Взаперти

Все персонажи и события романа являются вымышленными. Любое сходство с реальными лицами или событиями является случайным.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. АПРЕЛЬ-2020
*
- Мне кажется, что у нас эпидемия не коронавируса, а тотального размягчения мозгов, если ВОТ ЭТО считается "шутками недели по итогам рейтингов интернета"! - Наташа Навицкая раздраженно отбросила газету так, что издание перелетело через весь журнальный столик и шлепнулось на ковер в гостиной. - Или пользователей интернета считают идиотами, для которых и такое сойдет!
Виктор Уланов промолчал, видя, что жена взвинчена и любая попытка поспорить или просто возразить ей обернется очередным скандалом. Конечно, авторы подборки юмора в пятничном выпуске вовсе не ставили целью обидеть читателей, подбирая тематические шутки в интернете. Но Наташа очень тяжело переносит самоизоляцию, особенно - после того, как "нерабочую неделю" продлили еще на столько же и нет гарантии, что этим ограничатся. Атмосфера в их восьмикомнатной квартире на набережной Фонтанки у Измайловского моста почти всегда была накаленной.
Уланов хорошо понимал Наташу: необходимость сидеть дома, неведомая опасность, о которой неустанно вещали интернет, телевизор, радио и газеты, и полная неопределенность - никто не мог точно сказать, как долго это продлится и что будет дальше - угнетали многих. И немудрено, что люди становятся нервными и готовы взорваться из-за каждого пустяка.
Энергичная деятельная Наташа привыкла всегда быть в движении, находиться в гуще событий, заниматься делом, валиться с ног от усталости - и чувствовать себя счастливой. Отдых она предпочитала подвижный, на грани экстрима. Даже прошлой осенью, зависнув с Ефимом в Джамете из-за многодневного шторма и закрытого на время технических работ моста, она ухитрилась раскрыть убийство в пансионате и помочь им с Беллой выиграть запутанный и почти тупиковый процесс в Севастополе.
А сейчас стала недоступной прогулка даже на Аничков мост или в Юсуповский сад, виднеющийся за рекой с балкона.
Сначала речь шла всего об одной неделе затворничества, потом этот срок продлили - и по слухам, это могло растянуться еще надолго. Это напомнило Наташе, как ей регулярно продлевали срок предварительного ареста. Это ожидание и неопределенность изматывали сильнее тягот неволи в московской "Бастилии", как называли в народе СИЗО в Печатниках. Наташа оказалась там в 2014 году по ложному обвинению и провела под стражей почти полтора года...
Уланов регулярно общался по скайпу с коллегами, и Ефим с нервозным смешком рассказывал, что Белла "вся извелась, как на иголках, энергия бьет ключом, а девать некуда". Уланов хорошо понимал Ефима. Он хорошо знал молодую жену босса. Бабушка Беллы до замужества была таборной цыганкой и даже среди товарок выделялась бурным темпераментом, и ее побаивались даже самые забубенные натуры. Внучка получила в наследство не только яркую красоту бабушки, но и ее неистовый нрав. На прениях, войдя в раж, Белла так сверкала глазами и метала молнии, что тушевались даже самые матерые, закаленные в судебных баталиях судьи и прокуроры. И можно было вообразить, какое испытание для неуемной Беллы - необходимость сидеть дома. Да и Ефима флегматиком не назовешь. "Удивительно, как их дом на Кутузовской набережной еще цел", - думал Уланов, представляя себе ошалевших от ничегонеделанья Когана и Измайлову.
Ефим и Белла расписались еще в январе, но Белла оставила себе девичью фамилию, которой очень гордилась, подчеркивая, что, скорее всего, относится "к тем самым Измайловым!" - это она произносила, царственно вскинув свою красивую точеную голову с пышной копной черных кудрей.
Наташа тоже в браке не меняла фамилию потому, что фамилия "Навицкая" уже стала известной многим читателям и поклонникам серии книг "Армейский детектив".
- Интересно, они что, сами не понимают, что от подобного юмора нормальных людей с души воротит? - гневно продолжала Наташа, меряя шагами гостиную. - От анекдотиков про последствия самоизоляции - бэби-бум к Новому году и очереди за маткапиталом после новогодних праздников или от этого, - она подобрала газету и показала мужу.
Томная девица в кокетливом фартучке на голое тело, ажурных чулках и маске призывно смотрела в объектив: "Нарушим дистанцию, милый?". Небритый лохматый парень, раскрыв рот и свесив руку с дивана, сладко спал с пультом от телевизора под измятой подушкой. Надпись под фото гласила: "2019 год - лентяй, пофигист. 2020 год - сознательный гражданин".
- Если это юмор, то рассмеяться я забыла! - Наташа снова отбросила газету в угол.
Выплеснув свое раздражение, она отошла к арочному окну, оперлась руками о широкий подоконник и какое-то время тоскливо разглядывала обезлюдевшую набережную, реку без единого речного трамвайчика и припозднившуюся в этом году поземку.
- Согласен, юмор в этот раз невысокого пошиба, - поднялся с кресла Уланов, - но стоит ли из-за него так сердиться?
- Витя, в каждой шутке ведь - только ДОЛЯ шутки, - буркнула Наташа, не оборачиваясь. - И в этих анекдотах и картиночках люди предстают безвольными примитивными существами, у которых остались лишь основные инстинкты: пожрать, поспать, потр...ся. Да, есть и такие. И они рады самоизоляции: не нужно тратить время на работу, культурную жизнь и саморазвитие - можно давить подушку, шарахаться по дому в линялых трениках и с немытой головой и изредка переваливаться от дивана к холодильнику и обратно. А, ну и еще время от времени - лениво спариваться в промежутке между очередным приемом пищи и телепередачей. Животное существование какое-то! Если кого-то подобные шутки забавляют, то для меня они оскорбительны. Это только животным достаточно еды, сна и регулярных сношений для счастья, а у хомо сапиенс шкала ценностей гораздо больше, и она не меняется в зависимости от обстоятельств!
- После такой гневной филиппики я не рискну даже заглянуть в твою спальню вечером, - попытался разрядить атмосферу шуткой Уланов, - а то ты и меня причислишь к разряду примитивных.
Наташа с кислым видом посмотрела на него:
- Похоже, на исходе второй недели изоляции поглупел даже ты. Не верится, что когда-то ты выигрывал "золото" на брэйн-рингах.
Уланов безнадежно покачал головой:
- Наташа, в чем ты упрекаешь меня? Думаешь, мне легко сидеть дома?..
- Заюзанный пропагандистский прием комсомольских шишек, - Наташа сбросила домашние туфли и забралась с ногами на широкий подоконник высокого окна. - "В Гондурасе негров линчуют, а ты не хочешь идти на субботник?!". От того, что "всем тяжело", мне ни хрена не легче!
- Я лучше помолчу, - начал раздражаться Уланов, - что ни скажу, все не так.
- Да, лучше помолчи, - кивнула Наташа. - Кстати, ты мне недавно приводил в пример Болдинскую осень Пушкина... Но он мог гулять, ходить в лес, на реку, а не сидел безвылазно в четырех стенах! Если бы он тоже не имел возможности выйти из дома и видел только дохлых мух в оконных рамах, то много бы он написал?
Она вскочила с подоконника и снова заходила туда-сюда.
- За что мы только платим домработнице? Зачем только нанимали мойщиков окон? Чем они смотрели на результаты своего труда, если пропустили здоровенную муху?! Теперь она валяется кверху брюхом, а я должна созерцать эту пакость! Никто ничего не видит; всем все пофиг! Скоро и мыться перестанут, завалятся набок, будут храпеть и пускать слюни на грязный наперник, прерываясь только на прием пищи, просмотр телешоу и чтение вот такого "юмора недели"! Конечно, такой образ жизни можно вести и в хлеву...
- У тебя опять зависла книга? - догадался Уланов.
- А откуда у меня возьмется вдохновение?! От грязных окон, что ли? От того, что я сижу, как зверь в клетке?
- Я сам развинчу окно и выброшу эту муху, чтобы ты успокоилась, - вздохнул Уланов. - А потом можем погулять...
- Строго в стометровой зоне? Как в тюремном прогулочном дворике, разве что без неба в клеточку? Не хочу! Достало! - Наташа сделала несколько дыхательных упражнений, чтобы успокоиться. - Извини, Витя. Я сегодня не лучший собеседник. Пойду лучше в кабинет, попробую поработать.
В ее кабинете снова царил кавардак. Стоило Наташе забыть запереть дверь, как туда тут же прошмыгивал трехлетний Витя-младший и, пока няня отыскивала питомца, успевал набедокурить. Вот и сегодня в тетради с черновиком нового романа красовались разноцветные каракули маркером, успевшим уже просочиться на все страницы, на весь разворот нарисована какая-то рожа и размазан шоколадный крем. Рукопись была безнадежно испорчена.
Стоя над изуродованной тетрадью, Наташа занималась аутотренингом: "Он же не со зла, а просто хочет напомнить о себе... Он не понимает, что это плохо и еще не умеет поступать назло... Нет, я вовсе не хочу нашлепать его и поставить в угол. Хотя меня моя мама строго отучивала от такого поведения, и я быстро поняла, что нельзя хозяйничать с чужими вещами... Я не хочу орать благим матом на няню за то, что она плохо следит за ребенком, а то у нее тоже лопнет терпение и она может, чего доброго, попросить расчет, и тогда о книгах мне придется забыть до самого конца изоляции... Нет, мне вовсе не сложно восстановить по памяти 48 тетрадных листов текста... Я вовсе не задолбалась сидеть дома. Меня вовсе не бесят шуточки про демографический взрыв через 9 месяцев и картинки с полуголыми девицами в масках и опухшими от безделья "сознательными гражданами"... Я совершенно не считаю, что Витя-старший за 11 дней самоизоляции мозги растерял... Я довольна жизнью... ... твою мать, да у меня счастья полные штаны!" - слёзы все-таки закапали на страницу, размывая остатки рукописного текста, избежавшего попадания маркера и шоколадного крема. Наташа попыталась их сдержать, но это привело к обратному эффекту.
- Младшенький опять напроказил? - вошел следом Уланов. - Вот разбойник, - нахмурился он, взглянув на тетрадь. - Проснется после дневного сна, поговорю с ним, как мужчина с мужчиной, - он обнял Наташу и погладил по голове.
- Няня объясняет, что это у него от дефицита общения с родителями, - шмыгнула носом Наташа, - и он старается привлечь наше внимание. Ну а я и рада бы проводить с ним больше времени, - она вытерла слезы, чувствуя, что вместе с ними вышел и весь гнев, - но наверное, как мать, я не очень хороша. И как жена - тоже. Вот солдат из меня - хороший...
- А мне другой жены и не нужно.
- Да уж, - поддела Наташа.
- Стал бы я иначе ради тебя нырять в июньскую Оккервиль!
- Ну, вы, адвокаты, ради победы на процессе не только в холодную реку за свидетелем - и в огонь полезете, это у вас вопрос профессионального самолюбия, - подхватила его шутливый тон Наташа.
- И Младшенький безобразничает в твоем кабинете именно потому, что ему тоже не нужна никакая другая мама, кроме тебя, Таша.
- Вот что делает с людьми изоляция, - сказала Наташа, когда они вышли на балкон в гостиной и закурили, - вот почему меня и не забавляют эти шутки на тему прироста рождаемости после карантикулов. На самом деле многие пары, оказавшись наедине 24 на 7, вместо нежности и страсти начинают ссориться, раздражаться и ждут не дождутся, когда можно будет выйти из дома и вернуться к прежней жизни. Ты вообрази, сколько заявлений о разводе посыплется, когда ограничения снимут!..
- М-да, - Уланов вспомнил вчерашний разговор с университетским другом. - Я накануне с Генкой Князевым разговаривал. Когда они с Полиной поженились, то казалось, что друг без друга они жить не смогут. А вчера он Полю начем свет стоит костерил. Фима жалуется: Белка от скуки ударилась в кулинарию, каждый день пекла то пиццу, то фоккачу, то готовила пасту, за 10 дней набрала три кило... Так когда Фима сказал, что у нее стала классная фигура, визг поднялся такой, что чуть окна не вылетели.
- Зная Фиму, могу вообразить, в какой форме был сделан комплимент, - усмехнулась Наташа, - а для Беллы каждый набранный килограмм - злейший враг. Немудрено, что она не обрадовалась, а обозлилась. Но Белла и Фима могут орать и топать ногами даже без повода, просто так, для разрядки. У них это обычное дело. А вот у Инги дела совсем плохи, - Навицкая погасила окурок в пепельнице на высокой витой ножке. - Утром она позвонила мне и попросила помочь с поиском адвоката по бракоразводным делам. Сказала: "Этот режим изоляции - как лакмусовая бумажка. Просто поражает, сколько дряни из человека вылезло!". А когда я потом позвонила Антону, он сказал об Инге примерно то же самое и добавил, что, если они раньше не поубивают друг друга, то точно разведутся.
- Теперь понятно, почему тебя так разозлила подборка юмора в газете, - догадался Уланов.
- Да.
Инга и Антон Макаровы были друзьями Наташи и Уланова. Инга, обозреватель светской хроники еженедельника "Даззлинг", очень часто приходила на литературные мероприятия - презентации, автограф-сессии и пресс-конференции с авторами. Антон был врачом-гинекологом. Именно он принимал роды у Наташи три года назад. Макаровы всегда производили впечатление прекрасной дружной пары. А сейчас между ними были даже не снега Килиманджаро, как в песне группы "Сплин", а какая-то бездонная страшная черная пропасть. Судя по интонациям, супруги уже были выжаты до предела и с трудом выносили общество друг друга.
Если бы можно было побывать у них, поговорить, узнать, из-за чего начался разлад - может, это спасло бы их брак от крушения. Но карантин продлили, ограничения и контроль за их соблюдением ужесточили, и Наташа, общаясь с друзьями, чувствовала, как между ними нарастает отчуждение, а она ничем не может им помочь на расстоянии.
Поэтому сегодня днем, когда после разговора с Ингой ей позвонила еще одна приятельница из творческой тусовки - Катя, Наташа довольно резко оборвала ее. Катерина, радостно чирикая, вовсю расписывала ей, как использует свободное время для кухонных экспериментов и сколько, оказывается, блюд можно приготовить из самого обычного кускуса, и слушать ее после гнетущих разговоров с Ингой и Антоном и чувства собственного бессилия перед бедой в семье друзей было тяжело. А сегодня Наташа вспылила, прочитав на странице юмора очередную подборку анекдотов про бэби-бум через 9 месяцев, сексуальные эксперименты на изоляции и образец для подражания - "сознательного гражданина-2020"...
- Я, конечно, могу поискать им специалиста по семейным делам, - Уланов тоже погасил окурок в пепельнице, - мне несложно, всего-то пара звонков. Но ты, наверное, надеешься, что у них все наладится?
- Я смотрю на вещи реально, Витя, - Наташа плотнее запахнула ветровку, - и вижу, что они уже дошли до точки невозврата. Все мосты к примирению у Макаровых сожжены... И что-то у меня недобрые предчувствия.

*
Вечером снова вспыхнул скандал из-за того, что маленький Витя наотрез отказывался ложиться спать. Он с воплями и хохотом носился по квартире, а за ним безуспешно гонялась няня. По батареям уже заколотили обозленные соседи. Даже в дореволюционном доме с толстыми стенами были слышны топот и звонкий голосок гиперактивного мальчика. Уланов присоединился к няне, но и ему не удавалось убедить сынишку лечь спать.
Наташа уже два часа сидела в кабинете над чистой тетрадью и в конце концов не выдержала. Она выскочила в коридор и тут же споткнулась о радиоуправляемую машинку. Поднявшись с пола и потерев саднящее колено, Наташа чертыхнулась и пнула машинку так, что она разбилась о стену.
- Я могу хотя бы вечером спокойно поработать? - спросила она, входя в гостиную. Ее никто не услышал. Мальчик прыгал по дивану, распевая "Мы едем, едем, едем", а рядом метались отец и няня, урезонивая шалопая.
Наташа прибавила громкости:
- В конце концов, мои книги дают 70% семейного дохода, и ради этого можно создать мне нормальные условия для работы? И почему надо всю квартиру превращать в детскую площадку? Если я наткнусь еще на одну игрушку в коридоре, то выброшу все к лешему!
Умом она с ужасом понимала, что говорит жестокие вещи и несправедливо обижает близких, но остановиться не могла. Переписывание текста из испорченной тетради по памяти, ноющая над бровью тупая боль и ставшие тесными брюки наслоились на капризы тоскующего на изоляции Вити-младшего, и гнев захлестывал Наташу.
Она крупным шагом подошла к дивану и схватила мальчика, испуганно притихшего при виде рассерженной мамы. Наташа отнесла его в детскую, уложила в кроватку, подняла створку и сурово сказала:
- Закрывай глаза и спи. И прекрати шуметь, пока я не рассердилась еще больше!
Наташа хлопнула рукой по выключателю и вышла из детской, не обращая внимания на тихое похныкивание за спиной.
- Сделайте что-нибудь, чтобы он ложился вовремя, а не носился полночи по квартире, - велела она пришедшей следом няне. - В этом доме права есть не только у ребенка, но и у нас. И выведите его завтра на площадку. Она всего в десяти метрах от дома, на разрешенной территории. Пусть там разрядит свою гиперактивность, может, тогда вечером не будет на ушах стоять.
Послушав, как няня воркует над питомцем и поет ему колыбельную, Наташа выдохнула и прижалась лбом к косяку. Опять она сорвалась. Мальчик просто хочет внимания, об этом ей говорят и няня, и муж. А вместо этого снова получил отповедь. И опять не она, а няня баюкает мальчика перед сном. "Что я за мать!".
Уланов ждал ее в гостиной.
- Ну как, тебе уже легче? - спросил он. - Ты обращаешься с Младшеньким, как с солдатом. А он все-таки еще не солдат...
- Но и не кисейная барышня, - снова вспылила Наташа. - Много толку от вашего кудахтанья и увещеваний? Он нарочно ходит колесом, чтобы все вокруг него плясали. А он, в конце концов, мальчик, и его надо приучать к дисциплине. Ты хочешь, чтобы твой сын вырос мужчиной или капризной бабой? А я не хочу, чтобы мой сын рос какой-то долбаной Мальвиной! Да, пока он не солдат, но будет. А С твоим воспитанием он и в армии будет падать на плац, колотить ногами и орать, когда ему прикажут бежать марш-бросок или дежурить на кухне.
- Значит, я неправильно воспитываю сына? - тихо спросил Уланов, усаживаясь в кресло. - По-твоему, я не хочу, чтобы он вырос достойным человеком? Наташа, ведь пандемия и карантин - не навсегда, и когда все это закончится, тебе будет стыдно за эти слова. Это ведь раздражение в тебе кричит.
- Иногда мне кажется, что это никогда не кончится, - призналась Наташа. - Приходится мириться с ограничениями, с тем, что все наши планы на весну обрушились, с тем, что книга в четырех стенах еле движется, а редактор требует рукопись в срок. А тут еще и Витя-младший стал совершенно неуправляемым. Нет, - горько покачала головой Навицкая, - моей маме нужно дать орден "За мужество" за то, что она без всяких нянек и модульных детских садов вырастила троих детей. И, если Катя и Оля были потише, то я задавала жару с тех пор, как начала ходить. Как только маме хватало терпения? А я и с одним не могу сладить. Извини, Витя. Просто я как будто снова в тюрьме оказалась с этими запретами и продлениями срока. Не лучшие воспоминания.
- Да, понимаю, - Уланов отлично помнил, как они с Ефимом и Игорем защищали Наташу от ложного обвинения в особо тяжком преступлении и полтора года не могли убедить суд в очевидном: Навицкую подставили. Только чудо помогло им вывести на чистую воду настоящего преступника, бывшего возлюбленного Наташи, который готов был пожертвовать ею ради своей карьеры в большом бизнесе... В этом им помогла Белла, эксцентричная кронштадтская учительница по прозвищу "Авадакедавра". После того, как изобличенный преступник отправился на скамью подсудимых, а с Наташи сняли все обвинения, Ефим предложил Белле перейти на службу в его адвокатскую контору "КУН". Два года назад Измайлова получила второе высшее образование, юридическое, и уже выиграла несколько процессов. А в ноябре у него и Наташи будет первый юбилей свадьбы, пять лет. Вот только с чем они подойдут к этой дате? Уланов знал, что не все супружеские пары выдерживают испытание изоляцией в полном отрыве от прежней жизни. И не хотел, чтобы и они с Натой пополнили эту статистику. И Наташа тоже этого не хочет. Но как спасти отношения?
Зазвонил Наташин телефон.
- Наташ, ты не могла бы позвонить Макаровым? - забыв поздороваться, затарахтела Белла. - Там у них я не понимаю, что. Звоню Инге - телефон отключен. Набираю Антона - отвечает какой-то незнакомый голос и говорит, что Тошка не может подойти. Потом какие-то помехи пошли, сигнал пропал. Что за дурацкая связь! Сидим по домам, как зэки, да еще и со связью траблы!
- А на домашний телефон ты позвонить не можешь?
- Неееееа, - протянула Белла. - У меня в мобильном нет номера их стационарки, а наш аппарат... Мммммм... Он не работает. Разбился, - решила быть честной Измайлова.
- Опять в Ефима запустила? - догадалась Наташа.
- Да ну, - буркнула подруга, - уткнулся с утра в телик, смотрит какие-то шоу про бракоразводные суды и установление отцовства. Я его пять раз просила выйти в магазин за овощами для минестроне, а он - ноль внимания.
- Перешла на супы? - Наташа вспомнила Витин рассказ о том, как Белла увлеклась итальянской кулинарией.
- Ага, а то на выпечке к концу карантина так разожремся, что из квартиры выйти не сможем, в двери застрянем! Фима заодно бы и размялся. Как кашалот уже! А он меня игнорит, а потом говорит: сама сходи! Я и говорю: а есть суп я тоже сама буду? Сам же первым обедать прибежишь. А надо так: кто работает, тот и ест. А он: отстань! Прикинь, нормально? Ну я в него трубкой и засветила, - рассмеялась Белла.
- Попала? - тоже развеселилась Наташа.
- Попала в стену. Как Фима подскочит! Мамма мия! Как будто я ему кипятка в штаны плеснула. Как завопит: с ума сошла, у меня там такие телефоны были в памяти забиты! А я: надо было в книжку продублировать! И когда я прошу, подняться и сходить в магазин! - Белла фыркнула. - Один плюс: пока мы друг на друга орали, время обеда прошло. А потом разошлись по комнатам, бойкотировали друг друга - и пропустили время ужина! И даже не вспомнили - так завелись, что на адреналине и есть не хотелось.
Коган владел такой же огромной квартирой с эркером, как у Наташи и Уланова. Там было достаточно места, чтобы разойтись по разным углам и переживать обиду после очередной семейной бури.
- Может, новую диету запатентуем, - хихикала Белла, - завтракаем, потом орем друг на друга, потом дуемся. Глядишь, и не разжиреем за карантикулы! О! Может, послать в газету рецептик - "Как вернуться в форму после самоизоляции"?
Ссоры Беллы и Ефима были для них чем-то вроде фитнесса, и через 2-3 часа Измайлова и Коган сами над собой смеялись и мирились. И Наташа завидовала им.
По домашнему телефону Макаровых ей ответил слегка раздраженный мужской голос:
- Капитан Гарин, Н отделение! Слушаю!
- Я, наверное, ошиблась номером? - спросила Наташа.
- А кому вы звоните?
- Макаровым. Антону или Инге, - в душу Наташи уже закралась тревога.
- Назовитесь, - потребовал капитан. - Кем приходитесь хозяевам квартиры?
- Что-то случилось?
- Отвечайте, пожалуйста, на вопрос.
В трубке доносились голоса и возня. Кто-то сказал: "Посмотрите, что это там?". Ему ответили: "Осторожно, не сдвигай!". Откуда-то издалеко доносились всхлипывания.
- Навицкая, Наталья Викторовна, - назвалась она. - Я подруга Инги и Антона. Но что все же...
- Новицкая? - в трубке зашуршала бумага. - Викторовна? Год рождения, адрес проживания?
- Навицкая. Наталья Викторовна. 1982 года рождения. Набережная реки Фонтанки, дом..., квартира.... Но в чем все же...
Что-то зашелестело и упало. Кто-то выругался. На него шикнули. Кто-то сказал: "Все, можно увозить".
- Я к вам подъеду завтра утром, - сказал капитан, - нужно задать вам несколько вопросов. Когда вам будет удобно?
- Да когда угодно, - вздохнула Наташа, - сейчас всегда удобно.
- Хорошо. К десяти будет нормально?
- Да.
- Витя, можешь пошарить в своей базе в сводке происшествий по городу? - спросила Наташа, закончив разговор по телефону. - У Макаровых в квартире полиция. И они что-то собираются увозить. Завтра к нам зайдет полицейский, чтобы о чем-то меня расспросить, но так и не сказал, что у них случилось.
Уланов прошел в свой кабинет, сел за компьютер.
Пока он искал нужную страницу, Наташа достала телефон и попыталась позвонить Инге.
Но издевательски-вежливый, "секретутный", как говорила Белла, голос женщины-робота упорно талдычил ей, что аппарат выключен; находится вне зоны доступа; данный вид связи недоступен для абонента; абонент не отвечает, И так далее.
- Да ну тебя, дура электронная, - буркнула Наташа.
- Господи, - ахнул Уланов, отпрянув от экрана. - Не может быть...
- Что такое? - встревожилась Наташа.
- Тут пишут, что Антона сегодня днем нашли убитым в собственной квартире.
- О, Боже! - Наташа заглянула через плечо Виктора.
Да, адрес совпадал. Потерпевшему были нанесены побои в область лица и рук и пять ножевых ранений. До выяснения обстоятельств только что была задержана жена потерпевшего.
- Вот почему ее телефон не отвечает, - пробормотала Наташа. - Не могу поверить. Слушай, я же с ними обоими только сегодня утром разговаривала.
Уланов уже набирал номер.
- Фима любой пропуск достанет, - сказал он, - пусть съездит в отделение, чтобы Ингу не допрашивали без адвоката. А то под таким стрессом человек и в убийстве Джона Кеннеди сознается... Фима, привет. Это мне неймется. Послушай, ты ведь знаешь Макаровых? Ну да, ее и мужа... Боюсь, что с ним знакомиться уже не доведется. В сводке по нашей базе пишут, что Антон убит. Ножом, пять ударов. А Ингу задержали. Это точно, что ё-твоё. Я знаю, у тебя пропуск есть... Не мог бы ты съездить на Ваську... Да это не мне нужно, а ей. Ингу сейчас оперы будут трясти. Да, и я о том же. До утра они ждать не будут... Сразу после задержания могут и в неурочное время допрашивать... Кто кашалот? Я уверен, что она пошутила. Ты вовсе не похож на кашалота... Передам! Спасибо, Фима!
- Ефим уже садится в машину, - сообщил Уланов, закончив разговор. - Он все выяснит и позвонит нам. Или заедет.
- Пусть заезжает, - предложила Наташа.
- Да, понимаю. Дефицит общения... Только, - принужденно улыбнулся Уланов, - не угощай его пышками. А то он до сих пор переживает, что Белла сгоряча обозвала его кашалотом.
- Пышек в доме уже нет, - ответила Наташа, - я подвергла их остракизму с сегодняшнего дня, когда с трудом застегнула любимые джинсы. А то сама к концу изоляции превращусь в бегемота.
- Ты не похожа на бегемота, - Уланов вышел за женой на балкон.
Наташа пригладила короткие русые волосы и тоскливо обвела взглядом пустующую набережную. Как ей не хватало прогулок, поездок и купаний возле Крепости! И неизвестно, надолго ли это. Морально очень тяжело, да еще и собственное тело предает ее - пояс джинсов впивается в талию, рубашки угрожающе потрескивают на груди и расходятся на животе. Не расплылась, конечно. Сказываются годы жестких тренировок и закалки в ВДВ. Но форму терять начала.
- Витя, у меня дурные предчувствия, - сказала Наташа, закуривая. - Подождем вестей от Фимы.
- Подождем, - Виктор набросил на плечи Наташи ветровку.
Апрельские вечера становились все светлее. Приближались белые ночи. Какими они будут в этом году? Обычно летом центр города не спит круглыми сутками. По набережной гуляют туристы и теснятся машины. По реке тихо скользят речные трамвайчики - все в огнях, с веселыми оживленными пассажирами... Будет ли это лето нормальным? Или все как сейчас: пустота и печаль и страх, как в блокаду, но уже не перед немецкими бомбардировщиками, а перед чем-то невидимым, но, если верить официальным сводкам, не менее пугающим, чем налеты "мессеров" и "фокке-вульфов"?..

