разделил ее оптимизма Петров, - а объявлять в розыск, задерживать или даже вызывать повесткой для дачи показаний Мияко Мацуо у нас нет аргументированных причин. Сейчас люди грамотные - любой уличный гопник свои права знает, ты ему слово, а он тебе в ответ объяснит, на что ты имеешь право, а на что - нет, и куда он на тебя напишет, если ты нарушишь его право бухать в подворотне, справлять нужду в парадном или ночью во дворе с друганами орать. А уж граждане Японии, да еще бизнесмены, тем более свои права знают и умеют их защищать. Можно, конечно, вызвать ее, как свидетельницу, объясняя это тем, что она была в метро в тот момент, когда Денисов упал с площадки. И что мы ей инкриминируем? Что она губы красила в метро? Это не запрещено. И масочный режим давно уже отменили.
- А если крутануть видео с замедлением и увеличить отдельные детали, может, можно увидеть, как из тюбика вылетает шип? - не растерялась Белецкая. - И если мы это увидим и зафиксируем, вот вам и основание официально зачислить ее в подозреваемые.
- Продвинутые вы, молодежь, нынче, - добродушно усмехнулся Петров, - хорошо, когда с техникой ладишь. А я вот даже СМС отправлять так и не научился, не идет мне эта премудрость, уж сколько дочка билась, и объясняла, и показывала, и не освоил я премудрость... Ну, допустим, ты обнаружишь искомое. А потом?.. Она же иностранная подданная. И если она даже сейчас у нас въездная и ее магазины не закрываются, значит, связи дипломатические имеет хорошие. В обиду барышню не дадут. Одно дело - Минами, который пытался проникнуть в чужой дом, и это доказано, а потом еще и нескольких сотрудников МВД при исполнении уложил. И другое дело - женщина, которая ни в чем плохом не замечена, порядок не нарушала, угрозы для общества на первый взгляд не представляет...
- А шип, Григорий Трофимович?..
- Ты сначала вылови его в замедлении, тогда поговорим...
- А у Зинаиды Денисовой тоже был след от укола на шее, - продолжала Нина, - я внимательно перечитала протокол осмотра тела и нашла упоминание о нем. Он точно такой же, как у Денисова. А я в прошлый раз пропустила эту деталь...
- Тогда никому не пришло в голову заподозрить преднамеренное убийство, да еще искать след неких таинственных ниндзя, - успокоил ее Григорий Трофимович, - я вот до недавней поры думал, что они только в приключенческих романах с восточным колоритом остались...
- Я думаю, - произнесла Нина, - дело было так: Зинаида готовила развод с мужем, притом развод не только в смысле расторжения брака, но и собиралась обобрать бывшего мужа до копейки... Денисов, конечно же, не хотел отдавать свое состояние за здорово живешь: во-первых, он только что закончил строительство загородного дома, во-вторых, у него есть любовница, а в-третьих, он патологически жаден, в смысле, на себя ему денег не жалко, а другим отдавать - не хочется, судя по тому, что он даже гонорар для киллера пытался "зажать". И он вынашивает план, как опередить жену и навсегда избавиться от ее посягательств. Неизвестно, как ему это удалось, но в поездке в Японию он сумел вступить в контакт с представителями законспирированной организации ниндзя и "заказать" им Зинаиду. Возможно, именно Акихиро Минами исполнял заказ. А когда он явился за гонораром, Ираклий снова пожадничал; наверное, ниндзя за свою работу запрашивают немалые суммы. И выполнившего заказ исполнителя встретила полицейская засада. Чем все закончилось, мы знаем... Когда руководитель, или руководители организации узнали об обмане со стороны заказчика и гибели своего бойца, они решили показательно покарать мошенника, чтобы другим было неповадно "кидать" их. В Петербург прибыла Мияко Мацуо, которая часто здесь бывает по делам своего бизнеса. Она назначила Денисову встречу через мессенджер, дала понять, что ему лучше на этот раз не хитрить, а явиться на встречу и попробовать договориться. Когда он пришел, Мацуо вместо разговоров выстрелила в него шипом, смазанным неким веществом, вызывающим потерю координации, когда он наклонился, выглядывая в вестибюле человека, назначившего ему встречу. Что было дальше, мы тоже знаем.
- Молодец, - похвалил ее Петров, - вот если бы только собрать доказательную базу, которая будет выглядеть убедительно. Иначе на суде нас засмеют даже фикусы на подоконниках.
- А вот это труднее всего, - нахмурилась девушка.
- Минами и Мацуо всегда на виду, - размышлял вслух Григорий Трофимович, - он был врачом из всемирной организации; она - владелица сети магазинов. И доказать их принадлежность к некоей законспирированной организации будет крайне трудно. Шанс, можно сказать, один из ста тысяч.
*
- Мне снилось, как они исчезают один за другим, - сказал Виктор, когда их кабинка заскользила по тросу в сторону Дарсановского холма, - сначала брат, потом родители, дядя, сестра...
Они поднимались все выше. И вот уже под ними раскинулся, как на ладони, весь город - словно в игре, городской стратегии на экране. Машины на дорогах казались не больше спичечных коробков. Автобус, как мыльница. Люди на площадке, к которой медленно ползла кабина, как муравьи.
- Все остальные просто исчезали без звука, без вскрика, на полуслове, - продолжал Морской, - а другие ничего не замечали, только я. И лес из солнечного и веселого стал туманным, зловещим, словно пейзаж из фильма ужасов. Знаешь, этот жанр - саспенс, ожидание ужаса, которое пугает еще больше, чем самые страшные монстры во всех подробностях.
Вероника внимательно слушала его, сидя напротив, и очень хорошо понимала, почему Виктор решил поделиться с ней своим кошмаром только сейчас, в маленькой двухместной кабинке, высоко над городом. Он доверяет ей, наверное, единственной. Свой испуг во сне Морской считал проявлением слабости и рассказал об этом там, где его точно услышит только она.
- А Дина... Я до последнего слышал ее крики и мольбу о помощи. Но они доносились все дальше и все глуше, а я не мог побежать к ней - ноги не слушались, а потом оказался в комнате без выхода, той самой, черно-белой, где вел переговоры с дзенином "Иназуми"... И человек с темной половины сказал мне, что я опоздал и Дины больше нет. А она снова кричала, звала меня, и я бегал по комнате, кидался на все стены - и не знал, как выйти, куда бежать, чтобы спасти ее. Тут ты меня и разбудила. Да... Приснится же. И с чего вдруг? Мне уже года два родные не снились. Я имею в виду - так пугающе.
- Может, это из-за недавних событий? - предположила Вероника. - Ты нервничал и злился из-за приглашения Корлеоне, а в день визита мы узнали, что он погиб, и я видела, что тебя это взволновало...
- Едва ли из-за такого человека меня замучили бы кошмары, - неприязненно сказал Виктор, - и из-за разборок я давно не переживаю, привык, уже знаю, как себя вести и что предпринять. Странно все же. Если не считать Корлеоне с его приглашением, у меня сейчас все супер, мы в свадебном путешествии, Ялта прекрасна, погода - вообще сказочная, да мне, по идее, только хорошее должно сниться, а вот поди ты!
- Может, это сигнал подсознания, что ты что-то упустил, не придал значения, забыл? - попыталась анализировать Вероника. - И оно пытается навести тебя на нужную мысль. Правда, сигналы подсознания в снах часто имеют такую причудливую форму, что трудно разобраться сходу.
- Ты права, - кивнул Морской, - меня одолевает чувство, что ускользнуло что-то важное, что-то я увидел, но не понял. Та еще загадка! Хоть гугли сонники...
- Сонник Фрейда выдал бы тебе трактовку в стиле 18+, - пожала плечами Ника.
- Ну или к психоаналитику иди...
- А он бы уложил тебя на кушетку и попытался вытащить занозу из твоего подсознания, которая не дает тебе покоя.
- Ника, а ты не хочешь поработать моим психоаналитиком? - на щеках Морского появились ямочки. - Я бы не прочь прилечь на кушетку... С тобой.
- А я думала, что ты хочешь разобраться со своим кошмарным сном... По-моему, Витя, это сон в руку - предостережение, напоминание, указание... Надо только разобраться, что именно из внешних факторов его вызвало...
Виктор задумался. Но ненадолго.
- Это точно произошло в Ялте, - сказал он. - Я что-то увидел и не придал значения. А подсознание догадалось или вспомнило, что для меня это важно, и пытается приконнектиться к сознанию. В Питере у меня еще не было чувства занозы. Кстати, хороший образ получился.
