До и после

Кто я? Зрелая эмансипированная бездетная тетка. Дети в дорогом каталоге или в телевизионной рекламе выглядят ангельски. Впрочем как и их «недавно родившие мамы» из этой же рекламы: 90-60-90, а цвету лица может позавидовать разве что другая модель из рекламы крема для лица.


Я нахожу детей милыми и забавными, но слабо совместимыми с моей неприкаянной жизнью и работой от рассвета до заката на благо светлого будущего. Посещая подруг с детьми, которых становится все больше и больше, созерцаю их потомство холодным взглядом, предпочтительно издали, тискать и сюсюкаться желания никакого, и все разговоры завожу как можно дальше от детской тематики. Беременные женщины представляются уродливыми созданиями, им уже никогда не стать обаятельными и привлекательными, а фигура последнего месяца беременности так и останется у них на всю жизнь. Мои идеалы - «а-ля Бриджет Джонс», вроде как и мечтающие о далеком и нереальном семейном счастье с еще более отдаленными детьми, но при этом делающие все как будто нарочно, чтобы это прекрасное далеко никогда не состоялось. Читаю биографическую книжку турецкой журналистки Hatice Akyün, живущей в Берлине. Все, как в том старом анекдоте про жениха для девушки в 20, 30 и 40 лет: «какой он?», «кто он?», «где он?». В 18 лет родители пытались сосватать ей турецкого жениха, в 25 сказали, что она может выбирать сама, лишь бы он был мусульманин, в 30 согласились, что она может выбирать кого угодно, лишь бы человек был хороший. Ей 35 лет, она по-прежнему незамужем, описывает свои более и менее скоротечные знакомства, страстные постельные сцены, вечера с одинокой подружкой и мечту найти немецкого бойфренда, понимающего ее мятежную душу. Я зачитываюсь повествованием: сексуально, страстно, безопасно. В том смысле, что продолжение рода остается далеко за безопасным горизонтом. Продолжаю почитывать любимую Ildiko von Kurthy, в каждом ее новом романе одинокая страстная героиня, в которой угадывается сама почти уже сороколетняя автор, становится на пару лет младше и действует все отчаяннее и отчаянее. Пеленки и кастрюльки в романах не фигурируют, зато жизнь типичного Single представлена во всех ипостасях. Восхитительно, вызывает зависть и хочется подражать до бесконечности. Как-то захожу на сайт Hatice Akyün, не предвидется ли у нее выступление в Берлине, хочу получить автограф на форзац ее книги. О, боже, мои идеалы счастливой и беззаботной жизни рушатся на глазах. Полгода назад, приверженница оргий и независимости, родила со своим турецким бойфрендом ребенка, и теперь весь ее сайт - описание по дням и часам кормлений, прогулок, кастрюлек и пеленок. Все с необыкновенным вдохновением. Начинаю понимать, что это не исключение, а правило. В очередной приход к своей подруге с ребенком, пролистываю журнал «Родители» (Eltern); на журнальном столике, к сожалению, ничего другого нет. Что я вижу? Уже год как моя любимая Ildiko из номера в номер публикует «Заметки новоиспеченной матери». Опять кормления, прогулки, кастрюльки, пеленки, все с необыкновенным вдохновением. Обнаруживаю себя посещающей «беременные» и «родительские» сайты и форумы. Пару раз даже пускаю слезу, читая особенно душещипательный рассказ о чужой беременности. Ой, этого еще не хватает. Я же эмансипирована, беззаботна и неприкаянна. Чтение чужих рассказов о беременности чередуется с мыслями о своей независимости и поисками новой работы, эта чехарда продолжается до того прекрасного дня, в который я вижу две заветные полосочки на тесте. Теперь и я могу писать рассказы о своей беременности.
(январь 2008)

Author: Viktoria