Наташа щелкнула зажигалкой. "Опять то же самое? Еще одно лето у Питера украдут?" - закралась в душу тревога. И обида за волшедные серебристо-розовые ночи, которые могут пройти над затихшим в страхе городом. Только патрульные будут равнодушно топать своими тяжелыми ботинками по граниту. А им не нужны тихая магическая красота белой ночи, затихшее зеркало реки и алая полоса на горизонте. Для них это работа, и смотреть они будут не на силуэты домов в розовом небе, а выслеживать нарушителя режима самоизоляции. И слушать будут не хрустальную тишину или такую же хрустальную мелодию, а улавливать, не доносятся ли откуда-то голоса гуляющих...
- Слышим лишь ключей постылый скрежет да шаги тяжелые солдат, - негромко сказала она, - вот так, из-за какой-то мелкой дряни весь мир посадили под замок. Киношники наивные люди, Витя. Они стараются впечатлить зрителя какой-нибудь Годзиллой, Чужим, Королевой Мегагирус, лишь бы побольше, да морда пострашнее, да пасть зубастая. А попробовали бы они снять фильм о монстре, которого невооруженным глазом не видно - а ужаса нагнал на всех...
- Кассу не сделает, - ответил Уланов, - зрители за свои деньги, потраченные на билеты и попкорн, хотят видеть именно зубастых, клыкастых и огромных.
- А жизнь зафигачила сюжет пострашнее всех мегагирусов...
*
Зазвонил телефон Уланова.
- Был в отделении, - сообщил Коган, - стою сейчас на Трезини, - щелкнула зажигалка. - Уфф! Кажется, дрянь дело, дети мои. Могу подброситься, поделиться подробностями.
- Приезжай, - ответил Уланов, - а то моя жена по тебе истосковалась, ночь не спит.
- Учись, салага, - усмехнулся Коган, глава и владелец адвокатской конторы "КУНИ", где кроме него и Уланова работали еще Игорь Никольский и Белла. - Вот как надо - чтобы женщины тебя бессонными ночами ждали! Это тебе не на брэйн-рингах призы сшибать!
- Добрый вечер, - донеслось в трубке, - полиция, сержант Петров. У вас есть пропуск?
- Доброй ночи, сержант, - в трубке зашелестели бумаги, - вот мой пропуск, по которому я могу перемещаться по всему городу и весям. Преступники, знаете ли, и в карантикулы не дремлют, и режим изоляции им не указ, так что адвокатам всегда работа есть.
- Почему вы без маски?
- Потому, что дырка для сигареты в ней не предусмотрена, а другим способом я курить не отваживаюсь. Неловко, знаете ли, штаны спускать на улице.
- Спасибо, проезжайте, здоровья вам, - и, уже в отдалении, взрыв хохота: - Ну, блин, приколист!
Представив себе попытку покурить так, как живописал Ефим, Уланов не сдержал смех. Коган недовольно проворчал:
- Вот же, и по ночам гайкают! А ты чего смеешься? Ладно, так я выезжаю, - хлопнула дверца машины.
Уланов спустился в старинном, но прекрасно работающем и добротном лифте в парадное, чтобы дождаться Когана во дворе. Иначе звонок домофона мог разбудить Младшенького, а его потом и до утра не угомонить.
С набережной во двор малым ходом вполз черный джип "Майбах", на котором Ефим предпочитал ездить по городу. Аккуратно запарковав машину, Коган вышел - крупный мужчина с царственной осанкой, седеющий брюнет с тонкими усиками, орлиным носом и яркими черными глазами - "лоер № 1", "адвокат без проигрыша", возглавляющий к тому же рейтинг самых привлекательных мужчин-юристов Петербурга.
- Плохо дело, Витя, - сказал он в лифте, - я, конечно, готов за него взяться, но не знаю, каковы у нас шансы...
*
- Да, дети мои, - произнес Ефим, когда они втроем уселись в гостиной и Наташа принесла чай, - похоже, дело у нас - полная опа. Даже я не смогу добиться чистого оправдательного приговора. Разве что докажу состояние аффекта и отсутствие изначального преступного умысла.
- Фима, не тяни кота за я..., говори по существу, - нетерпеливо перебила его Наташа, разливая чай по чашкам.
- В общем, - побарабанил пальцами по столу Коган, - сегодня в 16.04 Инга Макарова позвонила в "скорую" и сообщила, что ее муж ранен и лежит на полу в прихожей без признаков жизни. Приехавшие медики обнаружили, что их помощь клиенту уже не нужна, и вызвали полицию. Макарова поведала оперативникам, что выносила мусор и задержалась во дворе на несколько минут, чтобы выкурить сигарету. Вернувшись, она увидела мужа лежащим в прихожей в луже крови, а рядом валялся нож из набора, висящего на стене в кухне. Полицейские осмотрели место происшествия и опросили соседей. Оказывается, Макаровы в последнее время жили отнюдь не мирно, а напротив, регулярно ссорились и иногда так, что чуть до драки не доходило. Одна соседка даже слышала, как Антон обещал отправить супругу в психушку, а Инга отвечала, что или посадит его, или подушкой во сне придавит. Другая рассказывает, что видела, как где-то около 16 часов Инга с безумным видом вылетела из квартиры с мусорным мешком в руках. Мешок был плохо затянут, и оттуда выглядывал рукав блузки. Проверили контейнеры, но, к сожалению, увидели только зад уезжающего мусоровоза... Другие соседи тоже говорят, что слышали ссоры между Макаровыми и взаимные угрозы физической расправой. На ноже оказалось множество пальцевых отпечатков Инги, как и на скалке, которую нашли под ботиночницей.
- А скалка-то причем? - спросил Уланов.
- На лице, плечах и руках убитого оказались следы свежих ударов... М-да. С учетом этого Ингу задержали до выяснения обстоятельств.
Наташа и Уланов потрясенно молчали.
- Теперь они будут трое суток носом землю рыть, чтобы доказать убийство на почве бытовой ссоры и поскорее сбагрить дело в суд. Инга в полном шоке, рыдает, двух слов связать не может, путается в показаниях. Следак, конечно, вцепился в нее, как бультерьер. Мне пришлось припугнуть его мерами воздействия за нарушение правил работы с подследственным, чтобы Макарову хотя бы в час ночи отпустили в камеру поспать.
- Фима, - сказала Наташа, - ты сейчас все равно ничем не занят. Если я тебя найму защищать Ингу, ты возьмешься за это дело? Я не могу поверить в то, что она убила Антона.
Коган потер переносицу.
- Да... Без договора о найме не обойтись, - сказал он. - Я бы и по дружбе твою просьбу выполнил - свои люди, сочтемся, как говорил классик. Но следак четко дал мне понять, что без официального разрешения на работу по делу Макаровой он мне и чихнуть не даст. Я на всякий случай захватил бланк договора... И Белку подключу покопаться в обстоятельствах. Пусть лучше поработает Каменской, чем вертеть свои бесконечные пиццы, а потом орать и пинать весы в ванной, набрав полкило. Сделаю ей пропуск и пусть займется адвокатским расследованием.
- Фима, - азартно подскочила Наташа, - а помощь независимого волонтера вам нужна? Одна голова хорошо, а две - лучше! Сделаешь пропуск и мне?
- Да, в Джамете ты лихо вычислила убийцу за три дня, - кивнул Ефим, - но...
- Я не могу сидеть сложа руки в стороне, когда речь идет о моих друзьях. Я места себе не найду. А Витя знает, какой я становлюсь язвой, когда не нахожу себе места.
- Ага, - выразительно закатил глаза Уланов. И они с Коганом понимающе переглянулись. Ефим сочувственно кивнул помощнику и открыл кейс:
- Ладно. Вот договор о найме адвоката. А вот - о привлечении независимого помощника-эксперта для расследования и поиска доказательств защиты. Без них пропуск не выдадут. Заполняй документы, Наташа, и завтра, то есть уже сегодня, я приступлю к делу и добуду вам пропуска.
- Фима, я тебя обожаю, - на радостях Наташа поцеловала Когана в щеку.
- Кхэммммм! - пошевелился Уланов. "Однако, Фима!".
- Эммммм, - развел руками Ефим. "А я-то что?"
- Витя, а ты - лучший муж, - Наташа поцеловала и Уланова и взяла ручку.
- Если нужна помощь, я тоже готов, - сказал Уланов, пока Наташа спешно заполняла бланки.
- Понадобится. Кстати, ох и соседи у них. Особенно - та, которая видела Ингу на площадке... Прямо гоголевская Дама, приятная во всех отношениях! А есть еще молодая мамочка, которая требует, чтобы все парадное по струночке ходило и даже воду в туалете не спускало, когда ее чадо изволит почивать. А уж дедок с биноклем - это вообще атас! - Ефим подавился хохотом.
- Ты уже и домой к ним съездил?
- Да, провел, так сказать, разведку.
- Вот, - Наташа протянула Ефиму заполненные документы. Коган расписался под обоими и шлепнул печать.
- Отлично, - он потер руки, - теперь мы официально работаем друг на друга. Пойду, Белке дам бланк заполнить, чтобы не терять времени.
- А насчет кашалота она пошутила, - сказала Наташа, провожая Ефима, - ты на него действительно не похож.
- Мда, вылитый Антиной, - ухмыльнулся Ефим, обматывая шею белоснежным кашне, - ты поосторожнее, а то мне Витька морду отполирует или картель пришлет. да не в плане бизнеса, а на Черную Речку. Меня же потом Белка прибьет.
- На Черной Речке уже не постреляешь, - успокоила его Наташа, - там Военно-морская академия под боком, вас сразу скрутят и носом в землю положат. А потом мы с Беллой вам устроим. Мы сейчас - Женщины на грани нервного срыва, так что с нами шутки плохи.
"Любопытная соседка; молодая мать; сосед с биноклем... Надо будет с ними побеседовать, Фима не зря выделил в своем рассказе именно их, - сделала себе заметку Наташа. - Как только получу пропуск, прощупаю их".
- Ты снова прежняя, - сказал Уланов, когда жена вернулась в гостиную, - глаза блестят, румянец на лице... Снова в родной среде?
- Да. Похоже, мне для идеального самочувствия всегда надо быть в деле. Такая вот чокнутая жена тебе досталась.
- А мне никакая другая и не нужна.
*
Чувствуя себя неловко за вчерашнюю гневную вспышку, утром Наташа сама накормила Витю-младшего завтраком, рассказывая ему сказку о лисе, зайце и ледяной избушке. После завтрака она вывела сынишку на детскую площадку.
Сейчас там было пусто, хотя обычно царило оживление. Мальчик чувствовал себя полноправным хозяином довольно большой игровой территории. Когда Наташа хотела помочь ему взобраться на горку или покрутиться на карусели, Витя категорично заявлял: "Сам! Я сам! Я музцина!".
Наташа сидела на скамейке, перелистывая сборник любимых японских кроссвордов с анекдотами и интересными историями из жизни. Выпуск был еще февральский, "мирный", без анекдотов и публикаций о пандемии и самоизоляции. Этой информацией сейчас пестрели все издания, и Наташа словно вернулась на пару месяцев в прошлое - такое, оказывается, прекрасное и совсем недавнее, всего пару месяцев назад...
Витя оседлал один конец доски:
- Мама! Садись!
- Если мама сядет, ты катапультируешься на крышу, - ответила Наташа, - у нас разные весовые категории, Младшенький.
Но все же она встала и подошла к сынишке, чтобы покачать второй конец доски рукой.
Во двор деловитой походкой вошел высокий молодой человек в полицейской форме и синей аптечной маске и зашагал к их парадному. Наташа посмотрела на часы: без двух минут десять. Наверное, это и есть капитан Гарин. Он обещал зайти именно в это время.
- Витя, покатайся пока на чем-нибудь другом, - сказала она. - Мне нужно поговорить с дядей по важному делу.
- Я пойду в лабиинт, - решительно сказал Витя. - Сам!
Наташа вспомнила рассказы мамы. Навицкая-старшая нередко слышала от едва начавшей ходить Наташеньки именно это слово. "Чуть ли не первое, которое ты выучила, - улыбалась она, - не "мама", а "сама".
Наташа догнала полицейского:
- Доброе утро. Капитан Гарин?
- Доброе утро. А вы, - он бегло взглянул на файлы с документами в папке, которую держал в руках, - Наталья Викторовна?
- Если вы не против, поговорим здесь? - Наташа указала на скамейку у площадки. - Я гуляю с ребенком, нужно за ним присматривать.
Теперь Гарин узнал ее. Накануне он купил в ларьке у остановки "Ужас лиговских "колодцев", ее новую книгу. На фото Навицкая была в элегантном темно-синем костюме, с легким макияжем и красиво уложенными волосами. Сейчас она стояла перед ним в джинсах и куртке, без косметики, а короткие русые волосы взъерошил легкий ветерок. Но он сразу узнал яркие серо-голубые глаза и красивые крупные черты лица писательницы. Навицкая оказалась среднего роста, ему по плечо, довольно крепкая и выглядела моложе, чем на фото.
Они сели на скамейку, и Гарин спросил:
- Вы давно знаете Макарова Антона Валентиновича и Макарову Ингу Михайловну?
- Несколько лет. Сначала я познакомилась с Ингой. Она пришла на презентацию моего первого романа, чтобы взять интервью. А три года назад в родильном доме я встретила ее мужа. Антон был моим врачом, - Наташа привстала, ища глазами в лабиринте ярко-красную куртку Вити-младшего. Мальчик уже добежал до фигурки Красной Шапочки и помахал матери рукой. - С тех пор мы дружим семьями.
- Конечно, вы уже знаете, что произошло вчера, - произнес капитан. - Два часа назад в отделение явился адвокат, которого вы наняли для защиты Инги Михайловны.
"Ай да Фима! Ушел от нас около трех часов ночи, еще собирался подсунуть Белле договор о проведении адвокатского расследования, и в восемь уже как штык в отделении! Вот это оперативность!"
- Раз вы знали Макаровых долгое время и дружески общались с ними, - продолжал Гарин, удобно умостив папку на коленях, - я попросил бы вас рассказать, какое впечатление они производили; как пара и по отдельности.
Витя добежал до центра лабиринта. Там возвышался Теремок. Только Медведь вопреки тексту сказки не давил домик, а выглядывал из окна вместе с другими зверушками.
- Мама! Я досол! Мама! Смот'и! - подпрыгнул мальчик.
- Молодец! Я не сомневалась, что для тебя это пара пустяков, - откликнулась Наташа.
- Вы с ребенком разговариваете, как со взрослым, - заметил капитан.
- Да, приучаю его к правильной речи. Не люблю все эти бессмысленные "муси-пуси-утютюси".
- Мама! Я буду на голке кататься!
- Только съезжай правильно, - напутствовала Наташа. - Помнишь, как я тебя учила? - и снова обратилась к капитану.

- Мне казалось, - обратилась она к капитану, - что Макаровы - неплохая пара... были, по крайней мере. По крайней мере, именно такое впечатление они производили.
- Вы не против? - Гарин включил диктофон.
- Не против. Так вот, они ладили между собой, хотя по характеру были разными людьми. Антон - весельчак, балагур, душа компании. Любитель дружеских розыгрышей. Он был очень изобретателен, любит... любил организовывать праздники, - говорить об Антоне в прошедшем времени было так непривычно, что Наташа каждый раз спотыкалась. - Каждый раз он придумывал какой-нибудь оригинальный сценарий, целую постановку, и получались не стандартный Новый год или день рождения, а всегда что-то новое, неповторимое... Инга - она другая: серьезная, деловитая, острая на язык; профессия накладывает отпечаток. Светский хроникер и литературный критик должен уметь не только хвалебные материалы писать, но и полемичные и уметь за себя постоять в конкурентной борьбе. Среди журналистов существует азартное соперничество, каждый старается превзойти коллег. Инга же всегда стремится быть лучшей. Поэтому мы с ней нашли общий язык, благодаря нашему комплексу отличницы...
- Что за комплекс? - уточнил Гарин.
- Желание выполнить свою работу лучше всех и все в своей жизни держать под таким же строгим контролем. Антон из-за этого часто пошучивал над Ингой, называл ее "дочкой Ипполита", по аналогии с "Иронией судьбы"...
- А как Инга Михайловна относилась к этим шуткам?
- Нормально. Она понимала юмор и знала, что муж не ставит целью обидеть ее.
- Общались ли вы с Макаровыми в последнее время?
- Да, по телефону или скайпу. Антон продолжал работать - родильные дома ведь не закрылись. А вот Инга оказалась не у дел. Все культурные мероприятия отменены, театры и кинотеатры закрыты, авторы сидят по домам, и читателям сейчас не до рецензий.
Наташа некстати вспомнила Катю, которая накануне взахлеб расписывала ей все прелести кускуса по-испански. До пандемии Катя с завидной регулярностью выдавала на-гора десять любовно-исторических романов в год. Красивый, но немного высокопарный язык; воспевание утонченности, благородства, чувства долга и верности клятве; чистая любовь и жертвенный патриотизм... Удивительно было, как при таком рабочем графике Катя не пропускает ни одной тусовки для литераторов и окололитературной публики. А сейчас она радуется свободному времени и бойко тарахтит о кулинарных экспериментах, стирке, уборке и забавных выходках своих питомцев - мопса, двух йоркширских терьеров и кошки. "Кстати, Катя тоже дружила с Макаровыми. Надо бы и с ней пообщаться. Только как бы отбиться от ее кухонных изысков? - Наташа ощутила, как при одной мысли о еде пояс джинсов протестующе сжал ее талию. - Она же непременно захочет, чтобы я оценила ее мастер-шеф. А я бы охотнее съела Беллину пиццу, чем кашу в каком бы то ни было виде. В детском саду меня так обкормили манкой, что я до сих пор к кашам отношусь прохладно..."
Наташа рассказала капитану о том, как накануне созванивалась с Ингой, и та попросила помочь с поиском адвоката, специализирующегося на семейных делах, особенно - бракоразводных процессах. Гарин призадумался перед тем, как задать ей следующий вопрос.
А Наташу снова осенило. Ведь Инга не кричала в сердцах или в шутку, как многие женщины в пылу ссоры: "Все, развод и девичья фамилия, уйду в монастырь, в мужской!". Она на полном серьезе просила, чтобы Уланов помог ей найти специалиста по разводам. Значит, решение о разрыве с Антоном было обдумано и принято. "Если она твердо решила развестись, то зачем было сначала просить подыскать юриста, а через несколько часов хватать скалку и нож? Это не в духе Инги. Она не какая-нибудь спонтанная особа, у которой семь пятниц на неделе. Наоборот, она - человек прагматичный и последовательный и к поспешным действиям не склонна. Инга ничего не бросает на полпути и если решила разводиться, то направила бы все действия именно на это. Поэтому Антон шутя и прозвал ее "Ипполитовной" - за то, что Инга не любит сворачивать с выбранного пути. Я не представляю, что должно было случиться, чтобы довести Ингу до исступления. Это Белла регулярно топает ногами и бросает в Ефима все, что подвернется, или я могу заорать и проломить кулаком столешницу. А Ингу я ни разу не помню даже повышающей голос!".
Она изложила это Гарину и заключила:
- Инга хотела развестись с мужем. Не знаю, что ее к этому подтолкнуло, но в эти дни у них совершенно испортились отношения. И если Инга искала адвоката по бракоразводным делам, зачем ей было убивать Антона?..
- С этим мы сейчас и разбираемся, - ответил капитан Гарин и подвинул ей несколько листов, заполненных поспешным рукописным текстом. - Прочтите, правильно ли я записал, и подпишитесь.
*
Дома Наташа сдала наигравшегося и довольного Витю-младшего с рук на руки няне. Та повела воспитанника в ванную, мыть руки, и торжественно объявила, что принесла новую книжку загадок и, если Витя будет хорошо себя вести и слушаться, они до самого обеда будут разгадывать загадки. Наташа тоже долго и энергично намыливала руки во второй ванной комнате. Вытираясь, она с неудовольствием заметила, что запястья снова покраснели и шелушатся - последствия частого мытья.
Выйдя, она увидела на вешалке пальто Ефима и обрадованно поспешила в гостиную.
Ефим и Уланов пили кофе и беседовали. Судя по всему, речь шла как раз о новом деле "КУНИ". С порога Наташа услышала обрывок фразы Ефима: "Следователь борзеет, хочет раскрываемость повысить" и ответ Вити-старшего: "Похоже, в некоторых случаях презумпцию невиновности выводят за скобки".
- Ничего, я это исправлю! - воинственно выкрикнул Коган, вскинув длинное курабье, как метательный дротик. - Я теперь этих утырков под лавку загоню. Видел бы ты, как у Углова рожа вытянулась, когда я с договором о найме пришел! Наслышан обо мне, ж...дыр, понимает: со мной не разрезвишься на приволье, обвинение наспех белыми нитками не сляпаешь! Привет, Наташа, - он поднялся при виде хозяйки квартиры, - а я тебе пропуск принес.
- Углов - это следователь? - уточнила Наташа.
- Да, - Коган подал ей новый пропуск. - Тот еще фрукт... Ничего, я и не таких крабом ставил! И свидание с подзащитной выбью, хоть по видеосвязи, хоть через стекло. И пусть они свои бредни насчет карантина и заботы о нашем здоровье запихнут себе... - адвокат выдержал многозначительную паузу, - ... в портмоне!
- Никиту Михалкова плагиатишь, - Наташа налила себе вторую с утра чашку кофе и тоже взяла печенье. - "Статский советник" и мне нравится... Так тебе не дали пообщаться с Ингой?
- Мотивировали это тем, что или я могу занести с улицы заразу в КПЗ, или Инга может наградить меня чем-нибудь, подхваченным в камере, - фыркнул Ефим, - в общем, как Джонсон и Джонсон, которые заботятся о нас и о нашем здоровье... Помните этот слоган лет двадцать пять назад? Из каждого утюга его дудели. Видали фрукт?! С первого дня начинают совать мне палки в колеса! Ну, ладно, посмотрим, кто кого!
В коридоре простучали маленькие ножки, и в гостиную вбежал маленький Витя. Увидев Когана, он деловито ухватился за брючину адвоката, вскарабкался к нему на колени, цапнул со стола конфету и продекламировал:
- Без лук, без топоенка постлоена избенка - это сьто?
- Ну-у, это сложный вопрос, - протянул Ефим, - ты меня озадачил... Наверное, это трамвай, да?
- Никакой не тламвай! - покатился от смеха Витя и чуть не подавился засунутой в рот конфетой. - Это гнездо! Птицьки деают гнездо! - увидев в дверях няню, мальчик прихватил еще и медовый пряник и слез с колен Ефима. - Ну, я посёл. Мы книзку цитаем.
- Приятного досуга, - сказал Коган.
- А тебе разрешили пряник взять? - спросила у воспитанника няня.
- Разрешили, - ответила за сынишку Наташа.
Няня увела Витю-младшего в детскую.
- Скайпа у них нет, - горячился Коган, - и комнаты свиданий со стеклом, блин, тоже не предусмотрено. И в предвариловке мне с Ингой переговорить не дадут; под этот драный карантин все что угодно на раз спишется. Ладно, это не на года, я им еще по закону припомню, как процессуальные нормы нарушать, пусть не думают, что я скушаю и утрусь!
- Фима, лучше расскажи, что ты узнал по делу, - Наташа с сомнением посмотрела на вазочку с конфетами, но все-таки не удержалась и развернула "Мишку косолапого".
- В общем, сейчас опрашивают соседей Макаровых, - шумно вздохнул Ефим и захрустел вторым курабье, - начали с одной очаровательнейшей особы, которая уже забросала участкового жалобами на шумных соседей. Она, знаете ли, два месяца назад стала матерью. И с тех пор, как произошло сие историческое событие, требует соблюдать тишину и после 22 часов, и с 9 до 12, и с 13 до 15, и с 17 до 19 часов - ребенок, знаете ли, в это время изволит почивать, и ему мешает даже упавшая этажом выше булавка, не говоря уже о шагах на лестнице, кашле или дверном звонке. О ремонтах, видимо, соседям придется забыть, пока ее отроковица не отправится в первый класс. О праздниках - видимо, тоже. Не исключено, что и в Новый год мадам потребует, чтобы все парадное сыграло отбой в 22 часа или шло праздновать в ресторан...
- Если они к тому времени уже откроются, - меланхолично сказал Уланов.
- Откроются или нет, это ей до лампочки... Так вот, при малейшем шуме мадам гневно стучит в стену или по батарее, звонит в дверь со скандалом и строчит гневные спичи на форумах и в домовом чате, не всегда стесняясь в характеристиках для тех, кто беспокоит сон ее юницы. Парочка рэперов из 35-й квартиры послала ее хрошенько разок, и прелестная особа больше к ним не лезет. Теперь она отыгрывается на тех, кто в неурочное время дерзнул включить телевизор чуть громче комариного писка или воду в туалете спустил. Она поведала оперативникам, что всю неделю Макаровы бурно ссорились почти каждый день, кричали друг на друга и на призывы соблюдать тишину не реагировали. По ее словам, однажды Инга "хамским визгом", цитирую свидетельницу дословно, заявила, что по государственному закону каждый имеет право в своем доме разговаривать, смотреть телевизор, принимать душ и делать ремонт с 8 до 22 часов. А вот соседка не имеет никакого права "строить" все парадное, как пахан на зоне, по прихоти "своей левой пятки". После этого милые дамы разругались до стадии полного бойкота. Далее соседка заявила, будто слышала, как Антон внакануне гибели кричал жене: "Я тебя в дурку запихну, у меня там дружбан по универу работает, любой диагноз тебе быстро сварганит", а она отвечала: "Да я тебя раньше в Новые Кресты отправлю или подушкой придушу, ни один мусор не подкопается". И соседка сочла своим гражданским долгом поведать об этом сотрудникам правопорядка, желая оказать им посильное содействие и проявить сознательность и честность... тьфу! Пойдемте, покурим, а то пока я читал показания этой "сознательной гражданки", такое чувство появилось - словно в душу помойку вывалили!
На балконе Наташа сказала:
- Я тебя понимаю, Фима. Тоже не терплю людей, которые любую подлость, жестокость или равнодушие прикрывают гражданским долгом или официальными правилами. В тридцатые годы такие, поругавшись с соседом по коммуналке, писали на него донос и гордились, когда того уводили: "Я выполнил гражданский долг! В чем я неправ?".
- А потом еще подавали на расширение жилплощади и занимали опустевшую комнату, - добавил Уланов.
- Или парни, которые не уступают место в транспорте: "Я заплатил и имею право ехать с комфортом! Я купил это место и хочу сидеть именно на нем! Нет такого закона, чтобы уступать! В чем я неправ?!"
- "Мастерица толковать указы", - процитировал фонвизинского "Недоросля" Коган.
- Да уж, - поморщилась Наташа. - Вылитая госпожа Простакова, которая потрясает у всех перед носом официальными бумагами, оправдывающими ее хамство, наплевательство и эгоизм... И таких сейчас немало.
- На очереди еще тетушка, которую Инга, якобы, чуть не сбила с ног, выбегая из квартиры с мусорным мешком, - продолжал Ефим. - Я уже поймал ее, хм, на неискренности. Она утверждает, будто просто шла по лестнице, поднимаясь к себе на этаж. Ее квартира находится аккурат над апартаментами Макаровых. Но я из интереса поднялся в парадное твоих друзей и прошелся по этажам. Так вот, там такая планировка, что, открывая дверь квартиры, невозможно задеть человека, идущего по лестнице. Ступеньки находятся весьма далеко от квартирных дверей. Инга же не сорвала дверь с петель так, что она пролетела пять метров и ударила почтенную фрау, верно? Чует моя чуйка, что уважаемая донья банально подслушивала под дверью, услышав с лестницы отголоски соседского скандала. Видимо, в воскресной программе телепередач не оказалось ее любимых историй о том, "как простого Хуана полюбила Мари" и досточтимая пани от скуки решила найти замену "бразильянским страстям" в реальной жизни.
- Фима, про Мари и Хуанов сейчас, наверное, никто не смотрит, - улыбнулась Наташа, - у нас теперь и своего "мыла" хватает, такого же густого и пенистого...
- Наташа! - заржал Коган. - Я знаю, что тебе не нравятся эти сентиментальные саги, но материться-то зачем?! В общем, - сказал он, отсмеявшись, - соседка едва успела отпрыгнуть, когда дверь макаровской квартиры внезапно распахнулась. Следующий, кто рвется дать показания - это пожилой, хм, джентльмен из парадного напротив.
Дом на Среднем проспекте Васильевского острова, где жили Антон и Инга, был построен в форме буквы "П", и окна Макаровых смотрели как раз во внутренний двор и на третье крыло "буквы".
- Так вот, у этого господина есть хобби: осматривать окрестности, в особенности - соседские окна в морской бинокль Б7х50. Нет, ну он меня удивил, - развел руками Коган, - не только не стыдится своего хобби, а еще и со вкусом о нем рассказывает. Не боится, что ему потом соседи по шее надают? Я бы точно надавал.
- Старших нужно уважать, Фима, - упрекнула его Наташа.
- А что? - возразил адвокат. - Если он на тридцать лет старше меня, это дает ему право чужие окна в бинокль разглядывать? Уважение надо еще заслужить, в том числе - достойным поведением. Право на неприкосновенность жилища и частной жизни еще никто не отменял, и в законе нет пометок о том, что люди почтенного возраста имеют право подглядывать за соседями, кто какие трусы носит и чем дома занимается!
На набережную вышла небольшая компания: соседи Наташи и Уланова из второй квартиры на их площадке; их двое детей; молодая пара, живущая этажом ниже и три девушки из соседнего парадного. В центре группы степенно выступала холеная ярко-рыжая колли.
- Выгуливать животных не запрещено, - вполголоса комментировал Ефим, - и я не в первый раз вижу, что какого-нибудь шпица выгуливают чуть ли не всем парадным. И тут не прикопаешься. И почему я собаку не завел!..
- Купи ошейник и поводок и выгуливай Беллиного кота, - посоветовала Наташа. - Мэйн-кун вполне сойдет по размерам за спаниеля, например... Хотя ты сейчас по делу и без выгула животного набегаешься.
- Белка мне этот поводок намотает на сокровенные места за такое издевательство над бедным котиком, - хмыкнул Ефим, - хотя я даже ни разу тапком не нахлопал по заднице этого Бармалея, когда он в очередной раз рвет мои газеты, опрокидывает чай на документы и загоняет пульт от телевизора под диван...
- Надо же было додуматься так назвать кота, - заметила Наташа. - Вот и получай теперь то, что сам накликал. Помнишь: "Как вы яхту назовете, так она и поплывет". Ты думал, что кот по имени Бармалей будет вести себя образцово-показательно?
- Кто же думал, что мой прикол так обернется, - обезоруживающе развел руками Коган. - Итак, дети мои, задницей чую - мало нам не покажется!
Они вернулись в гостиную, чтобы обсудить дальнейшие действия.
После ухода Ефима Наташа с удовольствием надела на шею новенький пропуск и погладила его блестящую поверхность. Вот он, ее ключ к свободе. И жаль, что его не было накануне... Может, если бы она могла прийти после полудня на Васильевский остров, трагедию удалось бы предотвратить?..