- Профессиональный, - ответила Вероника.
Они вышли из кабины на вершине холма.
*
Спустившись с Дарсановского холма, Ника и Виктор поехали на Поляну сказок, где, по словам Морского, очень многое изменилось с тех пор, как их привозили туда из "Артека".
- Стало как у всех, - сказал он, - и почему сейчас так стараются уничтожить всякое проявление индивидуальности и все подогнать под общий стандарт?
Несмотря на глубокую по меркам Петербурга осень, на юге холода не спешили вступать в свои права. Южный Берег жил не по календарю, а своей жизнью. Радуясь хорошей погоде, на Поляну съезжались туристы и приходили местные жители. Смеялись и бегали дети; взрослые фотографировались и покупали сувениры; сладко пахло поп-корном и сахарной ватой.
- Это не сегодня началось, - ответила Ника, - еще сюжет "Иронии судьбы" строился на однотипности жилых домов и интерьеров...
- Да еще герой был в таком состоянии, что даже не понял, как очутился в другом городе, - улыбнулся Виктор, - он мог и во Владик или Петропавловск-Камчатский прилететь и думать, что находится в Москве.
- Если там тоже были типовые дома и стандартная мебель в квартирах, то запросто.
- Да... - вернулся Виктор к своему сновидению, - все просто исчезали. А Дина долго кричала откуда-то и звала на помощь, когда какие-то невидимые чудовища утаскивали ее в лес. А голос из темноты твердил мне, что я опоздал и ее уже нет.
Он задумчиво потер лоб:
- И почему я сейчас так часто вспоминаю Диану? Нет, конечно, я не забываю и родителей, брата и дядю. Но в Ялте то и дело думаю именно о двоюродной сестре.
- Может, это из-за того прыгучего парня, которому ты у "Авроры" залепил рекламной листовкой в лоб? - напомнила ему Вероника. - Тебя обозлило то, как непринужденно он расклеивал телефоны проституток среди бела дня в центре города, и это могло потянуть за собой воспоминания о сестре...
- Да уж, - Виктор невольно рассмеялся, - не знаю, долго ли он бежал с листовкой на лбу, потому что драпанул от нас без оглядки. Я в жизни не видел, чтобы так бегали! Он и клей, и кисточку на бегу потерял, и листовки рассыпал. Я велел ребятам все подобрать и в урну выбросить, чтобы возле "Авроры" всякий мусор не валялся. А он мчался от нас так, словно хотел к вечеру добежать до Петрозаводска, и, наверное, когда спохватился и попытался отодрать от лба мой подарочек, обнаружил, что клей на ветру схватывается быстрее и крепче, - Виктор весело блеснул глазами. - Люди, наверное, думали, что это такой вид наружной рекламы, вместо стандартного "бутерброда".
То, что муж снова оживился и даже начал смеяться, порадовало Веронику - значит, ему стало немного легче после откровенного рассказа и он снова контролирует свои чувства и обуздал свою боль, которая, было, снова вырвалась на свободу.
*
В это время Наум и Харука возвращались с морской прогулки на частном катере. Ялта быстро приближалась, увеличивалась, вырастала из еле заметного белого штриха на горизонте - так далеко они заплыли. Все четче. Все ярче. Все многограннее. Вот золотится на солнце купол новенькой часовни на Набережной. Вот окруженная пальмами, величавая "Ореанда". Мимо нее тянется украшенная фонарями дорога - должно быть, та самая, по которой чеховские герои ездили встречать рассвет.
- И прикинь, - рассказывал Наум спутнице о недавнем приключении на границе с Карелией, - подлетают эти придурки на моторке и из автоматов по берегу садят, как в копейку! Я - даму перед собой, и в дверь ногой хренак! Открывай, говорю, а то снесу, на хрен!
- Садичь - это стрерячь? - спросила Харука со смешинкой во взгляде и неподдельным интересом. - А хрен - это васаби, ири... - она хихикнула.
- Ири, - слегка смутился Наум. - Да еще как стрелять! Тут с берега наши сопровождающие тоже автоматы похватали, и пошло! Мамаево побоище, да и только! Мы в избе сидим, голову выше подоконника задрать боимся, стекла сыплются, всякая утварь кухонная со стен нам на головы летит - дурдом!.. Так пока суть да дело, я хозяина избы за бейцалы и прищемил и на "чистуху" раскрутил. Вот, говорю, как тебя хозяева отблагодарили за верную службу - чуть в решето не превратили. Колись, говорю, сукин сын, а то на мостки выкину! А моя дама тем временем пару звоночков сделала, и как прилетели в Ларионово омонтосы из двух областей! Что там творилось - вовек тихое Ларионово такого экшена не видало!
- Чиситуху? - озадаченно переспросила Харука.
- Чистосердечное признание...
- Сейджитсу-на-кокунаку? Ааа, ясно, - с улыбкой кивнула японка. - И он придзнарся? - она поймала развязавшийся платочек, готовый упорхнуть с шеи, и закрепила понадежнее.
- А куда ему было деваться? Понял, что влез по самое никуда в болото, а я ему шанс предлагаю.
- И он не упустир сянс выдзить?
- Легче всех отделался. Сдал всех, кого мог, получил большую скидку за чистосердечное и помощь следствию, присудили ему какую-то ерунду условно... И свалил из Питера. Вот так человек на шальные бабки польстися, и все свое будущее под откос спустил, - философски протянул Гершвин. - А ведь был лучшим на курсе. На равных со мной шел.
- Бабки - это старуськи? - снова удивилась Харука. - А! Поняра: это сренг. Курейджи мане, шарьные дзеньги, верно?
На Набережной Наум и Харука с причала зашли в часовню.
Харука была буддисткой, принадлежащей к школе Сото-сю, но иногда заходила и в храмы иных вероисповеданий и религиозных конфессий и тщательно соблюдала принятые там правила. Это было для нее вроде тренировки - сумеет ли она стать своей в чужой среде, адаптироваться, не выделяться. В нерабочее время Харука любила так потренироваться, чтобы всегда быть в форме.
Ее беспокоила Мияко. Да, в случае с этим долговязым блогером она повела себя достойно и смогла удержать ситуацию под контролем. Кто бы мог подумать, что Мияко еще сохранила способность испытывать чувства. Но делу это не помешало. Однако тут же свалилось новое испытание, еще серьезнее, из-за которого Харуке пришлось ехать в Яруту за Мияко и Оямой и все время держать руку на пульсе.
Наум ничего не заподозрил. Пока он рассказывал ей о битве на Радогако (Ладожское озеро - пер. с яп. /Прим. автора/), Харука внимательно следила за его лицом. Ее владение нинсо никогда ее не подводило. Но Гершвин пока никоим образом не связывал ее с Мияко и Оямой или с убийствами, произошедшими на днях. Однако с ним нужно было осторожной. Наум отнюдь не простодушный. Да и блогер - далеко не обычный влюбчивый дурачок...

*
- А странно все-таки, - сказала Вероника, подняв голову от лэптопа, - что эта девушка, Мияко, в кофейне и при встрече с Наумом говорила на чистом русском языке, а разговаривая с Вейдером, картавила, как все японцы, пытающиеся говорить на чужом языке.
- Тем более странно, что по документам она коренная японка, - ответил Морской, снова восседающий в кресле напротив со своим гаджетом, на котором просматривал присланную ему из Краснопехотского презентацию, - и едва ли освоила бы в таком совершенстве чужое произношение, если бы действительно родилась и выросла в языковой среде, где не употребляют ряд букв, присутствующих, например, в русскоязычном обществе...
Оставшись один, Виктор нахмурился и прошелся туда-сюда по гостиной. Потом снова взял планшет и открыл в папке "Фотографии" старое семейное фото тех времен, когда еще жил у тети и дяди.
Вся семья в сборе - родители, семеро детей и он, восьмой, племянник. И рядом с ним - двенадцатилетняя Диана, еще нескладная, похожая на смешного страусенка, но улыбка и сияющий взгляд придают ей неотразимое обаяние. Интеллектуалка-одноклассница Глаша сравнивала Дину с Поллианной из одноименной детской повести - кузина старалась со всеми поделиться своим добрым и оптимистичным взглядом на жизнь...
Озорной взгляд. Смеющиеся искорки в глазах. Виктор замер. Выделил на фото лицо сестренки, кликнул на увеличение. Теперь в кадре было крупным планом только Динино лицо с искрящимися радостью глазами.