*
Вечером Наташа позвонила родственникам в Севастополь. "Целую неделю не общались, - укорила она себя, - что-то я совсем распустилась!".
- У нас то же самое, - сказал троюродный брат Наташи Гена, владелец сети кофеен, - самоизоляцию снова продлили, то ли на неделю, то ли до мая. Конечно, трудно и непривычно. Мои кафе перешли на режим работы на вынос и доставку заказов на дом. Алисины бутики и СПА закрыты на карантин, а парфюмерные магазины работают: они попали в категорию "товары первой необходимости". Мыться, бриться и стирать одежду люди будут в любое время. Лэтти готовит спецвыпуск альманаха о карантине; общается с авторами онлайн и по телефону и принимает рукописи на мэйл. Жанна учится на удаленке, готовится к выпускным экзаменам. Их, скорее всего, перенесут, но наша отличница расслабляться не собирается. Игнатий все так же ведет домашнее хозяйство твердой рукой. Мы, в общем-то, не страдаем: даже спуск к морю есть, и на машине передвигаться разрешается. Но город почти обезлюдел, Наташа, и транспорт пустыми окнами светит даже в "часы пик", а прохожие - все в масках и друг от друга шарахаются.
Сестра Гены, Алиса, владела несколькими бутиками, салоном красоты и сетью парфюмерных магазинов. Их младшая сестра Жанна, дочь дяди Вилибалда от второго брака, заканчивала школу. По поводу выбора вуза мнения в семье разделились. Гена и Алиса считали, что Жанне лучше выбрать крымский университет - неподалеку от родного города. Сама Жанна и ее мать Лэтти - владелица и главный редактор литературного альманаха - настаивали на Университете Профсоюзов в Петербурге. 36-летняя красавица-блондинка Лэтти часто бывала в гостях у Наташи, и Петербург ее очаровал. Особенно сильное впечатление на молодую женщину произвели бутики Пассажа и Гостиного двора. Поэтому Лэтти и поддержала желание дочери учиться в знаменитом Университете - тогда можно было бы часто навещать Жанну, а заодно - отводить душу в бутиках. "Записки шопоголика - это обо мне, - смеялась Лэтти, перебирая покупки. А Жанна после рассказов Беллы об Университете Запесоцкого, где Измайлова получила второе высшее образование, не хотела слышать ни о каком другом вузе. Мать и дочь образовали крепкий форпост, ратуя за Северную столицу. "Тут прекрасная учебная база, - говорила Жанна, демонстрируя буклеты, - вы посмотрите, какой преподавательский состав!" "Прекрасные условия для иногородних студентов, - вторила ей Лэтти, - в такой кампус я со спокойной душой отпущу ребенка!". "Пять лет в Питере! Повышение культурного уровня! Музей под открытым небом!" - в унисон твердили обе.
- Жанна и Лэтти немного приуныли, - продолжал Гена, - все театры и клубы закрыты, мероприятия отменены. Но главное, что мы все здоровы. Да и в городе больных мало. Но береженого Бог бережет...
- А небереженого - конвой, - невесело пошутила Наташа, и они коротко усмехнулись.
Потом Наташа позвонила в Черноречье маме и узнала, что там тоже все здоровы и в селе все спокойно, вот только в магазине недавно раскупили все муку, крупы и сахар, а в аптеке - все маски.
- Я стала шить маски, чтобы скоротать время с пользой, - сказала мама, - из дома выхожу редко, только в магазин. А маски сдаю в аптеку по 10 рублей... В городе женщины тоже шьют, но просят рублей по 20-30. А были по полтора рубля. Твой любимый "ветеран" все еще ездит, и дядя Вася при нем - на боевом посту.
"Ветераном" Наташа называла старенький, но еще добротный и бойкий автобус, неустанно снующий в Черноречье и обратно с бессменным водителем - усатым весельчаком Василием Ивановичем.
- Похоже, кто-то за время пандемии сколотит себе состояние на крупе, туалетке и масках, - заметила Наташа, - вот так, ситуация, как лакмусовая бумажка, показала подлинную сущность каждого человека. Одни стараются поддерживать друг друга и помогать нуждающимся, а другие из всего извлекают выгоду.
- А волонтеры какие молодцы, - сказала мама, - приносят продукты и лекарства одиноким или беспомощным людям и никаких денег за это не берут, даже от чаевых отказываются. Славные ребята! Мне тоже предлагали помощь, да спасибо, я пока сама обхожусь.
Навицкой-старшей в марте исполнилось 82 года.
- Твое поколение - просто уникум, - с уважением сказала Наташа, - недавно в новостях прошел сюжет о женщине твоих лет, ветеране блокады. Она записалась в волонтеры, водит микроавтобус и на нем развозит продукты.
- А я, видно, пропустила этот выпуск, - вздохнула мама, - ничего, попрошу Катю или Олю, они мне в интернете найдут. Нас жизнь хорошо закалила, Наточка. Да и ваше поколение тоже - молодцы. Вот Катя и Оля, пока их театр на карантине, тоже пошли в волонтеры, сказали: чем дома бока наращивать, лучше будем людям помогать.
Младшие сестры Наташи, двойняшки Катя и Оля, работали в городском театре - гримершей и костюмершей.
- А что у тебя? - спросила мама. - Книгу пишешь?
- Да, но пока не очень хорошо продвигаюсь. А так - все здоровы. Витя-младший шкодничает. У старшего на носу прения сторон, он использует свободные дни, чтобы хорошо подготовиться и разгромить обвинение. Ну а Ефим нашел себе новое дело и подрядил нас с Беллой для независимого адвокатского расследования.
О том, что дело касается Макаровых и об убийстве Антона Наташа решила пока не говорить маме. Навицкая-старшая была знакома с этой парой и очень уважала Антона после того, как он принимал роды у Наташи. Ингу мама недолюбливала, считая слишком амбициозной и высокомерной.
- Фима сделал нам пропуска, - продолжала Наташа, - и с завтрашнего дня мы приступаем к работе.
- Ох, Наточка, - вздохнула мама, - так я и знала, что долго ты дома не усидишь, все ищешь себе дело. Вот как в Джамете в прошлом году...
- Но какой результат, - возразила Наташа, - мы вернули украденный артефакт в музей и сняли обвинения с профессора Светлова... Да еще сосватали его с Алисой! Я не зря старалась.
- Ты, конечно, молодец! - согласилась мама. - Но все же будь сейчас осторожна. Вирус ведь спрашивать не будет, есть ли у тебя пропуск или нет...
- Конечно, я всегда осторожна, - заверила Наташа, - маски, перчатки, санитайзер... - она рассмеялась. - Удобно для криминальных элементов и хулиганов: надел маску, очки, капюшон, и родная мать не узнает! Перчатки напялил - и никаких отпечатков пальцев! Занавесился таким образом, и хулигань - не хочу! Ни одна видеокамера лицо не зафиксирует!
Мама тоже посмеялась и заметила, что Наташа может это обыграть в одном из своих детективов: "Нет худа без добра, Наточка, вот тебе и сюжет!". А разговаривая по скайпу с сестрами, Наташа вспомнила свои слова о маскировке "хулигань - не хочу". "На ноже и скалке были только отпечатки пальцев Инги... Это может значить либо то, что убийство все-таки совершила она, либо то, что преступник был в перчатках. Надо указать на это Фиме. Пусть потребует исследовать оба орудия преступления на предмет наличия микрочастиц кожи, резины или целлофана. Если это будет целлофан - то следует подозревать женщину, которая красит волосы. В каждую упаковку с краской вкладывают пару одноразовых перчаток. Инга краской не пользуется: у нее аллергия на все красители для волос. Даже от хны или басмы глаза слезятся и щеки пятнами покрываются. А во-вторых, ей это и незачем. У Инги от природы чудесный платиновый оттенок, о котором многие женщины только мечтают. Такой никакими суперкрасками не получишь. Если резина - это сложно. Сейчас резиновые перчатки носят многие: врачи, полицейские, продавцы, волонтеры и простые граждане, остерегающиеся вируса. Если шерсть или кожа - тоже сложно. Погода держится холодная, и теплые перчатки тоже в ходу!"
Наташа позвонила Когану.
- Вижу, ты уже активно работаешь по делу, - похвалил ее адвокат, - спасибо, Ната! Обязательно потребую. Но чует моя чуйка, это окажется резина, и придется нам подозревать пол-Питера!
*
Нетерпение и сыщицкий азарт разбудили Наташу по армейской привычке в шесть часов утра. За окном было темно, низко нависли тучи, над тротуаром и мостовой вилась белым шлейфом поземка. Фонтанка в свете фонарей почернела и рябила на ветру. "Зимой только что теплового удара не было, а в апреле задуло с севера", - подумала Наташа, выходя из ванной комнаты. Поглядывая в окно, она достала утепленные джинсы, длинный толстый свитер и водолазку. Она была очень плотной и немного тесной в груди, но высокий воротник надежно защищал шею от холода и ветра.
Чтобы застегнуть джинсы, пришлось с силой вдохнуть и задержать дыхание. "Ничего, займусь расследованием, побегаю по городу, быстро вернусь в прежнюю форму!" - подумала Наташа, выходя из комнаты.
На этот раз она благополучно миновала очередной автомобильчик посреди коридора у камина, аккуратно подобрала и откатила к стене, чтобы никто не наступил и не сломал. "Витя-маленький очень любит эту пожарную машинку и очень расстроился бы, если бы ее раздавили..."
Пока грелась в микроволновой печи Наташина любимая "Четыре сыра", Навицкая отправила СМС Белле. Ответ пришел моментально: "Привет! Я тоже завтракаю. Давай в восемь у Гостинки, ОК?" "ОК", - ответила Наташа и посмотрела на часы. Прекрасно, она как раз успеет дойти пешком, если пойдет по Садовой. А потом они спустятся на "зеленую ветку" и отправятся на "Василеостровскую"...
Наташа приколола пропуск к длинному черному пуховику, надела маску и бросила в сумку бактерицидный гель для рук, влажные салфетки и на всякий случай - две пары резиновых перчаток.
Когда она вышла на набережную, ветер сразу бросил ей в лицо пригоршню колючей снежной трухи, но маска снаружи была непромокаемой. Наташа проявила творческую фантазию и заказала себе дюжину масок с принтами в виде морд дикого кота-манула с остроумными надписями. Сейчас ее маска скалила зубы: "Задолбали!!!". "А что, вполне в духе времени и нетривиально, - сказал накануне Уланов. - Только почему все твои маски такие агрессивные и ругаются, как извозчики?" "У верблюда два горба потому, что жизнь - борьба, - отшутилась Наташа, - и манулов принято изображать суровыми и брутальными, с крутым нравом. Да и меня на самом деле задолбала эта ситуевина: пандемия, карантин, разговоры о кускусе и анекдоты о приросте рождаемости к Новому году!" "То есть для тебя это способ выразить свое отношение к сложившимся обстоятельствам?" "Можешь так думать".
Наташа поспешила к мосту, на ходу натягивая теплые перчатки. "Может и лучше, что так холодно, - думала она, - кто его знает, что по вкусу этому вирусу - раз он пришел к нам с юга, вдруг на морозе сразу кони двинет? А то не знаю, на сколько времени у народа хватит терпения сидеть по домам и ждать, пока скажут "можно". У нас терпение товар дефицитный, - Наташа плотнее надвинула капюшон поверх шапки, чтобы не срывало ветром, - вот и преступникам спокойно не сидится, и Фима хлопочет по делу Инги, и мы с Беллой бежим ему на подмогу... Вот недавно опять говорили, что лучше из дому выходить только по необходимости. Но каждый понимает это по-своему. У кого-то необходимость - это пакет гречки и булка хлеба. А у меня подруга попала в беду, и для меня первая необходимость - помочь ей. Я не верю в то, что Инга убила мужа. Но как доказать это следствию и суду? Вот я и спешу найти доказательства Ингиной невиновности. И для меня это веская причина, - Наташа вышла на Сенную площадь.
Обычно в это время площадь была многолюдной: к метро спешили люди, шумела студенческая молодежь, толкались школьники... Сейчас у "Садовой-Сенной-Спасской" было пусто и тоскливо. Только двое в масках вошли в метро. Сонный здоровяк-полицейский посмотрел на Наташу, увидел у нее на груди пропуск, задержал взгляд на "манульной" маске и снова скучливо прислонился к служебной машине.
Наташа словно заново открывала для себя город после двухнедельного затворничества, вдыхала полной грудью холодный влажный воздух, жадно смотрела на дома, дорожные указатели и вывески, которые раньше не замечала, как примелькавшиеся.
Много закрытых магазинов. Одни жалюзи украшает табличка "Закрыто на время карантина", на других - аршинные буквы "Аренда". Почти нет прохожих.
Садовая тоже опустела -  или, может, было еще слишком рано. В основном на ней сейчас жили люди, прибывшие из южных стран бывшего СССР, улица изобиловала их магазинами, кафе и лотками с шавермой и хачапури. Наташа чуть не облизнулась под маской, подумав о горячем пирожке с обжигающим сыром... Вот бы купить и слопать хачапури в нарушение всех предосторожностей! Но все было закрыто; никто не прохаживался у лотка, никто не раскочегаривал мини-пекарню и не зазывал, белозубо улыбаясь: "Падхады, красавыца! Палчики аближэш! Только что из печка!".
Наташа бодро пересекла Садовую, встретив только трех человек, и вышла к Гостиному двору.
*
Белла стояла под козырьком со стороны Невского проспекта, подпрыгивая от холода и нетерпения и глубоко засунув руки в карманы полупальто. В верхней одежде высокая долговязая Измайлова выглядела как обычно. Не верилось, что она набрала целых три килограмма. Пышная копна черных кудрей закрывала всю спину и была стянута на затылке "махрушкой, алой, со стразами. Никакие заколки не могли сдержать эту лавину волос. Даже самые крупные и крепкие ломались. "Вот наградил же Бог, - вздыхала Белла, выбрасывая очередные "крокодильчики", - и стильные аксессуары не нацепишь. Хожу, как девчушка, с резиночками!". В теплое время года ее выручали широкие ободки для волос, но под шапкой их носить было неудобно, и большую часть года Белле приходилось стягивать волосы "махрушками". Маска тоже была алая, под цвет резинки для волос, шапки и шарфа. Измайлова любила яркие краски.
- Доброе утро, полиция, ваш пропуск покажите! - гаркнула Наташа, подкравшись к Белле со спины.
Измайлова подскочила, обернулась и расхохоталась:
- Навицкая! Иди ты лесом! Напугала!
На башне пробило восемь раз.
- Клевая маска! - Белла залюбовалась Наташиным манулом. - А ты вовремя. Точность - вежливость королей! А я даже раньше прискакала. Шла мимо Летнего сада - там та-акой замок, слона пришибить можно! Моя любимая итальянская кафешка закрыта, только кофе на вынос продает и заказы на дом доставляет. Мне вот интересно, как они суп или пасту горячим довезут по такой погоде? Все сто раз остынет! Возле Спаса та-акой вид! Черное небо, свинцовая вода, а храм на этом фоне словно светится, еще ярче кажется, и купол золотится. Жаль, я фотик не взяла! Может и хорошо, что туда пока не пускают. Мало того, что туристы прутся туда как попало: в шортах, в шапках, женщины накрашенные, жвачки жуют, галдят, селфи с иконами делают! Так в позапрошлом году я вообще в шоке была: у Спаса фан-зону открыли, болельщики безумные там орали, девицы вокруг шастали, туалетов понаставили, вонизм стоял - как в подворотне... Мрак мрачнейший, я все думала: места другого, что ли, не нашли для своего "фифа-фан-фэста"? Обязательно надо у храма было? На канале сейчас только парочка рыбаков сидит, но что они там выудят, я не знаю, рыба, небось, спит еще. Разве что рваный башмак вытянут, канал почистят! Экскурсбюро ни одно не работает. Интересно, а где тут кофе дают? Замерзла, как цуцик!
Наташа стояла, оглушенная этим потоком слов. Она понимала Беллу, которая еще больше истосковалась на карантине и тоже заново знакомится с давно исхоженными и любимыми местами.
- Лестрейндж, притормози, а то горло застудишь, - взмолилась наконец Наташа. - Сейчас нельзя хрипеть и кашлять. Тут же в Боткинскую или Ленэкспо заберут. И доказывай потом две недели, что у тебя не вирус, а просто болтун напал на морозе... Да только никто слушать не будет.
- Боже упаси, - Белла поднесла ладонь ко рту. - Молчу.
- А кофе можно выпить, например, вот здесь, - Наташа увидела фургончик-кофейню, возле которой прохаживался тепло одетый, "замаскированный" продавец.
- Фиме тоже придется притормозить со своим пафосом, - хихикнула Белла, пока обрадованный парень варил им двойной эспрессо, - "Коринтия", "Вольф" и тэ дэ закрыты, пусть пьет что есть!
Выпив по стаканчику вкусного доппио с корицей, Наташа и Белла отошли в сторону Садовой и закурили, спустив маски на шею. Из-за туч выглянул первый луч солнца, за ним - еще один. Небо прояснялось.
- Сначала опросим соседей, о которых говорил Фима, - сказала Наташа. - Молодую мамочку я беру на себя. На тебя она будет больше цыкать, чем отвечать, и диалога не получится...
- И вовсе я не ору! - возмутилась Белла. Из проезжающего мимо троллейбуса на нее уставился удивленный водитель. - У меня голос такой, - уже потише заключила она.
- Тебе я доверяю соседку, которую Инга, якобы, чуть не пришибла дверью. С пенсионером, любителем подглядывать в бинокль, мы побеседуем вместе. К одной из нас он может начать кадриться, и получится фаршированный цирк: или ты в него запустишь его любимыми окулярами, или я вмажу по-десантному...
- И сколько ты мне еще этот разбитый телефон будешь напоминать? - надулась Белла.
Подруги спустились в метро и увидели, что станция "Гостиный двор" тоже пуста.
В вагоне они оказались только вдвоем. В соседнем ехал лишь один пассажир. Поезд помчал их на Васильевский остров, где жили Макаровы и работал Антон.
*
"На ловца и зверь бежит, - подумала Наташа, увидев на площадке у почтовых ящиков в нужном ей парадном стройную девушку в розовом тренировочном костюме. Воинственно сопя, жиличка приклеивала на стену заламинированный лист формата А4 с крупным текстом шрифтом "Ариал Блэк": "Уважаемые соседи! Имейте совесть! У меня маленький ребенок. Прошу соблюдать тишину с 12 до 16 часов и после 21 часа. Ваши ремонты, музыка и топот на лестнице уже задолбали!"
- Доброе утро, - сказала Наташа. - Вы, наверное, Серова Антонина Никитична?
- Доброе утро, - настороженно ответила Серова, судя по внешнему виду, еще не доросшая до отчества. - А что? Вы кто?
- Я независимый эксперт, который помогает адвокатскому расследованию по делу об убийстве в вашем парадном, - Наташа показала ей новенькую "ксиву", которую достал для нее Ефим. Серова внимательно изучила документ и посмотрела на Наташу уже с любопытством:
- Ух ты! - она заправила за ухо волнистую белокурую прядку. - Вы как этот, ну, Шерлок Холмс? Читали книжку? Он там подросток, расследует дела с Ирэн Адлер, и у них вроде любовь. Супер книжка!
"Похоже, о Шерлоке Холмсе она знает только из современных фанфиков и даже не открывала Конан Дойля..."
- Да, вроде того.
- Я Серова... Но меня уже опрашивала полиция. И следователь приходил.
- Я знаю. Но нужно кое-что уточнить.
- А что уточнять? - Антонина подняла на нос кокетливую розовую, в тон костюму, маску. - Убийцу уже арестовали, я видела, как ее уводили в наручниках. Жесть! Нет, ну я знала, что она фифа на понтах, но чтобы такое?
- А что, другие соседи тоже не проявляют сознательность? - кивнула на свежее объявление Наташа.
- Тоже борзые, - закатила умело подкрашенные (это утром-то, на изоляции! - отметила Наташа) глаза Серова, - конченые совсем! По лестнице топают, как слоны, музыку дебильную слушают, дети их все время по лестнице бегают и орут, мячик кидают. Прошу их по-нормальному: у меня ребенку два месяца, ей режим надо соблюдать. Нет, видно, хотят, чтобы по-плохому, - угрожающе засопела юная мать. - Одна дура глухая телик врубает на все парадное, меня уже тошнит от ее любимого Малахова! Коляску на площадке ставлю - пинают и орут, что мешает. Когда в парадное заезжаю, помочь никто не хочет. Машинами своими газуют - видят, что я мимо с ребенком иду, и нарочно газуют! Уроды, блин, а эта была хуже всех, - Серова даже побледнела, вспомнив прошлые обиды. - Является домой за полночь, дверью шваркает, а потом мне претензии предъявляет: ей мой ребенок уснуть не дает. Потому и не дает, что она, дура, малую разбудила! У самой детей нет, вот и не понимает ни фига. Ладно, небось в камере ее жизни научат...
- Кто? Инга Макарова? - уточнила Наташа.
- Ну. И что у нее за работа, с которой ночью приходят? - скривилась Антонина. - Старовата она уже клиентов обслуживать!
Наташа, которая была на три года старше Инги, только усмехнулась. Серова смутилась:
- Ну, я не в том смысле... Но вообще, надо же людей понимать и уважать. А она такая надменная и плевать на всех хотела. И до чего дошла - мужа убила! Ужас, правда?
- Макарова пока только подозреваемая, - напомнила Наташа, - человек считается виновным только после того, как вступит в законную силу судебный приговор...
Она вспомнила, как несколько лет назад ее тоже вот так в первые же дни заклеймили в прессе и интернете такие же серовы, недалекие, но любящие судить и осуждать и убежденные, что они всегда все лучше знают и "раз арестовали, значит, виновата"...
Антонина, не подозревая о ходе ее мыслей, ответила:
- А что? Раз арестовали, значит, было, за что. Я вот хожу, и меня не арестовывают. И вас не арестовывают. И дядю Федю, дворника, тоже. Просто так не посадят!
Видя, что Антонина не видит разницы между арестом преступника и задержанием подозреваемого, Наташа решила не устраивать ей ликбез, а сказала:
- Вы говорили, будто слышали ссору между соседями незадолго до убийства. Не могли бы вы припомнить детали?
По словам Антонины, она накормила дочь и уложила спать. И тут из-за стены раздались возбужденные голоса соседей. Молодая мать прикрыла дверь детской, чтобы шум не побеспокоил Ясю, боясь, что соседи разбудят малышку и ее придется долго убаюкивать. Ссора была дольше, чем обычно. Инга выговаривала мужу из-за какой-то глупой шутки, которые ей давно надоели, и твердила, что муж нарочно старается ее унизить и выставить на посмешище.. Антон отшучивался, сглаживал острые углы, но потом потерял терпение и начал кричать в ответ. Ему тоже надоело то, что жена, временно лишенная своей привычной жизни и светских мероприятий, превратилась в настоящую фурию и совершенно перестала понимать юмор. Была бы она поумнее - не воспринимала бы шутки как попытки ее унизить. Вот у него на работе никто не обижается и даже главврач смеется над его розыгрышами...
Тут Инга завопила, что лучше бы главврач искала себе нового мужа среди свободных мужчин, а не смеялась над шутками чужих мужей и что она еще найдет управу на эту стареющую нимфоманку. Антон ответил, что Инга совсем спятила, ее злит вынужденное затворничество, вот она и не знает, какой еще бред выдумать. А врачи сейчас - как бойцы на передовой, на смене не могут ни поесть, ни попить, ни отлучиться в туалет, и, если он находит возможность немного разрядить напряжение и рассмешить коллег, они ему за это благодарны, И только Инга находит в этом повод для дурацкой ревности... Потом он попенял жене: "Раньше ты все время козыряла, что зарабатываешь больше меня, а пандемия все по местам расставила; сразу стало ясно, кто важнее для общества: врач, спасающий жизни, или богемные "детективописчицы" и отирающиеся вокруг них репортеры и рецензенты. Да и Инга, по словам Антона, в последнее время "снизила планку" и не столько обсуждала достоинства и недостатки новых произведений, сколько уделяла внимание нарядам литераторов и стоимости аксессуаров для их животных... "Кстати, - язвительно добавил он, - ты, интеллектуальная моя, все над Донцовой с ее мопсами подхихикиваешь свысока, а сама говорила, что в вашей тусовке чуть ли не все с ними рассекают. Вот так, сами над ней насмешничаете, а сами обезьянничаете! Вот ваше творческое сообщество во всей красе: зависть, лицемерие и подражательство!". Инга в ответ вспылила и заявила, что жизнь спасают эпидемиологи, кардиологи и онкологи, а беременность и роды - не болезнь, кошки два раза в год котятся без всякой акушерской помощи, И раньше крестьянки в поле рожали без всяких процедур и контрактов на роды. И вообще она видела, как в роддоме, где работает муж, пациентки в муниципальном отделении не могут по необходимости никого дозваться потому, что персонал отирается в ВИП-крыле, обхаживая платных пациенток. "Только что пятки им языком не чистите!". И, если покопать, то кое-кого из коллег Антона во главе с любительницей юмора, главврачом, можно прямо с работы в Колпино везти. "А жаль, что Кресты закрылись - там им и место было бы, без всяких европейских условий!". Тут Антон заорал, что жена совсем спятила и что он ее на пряжку отправит - там работает его университетский друг, который поможет по старой дружбе. Инга еще громче заорала в ответ, что раньше она его сама подушкой придушит. Потом оглушительно грохнула дверь. Возмущенная Антонина метнулась, было, следом, чтобы высказать все, что думает, обнаглевшим соседям, но тут проснулась и заплакала Яся, и мать поспешила к ребенку...
- Ну вот, - Антонина встряхнула неумело окрашенными кудряшками, - и вся история. Что скажете?
- Ясно, - Наташа надеялась, что диктофон в кармане пуховика записал весь рассказ Антонины. - Кстати, я мопса не держу.
- А вы что, писательница? - удивилась Антонина. - А говорили, что эксперт.
- Да, я пишу детективы и помогаю следователям и адвокатам в трудных расследованиях... Отчасти там и черпаю вдохновение для своих романов.  
- Круто, - с легкой завистью посмотрела на нее Антонина. - Я, правда, редко детективы читаю. Больше нравится что-нибудь историческое, про любовь, рыцарей... Сейчас рыцарей не осталось, вокруг одни уроды, так хоть книгу почитаю...
Наташа не стала разочаровывать молодую женщину рассказом о том, что в Средние века жизнь была суровой, и с женщинами тогда особо не церемонились. Слабый пол не имел практически никаких прав и "прекрасные рыцари" запросто могли затащить "даму" за волосы в кусты или забросить в седло, а уж с крестьянками и подавно не церемонились... "Пусть тешится иллюзиями. Зачем ее огорчать?".

-Хотя и детективы есть неплохие, - продолжала Антонина, - а о чем вы обычно пишете?
- О Питере, о наших днях. О Кате Савской.
- "Детектив из ВДВ"? - оживилась Серова. - Ух ты! Классно. Мне так понравился фильм по одной книге: Катя приезжает в пансионат на море, там одного чела убили, а она расследует, а убийца к ней клеится. Такой обаяшка, - мечтательно сказала юная мать. - На ТВЦ показывали, перед карантином... Забыла, как называется. Про шторм как-то.
Наташа была согласна с тем, что "Штормовое предупреждение" экранизировали удачно. Вот только роль преступника играл актер, давно ставший питерским секс-символом и завоевал едва ли не больше симпатий, чем главные герои.
- А вы были на съемках? - с интересом спросила Антонина. - Донцова всегда ходит на съемки фильмов по ее книгам...
- Была, - ответила Наташа. - Кстати, роман написан на основе реальных событий.
- Круто, - восхитилась Тоня. - То есть вы сначала в реале раскрываете преступление, а потом пишете?
- Иногда и так бывает.
- Сорян, - Тоня прислушалась к звукам в парадном, - Яся проснулась. Пора ее кормить. Причтно было познакомиться, - сказала она, исчезая за дверью квартиры.
Наташа проводила ее взглядом и увидела темные корни на затылке. Значит, Серова красится в блондинку и, судя по тому, что затылок прокрашен хуже, делает это самостоятельно. Впрочем, сейчас в таком положении оказались все. Парикмахерские и салоны закрыты. "А вот это удачная шутка, - подумала Наташа, - когда закончится карантин, мы увидим кое-что страшнее коронавируса из-за того, что все салоны красоты и СПА закрыты... Хотя, я вообще не хожу на процедуры и неплохо выгляжу..."
Она вышла во двор и стала ждать Беллу.
*
Белла сгоряча проигнорировала лифт и быстро об этом пожалела. За две недели самоизоляции она успела отвыкнуть от физической активности и на площадке восьмого этажа остановилась, чтобы отдышаться.Сердце гулко стучало о ребра, а злосчастные три килограмма словно превратились в тридцать и давили всей тяжестью. "Никуда не годится, все, с завтрашнего дня тренируюсь на беговой дорожке! Бабушка в 75 лет пешком в Лавру ходила от Адмиралтейства, прадедушка до 90 лет верхом скакал, а я пробежалась по ступенькам и уже язык вывалила!"
Квартира Макаровых была опечатана полицией. На просторной площадке она дальше всех отстояла от лестницы. И это ставило под сомнение слова любопытной соседки с верхнего этажа о том, что Инга едва не ударила ее дверью, когда она просто шла мимо. И еще одно озадачивало в ее показаниях. Свидетельница с восьмого этажа была дородной дамой 69 лет и страдала астмой. И трудно было представить себе, чтобы она поднималась к себе на этаж пешком. "Да она бы и полпути не одолела", - подумала Белла, чувствуя, как тонкая майка под свитером облепила тело.
Она позвонила в дверь квартиры, находящейся над бывшим жильем Макаровых.
Ей ответили не сразу.
- Кто? - недовольный женский голос.
- Адвокатская контора КУНИ, - бойко ответила Белла, - отдел расследований!
Гдазок потемнел. Хозяйка квартиры внимательно рассматривала гостью.
- Что еще за отдел? - спросила она.
- Адвокат задержанной Инги Макаровой собирает доказательства защиты, - пояснила Белла, - и для этого держит помощников-экспертов для проведения расследований.
- Документ ваш покажите. Откройте. Ближе поднесите. Да не так близко! Левее! Выше чуть-чуть! Подождите, я позвоню, проверю!
Пока хозяйка звонила и выспрашивала о посетительнице, Белла успела пересчитать все завитушки перил, вспомнить все известные ей ругательства на цыганском языке, которыми часто грешила бабушка, и прикинуть, какое Непростительное заклятие она применила бы к сверхосторожной соседке Инги. Может, Круциатус? Или хватит и Империо?..
- Ноги вытирайте получше, - строго сказала,открывая дверь, крупная рыжеволосая женщина в маске и перчатках. Сквозь тонкую резину просвечивал коричневый лак на коротко остриженных ногтях. - Разувайтесь на коврике, а то занесете в дом уличную грязь... Пальто тоже снимайте, вешайте вот сюда. Бахилы наденьте.
Она взяла с полочки баллон и щедро окатила пальто и ботинки Беллы какой-то жидкостью с едким больничным ароматом.
"Надеюсь, меня она не будет поливать этой отравой?" - поежилась Измайлова.
- Проходите в ванную руки мыть. Вот мыло,в белой бутылочке, бактерицидное, намыливайте хорошенько, минуту.
Мыло тоже крепко пахло больничной дезинфекцией, и Белла даже посочувствовала вирусам: "От этого, наверное, они загибаются в страшных мучениях!".
Хозяйка провела ее на кухню. Двери комнат были плотно закрыты. За первой кто-то заливисто храпел. За второй орал телевизор. Какой-то парень возмущался тем, что властная мать разрушает его счастье и ломает жизнь, а женщина с командирским голосом доказывала, что ему не нужна эта оборванка-детдомовка из провинции. Потом фальшивые голоса бодро завопили о достоинствах нового биойогурта...
Рыжеволосая дама смерила Беллу взглядом:
- И что тут расследовать?.. Ее сразу и арестовали. Грех-то какой на душу взяла, человека жизни лишила. Я, можно сказать, на месте преступления ее поймала. Выбегает чисто ведьма на помеле, взъерошенная, глаза безумные, пакетом мотыляет, а из пакета рукав висит...
- Какой рукав? - спросила Белла.
- От блузки, что дома носила. К почтовым ящикам в ней ходила. Бежевая такая, в клеточку, хорошая кофта, а на груди собачка вышита, эта, ну, мордастенькая, как у Донцовой... Тьфу, что за память: что в Олимпиаду-80 было, помню, а простое слово забыла...
- Мопс? - спросила Белла.
- Да, точно. Спасибо! Он самый, мопс. Выскакивает - в куртке мужниной, синей, он в ней поутру вокруг дома бегал, в руках пакет мусорный, а в нем блузочка эта, с собачкой. Я думала, небось порвала вещь, или прожгла, вот и выкидывает, а потом полиция приехала, я и сообразила... Ой, Господи, даже испугалась, - зашептала женщина, - это ж она мужа убила и кофту кровью замарала, вот и бежала, как безумная... Я так и сказала тем ребятам, полицейским, они к мусорке, а контейнеры уже пустые. Вот скажите, а? То обзвонишься по всем телефонам, пока мусорщик приедет, стоит помойка полная, воняет, а тут нате: увезли!
Белла терпеливо слушала соседку Макаровых, включив диктофон в кармане брюк и изнывала от желания ответить на ее сентенции насчет "много воли нынешним дали" и "раньше баба свое место знала, и семья была семьей". Она здесь не для того, чтобы дискутировать о равноправии полов. Нужно опросить свидетелей и попытаться найти хоть что-то в защиту Инги.
- Вот раньше муж был глава семьи, - вещала Евгения Михайловна, - а женщина домом занималась, и порядок был. А сейчас "домохозяйка" - чуть ли не ругательство, все деловыми хотят быть, все бегом да галопом, все некогда... Скоро и детей рожать разучатся. Может, - назидательно подняла она палец, - вирус этот нам в наказание послан, за то, что неправильно живем. Вот научимся жить как должно, он и уйдет. И нет худа без добра: посидят люди дома - глядишь, и детки к зиме пойдут...
"Хорошо, что Наташка к ней не пошла. Для нее это - самая бесячая тема, - хихикнула про себя Белла. - Навицкая бы уже возмутилась: почему женщин считают только репродукционными автоматами, а не личностями с правом выбора?"
- Вот про это фильм был хороший, старый еще, с Гундаревой, вот там все как должно быть...
"Вот села на любимого конька!".
- А сейчас что? Тебя, говорит, посажу, главврача посажу... Вы, говорит, жулики и так далее... Люди полезное дело делают, детям на свет появиться помогают, а она вон что говорит! Небось муж не стерпел да пощечину ей дал, а она нет бы осознать да повиниться, что глупости несла, за нож схватилась! Поедет теперь в Сибирь, будет время подумать... Вы так своему адвокату скажите: пусть не расследует, а надоумит ее на суде в ноги пасть да покаяться слезно, все снисхождение выйдет. А будет ее выгораживать, ее грех на него и ляжет!
"Ага... Уже бегу к Фиме! То-то он бы смеялся..."
- Ну и пролеты у вас, - заметила Белла, когда хозяйка остановилась, чтобы налить себе воды. - Пока дошла, дыхалка обрывается.
- А что же вы пешком пошли? - удивилась Евгения Михайловна. - Лифты, что ли, не работают? Или заняты, а подождать терпения не хватило? Я вот сроду на этакую верхотуру пешком не полезу, мне и на три этажа подняться -0 уже испытание. Правда, вы молоденькая будете, вам-то легче...
- А как вышло вчера, что вы проходили пешком мимо квартиры Макаровых и слышали их ссору? - спросила Белла. - И как вышло, что Инга задела вас дверью?..
"Интересно, как она выкрутится... Сама же только что сказала, что пешком на свой восьмой этаж не поднимается. Такая правильная особа, моралистка, учит всех, "как должно", а сама подслушивает под чужими дверями! Поздравляю вас, гражданка соврамши, как говорил классик!"
- А я кнопку не ту в лифте нажала, - не моргнув глазом выкрутилась дама. - Семерку вместо восьмерки. Кнопки-то обтерлись, цифр не видно, а поменять - не дождешься. Только деньги за коммуналку исправно берут. А остальное - как хочешь, так и делай. Даже лампочки в парадное сами покупаем. Так вот, вышла я на седьмом и от лифта услышала голоса. А потом Инга на меня как выскочит... Всех, говорит, посажу. А потом и подавно вон что вышло...
Спускаясь в лифте, Белла осмотрела кнопки. Да, краска слегка потускнела и кое-где начала обтираться. Но цифры были выдавлены на поверхности кнопок, и перепутать семерку и восьмерку было сложно.
Увидев во дворе Наташу, Белла обрадованно поспешила к ней:
- Фух! Ну ты мне и нашла свидетельницу! Я в отпаде.
- А я пообщалась с поклонницей любовных романов о Средних веках и моих детективов, - усмехнулась Наташа. - И еще она любит фанфики о Шерлоке Холмсе и Ирэн Адлер... Чем это от тебя пахнет, Лестрейндж?
- Эта фрекен Бок чуть не утопила меня в дезинфекции, - Белла понюхала лацкан своего пальто. - Оуу! И правда, запашок. Пошли, покурим, может, хоть немного перебью.

*
Отойдя на положенные 10 метров от детской площадки, девушки сели на скамейку и закурили. Правда, площадка пустовала, но Наташа и Белла, как жены адвокатов, все равно решили не нарушать правила. Белла с наслаждением затягивалась, пытаясь отделаться от прилипчивого запаха дезинфекции, которой щедро облила ее Евгения Михайловна.
- Пока у нас нет ничего полезного для дела, - суммировала Наташа полученную информацию, - то, что соседка подслушивала под дверьми и стесняется в этом признаться, роли не играет. А моя свидетельница больше занята своим ребенком и мало внимания обращает на все остальное и еще воюет с соседями, которые без должного уважения относятся к Ясе. Ходят, понимаешь, смотрят телевизор, сморкаются, когда Яся хочет спать... В одном их показания совпадают. Обе свидетельницы слышали, как незадолго до убийства Антон и Инга крепко повздорили и Инга что-то говорила о махинациях в роддоме, где работает Антон... то есть работал. А он в ответ обещал отправить ее в сумасшедший дом. Кстати, Белла, красит ли волосы твоя собеседница?
- Ой! - расхохоталась Белла. - Тициан отдыхает! Это же Заводной апельсин какой-то! У нее в ванной целый шкафчик забит упаковками хны... Я пока мыла руки, все в деталях рассмотрела. Хотя ей бы уже не помешало сменить оттенок на что-то более спокойное, интеллигентное от "Лонды" или "Палетт"...
- И Серова красит волосы, - задумчиво сказала Наташа, - в блондинку, и ей не помешало бы получше промазывать затылок и использовать антижелтин... У нее волосы не очень хорошо прокрасились, а на затылке полно темных корней. Да! Две женщины, и обе красят волосы.
- И что из этого?
Наташа рассказала Белле о своих догадках насчет резиновых или целлофановых перчаток и поиска микрочастиц на ноже и скалке.
- Если резина, - заключила она, - нам придется проверять весь город и область. А если целлофан - то убийца может оказаться женщиной, которая красит волосы в домашних условиях.
- Сейчас все красятся дома, больше-то негде, - ответила Белла. - Слушай, Ната, я бы проверила главврача из роддома, неспроста Инга о ней упоминала в таком контексте...
- Ингу задевало то, что Антон, якобы, уделял слишком много внимания начальнице. Я же тебе говорила: по словам Серовой, Инга назвала главврача "престарелой нимфоманкой"...
- Но не за это же она хотела упечь дамочку в Новые Кресты! - настаивала Белла. - Как говорит Фима, чует моя чуйка, что-то тут неладно!
- И родильный дом тоже проверим, - согласилась Наташа, зная, что "чуйке" Измайловой можно доверять. От бабушки-гадалки Белла унаследовала способность "интуичить" и это очень пригодилось ей на новой работе...
Запищал телефон Беллы.
- Алло? Привет, Фима. Мое ничего просто прекрасно, а твое как? Да, она рядом. Ага, знаю. Понятно. Угу, передам... И тебе не болеть!
- Фима говорит, - сообщила Белла, убрав телефон, - что результаты экспертизы только что скинули ему на почту. И как он так быстро достает любую информацию? Мне бы так уметь...
- Научишься еще. И что там?
- Латекс, обработанный антисептиком! - торжествующе сообщила Белла. - Голубой латекс. А ты заметила, что в медучреждениях сейчас все аксессуары именно голубого цвета, или мятного?
Наташа кивнула:
- Да, я помню, как лежала в родильном доме, и там использовали костюмы, шапочки, бахилы и перчатки голубого цвета. И перчатки как раз - латексные. Резиновые носит только техперсонал...
Наташа задумалась.
- Антонина пересказала мне разговор Инги и Антона в подробностях - видно, тоже любительница на досуге погреть уши. И я поняла, что Инга не только уязвлена ревностью, но и боится, что муж влипнет в какой-нибудь криминал...
Она решительно поднялась:
- А сейчас у нас на очереди не в меру любопытный пенсионер, любитель морских биноклей и чужих окон! Как думаешь, он сейчас дома? Хотя, по-моему, в такое время все дома...
- Или не все дома, - хихикнула Белла, указывая на булочную на первом этаже. У дверей пламенела рыжая прическа Евгении Михайловны. Соседка беседовала с кряжистым седоусым мужчиной, указывая только что купленным батоном в сторону Наташи и Беллы. Мужчина с интересом рассматривал девушек, потом натянул кепку на обширную лысину, поправил пышные усы, подобрал объемистыйц животик и потрусил к скамейке.
- На ловца и зверь бежит, - сказала Наташа, - ты посмотри, как спешит исполнить свой гражданский долг, - она невольно вспомнила вчерашний разговор с Ефимом о таких "сознательных гражданах". "Надо будет еще Кате позвонить. Она тоже дружит с Ингой и может знать, из-за чего у Макаровых в эти две недели так непоправимо разладились отношения... Только пусть не угощает меня своим кускусом! Терпеть не могу каши ни в каком виде..."
*
Усач торжественно отрекомендовался отставным капитан-лейтенантом пассажирского флота Владленом Викентьевичем Дремовым и охотно согласился ответить на вопросы симпатичных "дознавательниц". При этом он с любопытством обшарил их глазами с ног до головы. При виде Наташиной пышной груди усач даже присвистнул; почмокал губами, рассмотрев длинные ноги Беллы. Потом тщательно расправил плечи, желая показать, что и он еще недурен. "Тот еще ходок, - догадалась Наташа, - могу поспорить, что и чин свой он преувеличивает, желая произвести впечатление на нас... Не могу себе представить офицера, подглядывающего в чужие окна. Хотя... - она вспомнила, как в первые годы в армии ей приходилось отбиваться от настойчивых домогательств, - и среди служивых всякие бывают. Придурки везде попадаются".
Дремов, не смущаясь, поведал, что бинокль ему подарили бывшие товарищи по службе, провожая на пенсию. И прекрасная флотская оптика помогает ему скрашивать "грустные будни на гражданке и долгие часы вынужденного затворничества", и он с удовольствием "обводит взором окрестности". Белла осмотрелась и хихикнула про себя. Лоджия Дремова выходила во двор, и с нее Васильевский остров не увидишь. Зато обзор соседских окон - идеальный. "Окрестности он озирает. Ага. И много интересного насмотрел?"
- Пару раз вышло так, - вещал Дремов, не догадываясь о ходе мыслей Беллы, - я случайно наблюдал за той молодой парой... Видит е ли, их окна как раз напротив моих, и я невольно стал свидетелем зрелища, не предназначенного для посторонних глаз. Я так и думал, что ничем хорошим сие не завершится...
- Что именно вы видели? - уточнила Наташа.
- Простите, позвольте еще раз уточнить, кто уполномочил вас на проведение расследования?
- Адвокат задержанной Инги Макаровой, - терпеливо пояснила Навицкая. - Ему, как и следователю, нужна четкая картина произошедшего. Для этого он и задействует помощников-дознавателей... Следователи и оперативные работники не всегда охотно делятся информацией с адвокатами, и защитникам приходится полагаться только на свои силы. Так что мы официально уполномочены.
- Трудно же придется вашему адвокату, - покачал головой Дремов, потирая пухлые ладошки, - я все видел, как на ладони!
"То есть как в вашем бинокле", - про себя огрызнулась Белла.
- К мадам этой ухарь похаживал, - торжествующе сообщил Владлен Викентьевич. - Бывало, что муж на работу отбудет, а этот красавец на машине подкатывает, лицо кепкой прикроет и таким макаром фур-фур в парадное! До карантина часто бывал, я все думал: ишь, и не боятся, что муж некстати вернется и такую картину в духе Рембрандта увидит; охота гулять, так номер бы в гостинице сняли, где на час пускают. А сейчас перестал - видать, сидит, кавалер, дома, и гостинички эти тоже закрыты, - злорадно заключил пенсионер.
- А почему вы думаете, что он приезжал именно к Макаровой? - поинтересовалась Белла. -Мало ли кого он посещал. В парадном-то пятьдесят квартир...
- А вы нашу местную совесть спросите, Евгению Михайловну, старшую по дому, она же в аккурат над ними живет, видела несколько раз, как он к Макаровой в дверь звонил. Ишь ты, как в поговорке: муж в дверь, а жена - в Тверь!
- Тоже ничего не доказывает, - недоверчиво сказала Наташа, желая сподвигнуть Дремова на откровенность, - он мог приходить к Инге Макаровой по работе. Она же журналистка и вынуждена часто общаться с людьми...
- По работе? - иронично усмехнулся Дремов. - И что это за работа такая? Как та, про которую объявления на тротуарах пишут, тьфу, смотреть тошно, весь город изгадили, девки бесстыжие. Да по полторы тыщи за услуги ломят, слыхали? Эх, взять бы дрын хороший, да погнать их аж за КАД...
"Похоже, злит его только высокая цена", - подумала Белла и спросила:
- А что? Вы можете опровергнуть наше предположение? И причем тут объявления на тротуарах?
- А при том! - азартно ответил Дремов. - Видел я, какой работой они занимались. Бинокль настраивал, - смущенно пояснил он, - резкость чего-то сбилась. Неделю назад было, я колесико подкручивал, вижу, подкатывает он и в парадное. А потом я резкость проверял, ну и увидел!.. Что они вытворяли! - в голосе Дремова кроме праведного негодования прозвучали и нотки зависти. - Ишь, уже карантин был, а он изловчился как-то прошмыгнуть. А потом, стало быть, гайки закрутили, перестал поезживать. Оно и верно: для того и карантин ввели, чтобы люди дома сидели, а не к чужим женам засвистывали. Дисциплина нужна, без нее никак, - злорадно заключил Дремов.
"У Инги был любовник? - Наташа была огорошена услышанным. - И это началось еще до карантина? Вот тебе и раз. Как мало я знала своих друзей! Это плохо для нашего расследования. Такие показания свидетелей сработают против Инги на суде. Наличие любовника сочтут достаточным мотивом для убийства мужа..."
- И как долго он ездил к Макаровой? - спросила она.
- А с полгода. Осенью зачастил. Наши его проучить хотели, - насупился Дремов, - чтобы аккуратнее экипаж свой ставил. Колесо проколоть или валерьянки на капот налить... А то ставил как хотел: то у магазина приткнет, выйдешь с пакетами, и не обойти, то у детской площадки расклячится, то на газон колесьями вперся - для того, что ли, цветы сажали?.. Или у парадного расшеперится - и хоть по воздуху домой лети, проход перегородит, не протиснуться! Михайловна с ним поговорила, аккуратнее стал парковаться. Тоже думала, что по работе ездит, а я-то знаю, по какому делу он к этой красавишне мотался! Так и полиции поведал...
"Тьфу, - подумала Белла, - если так интересно, что люди делают наедине, купил бы порнодиски, чем в чужие окна пялиться! А Инга-то... Ну, не ожидала я от нее!".
"По-моему, тут больше зависти, чем жажды справедливости; зелен виноград!", - подумала Наташа.
*
Евгению Михайловну они застали на площадке у почтовых ящиков, где пожилая дама увлеченно обсуждала с двумя приятельницами события утреннего "телемыла".
Дремов дал точное описание машины человека, посещавшего квартиру Макаровых в отсутствие Антона, и его словесный портрет: высокий, представительный, хорошо одет, но, выходя из машины, прятал лицо - "небось, дома жена да семеро по лавкам", а в бинокль лицо визитера тоже рассмотреть не вышло: "Там больше зад его голый мелькал!". И девушки решили еще раз побеседовать с любопытной соседкой с восьмого этажа о хозяине алого БМВ-745.
Пенсионерка, "наша совесть, старшая по дому", бывший директор школы - "строго дело вела, у нее не забалуешь" - посмотрела на Беллу не слишком приветливо, а на Наташу - настороженно, и буркнула:
- Ну что еще? Вроде я на все ваши вопросы ответила.
- О человеке в красном БМВ вы не рассказывали, - ответила Наташа.
- А меня не спрашивали, вот я и не говорила, - поджала губы соседка Макаровых, - не имею привычки сплетничать и перемывать чужие кости!
Наташа чуть не расхохоталась под клыкастой маской. Похоже, как раз это было любимым занятием Евгении Михайловны. Конечно, не хотелось давить на немолодую даму и запугивать ее, но выхода не было. Им нужно опередить следователя Углова, который тоже времени терять не будет, чтобы как можно быстрее сплавить дело в суд и свалить вину на Ингу.
- Ну вот, а я хочу спросить вас о нем, - сказала она. - Вы же беседовали с ним, Евгения Михайловна, и, может, видели без кепки или воротника на лице. Поймите, дело серьезное, и помощники-дознаватели адвоката юридически равны в правах с работниками полиции и следователями. И утаивать от них информацию - уголовно наказуемо, - Наташа действовала "на арапа", надеясь, что Евгения Михайловна не окажется слишком продвинутой и не полезет в смартфон, ища ссылку на сайты о правах оперативных и следственных работников и добровольных помощниках-экспертах.
- А я и не утаиваю, - гневно тряхнула кудрями пожилая дама, - а так и скажите вашему адвокату: та еще штучка была ваша Макарова. Я-то думала, по работе к ней человек ходил, а Викентьич-то такое про них рассказал!..
Она добросовестно поведала Белле и Наташе о том, как часто к Инге приходил мужчина лет сорока пяти - "видный такой, высокий, красивый, вроде артист какой-то, не иначе я в театре его видела или в фильме... А, вот: недавно показывали детективный, на ТВЦ: что-то про море. Как же назывался? Там на курорте человека убили, а девушка расследовала, а убийцу такой мужчина красивый играл, даже жалко было, когда именно он преступником оказался"...
- "Штормовое предупреждение"? - спросила Наташа.
- Да, верно! Вот память-то стала, а? Смотрю сейчас со скуки все подряд, вот в голове и путается.
Белла озадаченно наморщила лоб, припоминая.
- Вот, я его номер списала, - Евгения Михайловна достала записную книжку в потертом переплете, - думала, если еще припаркуется как зря, участковому сообщу, через парадное от нас живет участковый, мальчик хороший, добросовестный, к людям внимательный...
Наташа легко запомнила очень простой, явно купленный недешево номер. И вспомнила, что злодея в экранизации ее книги играл петербургский театральный премьер, первый бой-френд Беллы Станислав Вяземский...
- Фигасе... А я и не знала, что Инга со Стасом знакома, - сказала Белла, которую озарило почти одновременно с Наташей.

*
У метро Наташа решила позвонить Кате и договориться о встрече, а потом попросить Уланова пробить по базе красный БМВ-745, на котором приезжал к Инге мужчина, похожий на Станислава Вяземского.
- Ой, Навицкая, ты что, пропуск достала? - обрадованно затрещала Катя. - Не сидится тебе дома! Вирусняка не боишься? А я дома, где же еще. Слушай, что мой Кокоша сегодня учудил...
- Катя, можно к тебе подъехать? - спросила Наташа. - Нужно кое о чем тебя расспросить.
- Приезжай, - охотно согласилась Катя, - я дома одна, маму и малых на дачу в Стрельну отправила, там людей поменьше, я за них спокойнее буду, дети хоть гулять смогут, а то их дома не удержать. Слушай, я такой рецепт списала - кексик, диетический, а вкусный, тарелку проглотить можно. И печется за полчаса.
"Я так и знала, что Катя будет меня угощать. Хорошо, что хоть не кускус!"
- Ты уже знаешь про Ингу?
- Слышала. Вот ужас-то! Ну зачем она это сделала? Конечно, от этой изоляции люди дуреют, но чтобы такое! Лучше бы не бесились, а подумали: когда еще такая лафа выпадет, свободное время, можно же его с пользой провести. Я вот тоже с Васей часто спорю, - хихикнула Катя, - но чтобы убивать?.. Я же с ума не сошла.
Белла тем временем открыла в списке контактов номер телефона Стаса. Конечно, за пять лет Вяземский мог, как это делают многие артисты, сменить сим-карту, но попробовать стоило...
Ей повезло. Почти сразу в трубке раздался знакомый бархатистый баритон:
- Вяземский слушает.
- Ты, Стас, прямо как в своих фильмах про полицейских супергероев, - заметила Белла, - так официально отвечаешь! Из какой это роли?
- Мы знакомы? - подбавил бархата в голос Вяземский.
- Даже очень, - загадочно сказала Белла, - лет пять назад очень даже близко знакомы были.
- Уточните, пожалуйста, - промурлыкал артист.
- Елки-палки! Ездил ко мне в Кронштадт два раза в неделю, а теперь спрашиваешь! Что-то с памятью твоей стало?
- Белла?! - изумился Стас. - Измайлова?
- О! Вспомнил. Сам же говорил, что меня за сто лет не забудешь, а тут напоминать пришлось... Я ведь рекорд поставила. Дольше всех с тобой продержалась.
- Да, помню, - хмыкнул Вяземский, - ну и как живешь, Измайлова? - в его голосе прозвучали нотки горечи и обиды. Такое с ним было впервые: не он дал отставку надоевшей пассии, а женщина бросила его раньше.
- "Как живется вам с другою,-
Проще ведь?- Удар весла!-
Линией береговою
Скоро ль память отошла
Обо мне, плавучем острове
(По небу — не по водам)!
Души, души!- быть вам сестрами,
Не любовницами — вам!", - процитировала Белла. - Да так, живу, хлеб жую. А ты как? Видела твой новый фильм на ТВЦ. Как всегда великолепно!
- Благодарю. Да неплохо... Было неплохо до изоляции. А сейчас сижу, аки ленивец. Театры закрыты, съемки приостановлены. Только в социальной рекламе и снимаюсь, призываю людей оставаться дома и беречь себя и своих ближних.
"Ленивец... А я думала, ты себя сравнишь с орлом молодым! Ох, время-время, и на тебя действует!".
- Надо общнуться, - загадочно сказала Белла. - Не по телефону. Ты ведь все там же, на "Спортивной"?
- Да, - с надеждой ответил Станислав.
- Супер. Сможешь где-то... Где-то минут через сорок выйти к Собору? Тебе будет удобно?
- Я могу тебя и в апартаменты пригласить, - снова заворковал актер.
"Нет, все-таки он не переменился. Неделю назад к Инге приезжал, а теперь меня в апартаменты зовет. Интересно, знает ли он о том, что случилось с Макаровыми?"
- Ну, не за тем мне муж пропуск достал, чтобы я по апартаментам гайкала, - ответила она. - В сквере у собора пообщаемся и хорош будешь.
Стас несколько секунд обиженно сопел в трубку. Потом ответил:
- Хорошо. Будешь подъезжать, звякни. Я выйду. А о чем разговаривать будем? Чем я вдруг заинтересовал прекрасного во всех отношениях господина Когана?
- Не по телефону, Стас, - ответила Белла, желая посильнее заинтриговать Станислава.
Звякнул Наташин телефон.
- Получил твою СМС-ку, - сказал Уланов, - пробил базу. Вяземский Станислав Аркадьевич, 1974 года рождения, проживает по адресу: проспект Добролюбова, дом №..., квартира №... Это не он ли бывал у Беллы, когда ты у нее пряталась в Кронштадте? - Уланов вспомнил мимолетную встречу с актером возле дома Беллы с окнами на Летний сад Кронштадта. Это было едва ли не самое опасное дело адвокатов из фирмы Ефима. По пятам за беглянкой шли полиция, следователь, некие сотрудники правительственной конторы и настоящий преступник, Аркадий Вальтер. Его вполне устраивало то, что за его преступление собираются судить Наташу, а ее побег поставил под удар все честолюбивые планы бизнесмена... Следователь хотел вернуть Навицкую в СИЗО. Люди из конторы хотели при помощи Наташи прихватить Вальтера, который перед этим не раз ускользал у них из рук... Наташа жаждала восстановить справедливость и спасти свое доброе имя. Белла верила подруге и готова была помогать ей даже с риском для себя. Коган, Уланов и Никольский стремились выиграть процесс, снять с Наташи ложное обвинение и добиться возмездия для подлинного виновника. Разрешилось все за Ледовым дворцом на берегу реки Оккервиль. Виктор до сих пор поеживался, вспоминая, как ему пришлось нырять в ледяную июньскую воду, спасая Вальтера - только бы не утонул, только бы дал нужные показания на суде! Пять лет прошло, а он все помнит, как сейчас.
- Он самый, - ответила Наташа, - а теперь он нам нужен как свидетель. Его машину видели соседи Макаровых. Станислав часто приезжал к Инге в последние полгода, - она закурила, сдвинув маску на шею. - У Инги более гибкий график работы, светские мероприятия часто проводятся именно по вечерам, а днем она пишет свои репортажи и рецензии, и Стас приезжал к ней, пользуясь тем, что Антон ходил на службу каждый день...
- Вот так поворот, - присвистнул Уланов. - Не потому ли она решила развестись?
- Может быть. Но если Инга хотела уйти от Антона к Стасу, это смена шила на мыло. Я на него насмотрелась на съемках "Предупреждения". У него донжуанство в крови, он за всеми ухлестывал, никого из женщин не пропустил.
- Сообщу Фиме. Наверное, он тоже захочет побеседовать с таким свидетелем. Ты где?
- На "Ваське" у метро. Сейчас еду к Кате на Липовую аллею.
*
Услышав о том, что в деле всплыло имя Станислава Вяземского, Ефим гневно запыхтел.
- Вот как! Значит, он бывал у Макаровой и сейчас Белке стрелку забил? Так... Я сейчас на "Ваське", только что от следователя вышел. Пробок сейчас нет, я к ним на Добролюбова быстро подскочу. Не хочу, чтобы моя жена беседовала наедине с этим котярой!
- Фима, они не в квартире и не в кафе будут общаться, а в сквере, - успокоил его Уланов, - так что не беспокойся.
- Все равно не доверяю этим богемным личностям. Сейчас курну и помчусь к Собору.
- А что у тебя?
- Ничего хорошего. Завтра суд будет выбирать Инге меру пресечения, и все идет к тому, что ее переведут в изолятор. Ладно, там хоть видеосвязь есть, смогу общаться с подзащитной, а то тут эти ушлепки, мать их... - с чувством выбранился адвокат. - Волками на меня смотрят, знают, что при рассмотрении дела по существу я их на четвереньки поставлю, вот и пакостят!
*
Закончив разговор, Коган бросил окурок в урну-пепельницу, нажал кнопку на брелоке, и его "Майбах" с энтузиазмом бибикнул в ответ, снимая блокировку. Машина закружила по линиям, пробираясь к Тучкову мосту.
"Не понимаю Бродского, - думал Коган, - чем его так очаровал Васильевский остров? То ли дело Крестовский или Каменный... Канонерский тоже небезынтересен. А как же тут безлюдно. На машине сейчас почти как в метро едешь, нигде не задерживаешься. И тротуары пусты. В такой пасмурный день ретро-стиль линий подошел бы как натура для съемок какого-нибудь киберпанка в жанре антиутопии. Или очередную серию "Терминатора" можно было бы тут снимать..."
Он вырулил на Первую линию, украшенную Меншиковским дворцом и вылечавыми университетскими корпусами, и направился к Тучкову мосту. "Хотя, и тут есть, на что посмотреть... Итак, у Макаровой был любовник. Если следак об этом узнает, а он узнает, то вцепится в Вяземского, как пиявка, чтобы выудить из их связи с Ингой мотив для убийства мужа. Если актер ляпнет что-то лишнее, то Ингу осудят и я не смогу даже упирать на аффект. Надо побеседовать с ним, подготовить к беседе с операми и следователем, чтобы не брякнул чего не надо и не утопил мою подзащитную... Давление на свидетеля? Да. Но это моя работа, я защищаю клиентку и стараюсь добиться для нее оправдательного вердикта. Или, хотя бы, условного срока. А еще не хочу, чтобы Белла общалась с ним один на один!" - адвокат свирепо стукнул по клаксону. Неторопливый "Грузовичкофф", пристроившийся перед носом джипа, подал вбок, пропуская "майбах" и что-то проорал из окна вслед ему. "Повезло тебе, ж...дыр, что я спешу, а то остановился бы и переспросил!" - Ефим выехал на мост.
Мимо промелькнули Стрелка Васильевского острова; Петропавловский шпиль, и Ефим выехал на набережную. К собору на проспекте Добролюбова он подъехал даже раньше, чем добралась на метро Белла, и осмотрелся. Газетный киоск был закрыт. Кафе работали только на вынос. А из мини-пекарни пахнуло таким ароматом свежих пирожков, что у адвоката заурчало в желудке. Он вспомнил, что в прошлый раз ел только утром, наспех позавтракал какими-то Белкиными ржаными хлебцами "Фитнесс", ополовинив пачку. А этого было мало.
Коган купил три пирожка и большой картонный стакан кофе. "Вспомню юность, - подумал он, - в студенческие годы я так и питался, пирожок на ходу... А что, не так уж и плохо снова почувствовать себя двадцатилетним!"
В сквере было малолюдно, и представительную фигуру Вяземского Ефим увидел издали, когда артист ждал у светофора в переулке Талалихина. Почти одновременно в подземном переходе появилось Белкино желтое полупальто.
* /немного раньше/
Наташа и Белла спустились в метро. Им нужно было перейти на пятую линию - Белла ехала на "Спортивную", где ее ждал Станислав, а Наташе нужно было проехать дальше, на "Старую Деревню". Там, в доме с окнами, выходящими на Дацан и ЦПКиО, жила ее подруга Катя, автор любовных романов, любительница кулинарии и заботливая хозяйка домашнего мини-зоопарка. И еще, Катерина всегда была в курсе свежих сплетен о творческом сообществе Петербурга. И наверняка она знала об отношениях Инги с Вяземским и о причинах ее разлада с Антоном.
- И почему на фиолетовой "ветке" нет перехода на зеленую? - досадовала Белла, когда они скользили вниз по эскалатору, - очень неудобно, приходится делать две пересадки.
- Может, еще сделают, - ответила Наташа, - метро растет, модернизируется, может и прямой переход между этими линиями сделают.
На эскалаторе не было привычного плотного потока людей. Только пять человек рассредоточились по длинной лестнице. Всего один парень пробежал по левой стороне эскалатора, а еще совсем недавно бегуны друг другу на пятки наступали... Навстречу ехала только одна женщина, поправляя на груди пропуск.
- Сюрреально, - сказала Белла, - не думала, что увижу такую картину в нашем сабвэе...
- Никто не думал. И я впервые вижу метро таким пустынным.
Они снова оказались в пустом вагоне, проехали на "Гостиный двор" и перешли на "Невский проспект", где обычно по переходу мчался сплошной поток людей - не зазеваешься! Сейчас лестница почти обезлюдела, не нужно было спешить и следить, чтобы не смели.
Хмурый полицейский посмотрел на их пропуска и посторонился. Девушки вышли на облицованную алой плиткой платформу. Там стояли еще шесть ожидающих.
- Ну и толпень, Навицкая, - пошутила Белла.
- Ага, только и смотри, чтобы на рельсы в давке не спихнули, - подхватила шутку Наташа.
Из тоннеля вылетел поезд в огнях. В вагоне двое парней в масках уткнулись в планшеты. Возле них стояли красные баулы на колесиках - значит, это были волонтеры, доставляющие продукты. Девушка в полицейской форме устало прикрыла глаза - видно, дежурство выдалось нелегким.
Поезд умчался в тоннель и затарахтел в темноте.
- Ты думаешь, что Стас может дать какую-то информацию по делу? - спросила Наташа.
- Не знаю, но поговорить с ним нужно.
- А я готова даже съесть Катины кухонные изыски, чтобы разговорить ее на нужную тему. Она всегда охотно поделится своими познаниями, если найти к ней подход.
На "Сенной площади" они перешли на "Садовую", снова оказавшись в вагоне только с одним соседом. Солидный мужчина в очках читал газету. Наташа увидела его руки, бледные от частого мытья и дезинфекции, с коротко обрезанными ногтями, и предположила, что это доктор, направляющийся на смену.
На "Спортивной" Белла поднялась.
- До связи, Навицкая. Удачи тебе!
- До связи, Лестрейндж! Тебе тоже!
Белла поспешила к эскалатору, а Наташа снова откинулась на спинку сиденья.
По радио неустанно твердили о необходимости соблюдать правила личной гигиены и меры безопасности. Рекламки на стенах вагона уступили место инструкциям "Как избежать заражения". "Ладно, и не такое переживали. И с этим справимся!" - подумала Наташа, прислушиваясь к ритмичному перестуку колес.

*
Увидев Катю, Наташа поразилась тому, как может измениться человек за считанные дни. На тусовках, презентациях и светских мероприятиях Катерина представала в образе богемной дамы начала прошлого века - длинные платья, юбки до пят и кружевные блузки; непременно - шляпка-"таблетка" с вуалью. Катя, Катрин Эйр, как она подписывала свои романы, великолепно воспроизвела имидж декадентки. Сейчас же она предстала перед Наташей в розовом спортивном костюме и тапочках-"зайчиках". Поправилась килограммов на пять, лицо без макияжа, с ногтей давно сошло гелевое покрытие, без которого досель Наташа еще не видела коллегу.
Из комнаты, шумно сопя, выкатился Катин любимец, упитанный мопс Коко. Узнав Наташу, он завилял хвостиком-баранкой и умильно воззрился на гостью. Следом вышли два холеных йоркширских терьера Тото и Мими. Замыкала шествие персидская красавица-кошка Дельфина. Она терпеть не могла, когда ее называли без должного уважения Фифи и к гостям относилась строго избирательно. Наташа пользовалась симпатией "персиянки". Дельфина неспешно подошла к Навицкой и подставила голову. Наташа погладила ее, и кошка, сочтя ритуал приветствия законченным, мурлыкнула и вернулась в комнату. По дороге она шикнула на йоркширов и замахнулась лапой на Коко.
- Клевая маска, - восхитилась Катя. - Где такие делают? Я тоже хочу такие, с принтом. Знаешь, что я сделала бы? Такие, знаешь, как сейчас надувают, губехи, на розовом фоне. Хорошо бы со стразиками... Пошли на кухню, я уже кекс вынула из печки. Классно смотришься, а я встала на весы - ужас-ужас, скоро буду квашня квашней!
Наташа разулась, сняла пуховик и прошла за Катей в просторную кухню, где на столе уже заманчиво благоухал румяный кекс.
Тебе с каким сиропом? - пока Навицкая мыла руки, Катя включила кофе-машину. - Вишня, кокос, шоколадный, лимонный?.. Ах, да, я забыла: ты же пьешь эспрессо...
- Да, мне как обычно, - сказала Наташа. - Без сахара, с корицей.
- И как ты его пьешь? Такой горький, брр, - Катя стала готовить большую порцию латте для себя и эспрессо для гостьи. - А кексик диетический, специально для самоизоляции, для тех, кто хочет есть и не толстеть. Индигриенты очень простые, готовится быстро, и очень вкусный! Могу и рецептик тебе скинуть.
Наташа терпеливо выслушала Катино повествование о новых кулинарных экспериментах и посоветовала ей приготовить тосканский суп, о котором рассказывала Белла, тоже легкий в приготовлении, низкокалорийный и вкусный. "Фима чуть ложку не проглотил", - гордо заявляла Белла. Затем ей пришлось съесть два куска действительно очень нежного и вкусного кекса, и только потом Катя спохватилась:
- Так о чем ты хотела меня спросить? Я тебя совсем заболтала.
- Об Инге и Антоне, - ответила Наташа. После еды и кофе ей хотелось закурить, но в доме Катерины табачные изделия подвергались жесткому остракизму; всех курящих гостей и даже собственного мужа она отправляла на общий балкон на площадке. "Выбиваешься из образа, - шутил Вася, - богемные красавицы Серебряного века вовсю стиляли с изящными мундштуками и "пахитосками"...
- Вот ужас-то, никак не приду в себя, - покачала головой Катя, снова запуская кофеварку. - Я знала, что ничем хорошим это не закончится, но не думала, что дойдет до такой трагедии. Хотя это, конечно, был такой мезальянс: Катя - такая тонкая творческая личность, она, между прочим, не только светские хроники и рецензии писала, но и стихи, я тебе как-нибудь зачитаю что-нибудь. Кое-что я даже брала для своих книг. А Антон... Ничего плохого о нем не скажу, земля ему пухом, ой, до сих пор не могу поверить. Да, он был человек хороший! Но с Ингой они на разных языках говорили, он был такой материалист, прагматик, твердо стоял ногами на земле и все измерял точными науками, все над нами шутил, что мы в облаках витаем. По-моему, он даже завидовал Ингочке...
- Чему именно? - спросила Наташа, прикидывая, как лучше вывести разговор на Стаса Вяземского. Если у Инги с артистом более полугода продолжался роман, то Катерина не могла об этом не знать. По части сбора информации Катюша могла бы дать фору ведущим работникам Большого дома на Литейном проспекте. О городской творческой элите она знала ВСЕ.
- Ну как чему? Что он видел на своей работе? - иронически скривила губки Катя, видимо забыв свое недавнее нежелание говорить неприятные вещи об Антоне. - Сама понимаешь, что. Не с той стороны жизнь наблюдал. А Инга - человек искусства, общается с такими людьми! С селебритис, гениями! Ее на все презентухи зовут, на все премьеры, на закрытые показы билеты вручают! У нее книги с дарственными надписями таких авторов!.. У нее приняли в издательстве сборник стихов, и я к нему написала предисловие. Вот, например, послушай, - и Катя начала проникновенно читать:
- А я еще стучала в твою дверь.
Но там резвились Вали, Кати, Лены.
Кобелий возраст- черт, король измены,
Он такой ласковый и такой нежный зверь.
И я ушла, без крика и без слез.
Судьба меня по-царски наградила.
Она смелее самых смелых грез.
Но больше никого я не любила.
Теперь люблю, и дети, и семья,
И внучка -чудный, толстенький цветочек.
Кобелий возраст - форма бытия...
А дальше много, много, много точек.