Синими, как незабудки, глазищами в пол-лица.
*
Веронике давно уже не приходилось так трудно как сейчас, когда она пыталась разговорить этого человека. На время служебного расследования капитан Марцев был отстранен от работы, чаще всего не выходил из дома, чтобы не пропустить звонок или повестку из прокуратуры, и это не лучшим образом влияло на его характер и настроение. А может он всегда так себя вел - раздражительный, не сдержанный, привыкший то и дело повышать голос и не стесняться в выражениях.
Вначале он вообще не хотел впускать Нику в квартиру: "Ну и что, что вы пресса? Вижу вашу ксиву, нечего мне ее в лицо тыкать! Я у себя дома, имею право не пускать журналистов, если не хочу! Да, не хочу с вами разговаривать! Имею право!"
- Вы уже знаете про Корлеоне? - спросила Орлова, когда Марцев остановился отдышаться перед следующим сварливым воплем. - Он тоже был у себя дома, установил многоуровневую систему защиты от незваных гостей, но это ему не помогло.
Марцев поперхнулся новой эмоциональной тирадой о борзых журналистах, которые всюду ломятся внаглую и громко закашлялся. Но взгляд, которым он смерил Орлову, был злобным.
- Человек, который "сдал" полиции группу заезжих наркодельцов, был убит первым, - продолжала журналистка, - а около полутора суток назад был убит сам Корлеоне. Вы не боитесь за свою жизнь? А что если родители пермского студента захотят свести счеты и с вами?
- Заходите, - Марцев сбросил цепочку и буквально втащил Нику в прихожую, - вы вообще чем думаете, несете свой бред на всю площадку! У меня с одной стороны - карга любопытная, весь день уши греет под дверью, с другой - бабенка в декрете, хорошо устроилась - ребенка мамаше спихнула, типа, за городом для него будет самый здоровый воздух, а сама от скуки повсюду нос сует. Да они вас послушают и такого себе напридумывают! И хрен бы с ними, если бы они свои домыслы при себе держали, а то ведь пойдут трепаться, сороки! Вам тут не Питер, город маленький, сплетни мигом расходятся! Что вы мелете? Какой Корлеоне? При чем тут я?!
Он тараторил свои вопросы все той же громкой агрессивной скороговоркой, не давая гостье вставить ни слова и надвигался на нее своим внушительным животом. Но Вероника не раз бывала и не в таких переделках, и скандальный капитан не заставил ее стушеваться.
... Долго выбирать объект для акции устрашения не пришлось. Корлеоне хотел раз и навсегда донести до гастролеров мысль, что на его территории без его согласия собирать сливки нельзя - и пренебрегать этим чревато большими бедами.
Этого наглого лощеного сопляка скрутили на Набережной, когда он спозаранку делал закладку у "Дамы с собачкой". По дороге в отделение парень изматерил на чем свет стоит полицейских, брызгал слюной, грозился большими неприятностями, а в отделении плюхнулся без спроса в кресло, взгромоздил ноги на стойку, под нос дежурному, и, харкнув на пол, заявил: "Ребята, лучше бы вы меня отпустили, а то я сделаю один звонок, и п...ц вам придет, вы мне ж... целовать будете, бутылки собирать пойдете, а я уже завтра буду с телками в лучшем ресторане бухать, вот реально, хотите, поспорим на лям, что так и будет, вы не знаете, с кем связались!"...
Марцеву накануне вечером дали понять, что именно у этого парня покупает дозы его 13-летний сын. "Вы не только вправите мозги заезжей шантрапе, но и спасете ребенка от наркотического рабства, - сказали ему. - Коллеги будут на вашей стороне, и суд учтет смягчающие обстоятельства. Адвоката хорошего вам тоже обеспечат..."
Да, гладко было на бумаге... А на деле вон что вышло. Корлеоне убит! Корлеоне, который окружил себя такой охраной, которая и муху к боссу не пропустит. Корлеоне, который собирался жить в свое удовольствие два века! Однако кто-то все же к нему пробрался. Да еще как! Все охранные системы выведены из строя, охранники - кто вырублен, кто убит, и ни следа постороннего. Даже камеры хваленые не зафиксировали, кто пролез на виллу - так, пару раз тени какие-то темные в саду мелькнули.
И Марцеву было страшно, как никогда. Во что он влип? Дурак, купился на нехилую прибавку к зарплате, трудно было отказаться. Жена вдруг додумалась родить двойню и села с пацанами дома, решив посвятить себя заботе о малышах, "Ты мужик - твое дело нас обеспечивать, а я прежде всего мать!". Доход семьи существенно упал - раньше жена, горничная в отеле, неплохо зарабатывала, принося домой и чаевые, сейчас же осталась лишь его зарплата. А расходы возросли. Неработающая жена тоном претензии заявляла ему, что детям нужно все самое лучшее, она очень жалеет, что для старшего сына приходилось приданое на барахолке покупать, и хочет не повторять этого с младшенькими, чмок, чмок, кто это у нас такой славненький"... А вдобавок заболела мать Марцева, и, увидев количество нулей в чеке, приложенном к пакету с медикаментами, прописанными врачом, капитан только крякнул: офигели, а если человек не имеет возможности покупать дорогие лекарства, ему что - и не лечиться?.. И опять ему пришлось, как хорошему сыну, оплатить лекарства для мамы. Все хотят, чтобы он был хорошим отцом, мужем, сыном, а подразумевают одно: открывай, сукин сын, портмоне, и чтобы в нем не пусто было!
В общем, от подработки он не отказался. Грешен, слаб, да и до сих пор у него не просили ничего ТАКОГО. И Марцеву было страшно. Если даже до Корлеоне добрались, то он и подавно беззащитен!
- Чего вам вообще надо? - сварливо спросил он у назойливой петербургской дамочки, стоящей перед ним в прихожей; дальше он ее не пускал; пусть спасибо скажет, что вообще дверь перед носом не захлопнул; пришла незваной, ну и не жди, что тебе какаву с чаем подадут. - Жареные факты ищете, сенсацию хотите написать для своего издания? Пиаритесь? Что бы ни произошло, для вас это только тема, на которой можно лайки собрать и рейтинг повысить? Для кого-то это трагедия, а для вас всего лишь интересный материал? - Марцев умышленно себя накручивал, чтобы заставить журналистку смутиться, покраснеть, начать мекать... Хорошо бы довести до слез - его тогда хоть слегка отпустит. С бабами ему всегда было легче - они скорее сдувались и начинали сопли пускать. А вот так, пусть не ждут, что им за половую принадлежность скидка будет, боролись за равноправие - получайте!
Но эта стриженая особа оказалась крепким орешком. Дождавшись паузы, она сказала:
- С Корлеоне и осведомителем, который тоже работал на него, уже разобрались... Похоже, что родители пермского дилера "заказали" киллерам всех, кто так или иначе виновен в гибели их сына. Вы - единственный, кто пока уцелел.
Бабенка била не в бровь, а в глаз. И вместо ожидаемой разрядки Марцев ощутил, как еще крепче сворачивается в животе клубок тошнотворного, сосущего страха. К нему присоединилась злость, и капитан выпалил:
- Лучше бы они сынка в свое время почаще ремнем по заднице учили! Он бы тогда человеком вырос, а не... не дрянью такой! Вы знаете, почему он в отделении у нас оказался? Закладки он делал, зарабатывал себе на бухло и девок, продавая наркотики. Подростков, школьников на иглу сажал! Их же легче всего уговорить, на "слабо" взять, на любопытство. А потом деньги с них качать, и плевать, что с ними дальше будет, что они через год-два в развалину превратятся, или ума лишатся, или детей больных, уродцев будут рожать! Я у своего сына СМС с координатами "закладки" нашел! А потом этот урод в отделении ржал нам в лицо, харкал на пол и нам на ботинки и уверял, что ничего ему не будет, а вот нам прилетит! Пишите что хотите в своем таблоиде, но я убежден: таких жалеть нечего потому, что они ради своего кармана никого не жалеют! У вас, наверное, детей нет, вот вы меня и понять не можете...
- А без ремня воспитать ребенка нельзя? - покачала головой Вероника, - чтобы он правильно понимал, что хорошо, что плохо, и осознанно вел себя правильно, а не боялся порки?