Называла я тебя влюбленно:
мой спортивный мальчик, мой Шурена.
Знала, что друзьями мы останемся,
даже если навсегда расстанемся.
Трижды плюнув через левое плечо, говорила:
"Да мы встретимся еще,
ведь бывают чудеса на белом свете..."
Встретились. Конечно. В интернете.
Пусть судьба уже не обещает встречу,
но мы шутим, что для нас еще не вечер.
Знаем, что давно прошел наш срок,
просим Бога, чтоб немного нам помог… Ну, как? Правда, великолепно? Да и зарабатывает она на порядок больше Антона. Мой Васик иногда тоже комплексует, что я - Кэтрин Эйр, а он - машинист, но он хоть так не завидует и не стебается...
Катин муж Василий был машинистом поездов дальнего следования и большую часть времени проводил в головном вагоне поезда, считающего километры по рельсам. Пять дней назад он отправился во Владивосток.
- Вообрази, им еще почти двое суток ехать, - говорила Катя, - сейчас он... Забыла, как город называется. Еремей... или Елисей...
- Может, Ерофей Павлович? - спросила Наташа, которая ездила с мужем во Владивосток пару лет назад.
- У тебя память как у компьютера, - похвалила ее Катя, - да, именно оттуда, пока стояли. Рассказывал, как они едут, так интересно! Эх, жаль, мне нельзя с ним в кабине поехать! Я бы потом та-акие путевые заметки завернула! - восторженно закатила глаза она.
- А как сейчас с пассажирами? - поинтересовалась Наташа.
- Вася говорит, что вагоны и на четверть не заполнены. По два-три человека. В СВ - так вообще только один, вообрази! Прямо как король едет! Но не останавливать же все поезда, бывает ведь, что кому-то даже сейчас по делам надо, или к родным... Да, так о чем я?.. Так вот, Антон часто над Ингой прикалывался, вроде как по-доброму, но порой получалось даже обидно. Я бы за такое, наверное, уже выгнала бы мужа. Так шутить - значит не уважать жену. Я, конечно, Ингу не оправдываю, но по-моему, он ее просто довел до белого каления. Ты вообрази, его уязвляло то, что жена выше его по уровню. И вместо того, чтобы расти и равняться на нее, он пытался выставить Ингу дурочкой, вышутить ее, а уж его последняя шутка - вообще ни в какие рамки не лезет... За такое судить бы надо!
- А как он прикалывался? - спросила Наташа. Она не любила эти эмоциональные восклицания, предпочитая обсуждать любые вопросы четко по существу, а не вскрикивать и воздевать руки к небу. А Катя напротив любой самый простой рассказ расцвечивала такими эмоциями, что он превращался чуть ли не в сценарий для серии бразильского "мыла". "Скажешь сто слов, а можно было десять", - добродушно укорял жену Василий.
Катя потянулась за баночками со специями и обильно посыпала корицей Наташин кофе. Потом сделала ванильное сердечко на своем клубничном латте.
- И между нами говоря, - тараторила она, игнорируя вопрос Наташи, - я не одобряю все эти страсти в духе Анны Карениной, и считаю, что если кто-то стал тебе милее, чем муж, то разведись и войди в новые отношения без "хвостов" из прошлого. Но как женщина, я понимаю Иночку. Ты знаешь, только это между нами, недавно возле нее появился человек, с которым у нее гораздо больше общего, чем с Антоном. Он прекрасно ее понимает и никогда не позволяет себе никаких издевок и насмешек, настоящий интеллигентный петербуржец, да ты его сама знаешь. Он ведь играл в фильме по твоему "Штормовому предупреждению", сосед главной героини в пансионате... А перед самым локдауном он исполнил роль Флоси в "Доме Ньяля" у Венцепольского. Ах, да, что я тебе рассказываю! Ты ведь тоже была на премьере.
- Да, эффектная постановка, - согласилась Наташа, вспомнив закрытый показ, на который были приглашены только представители городского бомонда... А открытая премьера была отложена. "До особого распоряжения", как и все в городе...
- Вяземский блистал, - воскликнула Катя, - наши дамы его буквально задарили букетами, даже у Халльгерд было меньше цветов, - она захихикала. - По-моему, у красавицы желчь разлилась при виде корзин, которые вынесли Стасику! Даже грим не мог скрыть.
- Я не обратила внимания. А откуда ты знаешь, что Инга с кем-то встречалась?
Катя подняла брови:
- Ой, Навицкая! Я, конечно, знаю, что ты не любительница сплетен и в свет выходишь только если отказаться никак нельзя. Но об этом уже вся тусовка говорит. У них та-акой роман! Они даже как-то в районе Московского вокзала мелькали, ну, где эти гостинички, с почасовыми номерами... Часто ходить к Инге домой он не мог, у нее соседи - макаки любопытные, всюду суют свой нос, а Иночка не хотела к нему ходить потому, что в соседнем парадном живет кто-то из мужниных сослуживцев, мог увидеть и "сдать" их Антону... Вот сволочи! - с чувством возмутилась Катя. - Блюстители морали!
Наташа думала о том, что, похоже, ничего ценного Катя ей сообщить не может. О романе Инги со Стасом она уже знала от Евгении Михайловны и Владлена Викентьевича, а то, что парочка снимала почасовые номера, никакой смысловой нагрузки не несло. Обычные сплетни. Да еще от этой пустопорожней болтовни все сильнее хотелось курить.
- Так вот, Антон иногда просто отвратительно шутил над Иночкой, - тараторила Катя, отодвинув в сторону стопку кулинарных журналов. В кухню вошел Коко, и Катерина, присюсюкивая, подхватила мопса и удобно устроила у себя на коленях. - Однажды он испортил ей статью в ноутбуке, Ина всю ночь работала и легла спать под утро. А он влез в ноут и что-то сделал, что вместо некоторых слов вылезла всякая ерунда, и в таком виде отправил текст в редакцию. Главный редактор подумал, что Инга с ума сошла. В другой раз подкупил постового, тот остановил машину Инги и два часа мурыжил, проверяя все, что только возможно, и Инга не попала на премьеру фильма Поликарпова. А сколько раз он переставлял время на Ингином будильнике - один раз она примчалась в редакцию в час ночи - была зима, светало поздно, и Инга думала, что уже восемь часов. В другой раз она проспала автограф-сессию Кокиной. Менял ей настройки в электронном органайзере, и Инга пропускала визиты к парикмахеру или маникюрше. Подговорил своего друга-хакера влезть на Ингины странички в соцсетях и начали писать там от ее имени всякую ерунду. Вообрази, я как-то получила от нее в ленту такое сообщение: "А давай в огород поиграем? Знаешь, как? Кабачок, помидор, огурулька, вот и вся огородолька!". Я даже запомнила текстуху, так она меня удивила. А Венцопольскому пришло в личку: "Пуся моя, давай устроим стриптиз по скайпу?". Он решил, что Инга спятила или чем-то закинулась, и чуть ее не забанил. А это те два придурка резвились. А еще он прикалывался над тем, что Инга следит за фигурой и питается низкокалорийными продуктами. А дважды в неделю она весь день только пьет фреши и зеленый чай. Так Антон усаживался напротив с пиццей или тарелкой фри и начинал чавкать и нахваливать. Ну скажи, что это за шутки?
- Да уж, не знала, что Антон мог шутить таким образом, - покачала головой Наташа. Мой Уланов иногда тоже любит иронизировать, но не так обидно.
- Твой Уланов - просто сокровище, - воскликнула Катя. - После моего Василия, конечно. Так вот, что он еще выдумывал: подменял Ингины продукты такими же, но калорийными, переклеивал на них этикетки, которые ему делал все тот же друг, компьютерный гений. А потом посмеивался: мол, всюду обман, производители продуктов разводят доверчивых дурочек, желающих похудеть, вот, мол, Инга ест все эти "0%", а поправляется. Еще и в такой гадкой форме! - передернулась Катя - типа, булочка ты моя мяконькая, пышечка моя сладенькая!
- Тьфу, - согласилась Наташа, которая тоже терпеть не могла подобные "комплименты".
- Вот именно, она все же человек, а не выпечка! Дискриминация какая-то!.. Мы же их не называем чипсами или рульками, - надулась Катерина. А еще любил разговаривать с ней в стиле "ути, моя милая глупышечка", да еще не с глазу на глаз, а при всех, просто в краску ее вгонял, - Катя в пылу гнева всплеснула руками, задев Коко по объемистой попе, и мопс обиженно заскулил. - Ой, Кокошенька, извини, миленький! - она сунула любимцу в рот конфету из хрустальной "лодочки". - Видел, что Инге это не нравится, что ей это обидно, особенно когда при друзьях, и нарочно так себя вел. Анекдоты о блондинках рассказывал, - Катерина скормила Коко вторую конфету. - Жил за ее счет и ее же дурой выставлял. Каково?
Наташа молчала, думая о том, что, оказывается, так мало знала своих друзей. Если Катя не сгущает краски, то картина получается неприглядная и неудивительно, что соседки Макаровых слышали бурные ссоры между супругами, а утром рокового дня Инга звонила Наташе с просьбой поискать ей бракоразводного адвоката. Скорее всего, одна из шуток Антона переполнила чашу ее терпения. Да, вот именно - что-то стало последней каплей для Инги и она решила расторгнуть брак. Но из-за глупых шуток не убивают, иначе вокруг была бы сплошная Варфоломеевская ночь. Даже неистовая Белла не схватилась бы за нож в ответ на острословие Ефима. Закричать, затопать ногами, бросить книгой или подушкой, но так, чтобы Фима смог увернуться. Коган и Измайлова могли разойтись по комнатам и два-три часа выдерживать бойкот, но это было у них, как дождь над Невой, регулярно и всегда заканчивалось примирением. Да и сама Наташа резко и непреклонно пресекала неудачные шутки, но ей даже мысль не приходила о физической расправе. В шутку она может сказать "Дать бы тебе в морду", но на самом деле драться из-за чьих-то розыгрышей не будет. И уж тем более - Инга, такая спокойная и рассудительная. То, что она решила подать на развод, вполне в ее характере. И необязательно это решение пришло к ней из-за романа с Вяземским. Инга хотела уйти не к любовнику, а от мужа, который не понимал или не хотел понять, что обижает жену, перегибая палку со своими шутками. Мотива для убийства у нее не было. Но Катя говорила о какой-то последней шутке, за которую "судить надо".
- Катя, кекс великолепный, - сказала Наташа - Можно мне еще кусочек?
Катя просияла и тут же отрезала два куска от своего сладкого шедевра.
- Еще кофе? - предложила она.
- С удовольствием, - "Так, ужинать сегодня я не буду. Трех порций кекса более чем достаточно. Но о фигуре я подумаю позже, а сейчас мне надо узнать, что устроил Антон напоследок, а для этого все средства хороши". - Катя, а за что Антона надо было судить?
Катерина удивленно посмотрела на нее.
- Ну, ты сказала: "А последняя шутка была такая, что за нее судить бы надо". О чем ты говорила?

*
Стас Вяземский почти не изменился за пять лет. Такой же подтянутый брюнет с внешностью бразильского мачо, смуглый, черноглазый, быстрый в движениях. Фигура отшлифована в спортивном зале и на домашних тренажерах и даже две недели самоизоляции на ней не отразились (Белла еле сдержала завистливый вздох, вспомнив о качнувшейся на три килограмма вправо стрелке своих весов). Стильная трехдневная щетина с легкой проседью, как у Фимы.
Стас поправил маску и посторонился, пропуская выходящую из сквера парочку. У девушки на руках восседала вальяжная белая болонка.
- Привет, Стас, - подошла к Вяземскому Белла.
- О, здравствуй, Карменсита, - бархатистым голосом ответил артист и просиял неподдельной радостью. - Ты совсем не изменилась. Я до сих пор помню, как мы встречались в Кронштадте, - прошептал он, - бывая там, непременно прохожу мимо Летнего сада и бросаю взор на окна твоего дома...
Белла порадовалась, что сейчас еще холодно, и пальто хорошо скрывает ее фигуру. Иначе острый глаз Стаса тут же увидел бы совсем не авантажные складки, наметившиеся за эти дни на талии "Карменситы"...
"Хотя, какое мне дело, даже если бы он и увидел? У меня своя жизнь, у него - своя! И сейчас мы встретились по делу", - напомнила себе молодая женщина и откинула разметавшиеся на ветру кудри.
- И ты неплох, Стас, - сказала она. - Спасибо... Я в Кронштадте бываю редко: заплатить коммуналку, проверить квартиру.
- Увы, - Вяземский тоскливо огляделся, - не имею возможности пригласить тебя в кафе: этот маленький незваный гость вносит нежелательные коррективы в наш жизненный уклад. А от моего приглашения в скромные пенаты ты уже отказалась...
Белла посмотрела на виднеющиеся за деревьями эркер и два балкона "скромных пенатов" Стаса под самой крышей добротного старинного дома, вспомнила интерьер, где каждый предмет старался перещеголять соседа своей фешенебельностью и ценой и хмыкнула. На восторженных поклонниц, приглашенных на "рюмку чая" к кумиру, журналистов и тусовочных гостей квартира Вяземского производит впечатление. Спору нет...
- И на скамейке не посидишь, - она потрогала влажное сиденье, - все штаны потом мокрыми будут. Можем кофе взять в киоске, а разговаривать на ходу.
- Ох, какая проза, - вздохнул Станислав, но к киоску сходил. Белла с благодарностью взяла у него горячий пластиковый стаканчик и другой рукой достала удостоверение.
- Я изумлен, Белла, - заметил Стас, просмотрев документ, - теперь ты адвокат? Я и не знал, что ты сменила сферу деятельности.
- Проблем-то, - пожала плечами Белла, - за три года получила второе образование, и вуаля, я адвокат. Неплохой, кстати, уже выиграла несколько сложных процессов. Про скифскую диадему прошлой осенью слышал?
- Могу тебя поздравить, хоть и с опозданием. А я тоже хорошо востребован, - горделиво сообщил Вяземский, - пять главных ролей, - он назвал театры и фамилии режиссеров, хорошо известных каждому петербургскому ценителю искусства, - три роли в полицейских сериалах и широкоформатный фильм у Строгова! - подчеркнул Стас. - Главная роль!
- Ого! - восхитилась Белла. - Я тебя тоже поздравляю. Строгов сейчас в тренде, и сыграть у него - это круто!
- Но пока спектакли и съемки отложены до лучших времен, - приуныл Вяземский, - надеюсь, что они не заставят себя ждать слишком долго.
Мимо сквера с заунывным воем промчалась машина "скорой помощи". Навстречу, тоже с мигалкой и под сиреной, пролетел полицейский "уазик".
- Примета времени, - прокомментировал Станислав, - никогда ранее не доводилось лицезреть столько спецмашин. Дома меня от этих пугающих звуков спасает качественная шумоизоляция, а на улице просто душу леденит... Пардон пур ле экспрессион, это завывание просто сногсшибательно... Однако же перейдем к сути, Белла. Чем я могу быть тебе полезен?
- Поговорим об Инге Макаровой, - по примеру Наташи Белла сразу перешла к делу.
Вяземский молчал, хмуря брови.
- Ты был у нее неделю назад на Васильевском острове, - уточнила Белла, гадая, знает ли уже Стас о гибели Антона и аресте Инги. - А до этого ее соседи делали тебе замечания за неправильную парковку машины...
Внезапно в аллее появилась знакомая фигура. Черная куртка нараспашку, темно-синий костюм, белый кашемировый шарф. Ефим подходил к ним не спеша, словно прогуливался по скверу и случайно встретил знакомых, но цепкий взгляд внимательно изучал обоих. Пол-лица закрывала черная маска. "Прямо Зорро", - подумала Белла, ничуть не удивленная появлением мужа.
- Надо же, у нас гости, - Станислав тоже заметил и узнал Когана. - Надеюсь, ты его предупредила, что у нас деловая встреча? Не хотелось бы из-за недоразумения причинить физический ущерб столь уважаемому юристу...
"Еще кто бы кому причинил", - подумала Белла, сравнив фигуры Ефима и Стаса. Фима превосходил Вяземского по всем параметрам. Да и в юности он отслужил в спецназе, два года провел в Чечне на первой войне и даже без оружия дрался мастерски. "Я не только на прениях могу оппонента по стенке размазать, но и на деле", - любил подчеркивать Коган.
- Да, я знаю Ингу, - кивнул Стас, - но не считаю достойным обсуждать подробности наших отношений в ее отсутствие и без ее согласия... Добрый день, Ефим Захарович!
- Позвольте отрекомендоваться, - в таком же высокопарном тоне ответил Ефим, услышав последнюю фразу артиста, - я на данный момент являюсь официальным защитником интересов и законных прав Инги Михайловны Макаровой. Могу предоставить для ознакомления копию договора о найме.
- Инга наняла адвоката? - удивился Станислав. - Она все-таки разводится? Но вы же больше по уголовным делам работаете...
- Нет, Стас, - вздохнула Белла, - тут другое. Инга задержана по подозрению в убийстве мужа.
- Как?! - охнул Стас.
- Каком кверху! - огрызнулся Ефим. Услышав звон колоколов собора, адвокат смутился.
- Простите, - пробормотал он не то Белле и Стасу, не то колоколам. - Да, господин Вяземский, неужели вы еще не слышали главную новость городского творческого бомонда?..
- Боже мой, - Вяземский был по-настоящему ошеломлен, - я видел, что ее брак превратился в тонущий корабль, и полагал, что развод не заставит себя долго ждать. Но я и подумать не мог о подобном...
- Мы сомневаемся в том, что Инга убила мужа, - ответила Измайлова, - позавчера утром, за несколько часов до трагедии, она звонила Наташе Навицкой и спрашивала, не знает ли та хорошего специалиста по семейному праву для развода и раздела имущества. Поэтому мы и сомневаемся в том, что она убила Антона. Ты ведь тоже довольно долгое время знаком с Ингой и, наверное, знаешь ее характер. Она - человек педантичный, рассудительный и действует, не отступая от намеченного плана. Спонтанность ей чужда, в этом Инга - полный мой антипод. И она не могла сначала принять решение о разводе, а через пару часов схватить нож. Поэтому Наташа и наняла Ефима и меня, чтобы разобраться в этом деле.
- Вас могут вызвать к следователю, - "обрадовал" Станислава Коган, - или в связи с текущей обстановкой он сам к вам приедет. Помните, что от ваших показаний может зависеть судьба молодой женщины, которая вам, смею предполагать, не безразлична. Отрицать факт ваших отношений не получится - вас хорошо запомнили соседи моей подзащитной, и одна из них даже записала номер вашего автомобиля...
- Думаю, она не преминет и с оперативниками или следователем поделиться информацией о человеке в красной "бэшке", - добавила Белла и сдержала чих от воспоминания о душе из санитайзера, который ей устроила Евгения Михайловна. - Если ты начнешь от всего отказываться: мол, Ингу знаешь только по творческим мероприятиям и дома у нее никогда не бывал, эти гаврики, чего доброго, сговор вам припишут...
- Сто пятая, часть вторая, пункт "ж" и "з" - уточнил Коган, - до 20 лет. А если очень не повезет, могут и пожизненку влепить...
- Вот рыжая мочалка! - не сдержался Вяземский, - чтоб ей нос любопытный прищемило! Вечно она со своего восьмого этажа выглядывала, когда я из лифта выходил и во дворе караулила, якобы я им цветы колесами помял или у детской площадки запарковался. Это ведь она номер вам скинула? Ей уже о спасении души пора думать, а не в чужую личную жизнь нос совать, - схамил артист.
- Евгении Михайловне нет еще и семидесяти лет, - Белла снова ощутила щекотку в носу и задержала дыхание, - и по нынешним меркам она еще, как Карлссон с крыши, в самом расцвете сил!
- Карлссон, - криво усмехнулся Стас, - да она - вылитая фрекен Бок. Ты ведь ее уже видела, Измайлова?.. То есть мадам Коган?
- Эта фрекен Бок может создать вам определенные сложности, - Коган испепелял Станислава ревнивым взглядом, - подобные дамы очень говорливы и обожают делать слона из мухи, а следователь охотно ухватится за версию заговора между женой убитого и ее любовником и прицепит Макаровой и вам сии два пункта "убойной" статьи...
- Избитый прием, ребята, - снисходительно усмехнулся Стас, - я не только в театре в камзолах и со шпагой бегаю на сцене, но и в полицейских историях играю, и этот прием мне хорошо знаком, обрабатывать фигуранта с двух сторон, не давая ему опомниться. Но сыграли отлично, молодцы. Прямо как у Строгова. Думаю, вас похвалил бы даже великий Станиславский... Но я не собираюсь отмалчиваться или неуклюже изворачиваться потому, что у меня на кону - главная роль в фильме Строгова и спектакль у Лаврецкого, а они не захотят иметь дело с артистом, на которого упала такая неблаговидная тень. Поэтому я готов ответить на ваши вопросы даже без этой психологической обработки. И буду рад, если смогу тем самым облегчить участь Инги.
Ефим и Белла обратились в слух, а Вяземский стал рассказывать..
С Макаровой, журналисткой рубрики "Селебритис лайф" в журнале "Даззлинг", Стас познакомился прошлой осенью на премьере "Короля Лира" у Венцепольского. Он сыграл в спектакле Кента. "Редкий случай в моей карьере, - заметил артист, - дали роль беспримесного "хорошего парня", хотя обычно предлагают антигероев. Я-то думал, Эдмонда сыграю, или герцога Корнуэльского...". Инга подошла к нему после закрытого спектакля, чтобы взять короткое интервью. Вяземский не мог пропустить такую яркую блондинку и предложил ей продолжить беседу на следующий день у Вольфа и Беранже - "где еще великий Пушкин кофе пил!". Потом Инга была приглашена на "пати" в апартаментах Вяземского по случаю открытой премьеры "Короля Лира". После вечеринки Инга осталась у артиста. Так начался их роман. На тот момент Станислав только что пережил разрыв с предыдущей пассией. Цепкая молодая актриса целых две недели названивала ему и закатывала истерики, являлась в театр и киностудию, где Стас снимался в сериале по мотивам нового детектива Кокиной, распространяла о нем грязные слухи в соцсетях... Утихомирило обиженную старлетку только приглашение на съемки в клипе модного певца на Бора-Бора. Предвкушая перспективу романа с эстрадным кумиром, красавица радостно помчалась покупать купальник и лосьон для загара, а Вяземский перевел дыхание и мысленно пообещал при случае угостить певца хорошим "Хеннесси" - за спасение. И с головой ушел в новые отношения. "Это было, как в золотые времена юности, - мы скрывали отношения, как могли, как в песне у Леонтьева:
Свою любовь, от глаз людей
Мы укрывали, точно воры,
И в многолюдье площадей,
И в тишине ночных соборов..." Инга тогда еще дорожила своим браком и не хотела его разрушать, а я уважал волю своей дамы..."
О муже Инга говорила, что он - врач, человек, очень далекий от мира искусства, но ни одного плохого слова о нем не сказала.
- Я несколько насторожился, когда она сказала, где именно он работает, - потер переносицу под маской Стас, - об этом родильном доме ходят всяческие слухи...
- Какие именно? - поинтересовался Ефим.
- Ну, я не могу поручиться за их достоверность... Якобы этот родильный дом - последняя надежда для женщин, давно и безуспешно борющихся с бесплодием. Слышал даже, будто там кудесники работают, - иронически усмехнулся актер.
"Кажется, Наташа узнала от другой соседки Макаровых, будто Инга в ссоре упоминала о каких-то подсудных делах на месте работы Антона... И Стас говорит о каких-то слухах.
Пару раз Инга пожаловалась, что Антон слишком часто одобрительно отзывается о главном враче родильного дома. Эта дама лет сорока пяти несколько лет назад не то развелась, не то овдовела и находится в активном поиске нового мужа. А еще Инга сетовала, что иногда своеобразный юмор Антона не приводит ее в восторг. "Я понимаю, - сказала молодая женщина, - медицинский юмор, конечно, специфичен, но есть же всему границы!"
Неделю назад Стас улучил возможность прорваться к Макаровой на Васильевский остров, пока не закрутили гайки и ограничения не набрали такой силы, как сейчас. Инга уже, как о решенном деле, говорила о разводе. "Эти испытания стали лакмусовой бумажкой для нас и наших отношений, - говорила она, - я увидела настоящее лицо своего мужа и больше не могу с ним оставаться. Бог ему судья, конечно. Но у меня больше морально нет сил..."
Тогда, выйдя из парадного, Станислав столкнулся с пожилой соседкой Макаровых. Дама демонстративно подтянула повыше маску и нарочно громко заговорила с сухонькой старушкой, проходившей мимо с пакетом из булочной, о том, что не зря велят людям оставаться дома, вирус уже ходит по городу и, если люди будут совесть иметь и делать, что велят, проблему удастся быстро решить, а есть вот некоторые несознательные, которым никто не указ, расхаживают по гостям, раскатывают по городу, и вот из-за них-то, а вот в Индии давеча... Старушка согласно кивала и так же громко говорила о том, что вот не понимают люди по-хорошему, видно, ждут, когда будет по-плохому.
- Ну а потом ввели пропуска даже для автовладельцев, - развел руками Станислав, - я пока не удосужился себе выхлопотать, и мы с Ингой больше не виделись. Вот и все, что я вам могу сказать. Есть ли у вас еще какие-то вопросы? Не обессудьте за малость.
- Все понятно, спасибо, - кивнул Коган. - Я могу дать вам несколько советов, в какой тональности вести беседу во следователем...

*
Угостив Коко еще одной конфетой, Катя снова уселась за стол и воскликнула:
- Ужасная, возмутительная выходка, и все ради того, чтобы подчинить жену своей воле, заставить ее чувствовать себя беззащитной и соглашаться с ним. Ты помнишь "Укрощение строптивой"?
- Самая моя нелюбимая вещь в мировой классике, - поморщилась Наташа, - и негативное впечатление от сюжета не могут исправить ни самые лучшие постановки, ни выдающиеся актеры в главных ролях. Я не могу получить удовольствие от истории,, где муж третирует, унижает и морит голодом молодую жену и кромсает на кусочки ее платья, добиваясь от нее рабской покорности, и другие им восхищаются: вот, мол, и мы так же будем со своими... Я даже на премьеру к Лаврецкому не пошла.
- Ну вот, а Макаровы ходили, и Антону постановка понравилась, - Катя поджала губы. - Он еще говорил: побольше бы сейчас таких Петруччио, а то нынешние Катарины-эмансипе совсем распоясались. Аж облизывался от удовольствия, родственную душу нашел!
Наташа была неприятно удивлена тем, что ей открывалось. Она была уверена, что хорошо знала Антона - приятный в общении человек, хороший семьянин и прекрасный врач и не предполагала, что за этим скрываются такие чувства и поступки...
- Сказал, - продолжала Катя, - что женщина должна помнить о своей первостепенной функции, и сейчас зря упрекают мужчин в инфантилизме и безответственности. Какими им еще быть, если женщины их повсюду агрессивно теснят, - покраснела от возмущения писательница, - в общем, резюмировал: чтобы мужчины оставались мужчинами, женщина должна оставаться женщиной и мы сами виноваты в том, что вокруг так много "маменькиных сынков, лузеров и нытиков". КАково, а?
Наташа промолчала, подавляя желание поторопить Катю. Такими темпами подруга и до ночи не доберется до "кошмарной, подсудной" выходке Антона. Ох уж эта страсть Катерины к развернутым репризам!
- Ну вот, - тараторила Катя, - жить на 80% за счет жены его более чем устраивало, и в то же время он хотел самоутвердиться в роли главы семьи, чье слово - решающее "на том простом основании"... Слесарь Гоша, тоже мне!
- Катюш, я это уже поняла, - не утерпела Наташа, - что же он все-таки натворил?
- Я к тому и подвожу, - слегка обиделась Катя, - какая же ты нетерпеливая.
По ее словам, Антону давно не нравилось то, что жена часто возвращается домой с культурных мероприятий очень поздно. Инга объясняла это тем, что обязана присутствовать на всех пати, презентациях и автограф-сессиях до конца и взять интервью как можно у большего количества знаменитых гостей. Когда Антон дал понять, что вполне можно ограничиться рецензиями на литературные новинки, Инга напомнила о том, что они строят дачу в районе Ольгина, и это требует больших затрат. Если отказаться от ведения светской хроники, доходы семьи существенно упадут и стройка затянется на годы или вообще замрет. А готовый дом надо будет еще декорировать, меблировать и облагораживать участок. А хорошие мастера домашнего и ландшафтного дизайна запрашивают за свои услуги немалую цену. Инга же хотела, чтобы их дача была оформлена не "в стиле бабы Феклы из Куроплюевки", а соответствовала общему стилю прибрежного дачного поселка. Так что отказаться от репортажей в светской хронике она не может. "Не ты же в конвертиках натаскаешь нужную сумму!".
- Инга тоже неправа, - Наташа со стыдом вспомнила, что сама еще позавчера в пылу гнева кричала мужу примерно то же самое, а Витя-старший тихо сказал: "Потом тебе самой будет неловко за эти слова". - Даже если ее доходы выше, чем у Антона, это прекрасно - но зачем это подчеркивать, да еще в такой форме?
- А что, Навицкая, - хихикнула Катя, - ты ведь тоже своему Уланову этим в глаза тыкала? Вижу-вижу, как ты покраснела и глаза потупила.
- Да, тыкала, - не стала отрицать Наташа, - из-за этой изоляции у многих нервы шалят, и люди говорят ближним очень много лишнего.
- Конечно, - посерьезнела Катя, - и Инга могла бы тоже не козырять своим материальным превосходством. Но Антон ее до этого, можно сказать, довел своими приколами, сюсюканьем "ой, ты моя дурашечка" и анекдотами о блондинках. Инга - успешный журналист, рецензент и хроникер, она - востребованная поэтесса и дача на Заливе строится почти стопроцентно на ее деньги. А Антон все время давал ей понять, что считает женщин милыми дурочками, созданными лишь для удобства и развлечения мужчин. Тебе бы понравилось такое отношение?
- Нет конечно.
- А он!.. В общем, слушай дальше...
Потерпев неудачу в разговоре напрямую, Антон начал подсовывать жене газеты с хроникой происшествий по городу, громче включал телевизор, когда рассказывали о криминальных новостях Северной столицы и оставлят компьютер открытым на вкладке "Лиза Алерт", с объявлениями "вышел вечером и не вернулся домой"; обсуждал с друзьями и родственниками по телефону опасности, поджидающие припозднившихся петербуржцев на улицах ночного города так, чтобы слышала Инга...
В первые дни карантина на некоторые отступления от введенного режима еще смотрели не так строго и решили не отменять первоапрельский капустник, придуманный и отрепетированный литераторами еще зимой. На мероприятие отправилась и Инга.
Капустник затянулся до полуночи. На "Василеостровскую" Инга добралась уже перед самый закрытием и, поднимаясь на проспект, услышала, как за ее спиной загремели затворы.
У перехода на парапете корчились какие-то две фигуры в натянутых до переносицы капюшонах и допивали из горла бутылку скверной дешевой водки. На всякий случай Инга ускорила шаг, опасливо покосившись на них. Но ханыги выглядели совершенно отрешившимися от внешнего мира; казалось, что больше всего их занимает количество оставшейся "огненной воды" в бутылке.
До дома оставалось метров двести, когда в сумочке Инги затрезвонил телефон. Чертыхнувшись, женщина остановилась и стала рыться в ридикюле в поисках истошно орущей на весь сонный проспект трубки.
Антон тревожно спрашивал, где загуляла жена. По его словам, пару часов назад заходил участковый и опрашивал жильцов о двух происшествиях поблизости от их дома. Якобы у одной девушки двое неизвестных сорвали сумку, которую потом нашли опустошенную под навесом автобусной остановки, а вторую попытались затащить в подворотню с недвусмысленными намерениями. Спас девушку только ее сосед, вышедший прогулять своего немецкого дога, и парни предпочли поскорее унести ноги, когда мужчина со словами "Сейчас собаку спущу!" отстегнул карабин.
Заверив мужа, что уже подходит к дому и на проспекте нет ни души, Инга бросила телефон в трубку и зашагала через переход. И тут увидела, как ей наперерез спешат две черные тени. Это были те самые двое сутулых парней в капюшонах, которых она видела у метро. Опасливо покосившись на них, Макарова почти бегом вошла в свой двор... Теперь уже пустой ночной проспект не казался ей ни загадочным, ни сюрреальным, а внушал страх.
Во дворе она тут же зашарила в сумке в поисках ключей от подъезда. И тут из подворотни, выходящей на одну из линий, выскочили все те же двое в капюшонах. Теперь они уже целенаправленно двигались к ней, молча, что пугало еще больше.
Сбросив ботинки на каблуках, замедляющие шаг, Инга стрелой влетела в свое парадное и притянула дверь, чтобы замок поскорее захлопнулся. И это было правильно: дверь тут же задергали снаружи, а потом стали звонить в одну из квартир...
- Это не за тобой ли гнались? - спросил Антон, выходя навстречу жене с общего балкона, куда бегали курить жильцы, не желающие задымливать квартиру. - Два каких-то ужасающих парня; теперь они в парадное ломятся. И участковый говорил как раз о двоих.
Остаток ночи прошел в увещеваниях Антона - "ну вот, что я говорил". Инга, выбросив порванные колготки и запоздало вспомнив о брошенных во дворе новеньких ботинках от "Калипсо", сначала отмалчивалась, а потом взорвалась и высказала мужу все, что думает: раз приходил участковый и сообщил о нападениях на женщин у них на проспекте, Антон, как заботливый муж, мог бы оторвать свою задницу от кресла и выйти к метро, чтобы проводить жену домой. А Антон, видимо, джентльменом способен быть только с коммерческими пациентками своего роддома. С них он готов пылинки сдувать. Ради жены он от своего любимого футбола не оторвется. Может, Антону лучше было бы жениться на команде "Зенит", предмете своей настоящей любви. И пусть ему центр нападения коттедж строит, а вратарь покупает путевки в Грецию и Египет на новогодние праздники...
Антон в ответ тоже психанул и заявил: да, тут он неправ, в самом деле нужно было спуститься к метро и встретить жену. Но как быть, если она снова задержится на каком-нибудь мероприятии, а он в эту ночь будет на дежурстве или его вызовут на какие-нибудь сложные роды или неотложное кесарево сечение? "Люди появляются на свет в любое время суток, - заметил он, - и ночью - весьма нередко. И как я буду работать, зная, что ты опять возвращаешься домой за полночь от очередной Кокиной-Мокиной-Собакиной?" Инга ответила, чтобы в таких случаях Антон звонил ей и предупреждал, и она вызовет такси, на котором доедет до самого парадного. Антон тут же разразился пространным рассказом о том, что может случиться с женщиной, которая ночью садится в машину и добавил, что рецензенту вовсе необязательно присутствовать на всех светских мероприятиях, затягивающихся до ночи, и надо бы Инге об этом задуматься.
На стук в стену распаленные ссорой супруги не обратили внимания. Потом возмущенная Антонина стала трезвонить им в дверь, требуя прекратить шум: у нее спит ребенок. В пылу гнева Инга распахнула дверь и довольно резко ответила соседке, что "мы вам стенку не проламываем и палец об звонок не ломаем, когда ваша Яся из-за своих коликов-газиков четыре-пять часов без умолку кричит, как пожарная машина на светофоре, и дворник не скандалит и не ругается, хотя ему уже надоело после ваших прогулок грязные подгузники из-под скамеек собирать; когда вы уже научитесь бросать их в урну?". "Ладно, посмотрим, что в полиции скажут, узнав, что вы на карантине по городу шляетесь и тусовки проводите", - зловеще прошипела Серова. "Идите сразу в Большой дом! - вскипела Инга. - Вас там уже заждались с вашими кляузами на соседей!" - и захлопнула дверь, едва не стукнув Серову по носу. "Ребенок вам мешает, видишь ли! - завизжала за дверью молодая мать. - Своих роди, швабра, потом будешь рот открывать! Чайлдфри ...е, чтоб вас...!". "Кстати, - занудил Антон, - девушка в одном права: сейчас введен общий локдаун, и ваши сборища противозаконны. Удивительно, как вас еще не замели. Вот что значит плевать на запреты!".
На рассвете в квартиру Макаровых позвонил участковый, которого разбудила спозаранку пылающая праведным гневом Антонина с целью приструнить шумных соседей.
Участковый хорошо знал Макаровых. Более того, в прошлом году его жена наблюдалась и рожала у Антона. Поэтому капитан не стал составлять протокол, ограничившись устной просьбой соблюдать тишину по ночам и не нарушать режим самоизоляции.
"Сейчас не очень-то и выйдешь, - вспомнила о пережитом испуге Инга, - с этими нападениями на проспекте!". "Нападения? - встревоженно переспросил участковый. - Где? На нашей территории?" "Да, на проспекте в районе метро. Вы же сами вчера ходили по квартирам и опрашивали жильцов: якобы, у одной девушки сумку сорвали, а вторую пытались затащить в подворотню. И я их видела. Они увязались за мной от самого метро..." Капитан озадаченно сдвинул на затылок фуражку: "Извините, Инга Михайловна, но я не совсем вас понимаю. К нам не поступало сигналов ни о каких нападениях, и обход я вчера не делал. Кто вам такое сказал?"
Когда он ушел, Инга подступила к мужу: "Так кто к тебе вчера приходил и рассказывал о преступниках, нападающих на женщин? Может, это тебе приснилось? Или участковый говорит неправду?"
После долгого и трудного разговора Антон вынужден был признаться, что попросил двух своих практикантов переодеться маргиналами и изобразить попытку нападения на Ингу. Макаров клялся и божился, что велел им даже пальцем не трогать жену - только проводить до парадного и как следует напугать. Им он объяснил это желанием устроить первоапрельский розыгрыш. Ребята, не лишенные актерских способностей, охотно согласились устроить маскарад. Они сами любили пошутить над своими девушками. А на самом деле Антон хотел наглядно продемонстрировать жене, какие опасности поджидают припозднившихся женщин на темных улицах ночного Петербурга. "Иначе тебе не объяснишь, что я за тебя тревожусь, - сказал он, - тебе этот дом в Ольгине свет застит. Вот я и пошел на такую инсценировку, чтобы ты разум включила. И если бы эта кретинка не вызвала участкового, ты бы сама со мной согласилась!". "А почему ты считаешь идиоткой меня? - спросила Инга. - Почему ты думаешь, что я покорно села бы дома и на каждое твое слово кивала бы? Ты думаешь, что я не пошла бы в отделение с заявлением о двух парнях, которые гнались за мной от самого метро и ломились в парадное? А ведь я бы пошла. И чуть позже все равно узнала бы о твоем спектакле"...
После этого отношения Макаровых стремительно покатились под откос. Необходимость соблюдать режим самоизоляции, жесткие ограничения и все более пугающие новости из разных уголков мира усугубляли положение. Да еще Антон, приходя с работы, назидательным тоном говорил: "Коронавирус все расставил по местам. Сразу стало ясно, кто важнее для общества: врач, полицейский, спасатель - или богемные дамочки, строчащие романчики масс-культ и репортеры, пишущие о них. Весь твой пиар, селебритис, пати, презентации, кофе-брэйки, фитнесс со "звездами" - мыльный пузырь, замок из песка на ветру! Фффух - и что осталось? Пшик. А я востребован, мне дали пропуск, профессия врача снова стала уважаемой! Вот и думай!"
После очередного такого заявления Инга позвонила Кате с просьбой посоветовать хорошего адвоката, специализирующегося на семейных делах. "А то этот востребованный при разводе половину имущества оттяпает, - сказала она, - в дом на Заливе он ни рубля не вложил, а долю потребует, и придется дом продавать... А я не затем его строила и продумывала, каким он будет. Найду, с кем там отдыхать. А Макаров пускай целуется со своим пропуском!". Катя ответила, что насчет подходящего адвоката лучше обратиться к Наташе Навицкой - та лучше знакома с юридическим сословием Петербурга, у нее муж и друзья работают в фирме "КУНИ"...
- Это было как раз позавчера утром, - заключила Катя, - ну а дальше ты, наверное, сама знаешь.
У Катиного парадного Наташа плюхнулась на скамейку, сдвинула клыкастую маску "Задолбали" на шею и наконец-то закурила. После трех порций крепкого кофе у нее во рту поселился горький привкус; джинсы снова давили на бока и живот ("И зачем я ела столько кекса!"), а на душе было еще тяжелее. Теперь Наташа понимала, что, даже если бы заветный пропуск оказался у нее в руках на неделю раньше - все равно уже поздно было бы реанимировать отношения друзей... Да и стоило ли? Если Антон во что бы то ни стало решил переделать жену по своему образцу и ради этого докатился до подобного "розыгрыша", а Инга категорически не хотела перекраивать себя и отстаивала право оставаться собой, то им действительно лучше было разойтись. Они оказались слишком разными людьми. Вот так и случается. У кого-то взаперти, как поет Земфира, "шкалят датчики", а с кого-то слетает маска. И весельчак-балагур Антон оказался настоящим домашним тираном. "А что я еще узнаю, занимаясь этим делом?" - Наташа встала.
Через дорогу за деревьями золотился Дацан. Однажды они с Беллой заехали сюда - по дороге к Ледовому дворцу той памятной белой ночью, чтобы попросить удачи... Стряхнув воспоминания, Наташа зашагала по Липовой аллее к метро... Как быстро прошел день, когда есть дело!