- Скажите еще про моральную травму, - еле сдержался от плевка Марцев, - как все эти долбанутые ювенальщики говорят, которые с Гейропой хором поют! В кишках у меня сидит это муси-пуси! Так быстрее доходит, по себе знаю! Меня отец до девятого класса так учил, и я ему благодарен, и никакой у меня травмы нет! Как говорят, знаете? "Ж...а красна, а голова ясна"!
- Есть травма, - снова невозмутимо ответила петербурженка. - Если вы считаете порку единственным воспитательным методом и с восхищением вспоминаете, как вас бил отец, вы уже травмированы. И вы неправы, что иначе нельзя. Меня родители словами воспитывали, ни разу руку не подняли, а я от рук не отбилась и нормальным человеком выросла. И таких примеров сколько угодно. Как и примеров, когда телесные наказания ломают и уродуют детскую психику, и потом вырастают травмированные взрослые. Вот Корлеоне в детстве тоже регулярно "воспитывали" пьяный отец и обозленная мать, потом били в интернате - и до чего он докатился? И чем все закончилось? Вижу, уже знаете.
- Вы мне что, проповедовать пришли?! - агрессивно спросил Марцев.
- Я пришла вас предостеречь. Вам грозит смертельная опасность. И только если вы напишете чистосердечное признание о своем сотрудничестве с криминальными структурами и пойдете под суд, у вас появится хоть какой-то шанс спасти свою жизнь. Я думаю, лучше быть в колонии, но живым, чем продолжать твердить об аффекте и ходить под дамокловым мечом. Вы бы знали, КТО вступил в игру...
*
Она замерла на пороге комнаты Марцева, положив руку на дверную ручку. Этот голос! Она его сразу узнала. К капитану пришла ЕГО жена, журналистка Орлова. И разговор идет как раз о том, что капитану грозит опасность из-за гибели пермского студента в отделении...
Раскосые синие глаза напряженно поблескивали в прорезях черной маски синоби. Она искала выход из положения. Работу нужно довести до конца - так гласит их кодекс чести и так велит Долг. Чего уж проще - распахнуть дверь и с двух рук Марцеву - сяринкен в горло, Орловой - шип, смазанный снотворным, отключающим на несколько часов. Но что-то удерживало ее на месте. Она не могла поднять руку на женщину, которую так любит ОН. ОН выдержал столько испытаний, пережил так много горя, теряя любимых людей, что не хотелось добавлять к этому еще испуг и тревогу за любимую женщину.
Она дождется, пока женщина уйдет. А потом завершит дело. Так велит Долг. И ОН с женой так и не узнают, как близка была угроза. "Дурак ты, капитан. Ничего не понимаешь в воспитании. Мы слушались родителей потому, что любили их, а не боялись. Они умели с нами разговаривать и понимать нас. А через задницу ничего хорошего не получается. Но переучивать тебя уже СЛИШКОМ поздно"...
*
- Ну да, все как в той песне, - Женя пил уже четвертую порцию выдержанного, крепкого виски в лобби "Ореанды", но не хмелел, а только становился все более мрачным, - я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она... Не оглянулась. Исчезла, будто растаяла. Теперь я уже не знаю, была ли эта встреча у дворика или мне приснилось.
- Вы увидели девушку, выходя из дворика после фотосессии, - уточнил Виктор, - а через несколько шагов обернулись, и ее уже не было? Не в тот ли самый двор она вошла?
- Зачем? - спросил Малышев. - Жилье снимать? Так наверное, она уже где-то остановилась, они ведь не первый день в Ялте... Да и не пойдет такая девушка в этот дворик. Белье там на веревках мотается, лестница на второй этаж деревянная, миндаль там, сирень, вишня старая... И знаете, - внезапно оживился он, - я там что-то не то почувствовал, в этом дворике. Сначала фоткал все подряд - вау, кульный вид, а этот еще лучше... А потом ощущение появилось, будто мне кто-то в спину уставился и глазами сверлит. М-м-м... Как тогда, в Ахтиарске, когда ко мне киллер подбирался.
- В самом деле? - навострил уши Виктор.
- Я сразу улавливаю энергетику... И когда на меня смотрят - тоже. Тут же, кожей, взгляд на себе улавливаю. И там во дворе точно кто-то из окна за каждым моим шагом следил и прикидывал: то ли убрать меня, то ли просто не показываться, и я сам свалю.
Морской молчал, вспоминая свои ощущения в Токио, в той двухцветной комнате, когда он сидел на ярком свету перед черной фигурой без лица и чувствовал себя как на ладони и в полной власти Безликого.
И зачем девушка, снимающая апартаменты в "Елене", шла в ялтинский дворик, где сдают комнаты для небогатых отдыхающих?..
И Вейдер чувствовал в этом дворике примерно то же, что испытал он во время беседы с предводителем клана синоби.
- Вы помните адрес этого дворика? - резко спросил олигарх. При виде его изменившегося лица Женя не стал переспрашивать. Он подозвал служащую, попросил счет, расплатился, оставив щедрые чаевые, и ответил:
- Адрес не назову - не посмотрел. Но визуально дорогу найду. Если что, фотки полистаю, сориентируюсь.
Через пять минут они уже быстро шли по Набережной к Дерекойке. Вейдеру передалось волнение Морского. Блогер и олигарх шагали так стремительно, что за ними еле поспевали телохранители Виктора.
- Куда спешим? - спросил на ходу Евгений, доставая телефон и листая папку с фотографиями.
- Не знаю, но у меня такое чувство, что человек, живущий в это дворе, может ответить на многие вопросы. Если захочет, конечно, - Виктор снова вспомнил свой сон, оказавшийся, что называется, "в руку". - Вы, кстати, можете показать нам нужный двор и уйти. Я сам проверю двор. Хватит с вас опасных приключений.
Женя резко остановился и так вскинул голову, что Морскому сразу представились на нем черные латы, шлем и алый меч.
- Да нет уж, - сказал блогер, - извините за грубость, я не ссыкло, чтобы от опасностей бегать. И я сам хочу разобраться в ситуации, тем более что она и меня касается. Почему девушка, спасшая мне жизнь, потом даже разговаривать со мной не пожелала? Ведь это была она, верно? Там, во время стрима, когда на меня налетели эти отморозки?
- Скорее всего, именно она, - Виктор сочувственно посмотрел на парня. "Если я сделал правильное заключение, у него ноль шансов. Даже если его симпатия к Мияко взаимная, а так, видимо, и есть, судя по тому, что девушка пальнула шипами в бойцов Корлеоне, когда они собирались убить Вейдера... Если синоби соблюдают такую жесткую конспирацию, девушка именно так и сделает - оборвет все связи с чужаком, для его же безопасности. - Но видите ли, Женя, чтобы вы не питали напрасных иллюзий... Скорее всего, они с напарником - не простые артисты цирка или бизнесмены... Они связаны с кланом "тех, кто прячется". Может, они и есть воины-синоби.
- Понятно, - коротко сказал Женя, и его лицо окаменело, как маска Дарта Вейдера.
*
- Слушайте, мадам, вам, наверное, делать нечего, а мне недосуг с вами ля-ля разводить до вечера! - агрессивно напирал Марцев. - Все равно я для вашей статейки ничего рассказывать не буду, и провокации ваши засуньте себе... Я их по работе хорошо знаю и не поведусь! Я защищал своего ребенка, ясно? Чтобы понять - своих детей родите! Хоть будет, чем заняться, чем шляться по домам и докапываться до людей с дурацкими разговорами...
Ника грустно покачала головой:
- Да... "Своего роди - и откроется тебе Истина"... Знали бы вы, сколько раз я это слышала от женщин, которым больше нечем крыть и которые убеждены, каждая, в том, что ей одной выпала такая почетная миссия - рожать детей. И они с пеной у рта твердят, что я им завидую, а на самом деле это они завидуют мне: я живу не "как все", не "как положено", а сама строю жизнь как считаю нужным. И...
Потянуло сквозняком. Комнатная дверь скрипнула и начала распахиваться. Но не открылась. Словно ее что-то удержало из комнаты. Или кто-то.
- Черт! Окно расклеилось! - громко заругался капитан. - Утеплитель, блин, на соплях делают! На клейстере всю зиму заклейка держалась... Вот что, женщина, гоу-гоу на выход, грейте уши кому-то другому, мне окно переклеивать надо! - он распахнул входную дверь и стал подталкивать Веронику. - Все, в гостях хорошо, а дома лучше, пока-пока!
- Зря вы мне не верили, - пробормотала Ника.