*
Дома Наташу встретил маленький Витя с радостным сообщением: он выучил новый стишок и хочет немедленно прочитать его маме. Пока Наташа убирала в стенной шкаф куртку и ботинки и мыла руки, мальчик ходил за ней по пятам и с выражением читал "Рассеянного с Бассейной", то и дело заливаясь звонким смехом. А потом, как великое открытие, сообщил, что улица Бассейная есть на самом деле. И папа обещал сводить его туда, как только снимут карантин.
- Мама, а когда снимут каантин? - тут же спросил Витя-младший, закончив чтение. - Как его снимут? И что такое каантин?
Наташа как могла объяснила сынишке, что такое карантин и зачем его ввели.
- А зачем ты тогда ходис по гооду? - озадаченно спросил Витя-младший.
- По необходимости можно, - ответила Наташа. - Вот например, врачи должны ходить на работу, водители, полицейские, продавцы и повара. Машинисты водят поезда...
Витя подперся кулачком и так внимательно слушал мать, что забыл даже болтать ногами под столом.
- Военные служат в армии, - продолжала Наташа, - пилоты летают...
- А тетя Лита толгует, - подхватил мальчик.
Наташа усмехнулась. Веселой приветливой Риточке из ближайшего к дому магазина "24 часа" на вид не было еще и двадцати лет, но трехлетнему Вите она уже казалась "тетей". "Интересно, какой он видит меня?"
- Да, ей необходимо работать, чтобы люди могли покупать еду. Иначе где бы мы покупали пышки для одного мальчика? - Наташа взъерошила волосы Младшенького. - А мне необходимо помочь одной хорошей тете, которая попала в беду. Нельзя бросать друзей в беде, помнишь, я тебе читала об этом сказку "Кошкин дом"?
- Как у тети Коськи загоелся домик?
- Да.
- А какая тетя?
- Тетя Инга, которая подарила тебе на день рождения пожарную машинку, - Наташа нарезала большое яблоко.
- Тетя Инга холосая, - Витя тут же схватил с блюдца яблочную дольку. - А дядя Антон дулак. Длазнится и лзот.
- Лжет? - изумилась Наташа. - Что ты имеешь в виду?
- Да не лжет, а лзот, как лосадь, - терпеливо пояснил Витя-младший и запихнул в рот вторую дольку. - Как ты не понимаесь?
Наташа уловила в голосе мальчика обиду. И вспомнила, как забавно Антон в гостях поддразнивал Витю-младшего, имитируя интонации и любимые словечки мальчика. Все смеялись, находя это остроумным: "Антон прямо как Галкин! Изобразит кого угодно!". И было очень потешно, когда Витя сердился на Антона: "Ишь, щеки надул, как пузырь!". А теперь оказывается, что для мальчика тогда не было ничего смешного и он до сих пор помнит обиду. "Надо быть к нему внимательнее, - подумала она, - и не позволять высмеивать... У Младшенького очень рано проявилось чувство собственного достоинства, и с этим надо считаться... Мама говорит, что я тоже в обиду себя не давала еще в детском саду..."
- Ну вот, - сказала она, - а сейчас тете Инге очень плохо, и мне нужно ей помочь. Это и есть необходимость.
- Понял, - серьезно сказал мальчик. - А ты пойдесь с нами на Бассейную, когда снимут каантин? Мы купим тебе моозеное, - великодушно пообещал он.
- От мороженого никогда не откажусь, - улыбнулась Наташа, - и с удовольствием пойду посмотреть улицу, на которой жил такой рассеянный дяденька.
Витя снова залился смехом, вспоминая сковородку вместо шапки и "вокзай у трамвала" и слез со стула.
- Пойду, плоцьту тете Лизе стисок, - деловито сказал он и побежал разыскивать няню.
Наташа позвонила Белле.
- Я пока на Кронверкской, - сказала подруга, - на "ПТК", Фима заправляет машину. Поговорили со Стасом. А что у тебя?
- Вернулась от Кати. Вы заедете?
- Да. Что-нибудь узнала?
- Да, только не знаю, можно ли это использовать в деле, - замялась Наташа.
- Что-то плохое? - догадалась Белла.
- Не по телефону. Но ты знаешь, Лестрейндж, грех, конечно, так говорить, тем более незадолго до Пасхи, но я бы за такую выходку, наверное, тоже бы убила, - под впечатлением от Катиного рассказа резко сказала Наташа. - Ну или с лестницы спустила бы крепким подж...ком, извини за мой плохой французский!
- Выезжаем, - ответила Белла.
*
- Тухлая история, дети мои, - резюмировал Коган, когда они вчетвером сели за столик на балконе и закурили, - на суде сработает против Инги. Сочтут это весомым мотивом для убийства... Да еще смотря какой судья попадется - знаю я парочку, которые защите слова сказать не дают, все обвинителям кивают. Или подвернется какой-нибудь женофоб, старорежимник, настроится против Инги, и хоть тонну доказательств невиновности перед ним выложи, точку зрения не изменит. Эх, вот если бы найти неопровержимое доказательство того, что Инги не было в квартире, в то время, когда убили Антона!
- Но как это доказать? - спросила Наташа. - Вся беда в том, что, пока она отсутствовала, в их парадное никто не входил. Там установлены видеокамеры. Да и сейчас мало кто ходит в гости...
- А черный ход? - спросила Белла. - У них дом прежней постройки, с парадным и черным ходом... Его дверь, конечно, заперта и ключи - у дворника и коммунальщиков, но...
- Но за небольшую мзду дворник мог кому-нибудь открыть черный ход, - подхватил Уланов, - во-первых, надо как-то узнать о проверке записей с камер видеонаблюдения. Даже если в парадное входили волонтеры, медработники, сотрудники МЧС или уборщики - проверить всех. И...
- Спасибо, Карл, - иронично поддел его Коган, - поучи отца... не при дамах будь сказано! Что бы мы, гагары, без тебя делали... Игорь уже докопался по своим каналам. Видели, как выходила Макарова с мусорным мешком и как она вернулась через 12 минут. Я побывал у них во дворе и прошел от их парадного до контейнеров. Четыре минуты ходу. Значит, она задержалась, чтобы покурить, как и говорила оперативникам. И в это время в парадное никто не входил.
- Но вполне мог перебраться из соседнего парадного или даже из соседнего дома, - ответила Наташа. - Их дом очень любят руферы. На стене со стороны проспекта написано объявление, в какой квартире спрашивать ключ от чердака. За сто рублей с человека охотно открывают люк для любителей погулять по крышам.
- Поговорю с держателями ключа, - азартно потерла руки Белла, - я сама старая руферша и скорее разговорюсь с единомышленниками. Узнаю, не пропускали ли они кого-либо в тот день после обеда.
- А у меня завтра суд, - вздохнул Ефим, - Инге будут избирать меру пресечения, и перспективы безрадостные, скорее всего, ее переведут в изолятор на два месяца. Но там я хоть смогу с ней встречаться. НА Лебедевке есть и комната со стеклом, и скайп. Я хочу наконец-то побеседовать со своей клиенткой и расспросить, почему она выбросила любимую блузку. Даже не знаю, хорошо это или плохо, что мусор в тот день так быстро вывезли. С одной стороны, без блузки Углов не может доказать, что на ткани были пятна крови убитого. С другой стороны, дети мои, я тоже не могу утверждать, что вещь выброшена по другим причинам. Мало ли, порвали, прожгли или постирали вместе с линючими вещами... Вот однажды Белка так мою водолазку от "Босса" постирала...
- И долго будешь припоминать? - обиделась Белла. - Ну, забрела как-то в "Фикс" на "Удельной", когда ездила за дисками, - пояснила она Наташе и Уланову, - купила сарафанчик, симпатичный такой, легкий - у нас тоже иногда летом бывает жарко. И стоит он дешевле, чем Фимин кофе в "Империале", - мстительно добавила Измайлова. - На ярлычке было указано: можно стирать в машинке при температуре 60 градусов, вот я и положила его в барабан. Мама родная! Сам он ничуть не потускнел и ни один цветочек не расплылся. Но все вещи перекрасил капитально. У Фимы его любимая белая водолазка была в таких кислотных фиолетовых разводах! Грех ему, кстати, жаловаться: это сейчас в тренде, да и белые вещи носить - одно расстройство, не настираешься.
- Выспрошу у Инги о блузке, - продолжал Ефим, - а вы, девочки, сходите в роддом, прощупайте там почву. Если повезет, поговорите с этими двумя артистами погорелого театра и убедите не распространяться о первоапрельской шутке, которую они проделали с Ингой. А я ее проинструктирую по этой теме. Если Углов узнает, как Антон подшутил над женой, он из этой мухи целого динозавра раздует, не то, что слона!
- Фима, так мы ищем доказательства невиновности Инги, или стараемся выгородить ее перед судом, ничего не зная наверняка? - тихо спросила Наташа.
- Чует моя чуйка, подставили девчонку, - вздохнул Коган, - но чуйку к делу не подошьешь, а если следователь вцепится в этих двух практикантов или в Вяземского, то мы на прениях глотку сорвем, но ничего не докажем. А я хочу именно снять с Инги обвинение и избавить ее от клейма судимой за убийство. Даже если признают, что она была в состоянии аффекта и дадут условный срок, все равно личное дело будет испорчено пометкой о судимости по "убойной" статье. А сможет ли она с таким анамнезом вернуться на работу в "Дазлинг"?
- Нет, - ответила Наташа. Она хорошо знала редактора газеты, где работала Инга. Человек советской закалки, он очень ревностно относился к реноме своего издания и к моральному облику сотрудников.
- Вот так. Так что, девочки, займемся поисками доказательств невиновности Макаровой всерьез. А если повезет, и получится до суда взять за бейцалы настоящего убийцу, то будет вам от меня респект и уважуха...
- ... и больше ни слова о белой водолазке!
- Согласен, Белка. Но на всякий случай я буду готовить линию защиты, если мы не успеем до суда раскрыть дело. Кстати, Витя, будет и тебе работа, как для звезды брэйн-рингов. Постарайся найти блузку Инги. Мы ею сможем утереть Углову нос! Найди компанию, которая обслуживает их дом, грузовик, который приезжал в тот день, и место, где они складируют вывезенные отходы перед дальнейшими действиями...
- Спасибо за доверие, Фима, - хмыкнул Уланов, - как ты высоко ценишь мои умственные способности. Значит, я гожусь только для того, чтобы в помойке копаться?
- Рыться в контейнерах тебя никто не заставляет.
- И на том спасибо.
- Тебе на пользу размяться, а то у тебя на карантикулах уже пузо наметилось.
Уланов приоткрыл рот, впервые не найдя ответной шпильки для Когана, а Наташа и Белла расхохотались. Проходившие внизу полицейские удивленно подняли головы, услышав раскаты смеха с балкона, а служебная собака ответила басовитым лаем.
*
После ухода Когана следователь Углов пару минут сидел, откинувшись на спинку кресла и массируя пальцами веки. Противная свинцовая тяжесть пульсировала во лбу и висках. От этого хорошо помогал крепкий сладкий кофе. Посидев так пару минут, следователь встал и включил чайник. Он щедро насыпал в кружку кофейные гранулы, добавил три куска рафинада и две порции сливок. Подумав, выудил из ящика еще пачку шоколадного печенья. После разговора с адвокатом подозреваемой ему нужна была хорошая дозаправка. То еще дело попалось! Если Макарову защищает этот броненосец, надо работать так, чтобы дело было без сучка и задоринки. Если Коган заметит хоть малейшую неточность или отступление - тут же вцепится, как питбуль и порвет обвинение в тонкую лапшу.
Он позвонил в управление капитану Гарину.
Оперативник был на месте. Его голос звучал устало - наверное, парень только что вернулся, полдня пробегав по городу.
- Что у тебя? - Углов размешал сахар и сливки в кофе.
- Работаем, - ответил Гарин, - опрашиваем людей из окружения Макаровых. Родители потерпевшего приехали. Спрашивают, когда им отдадут тело сына для похорон.
- С этим пока придется подождать, объясни им поделикатнее, - вздохнул Углов, - нужно еще провести экспертизы, все оформить как должно. Адвокат на суде, если к чему-то придерется, таких гвоздей нам в нежные места навтыкает! Ты ведь знаешь, кто защищает Макарову?
- Знаю, Сергей Григорьевич. Ефим Коган.
- Ну вот, а ты о нем тоже наслышан. Он только что был у меня. Настроен решительно и обещал устроить нам Сталинградскую битву, где мы будем играть роль немцев. И это не пустые слова. Коган никогда не проигрывает процессы. А значит, нам придется работать так, чтобы он ни к чему не смог прицепиться и снять с нас штаны на морозе.
- Понял.
- У тебя уже есть видео с камер наблюдения во дворе Макаровых в то время, когда жена потерпевшего якобы выходила выбросить мусор и выкурить сигарету?
- Да. Видеоинженеры уже занимаются ими.
- Опроси еще раз соседей, которые слышали последнюю ссору между Макаровыми. В первую очередь навести еще раз Антонину Серову. Мне кажется, эта юная мамочка немало времени проводит, грея уши о чужие разговоры, хоть и уверяет, будто ее заботит исключительно ребенок. Также стоит еще раз пообщаться с Евгенией Михайловной Арбузовой. Она - старшая по дому, активистка, ревностно следит за порядком и, наверное, знает даже, что соседи едят на обед и какое исподнее носят. И еще, - Углов полистал бумаги на столе, - встреться с Владленом Викентьевичем Дремовым, который живет аккурат напротив Макаровых и немало времени проводит на лоджии с морским биноклем, рассматривая соседские окна.
- Я бы еще вызвал дворника Василия Митина, - сказал Гарин, - и соседей из второго парадного. Они держат ключ от чердака для руферов.
- Добро, - ответил следователь, - работай. И еще, мне не дает покоя блузка Макаровой. Если бы ее найти и исследовать! Жаль, мы не успели ее изъять... А что поделывает задержанная?
- Отказывается отвечать на любые вопросы без присутствия своего адвоката... Что ж, имеет право, - вздохнул капитан.
- Ладно, на Лебедевке у нее будет возможность с ним общаться. Слава Богу, завтра ее от вас заберут. А то Коган мне тоже мозг вынес за то, что мы не даем ему встретиться с подзащитной...

Гарин сочувственно промолчал.
- Надо все же найти блузку, - продолжал следователь, - с данными экспертизы, которые подтвердят наличие крови жертвы на одежде, мы сможем достойно оппонировать Когану.
Закончив разговор, Гарин набросал план действий на ближайшее время и вызвал в кабинет свою оперативную группу, занимающуюся убийством на Среднем проспекте. Ему не давали покоя найденные на скалке и ноже микрочастицы голубого латекса, обработанного антисептиком.
- Голубой латекс? - потер переносицу под тонкой маской медэксперт Алеша. - Похоже на больницу. Сейчас в клиниках побогаче врачи предпочитают латексные перчатки, и цвет чаще - голубой или зеленый.
- Мятный, - уточнила строгая Ира.
- Мятный, ванильный... - Гарин покачал головой. - Завтра съезди еще раз в их двор, опроси Арбузову и Серову. Соседки, всюду сующие нос - прекрасные свидетели.
- Арбузова меня в прошлый раз чуть не уморила санитайзером, - скривилась Ира, - опрыскала, как таракана. И где она только берет эту вонючую гадость?
- Во всем есть свои плюсы, Ирчик, - поддел ее Саня, - после такой санобработки от тебя любой коронавирус удерет с воплями ужаса.
- А ты, - обратился к нему Гарин, - поедешь с Ириной и опросишь дворника Василия Митина и жильцов квартиры №... во втором парадном, которые держат ключ от чердака для руферов. Узнай, не было ли позавчера во второй половине дня желающих прогуляться по крышам.
- А на предмет чего опрашивать дворника? - деловито спросил Саня, быстро черкая в потрепанном блокноте.
- На предмет черного хода, - ответил капитан, - во дворе поговаривают, будто Митин нашел себе приработок: за двести рублей с человека впускает в подвал любителей подземных экскурсий. Участковый давно к нему присматривается, но пока не поймал с поличным.
- Совсем люди ку-ку, - покачал головой эксперт-криминалист Николай, - нашли себе развлечение, по подвалам шастать, да еще деньги за это платить. Кто-то с ума сходит, а ловкачи на этом зарабатывают.
- Уж лучше сходить в Дом страха на Невском, - добавила стажерка Лена, - там хоть знаешь, за что платишь.
- Сходи, прямо сейчас, - поддела ее Ира.
- Схожу, когда откроют. А подвалы - брр! Плесень и крысы. А насчет перчаток я так думаю, - по-школьному вскинула руку Лена, - ведь потерпевший работал как раз в больнице, в смысле, в роддоме. И там есть коммерческое отделение. И перчатки вполне могут быть оттуда.
- Откуда ты знаешь? - спросил Гарин.
- Сестра в прошлом году там рожала. Однажды заблудилась и вместо столовки забрела в ВИП-корпус. Там такой шикардос!
- Исчерпывающая характеристика, - усмехнулся Николай.
- А не помнит ли она, какие перчатки носят врачи? - без особой надежды спросил капитан.
- Нет, - ответила стажерка.
- Что ж, стопроцентной удачи не бывает. Но мы проверим и роддом. Ты молодец, хорошо соображаешь. Итак, задачи всем ясны?
- А что делать мне? - спросил молчаливый Толя.
- А мы с тобой займемся культурой и искусством, поработаем с друзьями и коллегами Инги Михайловны.
*
Наташа знала, что суд, скорее всего, оставит Ингу под стражей на время следствия. Подозреваемых по убойной статье практически никогда не выпускали под подписку или домашний арест. Она помнила, как было с ней. Когда ее привезли на очередное заседание по продлению предварительного ареста, у Навицкой шел 75-й день голодовки. Она еле держалась на ногах, весила всего 45 килограммов, а руки почернели от капельниц и инъекций. Но судья снова озвучил заученный текст - Навицкая потенциально опасна, на свободе может сбежать; угрожать жизни свидетелей или уничтожить улики... Даже предвзято настроенные московские зеваки встретили этот вердикт хохотом и свистом. Кто-то с "галерки" заорал: "Да куда она сбежит? Через пять метров свалится!", и приставы его вывели. Судья треснул молоточком по столу так, что у него в руке осталась только ручка, и завопил, перекрывая шум: "Она проходит по 105-й и 205-й! Кто не знает, почитайте Кодекс! Смена меры пресечения не положена!"
Зная, что завтра Ингу переведут в СИЗО, Наташа решила собрать ей передачу, и вместе с Беллой отправилась в "Ашан", пока Ефим и Уланов обсуждали завтрашнее слушание.
- Ничего в железе и стекле не положено, - на ходу напоминала подруге Белла, толкая тележку по рядам, - вещи и туалетные принадлежности в общий вес не входят...
- Обувь без шнурков, - подхватила Наташа, - белье без железных деталей и косточек, знаю. Я ведь тоже жена адвоката... да и в изоляторе пришлось побывать, - понизила голос она, - так что я и сама помню, что можно, что нельзя...
- Кстати, если даже вес окажется больше дозволенного, это не страшно, - сказала Белла, - Фима знает, кому сказать словечко, чтобы пропустили. Так что проблем не будет.
В отделе нижнего белья разгорался скандал. Пожилая дама с крупными морковными кудрями и сиреневой помадой воинственно напирала на вспотевшего охранника. В тележке, прямо на покупках, ворочался и басовито ревел упитанный карапуз лет 4-5.
- А мне что, ребенка дома оставлять?! - негодовала покупательница. - Да он за час все перебулгачит, не наубираешься потом! А пешком по залу ходить - у него ножки устают, хныкать начинает! Да он только тогда и соглашается со мной в магазин идти, когда я говорю, что покатаю его на тележке! Куплю ему игрушку, дам планшет, он мультики смотрит, я покупки делаю, И кому это мешает? Своих роди, сопляк, и води пешком, а мне не указывай! Да у вас на складах срач непролазный, крысы бегают, продукты на пол кидаете, тележки не моете, и ничего, а сел ребенок в чистых штанишках, и вам уже не нравится!
- Он в уличной обуви, - резко сказала Белла, и на ее голос обернулись, притихнув, и грозная бабушка, и замученный охранник, и даже примолкший мальчик в тележке. - Вы посмотрите, у него на подошвах хлопья грязи. И в своих чистых штанишках он шел по улице. Вы что, новости не смотрите и не знаете, что сейчас действует режим ЧС в связи с пандемией? За то, что вы посадили ребенка в уличной одежде в продуктовую тележку, вас запросто могут привлечь за создание угрозы массового заражения. Статья 236, часть 1! А если часть два - то до семи лет!
- О, еще одна умная нашлась, - ринулась в атаку на новую жертву бабуся, - дала бы своего ума задницу помазать! Ишь, как вас всех дети раздражают! Вот катала я внука в тележке и катать буду, а вы сядьте и сидите ровно!
- А чем плохо откидное сиденье, которое приделали специально для детей? - спросила Наташа.
- Да он ногами будет дрыгать, все пальто мне заелозит, - бесхитростно ответила дама. - И не помещается уже...
- Да мы склады два раза в день моем и дезинфицируем, - к охраннику вернулся дар речи, - тележки моем регулярно, могу хоть сейчас провести, показать, хоть и не положено. И сроду у нас продукты на полу не валялись... Кто-то в интернете зарядил фейк про крыс и грязь, и все повторяют, наизусть уже заучили... Вот так уже пять тележек за месяц сломали, сажают в них чуть ли не двенадцатилетних, а потом на нас же катят: мол, ребенок ушибся-испугался, что за магазин такой, все разваливается... Хозяин уже говорит: управы нет на таких катальщиков, впору штрафовать и в блэк-лист вносить, если по-хорошему не понимают.
- А покажите мне такой закон, чтобы ребенку нельзя в тележке прокатиться, - напирала на него бабушка. - Нет такого закона, вот и нечего тут свои порядки устанавливать. Небось, если бы ребенок с отцом был, вы бы и не вякнули, а на бабку нападать храбрые! Да не на ту напали!
- И отцу тоже сказали бы, что это неправильно, - меланхолично парировала Белла, - а если бы он начал качать права и скандалить в ответ, вызвали бы полицию и выписали штраф... Кстати, вы сами говорите, что тележки немытые, и позволяете ребенку хвататься за нее, а потом тянуть пальцы в рот. Что об этом сказали бы органы опеки?..
- У самой, небось, детей нет, родишь, поймешь, - уже сдавая позиции, вякнула крикунья.
- У меня есть, - ответила Наташа. - Но я своего сына так не катаю. Он бы и сам не захотел ехать, как младенец, в тележке. Он всегда берет детскую тележку и гордится, что помогает маме, как большой. Я часами по залу не топчусь, покупки делаю быстро, и мой сын не успевает устать. А если предстоит долгий шоппинг, то я оставляю его в бэби-зоне под присмотром аниматора... Белла, эти тапки не бери. Они с металлическими пряжками, их не пропустят.
Бабушка, притихнув, достала внука из тележки.
- И то правда, - сказала она на прощание, - г... тележки, на соплях держатся, еще убьется дите! - и спешно скрылась, толкая перед собой обруганную тележку и обгоняя резво скачущего внука.
- Да, последнее слово надо непременно оставить за собой, - прыснула Белла.
- Как же иначе, - тоже рассмеялась Наташа.
- Спасибо вам, - с чувством поблагодарил охранник. - Уфф, за смену непременно пара-тройка таких отбитых попадается... Теперь хоть знаю, какой аргумент на них скорее подействует... Вот эти тапки лучше возьмите. Они закрытые, в них теплее, а то там, наверное, топят плохо...
- Где "там"? - изумилась Белла.
- Ну, я подумал, когда про железные пряжки услышал... Вы, наверное, адвокат, статьи Кодекса шпарите, как по-писаному. И вижу, в тележке уже карамель, тушенка, кофе в пластике, костюм спортивный...
- Вам бы у нас дознавателем работать, - похвалила его Белла, - вы очень наблюдательны.
- Глаз уже наметанный, - улыбнулся парень под тонкой маской.
Девушки перекладывали покупки в багажник Наташиной машины на почти пустой парковке. В торговом центре тоже было малолюдно. Многие магазины закрылись. Только в гипермаркете ходили люди, да в аптеку выстроилась очередь на дистанции друг от друга.
- Вот напасть, - Белла захлопнула багажник и закурила. - Откуда только свалилась?.. Интересно, надолго ли?
- Не знаю, - Наташа тоже щелкнула зажигалкой. - Надеюсь, что нет... Ничего, Измайлова, бывало и хуже...
Во дворе дома их уже ждали Ефим и Уланов.
- Завтра после суда отвезу это Инге, - Коган, отдуваясь, перетащил пакеты в свой "майбах", - ну вы, девчонки, и накупили! Ладно, пусть только попробуют не пропустить, я им там хапарай устрою!
- Устрой, - ответила Наташа, - а мы займемся роддомом, где работал Антон, - она стянула на шею маску с угрюмой мордой манула и надписью внизу "ЧЁ ЗЫРИШЬ?!".
*
Суд завершился так, как и предсказывал Коган. Судья отказал Инге Макаровой в смене меры пресечения и постановил перевести ее на два месяца в следственный изолятор № 4. "Надеюсь, продлевать арест не понадобится, - подумал Ефим, складывая бумаги в кейс, - потому, что мы раньше найдем настоящего убийцу!"
В изоляторе он задействовал все свои рычаги воздействия, чтобы Ингу после карантинного бокса поместили в более или менее комфортные условия и приняли передачу не через две недели, а немедленно. Потом Ефим добился встречи с подзащитной в комнате со стеклом: "Ядрен-батон, я уже три дня работаю по делу, и мне ни разу не дали поговорить с клиенткой! Что об этом скажут в СПЧ?!". И в свою половину переговорной комнаты входил усталый, в прилипшей к телу рубашке и влажной от пота маске, но торжествующий полную победу.
В другой половине комнаты появилась Инга в сопровождении дюжей конвоирши. Та во время разговора все время маячила за спиной, звучно сопя под маской и буравила взглядом и Ингу, и адвоката за стеклом. Но спорить и настаивать на беседе с глазу на глаз Коган уже не стал. Он и этой-то встречи еле добился. Сначала его вообще не хотели впускать в переговорную в первый же день...
- Спасибо вам, Ефим Захарович, - сказала Инга, взяв трубку, - и поблагодарите от моего имени Наташу и Беллу. Мне передали все продукты и вещи. Я вам должна. Надеюсь, что скоро смогу отблагодарить...
- Думаю, что девчонки откажутся от этого, - Коган отметил, что первый шок у Макаровой прошел, держится она хорошо да и выглядит подтянутой и опрятной в новом спортивном костюме, лицо без косметики помолодело, волосы стянуты в простой "хвост", ногти коротко острижены. - Да и я за дружескую помощь отдачи не принимаю.
- Тем более я вам всем очень благодарна за то, что не бросили меня... Ефим Захарович, вы ведь неспроста добивались встречи со мной именно сегодня? Вы хотите о чем-то меня спросить?
Очевидно Инга запретила себе заостряться на том, что случилось, чтобы легче было держать себя в руках. Сейчас ей нужны были силы, и, наверное, поплакать она решила потом, когда все разрешится. И Ефим проникся к ней уважением.
Он задал вопрос, который давно мучил его и всю его команду - о бежевой домашней блузке, которую видела в мусорном пакете Евгения Михайловна.
- Я гладила вещи, когда мы разговаривали с мужем, - пояснила Инга, - и разговор был... Очень эмоциональным. И я забыла переключить режим на утюге, а блузка содержала синтетические вставки, кантик и манжеты. Кантик оплавился с той стороны, где были петельки, и блузку стало невозможно застегнуть. Я так расстроилась, что бросила ее в мешок и решила тут же вынести мусор. Я видела, что мы оба распалены и не можем нормально разговаривать. И подумала: надо взять тайм-аут хоть на несколько минут, чтобы успокоиться. Я вышла, выбросила мешок, выкурила сигарету, вернулась... А что было дальше, вы уже знаете.
- Вы твердо решили заняться бракоразводным процессом после снятия локдауна? - спросил Коган.
- Да, я считала, что так будет лучше для нас обоих. Мы перестали понимать друг друга. Да еще... Я не хочу сейчас плохо говорить о муже. Но... Я плохо понимала его чувство юмора, часто даже обижалась и говорила ему об этом. А он не придавал моим словам значения. А в тот последний разговор... - Инга замялась. - У Антона университетский друг работает в психиатрической клинике, и муж посоветовал мне обратиться туда, полечиться. Сказал, что его достала моя вечная раздражительность, и он уже готов попросить друга упрятать меня в стационар... Но вы знаете, это не моя вздорность - кое-что из его розыгрышей было на грани, а последняя шутка - даже за гранью. Возможно, он действительно хотел как лучше для меня, но перегнул палку. Это стало точкой невозврата и... Я не хочу сейчас об этом говорить.
- Ваша подруга Екатерина Ивина рассказала об этой шутке, - откашлялся Коган. - К счастью, пока - только моим дознавателям, но может и следователю повторить.
- Ох, Катя-Катя, - вздохнула Инга. - Вот уж язык без костей.
- Инга Михайловна, я не хочу быть бестактным, но... Но адвокат - сродни врачу и священнику: им надо рассказывать все без утайки. Иначе вы о чем-то умолчите, постесняетесь или неприятно вспоминать - а оно все равно всплывет, и наши оппоненты обернут скрытое обстоятельство против вас на суде. Давайте договоримся о взаимном доверии и открытости, чтобы я мог эффективнее работать и подготовиться к защите как следует.
- Я согласна, Ефим Захарович. Вы правы. Если у вас есть еще какие-то вопросы, задавайте их. Я готова ответить.
"Лед тронулся, - подумал Ефим. - И я доверяю ей. У меня глаз - ватерпас, я чувствую, когда человек говорит правду, а когда лжет. Ладно, Углов, держись, утырок!".

*
"Тихо-тихо. Небо золотое. В этой долгожданной тишине мы пройдем по Невскому с тобою, по былой опасной стороне", - сегодня, прежде чем ехать на Васильевский остров, Наташа прогулялась по набережной до Аничкова моста, а оттуда по Невскому не спеша дошла до Адмиралтейства. Строчки из стихотворения Ольги Берггольц вспомнились ей, когда она вышла на проспект и ее оглушила тишина. Даже глубокой ночью Невский никогда не замолкал и не был таким пустынным. Многие витрины закрыты. Кафе работают только в режиме выдачи. Редкий прохожий пробегал по тротуару. И машин стало намного меньше.
Прикрепленный к белому овчинному отвороту Наташиного черного пальто пропуск позволял ей немного побродить по опустевшему Невскому. Это всегда можно было объяснить оперативной необходимостью - она ведь эксперт-дознаватель, и может даже отказаться давать отчет о том, куда и зачем идет: служебная тайна.
Маска плотно прилегала к лицу; снова в виде ощерившегося манула: "Ты назвал МЕНЯ мордой?!!". Снаружи плотная ткань и водостойкая краска надежно защищали Наташу от вредного воздействия извне, а изнутри маска была очень мягкой и не затрудняла дыхание. "Пряный воздух свободы... или пьяный, точно не помню. Когда я убегала из тюрьмы, мне некогда было анализировать, как дышится без конвоя и наручников, я спешила поскорее унести ноги и не засыпаться в первые же минуты, а потом добиралась до Кронштадта, и к тому же здорово расшиблась и перемерзла, да еще кроссовки растерли ноги. И только сейчас я могу по-настоящему оценить ощущения человека, запертого снаружи, но все-таки сумевшего вырваться на свободу!"
Наташа хмыкнула при виде манекена у парадного напротив входа на "Адмиралтейскую". Весьма аляповатая фигура короля с огромным бургером в руках. На месте ее любимого "Сабвэя" теперь был "Бургер Кинг", и Наташа жалела об этой замене; сабы с ветчиной и сыром нравились ей больше. На двери тоже полоскался листок: "Работаем только на вынос".
Наташа повернула обратно, к Гостиному двору.
Не было ни одного зазывалы, приглашающего петербуржцев и гостей города на автобусную экскурсию или прогулку по рекам и каналам. На "Музее шоколада" белел файлик: "Закрыто до особого распоряжения". У Казанского собора не ходили ряженые Петр и Екатерина, предлагая сфотографироваться. На дверях собора острый глаз Наташи рассмотрел очередной белый листок - прихожанам настоятельно рекомендовали отложить посещение храма до лучших времен.
"А мы работаем, - Наташа дождалась разрешающего сигнала светофора и стала переходить проспект, - у нас необходимость. Инге в суде избирают меру пресечения. Фима после слушания повезет ей передачу и похлопочет, чтобы Ингу устроили получше, и, может, побеседует с ней. Витя ищет грузовик, который вывозил в тот день мусор со двора Антона и Инги. "Старая руферша Белла" собирается разговорить держателей ключа от чердака и потрясти дворника. А я прозондирую почву в роддоме. Не оттуда ли убийца взял голубые латексные перчатки?"
Наташа прошла мимо площадки, где обычно местные художники выставляли на продажу свои работы и предлагали поптрет или шарж. Сейчас там было пусто... Не ходили настойчивые молодые люди, которые уверяли прохожих, что сегодня - самый подходящий день, чтобы подать записки за своих ближних; как раз завтра почту отправят на Афон. В подземном переходе у Гостинки закрылись все сувенирные лавочки, но еще держался в воздухе легкий аромат сандала; кто-то из продавцов, желая привлечь покупателей, зажигал аромапалочки, и сейчас остатки теплого уютного аромата смешивались с запахом подземки, неповторимым и приятным, по мнению Наташи. Ефим, слыша это, насмешливо фыркал, но Наташа все равно любила запах метро.
Автомат, тренькнув, выбросил два жетона и сорок рублей сдачи. Наташа прошла на эскалатор и снова подумала: почти обезлюдевший сабвэй напоминает антураж к роману - киберпанк или антиутопия.
- Станция "Гостиный двор", следующая станция "Василеостровская", - донеслось из открывающихся дверей новенького сверкающего поезда. В салоне на удобных креслах расположились всего двое - девушка-волонтер и кряжистый мужчина с загорелым обветренным лицом. На нем была форменная куртка МЧС.
- Осторожно, двери закрываются, следующая станция - "Василеостровская"!
В последний момент в закрывающиеся двери влетел парень в черной маске, имитирующей нижнюю часть шлема Дарт Вейдера.
"Дань времени, - подумала Наташа, - в этом сезоне фантазия дизайнеров направлена не на пальто или туфли, а на маски!"
*
Она хорошо помнила местонахождение родильного дома, где три года назад родила Младшенького, и от метро решила пройтись пешком. Благо, погода сегодня была хорошая, ветер разогнал все облака, и солнце почти высушило лужи. А плотное пальто на овчине хорошо согревало даже на ветреных линиях Васильевского острова.
Плотнее надвинув на уши шапку, Наташа бодро зашагала по знакомому маршруту. По дороге она в очередной раз удивлялась: почему здесь не улицы, а линии, а проспекты названы так незатейливо: Большой, Средний и Малый. И как резко отличается жилая часть острова от Стрелки с Ростральными колоннами и великолепной Университетской набережной. Неприметный лаконичный колорит линий, ровные ряды однотипных домов с магазинчиками, парикмахерскими и почтовыми отделениями на первом этаже. Кое-где сохранились вывески советских времен: "Хлеб", "Гастроном", "Галантерея". "Надо будет почитать "Островитян" Лескова, - подумала Наташа, - почему-то он выделил жителей Васильевского острова в отдельную касту, отличающуюся от остальных петербуржцев. Стыдно жить в Питере, И не знать литературы, посвященной ему".
Остановившись, чтобы прикурить под прикрытием автобусной остановки, Наташа увидела среди выцветших и полуободранных объявлений "Глаш, Даш и Клаш" (сейчас их бизнес явно не процветал; путанам никто пропуска не выдаст, да и сластолюбивые мужчины вряд ли захотят рисковать нарваться на штраф за нарушение режима изоляции или заразиться коварным новым вирусом ради пары часов плотских утех) объявление "Внимание, розыск". 27 марта пропала девушка 1999 года рождения. Говорилось о том, что она была беременна, на последнем месяце. С фото смотрела яркая блондинка с умелым макияжем и не по возрасту погасшим тоскливым взглядом. "Уже больше двух недель, - констатировала Навицкая, - что с ней могло случиться? Нашли ее, или еще нет?"
Она ускорила шаг. Линия продувалась насквозь - ветер задувал то с Большой Невы, то с Гавани, то с Малой Невы. Хотелось поскорее свернуть в "затишек", проулок, ведущий к родильному дому.
Переходя через дорогу, Наташа увидела фото той же девушки "Внимание, розыск". Под ним кто-то черным маркером крупно написал: "Б...".
Наташа поморщилась. В армии она привыкла к ругани и сама могла выбраниться, но ей бы и в голову не пришло писать ругательства под фотографией пропавшего человека. Похоже, кто-то из местных хулиганов напрочь лишен моральных тормозов.
Возле продуктового магазина в полуподвале жилого дома было еще одно объявление "Пропал человек". Снова девушка, но уже другая, слегка полноватая, с цветным мелированием и явно искусственно увеличенными губами. "И почему это считается красивым? Все хорошо в меру. Пухлые губы, конечно, смотрятся привлекательнее, чем тонкие. Но слишком пухлые превращают девушку в утенка Дональда... Так, 2001 год рождения; студентка медучилища. Второго апреля не вернулась домой... Блин, похоже, Антон неспроста пугал Ингу последствиями поздних возвращений домой. За короткий срок тут пропали две девушки. Неужели на "Ваське" появился маньяк?".
Третье объявление орозыске не заставило себя долго ждать. Судя по всему, оно висело на столбе уже не первый месяц, выцвело и пожелтело, а краски цветного принтера слегка подплыли. Еще одна блондинка; на голове - короткий "ежик", торчащий от лака. Глаза обильно подведены изумрудными тенями, а губы ярко-алые. Двадцатого октября возвращалась с вечерних занятий в техникуме и пропала. 2000 года рождения. Под фото красным маркером было написано: "Шлюха".
- Уроды моральные, - пробормотала Наташа, возмущенная подобными циничными шутками. Портить объявления о розыске пропавших было для нее верхом бесстыдства и жестокости. И ужасало то, что все три девушки были так юны - старшей всего-то 21 год. В "горячих точках" Наташа часто доводилось видеть, как гибнут такие же молодые парни, только начинающие жить. А другие за сутки седеют и навеки леденеют взглядом... Но здесь была не "горячая точка", не война, и исчезали девушки...
Под ногами желтело полустертое объявление "Кира, любовь, 1700 р./час". Под ним красной краской было натрафаречено: "С...а!!!" - именно так, с тремя восклицательными знаками, и Наташа вспомнила беседу с Владленом Викентьевичем, соседом Макаровых. Похоже, что больше всего пенсионера возмущали не объявления "девочек по вызову", а слишком высокая цена за их "любовь, 24 часа". "Может, и под объявлениями комментарии оставил тот же человек? - Наташа шаркнула ботинком по рекламке "Киры". - На "Ваське" люди могут лучше знать друг о друге, вот какой-то моралист и пишет пояснения... Что, если пропавшие девушки тоже работали "по вызовам", и это - не ругательства, а обозначение их профессии? Но что здесь происходит? На острове что, новый Джек-Потрошитель орудует?.. Так, я здесь вообще-то по другому поводу, - спохватилась она. - А маньяков пускай полиция ищет, все лучше, чем старушек с букетиками от метро гонять и нарушителей изоляции штрафовать. Вот пусть лучше ищут того, кто трех... Нет, уже четырех девушек где-то подкараулил..."
На остановке "Родильный дом имени N" было еще одно объявление "Пропал человек". Девушка с ярким макияжем, огненно-рыжими локонами и хищным взглядом, 2002 года рождения пропала без вести 15 февраля. Особая примета - последний месяц беременности. "Странно, что она собиралась рожать... Судя по лицу, она не из тех девушек, которые стремятся посвятить себя семье, детям и домашнему очагу. Хотя все бывает. Может, она рассчитывала привязать к себе подходящего жениха при помощи ребенка, или была суррогатной матерью... Ладно, это не мое дело, я опять отвлекаюсь! Хорошо бы мне поговорить с главным врачом. Антонина говорила мне, что Инга обозвала начальницу мужа "престарелой нимфоманкой, которая смеется над шутками женатых мужчин". Нужно посмотреть на эту даму и попробовать узнать, в каких отношениях она была с Антоном", - Наташа подошла к массивным, стилизованным под старину воротам.
- По какому вопросу? - рявкнули из динамика. - Посещения больных запрещены указом губернатора в связи с режимом повышенной готовности ввиду пандемии!
"Интересно, как долго он заучивал текстовку? Отбарабанил без запинки", - восхитилась Наташа и рявкнула в решетку переговорного устройства таким же тоном:
- Оперативная необходимость!
- Поднесите пропуск к объективу!
Видеокамера над калиткой с тихим жужжанием повернулась к Наташе; уставилась на пластиковый прямоугольник у нее на груди.
- Что за эксперт-дознаватель? - допытывался секьюрити. - Что за агентство "КУНИ"?
- Адвокатская контора, - "Ой, Незнайка... С какой Луны ты свалился?" - Мы расследуем убийство сотрудника вашей клиники, доктора Антона Макарова.
- А че там расследовать? - съехал с официального тона динамик, - разве его не жена убила? Ее уже арестовали.
- Да, но ведется следствие, и в его рамках мне необходимо побеседовать с главным врачом, - начала сердиться Наташа. "Ну и глупо же я выгляжу: стою тут и разговариваю с воротами! Что тут за долдоны!"
- Па-акажите да-акументики! Па-ачему режим нарушаем?
- Пошла ты, Измайлова! - подскочила Наташа, резко обернувшись.
Белла неудержимо расхохоталась:
- А это тебе моя мстя страшная за прошлый раз, Навицкая!
- Навицкая?! - калитка приоткрылась и в проеме появился могучий ЧОПовец в черной форме и с рацией. Теперь он уже не корчил из себя автоответчик. - То-то я смотрю, мне лицо ваше знакомо. Это ваша книжка, про лиговские "колодцы"?
- Да, моя.
- Я ее на днях купил, так за два вечера проглотил. Дико завлекательно. Я ведь сам с Лиговки, ради названия купил и зачитал, - признался парень. - Подпишете книжечку-то? - он протянул аккуратно обернутый прозрачной обложкой для школьных тетрадей томик. - А вы, девушка? - обратился он к Белле.
- Адвокат, - Измайлова предъявила удостоверение, - начальник отдела адвокатских расследований агентства КУНИ.
- Пропуска надо было предварительно заказывать, - пояснил охранник, забирая у Наташи книгу с автографом, - спасибо большое вам, пишите еще! Я сейчас позвоню Кристине Станиславовне и, если она позволит, задним числом оформлю вам пропуска. Навицкая и Измайлова, - для себя повторил он, скрываясь за калиткой.
- Ну что с дворником и ключниками? - спросила Наташа.
- Позже расскажу.

*
Виктор Уланов думал, что он не волшебник и даже не учится магическому искусству. Но за этот день он сумел совершить практически невозможное. Набегавшись по разным кабинетам и десять раз вспотев, он совершенно разрядил телефон долгими и частыми разговорами и проговорил все деньги со счета. Но в офис КУНИ на Фонтанке он возвращался триумфатором и вез в пакете аккуратно упакованную бежевую блузку, которую в тот роковой день выбросила Инга Макарова. "Кто молодец? Я - молодец", - вспомнил он популярный пару лет назад клип. - И как удачно, что Фима так вовремя наладил меня на поиски. Еще бы день-два, и концов не нашли бы..."
В офисе его уже ждал Игорь Никольский, невысокий молчаливый сорокалетний мужчина в темно-синем костюме с бордовым галстуком.
- Эксперты уже прибыли, - сказал он. - Дай-ка посмотреть, что это за блузка, ради которой ты проделал такую работу.
Уланов развернул целлофановый сверток,в котором оказалась мягкая трикотажная блузка с изображением мордочки мопса на груди.
- Соседка Макаровых видела, как вскоре после бурного выяснения отношений Инга выбежала из квартиры, и из пакета для мусора выглядывал рукав этой блузки. Теперь ее ищет следователь, надеясь обнаружить на ней следы крови убитого. А Инга рассказала Фиме, что гладила кофточку и оплавила петельки... Поэтому и выбросила вещь. Мы должны обследовать блузку и подготовить заключение, а потом уже передать ее Гарину.
Никольский позвонил Когану.
- Я все еще на Лебедевке, - сообщил Ефим, - перезвоню позже.
Телефон Игоря ожил минут через пятнадцать.
- У-уф! - Коган шумно перевел дыхание. Щелкнула зажигалка. - Ну, чем порадуете, дети мои?
- Блузка уже у нас, - ответил Никольский, - и, судя по виду Вити, добывать ее пришлось с боем.
- Может ведь, когда захочет, - скупо похвалил Коган. - Осмотрите-ка ее на предмет оплавленных деталей. А потом отдайте экспертам, пусть проверят, есть ли на ткани частицы крови.
Уланов развернул блузку. Оба адвоката впились в нее глазами. Темно-коричневый кантик снизу был оплавлен и деформировался. Две петельки сплавились и пришли в полную негодность.
- Да, так и есть, - сказал в трубку Никольский, - совершенно сплавились петельки. А на этикетке написано "100% коттон".
- Дурят нашего брата, - кивнул Уланов.
- В данном случае сестру, - уточнил Ефим. - Вы молодцы, ребята! А теперь пусть эксперты обследуют ее и напишут заключение. Вот у нас и появилось доказательство того, что наша клиентка говорит правду. Я выезжаю!
- Вот только, - сказал Уланов, когда Ефим вошел в офис и включил кофе-машину, - отсутствие пятен крови на блузке доказывает только то, что Инга не убивала мужа собственноручно. Обвинение может придраться к ее связи с Вяземским и заподозрить преступный сговор: Инга специально вышла во двор и не спешила домой, а тем временем в квартиру проник убийца.
- Сам знаю, - Коган щедро сдобрил кофе имбирем. - Полностью снять обвинение с Инги мы сможем, только изобличив настоящего убийцу и доказав, что он никоим образом не связан с Ингой. Наши дамы сейчас прощупывают почву на "Ваське"... Ух и обжигает, крякнул он, отпив кофе, - ядрен-батон, мощный имбирь! Прикиньте, дети мои, он уже скоро по цене золота будет продаваться. В общем, они беседуют с соседями, которые пускают на крышу руферов и с дворником; попытаются осмотреться в роддоме, где работал Макаров... А дворник-то каков, - усмехнулся Коган, - придумал, как подработать к маленькой зарплате: пускает в подвал любителей подземелий и неплохой навар с этого имеет, хитрован!
Он отпил еще глоток кофе и продолжал:
- Белка отзвонилась с отчетом: соседи с ключами в тот день никого на крышу не пропускали; погода была скверная - снег, ветер, и любителей прогулок по крышам не нашлось. С дворником пришлось повозиться, он не хотел "светить" свой бизнес. Но против Белки еще ни один свидетель не устоял, она и немого разговорит. Как он ни прикидывался дурачком, который ничего не видел, не слышал и не знает, а в конце концов перестал бред нести и рассказал, что пропустил только троих экскурсантов утром; наверх они не поднимались, пару часов пошастали по подвалам и ушли тем же путем, снова ему стучали, чтобы выпустил. А во второй половине он занимался уборкой черной лестницы, провозился дотемна, и готов поклясться: никто не проходил и даже не просился.
- А с парадного входа никто не входил, - продолжал Уланов, - видеокамеры не зафиксировали ни одного гостя. А что говорит экспертиза о времени гибели Макарова?
- Я пробил по своим каналам, - Игорь тоже отошел к кофе-машине и приготовил себе чашку американо, - ориентировочно 16.00 - 16.15. В 15.58 Инга вышла из дома. В 16.14 вошла в парадное. В 16.16 отперла дверь квартиры... Блин, парни, нам надо хоть кровь из носа, но достать того, кто побывал в их квартире в эти 18 минут!
- А откуда он взялся? - спросил Никольский, бросив в чашку два кусочка сахара. - Ключ от чердака никто не брал. С черного хода не входили. И у парадного камеры никого не зафиксировали...
- И что остается? - хмурился Уланов. - Кроме фантастических вариантов?
- Карлссон на крыше, блин! - развел руками Ефим. - Влетел в окно, сделал дело и вылетел, не забыв закрыть окно. Изнутри... Что еще остается? Сам всю дорогу голову ломал.
- Или убийца живет в том же парадном, - негромко сказал Уланов. - Ему не нужно было пробираться из соседнего парадного по крыше, стучаться к дворнику с черного хода или влетать в окно. Он мог увидеть или услышать, как Инга вышла, и позвонил в дверь...
- Задачка, - потер подбородок Ефим, - в парадном сорок пять квартир, около двухсот жильцов. Всех проверять на предмет отношений с Макаровыми - до суда не успеем, Ингу успеют в Мордовию отправить.
- Да... - хмуро сказал Никольский, - даже если исключить из списка тех, кто физически не мог совершить убийство - детей и престарелых, список все равно получится длинным, и мы потеряем много времени, отрабатывая каждого человека. Вот только, - просиял он, - голубые медицинские перчатки! Это наша единственная зацепка.
- Серова и Арбузова слышали, как Инга кричала мужу, будто в роддоме кое-кого давно пора в Колпино в наручниках везти, - вслух размышлял Коган, - и в этом контексте упоминала главного врача, Кристину Соколову. И на орудиях убийства найдены микрочастицы медицинских перчаток и антисептика... Интересно. Надо покопать в этом направлении: не живет ли по соседству с Макаровыми кто-то из его коллег. И спросить Ингу, что она знает о Соколовой. Благо, теперь я могу общаться с подзащитной хоть каждый день. На Лебедевке смогли обеспечить нормальные условия для встреч адвокатов с клиентами во время карантикулов... Мы с ней уже договорились о взаимном доверии и думаю, что Инга ответит на мои вопросы откровенно. Если разобраться, - Коган сложил ладони домиком, - в роддоме есть масса возможностей подхимичить. Конвертики в кармане - это для школоты, там можно и более серьезные дела проворачивать. А Инга - журналистка, а значит, наблюдательная и умеет сопоставлять и анализировать. Возможно, она действительно узнала что-то нехорошее о начальнице мужа. В полицию она не обратилась потому, что, наверное, не могла отправить за решетку мужа, с которым прожила несколько лет. Но и оставаться с ним больше не могла. А теперь уже нельзя молчать, раз дело дошло до того, что ее собираются сделать крайней. Завтра поговорю с ней...
- А не зря ли мы Наташу туда одну отправили? - обеспокоился Уланов. - Если там и правда дело нечисто...
- Наташа в армии не в штабе юбку просиживала, а в боевой роте служила. Да и она не одна. С ней Белка, я наладил ее туда за твоей женой. А против такого тандема и Терминатор не устоит...
*
Их пропустили в калитку и попросили пройти через арку кварцевателя.
- Сами понимаете, - смущенно сказал охранник, - для безопасности...
- После того, как одна свидетельница чуть не утопила меня в жутко вонючем санитайзере кварцевание - цветочки, - бодро ответила Белла. - Кажется, от меня до сих пор "благоухает"...
- Легкий запах хлорки, ничего более, - успокоила ее Наташа.
- Веселенькая работа у адвокатов, - ухмыльнулся охранник.
- А то, - согласилась Белла.
В парке на солидном расстоянии друг от друга гуляли женщины в куртках поверх халатов - одни с большими животами, другие - уже похудевшие.
У аллеи девица с розовыми прядками сварливым матом требовала у нянечки вернуть сигареты. Но женщина в форме технического работника невозмутимо развернулась и ушла. Плюнув ей вслед, девчонка еще раз ругнулась и пошла искать, у кого бы стрельнуть курева. Из-под куртки выпирал тугой живот. Наташа на глазок определила: до родов считанные дни, от силы неделя...
Разжившись сигаретой у одной из родивших, девушка подошла к Белле и Наташе.
- Сорян, зажигалочки не будет? - заискивающе улыбнулась она.
- А разве вам сейчас можно курить? - удивилась Измайлова, щелкнув "Кельн Мессе", подаренной Ефимом.
- Наплевать, - легкомысленно отмахнулась розоволосая, - все равно это не мои проблемы... Я отказную уже написала, пусть кто усыновит, те и следят за его здоровьем, - она аппетитно затянулась. Личико с глупенькими кукольными глазами выглядело совсем детским, несмотря на подкачанные, с татуажем губы.
- Зачем же решили рожать? - спросила Наташа.
- Аборт сделать не успела, - слишком быстро, пряча глаза, ответила девица, - мне и посоветовали лучше родить и отказ написать, а то на позднем сроке никто не возьмется... Блин, ну гоблины тут поганые, - снова покраснела от возмущения она, злобно зыркнув в ту сторону, куда удалилась нянечка, - сиги, с...а, сп...ла, я пачку за триста рубасов у сторожа достала, и вот, блин, даже открыть не успела!
- Перед родами все-таки лучше исключить вредные привычки, - сказала Наташа, - и как вам только хочется курить? Я все девять месяцев даже смотреть на сигареты не могла. И от фаст-фуда воротило, - она заметила в кармане куртки будущей матери пакетик чипсов.
- В вашем возрасте, - схамила девчонка, - я тоже, блин, буду правильно питаться и тэ дэ, а сейчас мой организм, блин, хочет сигу и чипсов.
- Ну что ж... Бывают причуды у беременных, - заметила Наташа, умолчав о том, что 35-40-летние женщины сейчас бывают намного крепче и здоровее юных.
- Да и куда мне ребенка? - продолжала девушка. - В коммуналку, что ли, ср...ю,в комнатуху без окна? Может,усыновит кто, нормально будет жить, не придется как мне - по детдомам, а потом, блин... - она ругнулась и плюнула. - С 15 лет. Ладно, спасибо, - она запулила окурок в урну. - Вау, это че за кошара у вас на маске?
- Манул, - ответила Наташа, - алтайский дикий кот.
- Ваще не слыхала о таком.
- В Зоопарке трое живут.
- Меня туда не водили, - невесело усмехнулась девушка, - мои родаки дальше бухальни не ходили, а в детдоме и подавно, блин, жлобье. Ну, и потом мне некогда было... Э-э-э, - она присмотрелась к Наташе. - Мне че-то ваши глаза знакомы. По телеку как-то показывали презентуху фильма, что-то про шторм, по книжке сняли, и авторша приходила, с журналистами терла, как книгу написала, ля-ля, фа-фа типа... Вы на нее смахиваете. А тут девчонка одна книжку мне дала почитать, про туман на шоссе, так там сзади тоже фотка авторши, та самая, что по телеку выступала, на "Н" как-то...
- "Туман на Выборгском шоссе"? - спросила Наташа.
- Вау, точно. Блин, башка у меня тупая, ничего не удерживается.
- Это я и есть, - Наташа спустила с лица маску.
- Фигасе! - заорала девчонка, вытащив из другого кармана книгу и сравнив фотографию с Наташиным лицом. - Кому скажу, не поверят! А книжечку нам подпишете? Девчонки в палате обалдеют! А ваша Катя Савская такая тяночка, - желая порадовать писательницу, заулыбалась девчонка. - Напишите: Анюте и Ольчику. Анюту надо первой поставить, это ее книга.
Наташа подложила плоскую сумку и написала на титульном листе: "Анюте и Ольчику, с наилучшими пожеланиями от автора" и расписалась.
- Класс, - сияла Ольчик, - я эту страничку отксерю, вот это круто!
- В Доме книги регулярно проводятся автограф-сессии писателей, - сказала Наташа, - ты можешь прийти, и я тебе персонально подпишу книгу, если хочешь.
- Вау, - не могла успокоиться Ольчик, - приду! Реально приду, если не шутите!
К ним подошла медсестра в "скафандре".
- Еремеева, ты уже лишнее гуляешь, - строго сказала она, - ступай в корпус, пока не простудилась. И что это ты без маски с посетителями беседуешь?
- С писательницей разговариваю, блин, - вызверилась Ольчик, - она мне книгу подписала, так что завидуй молча, каракатица, блин! Пошла ваще на хрен!
- По-хорошему возвращайся в корпус, - повторила медсестра, - а то завтра прогулку отменим.
- И не тыкай мне, блин, я тут пациентка, а ты ваще обслуга! Прогулку они запретят! Может, еще ваще зарежете, как Тамилку?
- Мы уже объясняли, почему так вышло, - с заминкой ответила медсестра. - Что могли поделать врачи с роженицей, которая вела ТАКОЙ образ жизни?.. Мы тоже не волшебники...
- Ага. Вижу, блин, - ехидно сказала Ольчик и гордо удалилась.
- Кристина Станиславовна ждет вас, - сказала медсестра Наташе и Белле, - я вас провожу.