Когда открылась дверь квартиры, сквозняк усилился.
Комнатная дверь распахнулась.
На пороге стоял человек в черной одежде. Маска с прорезями для глаз скрывала его лицо. В прорезях блеснули раскосые глаза.
Раскосые ярко-синие, как васильки, глаза.

*
Вероника застыла, на секунду растерявшись. Конечно, жалости к Марцеву она не испытывала, продажный полицейский капитан, застреливший задержанного, добрых чувств не вызывал, но он должен ответить за свои преступления по закону, а не по суду Линча. Да и погибший, студент, который зарабатывал себе на карманные расходы производством и продажей наркотиков, тоже доброго слова не стоил. И тем более никакого сожаления по поводу участи Корлеоне у нее тоже не было. Мафиози, для которого все средства были хороши, омерзителен. "Ну и дело - урод на уроде сидит и уродом погоняет..."
- Ааааа!!! - каким-то пронзительным, бабьим голосом заверещал Марцев, оттолкнул журналистку прямо навстречу черной фигуре и выскочил на площадку. Хлопнула дверь. И тут же в створку вонзилась металлическая звездочка с заостренными краями.
Продолжая вопить и подвывать от страха, капитан шумно затопотал вниз по лестнице. Стукнула дверь подъезда на первом этаже, и вопль довольно скоро затих вдалеке.
Ника и синоби смотрели друг на друга, не двигаясь, как в детской игре "Морские фигуры".
- Дина, ты и меня убьешь? - спросила Вероника. "Тьфу! Тоже мне, герой! Сбежал, заперев меня в квартире с убийцей - пусть, мол, ниндзя лучше журналистку порешит, а он тем временем смоется. Тапки вон растерял на бегу, - Вероника увидела валяющийся у порога шлепанец Марцева. И усмехнулась, хотя момент был далеко не забавный.
- Этим он выиграл себе лишь немного времени, - тихо сказал ниндзя девичьим голосом. - Кто приговорен синоби, тот не избежит своей участи. Мы терпеливы и можем долго ждать подходящего момента. А дождемся - не упустим. И в колонии до него добрались бы.
- Как? Кто-нибудь из вас заработал бы себе срок, чтобы попасть за ним в колонию и довести дело до конца? - Нику порадовало, что синоби заговорила с ней. Может, и не убьет. "Да... Витя рассказывал: они по возможности избегают случайных жертв, если без этого можно обойтись. А против меня они ничего не имеют".
- Да, так бы мы и поступили, если бы этого требовал Долг. Мы всегда выполняем задание любой ценой и не обманываем заказчика, если он честен с нами, - кивнула девушка в черном.
- А если нечестен, то с ним происходит то же, что с Ираклием Денисовым?
- Да, - ответила синоби. - Я не убью тебя. Приказа не было. И ты не причинила нам зла. И еще, это ради него. Он снова будет страдать, если ты погибнешь.
- "Он" - это Виктор? - Ника задавала вопросы с профессиональным интересом, несколько отстраненно, чтобы голова не закружилась от поворота, который приняли дела. Она стоит в чужой прихожей и разговаривает с женщиной-синоби, которой невольно помешала закончить работу. Спасла на время трусливого придурка, который сразу наложил в штаны и бросился наутек в трениках и носках... И синоби не собирается ее убивать, чтобы не причинить боль Вите.
- Жалкое зрелище, - ниндзя покосилась на дверь. - До такой степени потерять человеческий облик от страха - худший позор для мужчины.
- Вы читаете мои мысли? - удивилась Ника. - Я как раз об этом и думала.
- Это нинсо, наука чтения по лицу. Я не так хорошо им владею, как мои наставники, но кое-что могу.
*
Они вышли на улицу. Девушка откинула черный капюшон и повязала вокруг талии куртку, оставшись в обтягивающей черной майке, и теперь ничто не выдавало в ней грозную ниндзя. Она выглядела как самая обычная представительница неформальной молодежи - рокерша, гот или рэперша. Особого внимания она к себе не привлекала - в центре Ялты как раз намечался молодежный тематический музыкальный фестиваль, и по Набережной расхаживало немало юношей и девушек, одетых схожим образом. На фоне других девушек, с розовыми, синими и лиловыми волосами и черным макияжем, Дина выглядела еще не самой экзотичной. Но как она изменилась - совсем не похожа на свое фото в Витином семейном альбоме, который хранится у него дома в Краснопехотском...
- Я очень изменилась, да? - посмотрела на нее девушка. - Стала совсем другим человеком. Ты же знаешь мою историю?..
- Знаю, - Ника тоже решила перейти на "ты". - Но как тебе удалось спастись?
Они сели на скамейку в сквере возле проулка, ведущего к Крокодиляриуму.
- Меня спас Акихиро, - сказала Мияко-Дина. - Когда хозяева узнали, что у меня СПИД, они велели "быкам" вывезти меня в лес, пристрелить и закопать. К счастью, один из этих парней неважно стрелял, а за ними наблюдал с дерева Акихиро... Когда они уехали, он вытащил меня из ямы.
- Акихиро Минами, из организации "Врачи без границ"? - уточнила Вероника.
- Да. Он сообщил своим, что возникли осложнения и придется немного задержаться, и отнес меня в заброшенную охотничью избушку. Там он вылечил мою рану - он был не только хорошим врачом, он еще с детства обучался целительскому искусству синоби, и в нашем лесу нашел нужные растения для лечебных отваров... А потом забрал с собой. Мне больше некуда было идти. Я не могла вернуться к родителям после всего, что мне выпало... О том, что отец погиб, я не знала. В селении меня приняли, хоть и не сразу. Дзенин сказал, что, если я хочу выжить, я должна стать другим человеком, сменить имя, внешность и биографию. Изменишь имя - изменишь карму, так он говорит. Я должна была навеки похоронить Дину Снегиреву. Пусть остается в той яме, - она достала сигареты, закурила. - Пластические операции, новое имя... Меня обучили мастерству синоби. В Токио я стала заниматься продажей косметики. Начинала с одного небольшого магазинчика на улице Омотесандо, потом открыла второй, третий... - она улыбнулась. - В общем, бизнес у меня хорошо пошел. Вижу, и вы тоже моя покупательница, - она слегка повела носом. - Знакомые духи.
- Да, я уже года два покупаю "Весеннюю сакуру", - кивнула Ника.
- Аригато. Я рада видеть, что люди оценивают мою работу по достоинству, - церемонно склонила голову девушка. - И я смогла стать другим человеком. Судьба Дианы была трагической из-за ее доверчивости. Если у человека душа нараспашку, этим могут воспользоваться. Зато сейчас я - Мияко, и карма у меня иная.
Ника промолчала, мысленно задаваясь вопросом, самостоятельно ли Дина-Мияко выбрала свой новый Путь - ремесло синоби, диверсии и убийства.
- К нам обращаются только если не знают, как иначе решить проблему, - сказала мнимая японка. - Вот как с Корлеоне. Обычный киллер и на километр к нему не приблизился бы. И не думаю, что такого человека многие будут оплакивать. Таких нам чаще всего и заказывают - негодяев, без которых мир становится только лучше.
Она вздохнула и замолчала, думая о своей болезни, которую удалось приостановить, "заморозить" ежегодными курсами лечения в США и лечебными настойками Акихиро и Харуки. Если она откажется от лечения в клинике Майо и перестанет пить настойки в селении "Иназуми", то болезнь быстро очнется от спячки и возьмет свое. Акихиро спас ее, притом дважды. И когда дзенин отправил ее в Петербург, чтобы расквитаться с предателем, погубившим ее друга, она не только выполняла приказ, но и возвращала Акихиро давний долг.
- А Женя, Вейдер... - начала Вероника, зная, что собеседница поймет ее с полуслова.
- Да, это была я, - сказала девушка. - Я выстрелила в этих головорезов шипами из фукибари. Тяжелое испытание - размягчение сердца. Я-то думала, что мне это уже не грозит; после того, как меня предал Ольминский, я уже не смогу снова довериться мужчине и полюбить... Но никогда нельзя быть такой самонадеянной - это прямой путь к беспечности, а беспечность ведет к ошибкам, а ошибки в нашем ремесле губительны. Хорошо еще, что я вовремя заметила неладное и прервала общение с ним. Иначе я не смогла бы выполнить свой Долг, а его моя любовь погубила бы... Да, я чувствую себя здоровой, болезнь не прогрессирует - но она может быть опасна для мужчины, с которым я вступаю в близкие отношения. Пару раз я этим воспользовалась, чтобы выполнить задание... А подвергать опасности жизнь Евгения я не могу. Да, ему будет тяжело выбросить меня из головы, но он справится. А главное - он будет жить.
- Да, Вейдера с детства жизнь не баловала, - согласилась Ника, - и он не раз оказывался на волосок от гибели; в самом деле хватит с него. Вы правы, он хорошо закален и преодолеет свои чувства. Спасибо вам за то, что спасли его.
- Вместо красивых слов -
Спасенная жизнь - вот мой
Лучший дар любви, - произнесла Дина. - Ничего иного я ему подарить не могу...
*
- Эй! Баран, глаза на ж...! Смотри, куда прешь!
Наума Гершвина изрядно обозлило, что у ялтинцев стало доброй традицией - путать его с пустым местом. Сначала на него налетают у Дерекойки спешно удаляющиеся из кофейни "дружинники", налетевшие на японских ребят, теперь какой-то пучеглазый идиот долбанулся в него всем корпусом и понесся дальше, как будто не человека толкнул, а в столб врезался.
Адвокат уже хотел догнать и хорошенько пнуть растяпу, но только сейчас рассмотрел его. Потный, подвывающий от страха мужик с совершенно безумным видом бежал по улице в старых "трениках", майке и носках - уже изрядно грязных и рваных. "Погуглить телефон местной психушки: у них сегодня пациенты не убегали?" - Наум потер ушибленное плечо и наклонился, чтобы подобрать рассыпавшиеся из кейса бумаги.
Один файл шевельнуло игривым ветерком, отдернуло из-под его руки, как дети иногда подшучивают над прохожими, подложив на тротуар кошелек на веревочке. "Блин, это же заявление!.." - Наум стал ловить беглеца. "Ап! Поймал!" - он прихлопнул непоседливый листик ладонью и водворил его в кейс. Выпрямился. И тут с проезжей части раздались визг прихваченных тормозами шин, глухой удар, вопль и стук от падения чего-то тяжелого на асфальт. На секунду повисла тишина. Потом улица ожила и наполнилась испуганными возгласами и криками прохожих.
- Он сам упал мне под колеса, - твердила испуганная девушка в строгом синем костюме, стоящая возле маленького "Сандеро" с помятым бампером. - Я его не сбивала, просто не успела затормозить. Тут и перехода нет, а он вдруг выскочил...
Вокруг уже разрасталась толпа, заслоняя от Наума место происшествия. Спешно затолкав в кейс все остальное и защелкнув замочки, Наум подошёл поближе.
- Что случилось? - спросил он.
- Да вот, - язвительно сказал тощий лохматый парень с ярко-алыми прыщами на дерганом лице, - видали: "не виноватая я, он сам пришел". Мартышка на тачке мужика переехала. Видно, носик пудрила или ноготочки за рулем подпиливала...
- Ага! - добавила женщина с ядовито-оранжевой "дулькой" на макушке, как у купчихи Белотеловой в "Женитьбе Бальзаминова", - сам, говорит, упал. А вот на дорогу надо смотреть, а не отвлекаться, раз уж за руль уселась! Я как-то по "зебре" иду на зеленый свет, а меня чуть не сбивает вот такая же, по телефону треплется и на сигналы не смотрит. Ну, я на нее как гаркну, все ей высказала, пусть не думает, что если на машину себе натр...ла, то ей и правила не писаны!
- Тут правда перехода нет, и светофоров - тоже, - вмешалась тихая молодая женщина с коляской, - водители и не притормаживают. Чего он вздумал дорогу переходить в таком месте? Я видела, как он ломанулся, даже не посмотрев...
"Та-ак... Чует моя чуйка, что этот бедолага не из психушки сбежал, а чего-то ОЧЕНЬ испугался", - нахмурился Наум и стал пробираться поближе к месту ДТП.
- Бабам вообще руль давать нельзя! - взвизгнул прямо в ухо, прихватив его за рукав, невысокий заросший седоватой щетиной мужичок в грязных джинсах и синтетической куртке. - Кухня, кирха, киндер, вот и все, хватит с них! На автобусах пускай ездят, тогда все живы будут! Вот теперь эта кукла из своей иномарки в автозак пересядет, - мечтательно сказал он, - и вместо прикида дорогого ватник и платок напялит...
- Снимут запись с видеокамеры на дороге, - разочаровал его Наум, указав на значок "Ведется видеонаблюдение", - и с регистратора в машине и, если увидят, что потерпевший на самом деле выбежал на дорогу в неположенном месте перед самой машиной, то вины водителя в этом не будет. А чем вам дамы за рулем так досадили? - с улыбкой спросил он, сообразив, что у небритого мужичонки, скорее всего, нет даже самой простенькой машины.
- Конничива, Науму, - тронула его за рукав легкая рука. - Пуривет.
- Привет, Харука, - обернулся Наум. - Э... Мир тесен!
- Не мир, а Ярута, - ответила японка. - Я ходира по магадзинам, тут недареко отсень ининтересиний магадзин "Сенно... Тисятця меротсей". Я вышра идз него и увидера, как этот церовек выбедзяр на шадо... проедзую цясть. Затсем он это сдерар? - спросила она, указав на желтеющий метрах в ста значок безопасного перехода. - Надо быро пройти туда. Там все водитери останавриваютися и пропускаюч песеходов...
- Да... Людям влом пройтись до "зебры", - потер подбородок Наум, - вот и надеются на извечный авось. А по мне, лучше лишние сто метров пройти, чем под колесами лежать. Я люблю риск, но разумный, а перебегать дорогу где вздумается - это уже глупый риск... Господи, прости! - он покосился на тело, которое уже успели прикрыть с головой.
*
- Вот этот двор, - уверенно сказал Женя, остановившись у зеленой калитки. - Я хорошо запомнил эту старую вишню и цветные витражи на втором этаже.
Виктор остановился. Впервые он почувствовал, что решительность ему изменяет. Чего, казалось бы, проще - толкнуть калитку с плакатом "Сдаются номера" и войти в колоритный дворик Старой Ялты, но олигарх медлил, не решался сделать этот шаг. "Неизвестно, кто и что нас там встретит. А я только с двумя охранниками, и без оружия..."
Снова вспомнились светлая и темная половины комнаты, где он беседовал с дзенином "Иназуми", неясный силуэт в темноте и бесплотный шепот. Морской был далеко не изнеженным бездельником и в жизни всякого навидался, но почему-то на него произвел самое сильное впечатление этот черный некто, шепчущий из темноты. "Как Черный человек у Есенина", - думал олигарх, вспоминая черно-белую комнату...
Сопя и отдуваясь, подоспели телохранители.
Дальше медлить было уже неудобно. Ребята, конечно, не болтливы, но вдруг все же где-то обмолвятся, что Святоша сдрейфил?.. Не лучший слух для его репутации. Пустячок, но неприятно. Как камешек в ботинке.
Виктор решительно толкнул калитку. "Мы просто погуляем по двору и зададим пару вопросов"...
Входя во двор, он поймал себя на том, то для этого ему пришлось "дать себе хорошего подж...ка", говоря словами Наума Моисеевича.
Двор был самым обычным. Он вполне сгодился бы, как натура для тематического фото "Ялта уходящая", или "Ялта настоящая", что-то в этом роде. Ничего пугающего.
- Вам что-то подсказать? Ищете комнату? - к Виктору и Евгению подлетели сразу две женщины, с надеждой глядя на хорошо одетых молодых людей, озирающихся посреди двора. Сезон уже закончился, заработки падали, и хозяйки комнат оживились при виде потенциальных жильцов.
- Несколько вопросов, дамы, - Виктор достал портмоне "Piquadro".
Через пять минут Морской и Вейдер уже знали, в какой комнате живет пожилой гражданин из Киргизии, назвавшийся при заселении Нурисламом Акжигитовичем Каптагаевым, приехавший, по его словам, "подкалымить" на стройке чьего-то загородного дома. И да - постоялец не вполне внятно изъяснялся по-русски, не выговаривая некоторые буквы. Например, букву "л"...
- Интересно, картавят ли киргизы, когда говорят по-русски, - Морской закурил. - И как у них с буквой "л"?
- В обиходе, - Вейдер тоже достал пачку. - Раз у них есть имя Нурислам, значит, звук "л" они выговаривают. А вот японцы... - он вздохнул и отвернулся.
- Что дальше будем делать? - спросил Виктор. - Вваливаться к нему, выбив пинком дверь, опасно. Если он синоби, то он в таком случае уделает нас за полминуты, всех четверых. Так что...
Деликатное покашливание за спиной заставило обоих вскочить с лавочки. Охранники тут же развернулись. Федя выхватил пистолет и охнул от боли в онемевшей руке. Оружие выпало, ударив его еще и по колену. Федя готов был поклясться, что пистолет в падении кто-то подбил намеренно... Сева согнулся, хватая ртом воздух, и неловко завалился на задницу прямо в лужу.
"Если выберемся живыми, - подумал Морской, - велю Камышову ввести для охранников обязательный курс японской борьбы. И ниндзюцу, хотя бы азы. Не люблю, когда мои люди удар не держат!"
Пожилой азиат с круглым лицом и седым "ежиком" вокруг лысины так добродушно и открыто улыбался Виктору и Евгению, как будто не вывел только что из строя двух здоровенных парней, профессиональных секьюрити.
- Я ждал вас, - произнес он, коверкая букву "л". - Еще когда увидел во дворе этого юношу с фотоаппаратом, знал, что он вернется, не один.
Виктор сразу узнал эти интонации. Он их уже слышал!
- Здравствуйте, - усмехнулся он. - Вот так встреча. И что - теперь вы нас убьете, потому, что мы увидели ваше лицо?
- О, я думаю, что трое умных мужей смогут договориться, не прибегая к крайним мерам, - ответил Акайо. - Тем более что в этом пока нет необходимости.

*
Наум легко умел разговорить любого человека, и, потолкавшись у места происшествия, довольно быстро выяснил, что погибший - это некто Иван Марцев, капитан местной полиции из райотдела. Сейчас он отстранен от работы в связи со служебным расследованием после убийства задержанного. Но все шло к тому, что Марцев получил бы условный срок. Человек, которого он застрелил, оказался наркодельцом, продававшим свой товар подросткам. Среди его покупателей был тринадцатилетний сын Марцева. Общественное мнение было на стороне Марцева: человек отплатил преступнику, который сажал на иглу его ребенка, спасал сына. А "сдал" полиции преступную группу человек, найденный на днях мертвым неподалеку от Набережной... "Интересная цепочка получается, - подумал Наум, - а еще я слышал, будто этот сознательный гражданин, давший сигнал полиции об ОПГ, торгующей наркотиками, был прикормлен Корлеоне. А теперь гибнет полицейский, который застрелил приезжего пушера! Интересно, - адвокат покосился на перепуганную девушку-водителя, - неужели это она? Сводит личные счеты? Выполняет заказ? Да, девочка... Молись, чтобы дело признали несчастным случаем, а то придется срок отбывать из-за этакой мрази. Конечно, свою "вышку" все трое давно заработали, как и тот потерпевший, но тебя ведь за одного из них запросто могут запереть по 105-й".
Иногда так бывало: жертва преступления вызывает меньше сострадания, чем преступник.
Слушая сбивчивую речь девушки: "Он выскочил с насыпи прямо перед моей машиной, я не успела затормозить, ничего не успела сделать!" - Гершвин остановился перекурить возле той самой насыпи, откуда вывалился под колеса злосчастный капитан.
И увидел на влажной после ночного дождя почве возле кипарисов отпечаток ботинка, маленького, почти детского. Как будто человек шел по гребню насыпи вдоль реки, поскользнулся и чудом сохранил равновесие. Носок ботинка впечатался глубже, чем каблук. Размер - от силы 35-й, если не меньше. "Явно не потерпевший, - Наум покосился на торчащие из-под брезента ноги в рваных носках, - у него размер был не меньше 45-го. Да и ботинок на нем не было"...
Харука сидела на скамейке у красиво изогнутого мостика и обтирала обувной салфеткой свои черные ботиночки. Маленькие и изящные, на платформе, с небольшим каблучком. На один из ботинок налипла грязь. И несколько кипарисовых иголочек.
Кипарисовые иголочки... Откуда они взялись, если девушка, по ее словам, шла по другой стороне улицы из магазина?
Он не заметил, что Харука уже выбросила салфетку в урну и смотрит на него с полуулыбкой.
- Я так и знара, сьто ты догадаешься, - произнесла она. - Ты отсень умен, Нафуму-сан.
*
Ника кивнула, пожалев, что сама не умеет так же метко выражать свои мысли в трех строчках и 17 слогах.
- Это куда более ценный подарок, - сказала она, - чем стандартные безделушки, которые принято дарить друг другу.
Дина молчала, глядя мимо нее на осенние деревья и нависшую над ними тучу.
- Акихиро не знал, что в машине окажется ребенок, - сказала она. - Заказчик не сказал ему об этом. Он только указал время, когда его жена поедет через Обводный канал. Упирал на то, что она предпочитает двигаться в том ряду, который ближе к перилам. А если бы Акихиро знал, что женщина будет не одна в машине, он выбрал бы другое время. Мы не убиваем детей. Так Денисов обманул нас в первый раз. А что было потом, ты знаешь.
- Зачем ты мне это рассказываешь? - спросила Вероника. - Я журналист. Могу написать эффектный эпилог к своему расследованию, интервью с настоящей синоби. Или вы все же собираетесь меня приложить? - она заглянула в раскосые синие глаза лже-японки.
Лицо Дины не дрогнуло. Владеть собой она научилась безупречно. И голос звучал по-прежнему ровно:
- Я только хочу, чтобы вы знали правду о Денисове, - сказала она. - И не считали нас монстрами, не жалеющими даже маленьких детей. Должно быть, Денисов изначально хотел избавиться от обоих домочадцев. И сыграл с нами в бесчестную игру. А вы вольны в своей работе. Только вряд ли материал, где будет опубликована вся правда о кумире современных медиа, допустят к печати. Его могут положить на полку... Или не поверят, решат, что вы пиаритесь на раскрученном имени.
- А диктофонная запись? - похлопала себя по карману куртки Вероника.
- Ояма сконструировал для меня одну штучку, - улыбнулась в ответ Дина, - которая хорошо глушит любую технику в радиусе пяти метров. Вы сидите ко мне значительно ближе... Боюсь, ваш диктофон ничего не записал.
- Блин, - Ника тыкала в кнопки диктофона. - И в самом деле...
- Эти люди сами выбрали Путь алчности, лжи и предательства, - сказала Дина, - а такая дорожка неминуемо ведет к пропасти. Разве вам их так жалко, что хочется свершить катакиути любой ценой? Или просто хотите, чтобы все было справедливо? Но разве они поступали по чести? Денисов, Корлеоне, его прихлебатели... Они не заслужили, чтобы с ними поступали по чести. Как и те, кто погубил меня, прежнюю...
- Их уже нет в живых. Отец одной из девушек пришел в их заведение с ружьем...
- Я знаю. Вы не ответили на мой вопрос.
- И в самом деле, никто из них сострадания не вызывает, - признала Ника. - Вы откроетесь Виктору?
- Нет, - непреклонно ответила Диана.
- Мне кажется, что он догадался, увидев ваши глаза в цирке... Вы ему недавно приснились; он часто открывает семейное фото...
- Если я исчезну с горизонта и не буду напоминать о себе, он решит, что ему просто померещилось сходство с сестрой у незнакомой девушки, и быстро забудет об этом.
- Но почему? Вам запрещает предводитель?
- Да, и поэтому тоже, - Дина стиснула зубы. - Пусть брат вспоминает меня прежнюю, и не знает, какой я стала. Да и сейчас у него есть вы, а значит, он не заледенеет и не окаменеет. В свое время я вернула его к жизни, когда брат оцепенел от горя, а теперь ваш черед, - она повернулась к Нике, впервые выказывая признаки волнения на бесстрастном лице. - Вы можете дать мне слово, что во-первых, сохраните в тайне нашу встречу, а во-вторых, не оставите Виктора и убережете его от новой боли? Я очень боюсь, что тогда он окаменеет и это будет ужасно для всех вокруг.
- Да. обещаю, - без колебаний ответила Вероника.
- Я верю вам, - кивнула Дина-Мияко. Поднявшись со скамейки, она скрылась так молниеносно, что Ника даже не успела заметить, куда ушла собеседница. "Как будто она теперь умеет еще и растворяться в воздухе или телепортироваться..."
*
- Я забрел в ваш двор случайно, - сказал Вейдер, когда они сидели втроем на той самой лавочке под вишней, а поодаль топтались едва пришедшие в себя телохранители Виктора. Акайо расслабленно восседал в центре скамейки, сложив ладони "домиком" и благостно улыбаясь. Но никого не могла обмануть эта мягкая улыбка и добродушный взгляд. Все четверо уже знали, каким быстрым, ловким и опасным может быть этот пожилой японец. Охранники смотрели на него с неприязнью: этот дедок посадил их в здоровенную лужу перед шефом, и еще неизвестно, как им потом прилетит от Камышова. А чем они виноваты? В школе телохранителей их не учили противостоять таким ловким бойцам. Да и не попадались им до сих пор японские ниндзя...
- Я искал виды для интересных фото. Я ведь блогер...
- Я верю вам, - кивнул Акайо. По-русски он говорил грамотно, только чуть медленнее и картавил на букве "л". - И верю, что встреча с Мияко у калитки была такой же случайной. Однако сейчас вы вернулись сюда из-за нее, верно? И привели этого господина.
- А я узнал ваш голос, - сказал Виктор. - Мы уже встречались. В Токио, лет пять назад. Вы тогда стояли в темной половине комнаты и шептали из-под маски... Ваш человек ювелирно справился с заданием. Снимаю шляпу перед его мастерством.
- У меня только такие и работают, - ответил дзенин, - к сожалению, этот человек недавно погиб, - он положил ладони на колени. - От предательства не защищены на все сто даже мы. Но человек, заманивший его в западню, уже наказан за вероломство.
- Акихиро Минами, - утвердительно сказал Виктор. - Доктор из "Врачей без границ".
- Он был хорошим врачом, хорошим целителем и хорошим воином, - склонил голову японец. - Вы еще многого не знаете об Акихиро. И не узнаете. Нельзя.
- Понял.
- Для вашего же блага.
- И почему вы обо мне заботитесь?
- Есть причина. По которой вы оба останетесь в живых.
Вейдер поднял голову. Его щеки слегка порозовели, а глаза взволнованно блеснули, но вопрос так и остался не заданным.
- При одном условии, - продолжал дзенин, - вы уйдете отсюда не оглядываясь, и не будете более искать встреч со мной или моими людьми. Вы многое узнали и восстановили почти всю цепочку. Но ее последние звенья вам лучше не трогать. Вы принимаете это условие?
- А у нас есть выбор? - усмехнулся Виктор.
- Выбор есть всегда.
- Вот только альтернатива нас не устраивает. Мы принимаем условие.
Три руки сомкнулись в пожатии.
*
Гершвин сел рядом с Харукой и достал сигареты.
- Тебе не помешает? - галантно спросил он, поглядывая на девушку. Неужели эта хрупкая красавица с нежным личиком и маленькими ручками и ножками - на самом деле одна из таинственных и зловещих ниндзя?
- Не помешает, - Харука тоже достала пачку и зажигалку.
- Значит, это ты делаешь "Сумиде" въезд в Россию даже сейчас, и через тебя крышуют "Карюкай"?
- Хай, - кивнула Харука. - Люди из "Сумиды" чаще всего работают в бывшем СССР... С тех пор, как я поступила в дипломатический корпус. Отец недаром отправил меня в Токийский университет - изучать дипломатическое искусство. Он всегда знает, что делает.
- Твой отец у вас главный?
- Хай.
- А Марцева вам заказали вместе с Корлеоне и тем, третьим, поцем у Крокодиляриума? - адвокат удивлялся своему спокойствию. Он сидит на отшибе от людей на скамейке рядом с ниндзя, только что столкнувшей под колеса Марцева; она может в любой момент одним пальцем уложить и его, но страха не испытывает. Еще в Чечне Гершвин научился кожей чувствовать надвигающуюся опасность, но сейчас его интуиция молчала. От Харуки не исходило угрозы. Они избегают лишних жертв, а не убивают направо и налево... Да и кто докажет, что Марцев не сам выскочил под машину? "Вернее, я бы мог доказать. Если бы захотел - я бы этого добился. Но ломать копья из-за этой оравы сволочей и их главного гада? Не стоит овчинка выделки. Они получили по заслугам. Как и Денисов, заказавший жену, чтобы не делиться с ней имуществом при разводе... Я бы и сам таких убил бы..."
- Хай, - снова ответила Харука.
- А со мной ты была по работе, или...? - почему-то это было важно для Наума.
- Нет, - улыбнулась японка. - Ты мне интересен как человек. Ты сильный и умный. Настоящий воин.
И Наум гордо приосанился и улыбнулся ей в ответ.
*
Нина Белецкая и Григорий Петров читали ответ из прокуратуры о проведении доследования по делу о гибели Зинаиды и Антона Денисовых на Обводном канале.
Следствию удалось доказать, что Ираклий Денисов нанял убийцу, чтобы избавиться от предприимчивой жены - профессиональной брачной аферистки, готовящейся обобрать его дочиста при разводе.
После выполнения заказа художник решил сэкономить на гонораре для исполнителя, и заманил его в полицейскую засаду. А недавно погиб сам. Дело можно закрывать в связи с кончиной основного подозреваемого. И никто не связал между собой Мияко Мацуо, проходившую под смотровой площадкой с помадой в руках, и падение Ираклия. Японская сторона вежливо, но непреклонно отказалась давать какие-либо ответы на запросы о госпоже Мацуо. И круг замкнулся на этих троих: Зинаида, Ираклий, Акихиро.
- И за пачканье позитивного имиджа Денисова нас не похвалят... - сказал Григорий Трофимович.
- А я все же считаю, что люди имеют право знать правду о своих кумирах, - возразила Нина.
*
- Да, так Саня мне и сказал, - Ника бойко отбивала по клавиатуре лэптопа, - дело закрывают, привлекать к ответственности и судить некого. Знаешь, Витя, ключевой мыслью моей новой подборки статей будет такая мысль: расплата за грехи неотвратима, а люди об этом забывают, считают себя умнее и хитрее других, и думают: можно творить что угодно, лишь бы все шито-крыто было, как Варвара в "Грозе" - прикрываться влиятельными связями, от всех откупаться, пользоваться своими привилегиями и жить припеваючи.
- "А был ли мальчик? Не было его!" - процитировал "Бориса Годунова" Виктор, потягивая кофе из маленькой чашечки.
- Вот именно... А расплата все равно настигнет, и пусть не сразу, но придется отвечать за свои проступки - всем. без исключения. Есть такой суд, который нельзя обмануть, подкупить, запугать, заткнуть рты свидетелям, подложить наркотики слишком дотошному судье или следователю, свистнуть материалы дела или спрятаться за спинами прикормленных юристов. Сама жизнь - или некий Высший разум всем воздают по заслугам, и перед ними все равны. Денисов думал, что всех перехитрил. Корлеоне был уверен, что всех задавил и забрался на такой уровень, где его никто не посмеет тронуть. Зинаида Денисова считала себя умнее всех, потому, что хорошо знала законы и умела поворачивать их в своих интересах как то самое дышло, обирая своих мужей...
- Жалко только маленького Антона, - нахмурился Виктор, прохаживаясь мимо окна, за которым свистел ноябрьский ветер и ревел шторм - осень наконец-то вступила в Ялте в свои права. - Зинаида забыла, что порой за грехи родителей расплачиваются дети. И это не остановило ее.
Цирк "Сумида" уехал накануне, завершив гастроли на Южнобережье. Ника помнила обещание, данное Дине-Мияко и хранила ее тайну. Хотя, наверное, с Витиной души свалился бы камень, узнай он, что его любимая сестра жива. Но слово есть слово, и его надо держать. Это признак истинно благородных людей. А тех, кто рассуждает по принципу "я своему слову хозяин: сам дал, сам и назад взял" - Ника презирала еще до знакомства с ниндзя: "Недаром же говорят, что, не давши слова - крепись, а давши - держись. Или ты не серьезный человек, а пустобол!"
- Я надеюсь, - сказал Виктор, - что в оставшиеся 10 дней ничего не случится и мы наконец-то сможем сполна насладиться свадебным путешествием и Ялтой.
- Вот только отправлю заключительную статью ответсеку, - Вероника склонилась над клавиатурой, - и буду наслаждаться медовым месяцем, который у меня случается нечасто...
Они весело рассмеялись.
Дата окончания работы над текстом - 4 апреля 2023 года.
Дата завершения компьютерного набора - 10 сентября 2023 года.