*
По дороге в административное крыло медсестра виновато сказала:
- Извините за этот неприятный инцидент. Видите ли, мы сейчас вынуждены ограничить контакты пациенток с посетителями, сами понимаете ситуацию. А беременные женщины и новорожденные особо уязвимы для инфекции.
- Да, конечно, - ответила Белла, - это вы извините. Как-то мы протупили.
- А эта Еремеева - оторва безнадежная, - вздохнула девушка в "скафандре", - ждем, не дождемся, когда она наконец родит и выпишется. Конечно, надо и таких обслуживать, но хоть бы их не пускали в общий парк. Хорошо хоть, их стараются не класть в палаты рядом с обычными пациентками. Хамят, огрызаются, правила нарушают, вечно курят по кустам, не успеваем у них сигареты отнимать. Что им - они отказные написали, остальное их не волнует, пусть, мол, государство или приемная семья о здоровье малыша заботится! А недавно, увы, - она понизила голос, - одну из них не спасли: осложнение при родах, а врачи не волшебники, да еще если будущая мать, - медсестра покачала головой, - неправильный образ жизни вела. Антон Валентинович сделал все, что мог. Ребенка удалось спасти, а вот роженицу, увы... Так Еремеева теперь чуть что, орет, что ее подругу в родильном зале зарезали. Ненормальная. Или хамка. Проходите, пожалуйста, - она пропустила Наташу и Беллу в приемную главного врача.
Табличка на двери гласила, что главврач роддома имени N Соколова К. С. является доктором медицинских наук, профессоров и гинекологом первой категории.
"А вот насчет "престарелой" Инга явно от злости сказала, - констатировала Наташа, глядя на поднявшуюся из-за стола навстречу гостям женщину. - Насчет Колпина и наручников я не знаю, но к такой и я бы Витю-старшего ревновала".
На первый взгляд Соколова К. С. выглядела не старше 35 лет. Стройная рыжеволосая женщина с роскошными волосами, свежим холеным лицом и ухоженными руками с элегантным "нюдовым" гелем на ногтях. Нижнюю часть лица прикрывала бирюзовая маска, превосходно сочетающаяся цветом с блузкой. Бежевый брючный костюм подчеркивал подтянутую фигуру, явно отшлифованную на тренировках в фитнесс-клубе. Нежно-голубые тени на веках оттеняют большие выразительные глаза.
Наташа поправила свитер, мимоходом покосившись в большое стенное зеркало. "Да, а у меня фигура далека от идеала", - смущенно подумала она. Белла тоже окинула себя взглядом в зеркале и снова ощутила, как пояс джинсов давит на живот. Но тут же успокоила себя: "Ничего, побегаем, порасследуем, за неделю вернусь к прежнему XS! А у этой явно не обошлось без липосакции. Как говорит Фима, чует моя чуйка!".
"А ей явно не 35 лет, - подумала Наташа, прочитав регалии Соколовой на табличке, - это только в голливудских фильмах бывают двадцатилетние голубоглазые блондинки - доктора наук и тридцатилетние академики с "чхуней" в розовой попонке под мышкой! Взгляд выдает возраст: ей явно больше сорока".
- Садитесь, пожалуйста, - пригласила Соколова, - признаться, я приятно удивлена, - эти слова уже были обращены персонально к Наташе. - Эти недели небогаты на приятные сюрпризы, больше наоборот. Рада видеть в наших стенах популярную писательницу. Не желаете ли чаю или кофе?
"Если без кекса и кускуса, то очень даже желаю", - подумала Наташа. Подруги согласились на кофе.
Пока Кристина Станиславовна, так представилась главврач, нажимала на кнопки кофейной машины, девушки осмотрелись в ее кабинете. Просторный, выдержанный в спокойных бежевых тонах. На стенах - две гравюры в японском стиле - черная тушь на белом фоне. В книжном шкафу блестели золотым тиснением энциклопедии и справочники на медицинскую тематику. На столе - фотография Соколовой с двумя подростками - мальчиком и девочкой лет 14-15, очень похожими, явно двойняшками. Строгий, но элегантный стиль деловой женщины.
Белла невольно вспомнила кабинет в доме одной несостоявшейся клиентки КУНИ. Одна крутая бизнес-леди хотела нанять их для защиты своего сына. Двадцатилетний "ребенок" после очередного бурного веселья в ночном клубе на бешеной скорости впечатал свой "мазератти" в автобусную остановку. К счастью, стоявшие там люди успели разбежаться, и обошлось без пострадавших. Но павильончик остановки снесло начисто. Когда приехала патрульная машина, "мальчик" вел себя нагло, порывался сесть в машину и уехать и витиевато посылал стражей порядка по известным адресам. Когда его попросили дыхнуть в трубочку и "проследовать", он принялся грозить, что "сделает один звонок", и его "маманя" всех поставит в неудобную позу. А потом вообще полез в драку, и заталкивать его в "автозак" пришлось с боем. От парня разило, как от винной бочки, зрачки были расширены, и дело пахло пожизненным лишением прав. "Как он вообще до машины дошел? - удивлялся эксперт, получив результаты анализов крови задержанного. - Он же проспиртован, как экспонат в Кунсткамере, да еще и кое-чего другого добавил!". Но мать лихача, хозяйка сети магазинов в Ленобласти, известная в бизнес-сфере, как "Челюсти" - по аналогии с известным фильмом ужасов о нашествии гигантских акул - была возмущена строгостью, проявленной к ее "ребенку", который "был травмирован уходом отца к какой-то модельной б... и драмой в личной жизни", и принялась тормошить самых лучших петербургских адвокатов, чтобы они отвели от ее единственного сына карающий меч Фемиды. Но тогда еще были свежи в памяти недавние процессы над такими же "золотыми детьми", и Интернет взорвался комментариями: "Да сколько можно? Почему им все с рук сходит? Думают, что родители их от всего отмажут! Сколько они еще будут безнаказанно все крушить и давить нас своими "тачками?!". Кое-кто прикреплял к своему комментарию фотографию главного героя фильма "Ворошиловский стрелок" с винтовкой на плече. Власти, не желая спровоцировать взрыв общественного негодования, уже не были так лояльны к "золотой молодежи" и уже не выносили столь мягкие вердикты. Адвокаты с именем не жаждали защищать разудалого молодчика, который сел за руль после бурных возлияний и едва не погубил несколько человек.
Так вот, в кабинете этой жесткой и беспощадной деловой дамы, способной хладнокровно утопить дюжину конкурентов, разорить того, кто так или иначе ей мешал и внушающей леденящий ужас подчиненным, Белла едва не покатилась от хохота. Диван и кресла были покрыты пушистыми чехлами с кружевами и рюшами, а стены украшали картины: кошки в кружевных платьицах и шляпках; щенята в штанишках на помочах и очаровательные младенцы в колыбельках; ванночках и на горшках. "Апофигей, - подумала тогда Измайлова, - домик чокнутой Барби!".
В кабинете Соколовой не было никакого китча и всяческих умильных картинок. Ее рабочее место не напоминало бонбоньерку.
- Мы проводим адвокатское расследование по поручению защитника Инги Михайловны Макаровой, - сказала Наташа, получив чашку крепкого ароматного кофе. - Возникла необходимость задать вам пару вопросов.
- Очень печальное событие, - вздохнула Кристина Станиславовна, - мы до сих пор не можем поверить в то, что Антона Валентиновича больше нет. У нас все его любили - и сотрудники, и пациентки. Он был врачом от Бога и замечательным человеком. Невосполнимая утрата.
- Как раз об этом мы и хотим вас расспросить, - произнесла Белла, - о работе Антона Макарова и его взаимоотношениях с коллегами.
Кристина Станиславовна стала рассказывать. Ее голос был хорошо поставлен, а каждая фраза выглядела заранее подготовленной и отрепетированной. Видно, ей часто приходится произносить речи. По ее словам, Антон был прекрасным специалистом и самоотверженным тружеником. Его можно было при необходимости вызвать даже в выходные или в отпуске, если возникала необходимость, и он всегда с готовностью приезжал, и в эти недели почти не уходил с работы, когда часть врачей пришлось перебросить в учреждения, борющиеся с вирусом, а оставшимся пришлось работать сверхурочно, за себя и отсутствующих коллег...
- Да, сейчас эпидемиологи и вирусологи на передовой, вся страна сплотилась для борьбы с эпидемией, - говорила Соколова, - но ребенку, которому пришло время родиться, не скажешь, что сейчас не время, не заставишь подождать месяц-другой, верно? Роды отложить нельзя, и будущим матерям нужна квалифицированная медицинская помощь. А это значит, что мы должны оставаться на своем посту. Это и есть наш вклад в общее дело, пока другие наши коллеги спасают жизни заболевшим новым вирусом. Но не все понимают, что именно спасение жизни пациента - наша главная задача, следование клятвы Гиппократа, а не извлечение личной выгоды. И что принцип "и так сойдет, лишь бы отчитаться" недопустим. А тем, кто отказывает в необходимой помощи человеку, не имеющему возможности заплатить, и подавно не место среди нас...
"Первых сейчас поменьше, - подумала Белла, - сейчас стали чаще проверять квалификацию врачей и вытеснять недобросовестных или неумех. Зато вторых много развелось. И что, она хочет сказать, что в ее коллективе ни тех, ни других не осталось? Ню-ню, как говорил крокодил в анекдоте!".
- А Антон Валентинович всегда готов был прийти на помощь, - продолжала главврач, - и руки у него были золотые. Вот однажды у нас была роженица с очень крупным ребенком, более 5 килограммов, и мы боялись потерять или женщину, или дитя. Когда мы спросили ее мужа, кого бы он выбрал на случай, если спасти удастся только одного - жену или младенца, он схватился за сердце... А Антон Валентинович ювелирно провел операцию, и счастливая семья уехала из клиники с прекрасным малышом. Или была одна дама 49 лет; первая беременность, недостаток веса, астма. Она - художница, постоянно работает с красками и растворителями, и богемный образ жизни здоровым не назовешь. Тоже Макаров ее наблюдал. Она ушла от нас с прекрасной девочкой на руках и поставила за здоровье Антона Валентиновича свечку у Ксении Петербургской. Я долго могу перечислять такие случаи, но вместо этого скажу коротко: за 10 лет практики Антон Валентинович помог родиться не одной тысяче юных петербуржцев и многих спас - и матерей, и детей. В большинстве случаев беременность и роды протекают без осложнений и патологий, но всякие случаи бывают, и тут все зависит от умения и добросовестности медработников...
- Не всегда, - вполголоса ответила Наташа, - вот как, например, недавно с некой Тамилой... - очень кстати она вспомнила имя, которое называла в парке Ольчик.
Кофе выплеснулся из чашки на столешницу цвета молочного шоколада. Охнув, Соколова вскочила, чтобы брызги не попали на ее светлый костюм. Спешно промокая разлитый капуччино бумажными платочками, она переспросила:
- С кем, простите?
- Слышали один разговор в парке, когда шли к вам, - обтекаемо ответила Белла, - две женщины обсуждали некую Тамилу, которую не смогли спасти...
- Боже, - Соколова выбросила платочки в корзину, - у этих кумушек-болтушек ни стыда, ни совести, да и с умом негусто. Да, теперь я вспомнила, о ком вы говорите. Это случилось недели две назад. Девица 19 лет; три года занималась проституцией, извините за подробности. Образ жизни ее правильным никак не назовешь. Пила гормональные препараты, чтобы быть все время, так сказать, в рабочем состоянии; употребляла после "работы" спиртное, не брезговала каннабиноидами, всяческими "таблетками радости" и прочей подобной гадостью, и продолжала "работать", пока позволяла фигура. Я совершенно не понимала, почему такая особа, забеременев, решила сохранить ребенка. В роли матери я таких, как она, представить не могу. Подозреваю, что и во время беременности она не отказалась от своих пагубных привычек. Здесь медицина просто бессильна, девушка сама подорвала свое здоровье всерьез и безнадежно. У нее организм был изношен, как у глубокой пенсионерки. Да и то, есть 70-летние женщины намного здоровее этой юной дамы! Но Антон Валентинович очень болезненно переживал то, что не смог ее спасти, с лица спал и корил себя, хотя его вины в этом случае не было.
Наташа вспомнила фото пухленькой губастой девушки с цветными прядками. Студентка медучилища. 2001 года рождения. Наверное, это и есть Тамила.
"Странно, что она числилась в пропавших, - подумала Навицкая, - и объявление снять забыли... Интересно, есть ли у нее родители, и что они из себя представляют? Может, сами не свои от горя. Или, как у Ольчика, маргиналы, пропившие последние мозги, и на дочь им наплевать? Или она сирота?"
- Догадываюсь, что за пациентки ведут подобные разговоры, - Кристина Станиславовна отошла, чтобы приготовить себе новую порцию капуччино взамен разлитой, - поблизости, увы, неблагополучный район, много проблемной молодежи, и многие девушки слишком рано приобщаются к взрослой жизни, а некоторые даже делают это своей профессией, - Соколова брезгливо передернула узкими плечами, - наверное, вы обратили внимание по дороге к нам на изобилие объявлений барышень, предлагающих платную "любовь"... И по месту прописки они приходят на аборт именно к нам. Или рожают и пишут отказную. Какие из них матери, если большинство из них по возрасту - сами еще почти дети? Только зря они так торопятся "стать взрослыми", как они это называют; всему свой черед. У меня тоже есть дочь, пятнадцати лет, - призналась Кристина Станиславовна, - и я, насмотревшись на некоторых наших пациенток, все делаю, чтобы не "упустить" своих детей, как некоторые родители в нашем районе упустили своих дочерей... Мне тоже довелось слышать в парке разговоры, - Соколова вернулась в кресло с новой чашкой ароматного напитка, - что, как они говорят, "Томку при родах придушили". Ужасно. Так они благодарят нас за то, что мы их принимаем, оказываем помощь и боремся за каждую жизнь, - она поправила фотографию своих детей. - Мы не делаем различия между пациентками по уровню материального благосостояния и одинаково внимательны ко всем.
- Хм, - кашлянула Наташа, - извините, Кристина Станиславовна, но дело в том, что мы уже опросили кое-кого из соседей Макаровых. В день убийства они слышали бурный разговор между супругами. Среди всего прочего Инга упрекала мужа в том, что он слишком заботлив с пациентками ВИП-крыла и прохладно относится к остальным, и это, якобы, общая тенденция...
- Возмутительная клевета, - после недолгой паузы ответила Соколова. - За такие обвинения я могла бы подать иск и потребовать от Макаровой сатисфакции по закону. Коммерческое отделение отличается от бюджетного лишь обстановкой и тем, что в палате стоит лишь одна кровать, а не четыре, как в бюджетном крыле. Уровень медицинского обслуживания и забота о пациентках везде одинаковы, вне зависимости от того, в каком крыле лежит женщина. Конечно, из уважения к памяти Антона я не буду обвинять его вдову в клевете и подавать на нее в суд. Но мне очень обидно слышать такие обвинения. Если хотите, я могу провести вас по корпусам, чтобы вы наглядно убедились в том, что ваша клиентка... ммм... пребывает в заблуждении.
"Супер, - от радости Наташа даже толкнула Беллу носком ботинка в щиколотку, и явно слишком крепко: Измайлова тут же сверкнула глазами и вернула ей тычок. - Вот и посмотрим, какие у них перчатки!".
- Да ведь вы сами у нас наблюдались, Наталья Викторовна, - вдруг припомнила Кристина Станиславовна и схватила компьютерную "мышку", - да, вижу: февраль 2017 года, мальчик, 54 сантиметра, три восемьсот, назвали Витей... Как он поживает?
- Прекрасно, - улыбнулась Наташа, - недавно отпраздновали трехлетие. Такой непоседа, весь в меня!
- Мальчики и должны быть непоседами, - ответила Соколова. - Вы бы знали, что вытворял в этом возрасте мой сын! Его няне некогда было дыхание перевести, все время приходилось за ним по пятам бегать. А сейчас ему уже пятнадцать лет, - с гордостью сказала она, - нашел выход своей кипучей энергии: капитан школьной баскетбольной команды, - она указала на фото, - и перед Новым годом победил в литературной олимпиаде.
- Может, Инга так сказала из ревности, - небрежно обронила Белла, - Инга принимала очень близко к сердцу то, что, якобы, муж дома слишком много говорил о вас в превосходном тоне...
Забросив этот шар, Измайлова выжидающе впилась глазами в лицо Соколовой, ожидая ее реакции. Получится ли у них вызвать начальницу роддома на откровенность?..

*
- Это личное дело самой Инги Михайловны, - пожала плечами Кристина Станиславовна, - но полет ее фантазии меня поражает. У нас с Антоном Валентиновичем были сугубо рабочие отношения; я - главный врач, он - сотрудник. Я, конечно, стараюсь поддерживать в коллективе дружелюбную атмосферу, но не завожу близких отношений с персоналом. Однако я польщена тем, что более молодая женщина ревновала мужа ко мне, - принужденно улыбнулась Соколова, - я старше Антона на десять лет. Конечно, в истории Франции уже был случай, когда придворная дама, будучи на двадцать лет старше дофина, долгое время успешно соперничала с его молодой женой. Однако я не Диана де Пуатье и не жажду заводить романов с молодыми людьми и женатыми мужчинами.
- А вы замужем? Простите за нескромный вопрос.
- Разведена, уже давно, - ответила Кристина Станиславовна. - Так как вы смотрите на то, чтобы совершить экскурсию по клинике?
- Прекрасно смотрим, - тут же ответила Наташа.
Им пришлось переодеться в защитные костюмы, такие же, как у врачей и медсестер, и еще раз пройти через рамку кварцевателя.  
"Надо будет, чтобы Фима достал нам пару таких "скафандров", - подумала Наташа, - не исключено, что придется еще раз наведаться в клинику, уже нелегально".
Она посмотрела на себя в зеркало. Костюм совершенно обезличивал ее; в зеркале стоял не то космонавт, не то водолаз, тонированные стекла очков-блюдечек скрывали верхнюю часть лица, а нижняя пряталась под респиратором. Невозможно было даже понять, мужчина или женщина прячется под маскировкой.
Рядом стояла такая же закамуфлированная Белла, и сейчас мало чем отличалась от Наташи, разве что ростом выше.
"А она нервничает, - подумала Наташа о Кристине Станиславовне, - разлила кофе, когда мы упомянули Тамилу, начала длинно объяснять, почему Антон не смог спасти роженицу... Конечно, сейчас все на нервяке, но Соколова занервничала именно после упоминания имени "потеряшки" из медучилища... Так, определенно здесь надо будет побывать еще раз и осмотреться как следует. И желательно в маскировке, чтобы не выделяться!"
Соколова присоединилась к ним, тоже в защитном костюме. "А ведь рядовые врачи всю смену не снимают скафандр, - подумала Белла, - вынуждены по 8-10 часов терпеть без еды, питья и прочих надобностей, а она совершенно не страдает по этому поводу - сидит в кабинете элегантная и гламурная, а "скафандр" натянула только на часок, чтобы провести нас по больнице... Ну и, может, позирует в нем перед прессой. Любит себя мадам!".
По дороге Наташа завела ненавязчивую беседу с Кристиной Станиславовной, пытаясь узнать, что изменилось в клинике за эти годы, и Соколова напропалую расхваливала свой родильный дом.
"На престарелую нимфоманку она не похожа, по крайней мере на первый взгляд, - констатировала Белла, - но, по-моему, какие-то грешки за ней водятся... И Наташа говорила что, когда лежала здесь с Младшеньким, главным врачом был профессор Никодимов. Я о нем наслышана; настоящее светило медицины. И вроде бы он был еще в прекрасной форме, на пенсию не собирался. Но по словам Соколовой, она рулит роддомом уже три года?.. То есть, Никодимов внезапно ушел с работы буквально через пару месяцев после того, как здесь побывала Навицкая? И тут же к власти пришла Соколова и стала усиленно апгрейдить роддом? Да... Надо напрячь Фиму, пусть добудет нам пару костюмчиков, здесь надо полазать!" - подумала Белла, почти дословно повторив недавние мысли Наташи.
В коридоре муниципального крыла навстречу им попались две девицы весьма характерного вида, возвращающиеся из столовой. Даже без причесок, боевой раскраски и "рабочей одежды", в больничных халатах и тапках, они выглядели именно теми, кем и являлись; "ночными бабочками". "И что это за демографический взрыв среди "дам с камелиями"? - озадачилась Измайлова. - Решили не ждать 2021 года? - вспомнила она газетную шутку, так обозлившую Наташу, - на ускорение работают?"
Соколова как раз расписывала Наташе преимущества латексных перчаток перед резиновыми, демонстрируя свои перчатки - незабудкового цвета, блестящие и переливающиеся в свете ламп. "Голубой латекс, - думала Наташа, слушая главврача, - тот самый, что и на скалке и ноже. Значит, Антона убил кто-то из работников клиники? Что это было: личные счеты, или рабочий момент? Антон узнал что-то криминальное и угрожал разоблачением? Что-то вместе химичили и не поделили доход? И как убийца вошел в парадное? Кто его впустил: ключники, или дворник? Я так и не успела расспросить Беллу, как прошла встреча с ними... Или убийца живет в одном парадном с Макаровыми? Надо будет проверить всех соседей: может, кто-нибудь работает в роддоме или связан с кем-то из персонала и имеет возможность достать врачебные перчатки? Нет, сюда непременно нужно пробраться инкогнито..."
Мимо стремительно прокатили носилки со стонущей от боли, пугающе бледной молодой женщиной, почти девочкой. В дверях палаты стояла такая же бледная и напуганная Ольчик. Губы девушки дрожали.
Белла и Наташа обменялись молниеносными взглядами. Измайлова поняла подругу без слов и переключилась на Соколову. Она завела с Кристиной Станиславовной разговор о том, что собирается вместе с мужем подумать о прибавлении семейства и хотела бы узнать как можно больше о врачебном наблюдении во время беременности и родовспоможении. В роли женщины, благоразумно планирующей рождение первенца загодя, Белла была неподражаемо убедительна. А Наташа подошла к Ольчику.
- Не бойся, я надеюсь, что все пройдет благополучно, - сказала она.
Узнав ее голос, девчонка хотела что-то сказать, но только всхлипнула. Только через пару минут спазмы отпустили горло, и Ольчик пробормотала:
- Это Анька, ну, подруга моя, которая мне книжку почитать дала... Я пришла, хотела ей ваш автограф показать, смотрю, а ее увозят... Ой, боюсь, она так стонала!.. Томку тоже, говорят, так увезли, и все, с концами! Пойду, полежу, а то че-то мне совсем хреново, - на ходу Ольчик сунула в перчатку Наташи какой-то сложенный до размеров почтовой марки листок и проделала это так искусно, что больше никто не заметил молниеносного движения.
Это напомнило Наташе "маляву" вроде тех, которыми обмениваются заключенные в СИЗО. Она не стала доставать и разворачивать листок сразу. Потом, когда они выйдут из клиники...
И отчего так испугана Ольчик? Боится первых родов, напугана страданиями подруги, наслушалась пугающих историй о Тамиле? Конечно, можно все списать на нервозное состояние юной женщины, готовящейся в первый раз стать матерью. Или это опасение - осознанное, и Ольчик знает, чего стоит опасаться? И что это за записка?..
*
"Пазвонити мне дня черес три четыри. Думою выпешусь к таму времини. Тут жесть. Памагити. Ни паказывойте ни кому песьмо - и неровный рядок цифр, номер телефона. Такой текст увидели Наташа и Белла, развернув на автобусной остановке листок - страницу с оглавлением, вырванную из Наташиной книги...
Ветер трепал изнутри и снаружи павильончика выцветшие объявления "девчонок-милашек" и еще одно объявление "Внимание, розыск!" с фото девушки с залаченным "ежиком", приклеенное в нескольких экземплярах со всех сторон павильончика. Что-то в лице девушки показалось Наташе знакомым. Она присмотрелась, прищурилась. Где-то она уже видела это личико, острое, как у лисички, с пирсингом над бровью... Где-то видела. Совсем недавно... Сейчас она вспомнит!
Сутулый парень в болтающихся на тощих ногах джинсах и капюшоне, который натянул до самого носа, подошел к остановке. Шмыгнув носом под замурзанной маской, он воровато оглянулся, достал красный маркер и зачеркал по плакату "Розыск", выводя все то же ругательство, обозначающее женщину древнейшей профессии.
Наташу как пружиной подбросило.
- Ты что делаешь?! - рявкнула она, вскочив.
- А те че? - "в нос" спросил парень. - У тя че, проблемы?
- У тебя сейчас будут, - ответила Наташа. - Писатель! Ты что это объявления о пропавших людях портишь?
Парень хмыкнул и хотел харкнуть, но вспомнил, что на нем маска. Шумно сглотнув, он процедил:
- А того, что за рекламки свои "пастухи" сразу размажут, если срисуют. Я че, больной нарываться? А на этих всем, - он произнес синоним слова "пофиг", - и я, ваще, правду пишу, так что отвали, тетя, пока я добрый!
Наташа терпеть не могла, когда ей угрожали, думая, что она испугается и отступит. В армии и не с такими справлялась...
Парень жалобно взвыл, когда Наташа выкрутила ему руку, синхронно лягнув под колено и приложила лицом о павильон:
- Оууууу, да вы че? Я, по ходу, пошутил!
- Не хами женщинам, - спокойно сказала Наташа, - не все они пугливые овцы. Так зачем ты пишешь ругательства под объявлениями?
- А так им и надо, телкам этим, - ответил растерявший всю свою самоуверенную наглость парень. - У меня папандр ихние телефоны краской замазывал, так его однажды подстерегли и так отметелили! Он теперь инвалид, с работы его "ушли" по здоровью, а этих "быков" никто и не искал, как пасли своих телок, так и пасут. А вы че, жалеете их?..
- Девушки - такие же жертвы, как твой отец, - терпеливо сказала Наташа, - твой гнев не по адресу. Воевать, если уж тебе так хочется, надо именно с "быками" и их начальством, а если нет такой возможности - то хотя бы не отыгрывайся на слабом звене.
- А их че туда, силой тащили? - набычился юный "мститель". - Сами, блин, подработку нашли, по-легкому бабло рубить! Я вот, блин, 15 штук рубасов за месяц получаю, а они могут эти бабки за день наварить. Жертвы, блин. Не смешите! Не знаете, так не говорили бы!
- Хорошо, если они хотя бы треть или четверть от этих денег имеют, - пояснила Наташа, - да и ты сам видишь, что с некоторыми из них случается...
- А мне как-то это, ну... В смысле, до лампочки, - после секундной заминки подыскал хороший синоним привычному словечку парень и пнул смятую банку из-под пива. - Жадность фраера сгубила. Захотели по-легкому зарабатывать, пусть получают то, что заслужили!
- В смысле? - спросила Белла, подойдя к ним.
- Васаби скисли, - огрызнулся парень. - Знаете, есть такие вопросы, которые задавать вредно для здоровья. Я не угрожаю, - на всякий случай пояснил он, настороженно отодвигаясь от Наташи, - просто, ну... Предостеречь хочу. Я ваще-то женщин уважаю и никогда не обижаю, в смысле нормальных женщин, и не люблю, когда их обижают.
Загребая ногами, он ушел, забыв оброненный красный маркер.
- Ты его сфоткала? - спросила Наташа.
- Уже Фиме скинула, пусть пробьет фотку по базам. Интересно, от чего этот гаврош хотел нас предостеречь и чего так боится?
- И через 3-4 дня позвоним Ольчику, - Наташа убрала записку в сумку. - Да, роддом надо будет проверить. Может даже еще раз побывать там инкогнито. Похоже, там ОЧЕНЬ все изменилось с тех пор, как в руководящее кресло села Соколова.
- А что случилось с Никодимовым? - спросила Белла.
- Не знаю, - Наташа вспомнила величавого седовласого гиганта, каждое утро возглавляющего обход, похожего на Петра Первого со знаменитой картины Валентина Серова. - Ушел на пенсию, - она на ходу забивала в телефон поисковые запросы, - якобы по состоянию здоровья... В мае 2017 года. Но я лежала в роддоме в феврале и видела его каждое утро. И меньше всего он походил на человека, у которого слабое здоровье... Гм, тут ходят разные слухи: то ли попал в ДТП, то ли разбился, катаясь на лыжах...
- Лыжи в мае? - подняла брови Белла. - Интересно, фейкометчики вообще хоть иногда голову задействуют?
Раздался телефонный звонок.
- Вы где? - спросил Ефим.
- Скоро будем, - Белла увидела приближающийся автобус, идущий как раз через Невский. Девушки запрыгнули в салон. - Ну, что, Фима? Изучил фото?
- Да. Жду вас на Фонтанке, в офисе.
- Как прошел суд?
- Как я и ожидал... Но ничего, это только начало! У меня для вас тоже есть новости. Передай Наташе, что ее муж - молодец!
- А я и так это знаю, - улыбнулась Наташа, когда Белла пересказала ей разговор с Коганом.
*
- Блузка уже на экспертизе, - сообщил Коган, когда Наташа и Белла устроились в креслах и налили себе по чашечке кофе. - Заключение будет готово завтра-послезавтра. На первый взгляд блузка совершенно чистая, это подтверждает слова Инги. Кантик испорчен горячим утюгом именно там, где она и говорила. Если эксперты не найдут на ткани следов крови, и зафиксируют это документально, то показания Арбузовой потеряют свою обвинительную силу.
Белла снова вспомнила пропахшую антисептиком квартиру "нашей дворовой совести" и поежилась.
- Да, - заметил это Ефим, - Евгения Михайловна действительно видела выбегающую из квартиры Ингу с мусорным мешком, из которого выглядывала любимая блузка. Но Макарова была просто расстроена после тяжелого разговора с мужем и выбрасывала не окровавленную, а прожженную утюгом вещь, и Антон в это время был еще жив-здоров. Все, Углову будет нечем крыть, мы утерли ему нос!
- О фото молодого человека с автобусной остановки, - поправил очки Игорь Никольский, - конечно, маска и капюшон сильно обезличивают, но через тонкую аптечную маску можно различить черты лица, и есть специальные программы, которые могут установить личность даже при наличии маскировки. Мы нашли совпадение. Вы беседовали с Василием Алексеевичем Никодимовым 1998 года рождения, проживающим по адресу: Большой проспект Васильевского острова, дом №..., квартира №... Студент-заочник медицинского училища, работает, где бы вы думали?
- В роддоме, - выпалила Наташа.
- Сюрприза не вышло, - развел руками Игорь, - да, именно там, посудомойщиком в столовой для пациенток муниципального крыла. Нарабатывает себе стаж. Видно, не блещет способностями или не слишком старателен, если даже санитаром не смог устроиться. Увы, так часто бывает: на детях выдающихся людей природа отдыхает.
- Он - сын профессора Никодимова? - изумилась Наташа, сопоставив свои воспоминания о царственном профессоре с гордой осанкой и безупречно грамотной речью и впечатление от сутулого, шмыгающего носом и залихватски матерящегося Василия.
- Да. Его отец ушел на пенсию в 2017 году по состоянию здоровья. На него было совершено разбойное нападение в собственном дворе.
- Его избили, - уточнил Ефим, - и после этого у Никодимова вторая группа инвалидности, нерабочая.
- Да, - вспомнила Наташа, - Василий нам сказал, что его отец закрашивал телефоны "милашек" на тротуарах, и кончилось это тем, что его избили какие-то трое головорезов. Теперь Вася вымещает злость на фотографиях пропавших девушек, считая их виновницами беды. И возле пары старых рекламок я видела те же дописки, что и на объявлениях о розыске.
- И он настоятельно советовал нам не интересоваться роддомом, - добавила Белла, - так и сказал: целее будете.
- Мдааааа, - Коган откинулся на спинку огромного черного кожаного кресла, - так, дети мои, Виктор завтра отправится на Лебедевку. Нужно расспросить Ингу, почему она говорила, что начальнице мужа самое место в Колпино; может, что-то знала. Я же побегаю по "Ваське", поищу этого "графа Монте-Кристо". Он может тоже быть в курсе происходящего в роддоме. Даже намывая тарелки на кухне, можно растопырить уши и поймать в них что-то интересное; неспроста он так остерегается говорить о своем месте работы. Ну, я его потрясу!
- Душу не вытряси, - предостерегла его Наташа, - ты бы его видел: пальцем заденешь, далеко улетит.
- Не вытрясу, - заверил Коган. - А вот на откровенность вызову. Ну а вы, девочки, возьмите на себя эту, как ее, Ольчика.
И только сейчас Наташа вспомнила, почему ей показалось таким знакомым лицо девушки с "ежиком" на свежем плакате с остановки.
Это ее провезли мимо них на носилках в родильный зал.
Анюта, подруга Ольчика.
Числится пропавшей с понедельника.
"Во что же мы влезли?!"

*
Следующие три дня прошли в поисках и визитах. Белла высматривала в интернете информацию, касающуюся родильного дома имени N, и обсуждала результаты поисков с Наташей.
- В коммерческое отделение приезжают со всей Ленобласти и даже из других областей, - говорила Измайлова, - якобы там помогают стать матерями даже тем женщинам, от которых отказались все остальные врачи. Женщины десятилетиями лечились, ходили с мужьями на обследования, ездили на лечебные курорты; к чудотворным иконам; к знахаркам и целителям, и результат один: ноль. Или несовместимость, или проблемы со здоровьем. Кто-то боялся рожать из-за дурной наследственности или каких-то фамильных патологий, а обратившись к Соколовой, они возвращались из клиники с прекрасным здоровым младенцем... Вуаля, чудо! Ты в это веришь?
Наташа посмотрела на экран развернутого к ней планшета Беллы. Даме, которая с жаром благодарила врачей роддоме Соколовой и советовала всем женщинам, потерявшим уже надежду родить долгожданное дитя, обращаться именно туда, было уже 60 лет.
- Сейчас все возможно, - ответила Наташа, пробежав глазами статью, - вот Джанет Джексон родила первенца в 50 лет, и в прессе немало статей о женщинах, которые самостоятельно стали матерями еще позже... Эта, кстати, и выглядит неплохо...
- Ботокс, липосакция, - фыркнула Белла, - а то ты не знаешь, какие сейчас бьюти-технологии: "Будьте осторожны, знакомясь с выходящей из нашего салона красоты девушкой, это может оказаться ваша бабушка"! А я уже дюжину аналогичных историй нарыла, мониторя информацию о чудо-докторе Соколовой! Состоятельные дамы или супружеские пары, которые никак не могли родить и никакое лечение им не помогало, обратились в N, и о, радость - фото с коляской!
- А как в эту канву вписываются пропавшие девушки? - нахмурилась Наташа, которой очень не понравилась пришедшая в голову догадка. - Приемные родители сильно рискуют, усыновляя отказных детей. Вспомни, что Соколова говорила о Тамиле: профессиональная проститутка, наркоманка, любительница выпить... Или Ольчик с сигаретой накануне родов...
- А ты веришь Кристине Станиславовне безоговорочно? - прищурилась Белла. - Я - не очень. Вполне может быть, что ей есть, что скрывать, вот она и поворачивает все так, что Тамила сама виновата, расшатала здоровье, и врачи как ни бились, не смогли спасти ее.
- Да, надо сказать, Кристина умеет быть убедительной, - согласилась Наташа и подошла к окну, выходящему во двор. Витя-маленький с энтузиазмом прыгал на батуте. Рядом стояла няня, зорко следя, чтобы воспитанник не упал, и смеялась вместе с мальчиком.
- Вечный прыгатель, - сказала Наташа, - весь в меня. Может, тоже в десант пойдет - с парашютом прыгать...
- А я люблю свой байк, - улыбнулась Белла, - это тоже генетическое: мои таборные предки лихо скакали на лошадях, а меня хлебом не корми, дай погонять на мотоцикле. Эх, надо было видеть, как мы с Томским в прошлом году под Аджимушкаем автобус обгоняли!..
- Мне старший Витя рассказывал. Уже второй раз твое дорожное мастерство помогает нам разрулить дело.
- Снимут карантин, - мечтательно сказала Белла, - оседлаю мотоцикл и как рвану по области, чтобы только встречный ветер по шлему хлестал!
- А что тебе сейчас мешает - с пропуском?
- Сейчас у нас дело, и это прежде всего, а во-вторых, мне же не хочется просто скататься туда и назад; в области, наверное, тоже все на свете закрыто. В Выборге, - мечтательно сказала Белла, - на Вокзальной есть одна пирожковая, хочу ее тебе показать: уютно, как дома, и расстегаи - объедение! Сесть за столик, покрытый пестрой скатертью у окна и смотреть, как за тюлевой занавеской не спеша живет партиархальная старинная улица... Аж стихи слагать хочется.
- Не откажусь, - ответила Наташа.
- Скорей бы сняли ограничения!
- Соколовой я тоже не очень-то доверяю, чисто интуитивно, - вернулась к деловому разговору Наташа, - да и перчатки у врачей в ее роддоме как раз из голубого латекса... Кристина говорила, что латекс удобнее резины, более эластичен и реже рвется. Пальцы сохраняют чувствительность, руки меньше потеют. Резиновые перчатки носят только санитары и технический персонал. Да и антисептик для обработки медтехники и перчаток у них широко применяется, особенно сейчас. Вероятность 99%, что перчатки были именно из N.
- Врачебные, - уточнила Белла. - Мы отрабатываем списки соседей Макаровых в поисках человека, который мог прихватить с работы или достать через третье лицо пару перчаток... И надо бы еще раз потрясти дворника: может, он "забыл" о том, что все-таки кого-то пропускал с черного хода...
- А версия руферов у тебя уже отпала?
На детской площадке Витя-младший пересел на качели. Няня раскачивала их осторожно, чтобы мальчик не взлетал слишком высоко. Витя же порывался оттолкнуться посильнее. С третьего этажа голоса были не слышны, но видно было, что Младшенький и няня жарко спорят из-за этого. Мальчик настаивал. Няня спокойно качала головой.
- Интересно, кто кого, - заметила Белла, - ставлю на няню. Видно, что она хорошо умеет обходиться с детьми.
- Я не была бы в этом так уверена. Витя - МОЙ сын, а меня в его возрасте уже никто не мог переупрямить.
- Мне ли этого не знать, Навицкая! Да, убийцца точно не через крышу прошел. Когда я беседовала с ключниками, в глазке квартиры напротив мелькала очень любопытная тень. Я позвонила туда, и побеседовала с соседкой,дамой за восемьдесят, которая сейчас не выходит из квартиры и коротает время то у окон, то у дверного глазка и знает, кто и когда приходит к соседям по лестничной клетке. В тот день она как раз была в прихожей, якобы, санобрабатывала дверь, и может подтвердить: за ключами от чердака никто не приходил.
Наташа прошлась по огромной кухне, где в прежние времена стояло девять столов, столько же плит и шесть раковин и задумчиво сказала:
- Дворника проверить сложнее. Черный ход не оснащен видеонаблюдением, и Василий мог приврать, утаить, "забыть" о том, что кто-то просил его открыть черный ход в тот день после обеда. Тем более, что опрашивают его в связи с убийством жильца.
- Ничего, я его расколю. Буду играть в открытую, припугну обвинением в сообщничестве по сто пятой, если будет дальше запираться. Он тогда живо все вспомнит. Лучше признаться в незаконной подработке, тоже мне еще, экскурсовод, чем быть заподозренным в том, что впустил в дом убийцу.
- Не в окно же, на самом деле, влетел этот врач, или кто он там, - Наташа села на широченный подоконник. - И дверь не была взломана; значит, Антон сам открыл ее и впустил гостя. Или у убийцы был ключ. Незнакомых людей сейчас вряд ли впустят в квартиру. Значит, Антон хорошо знал этого человека и не ждал от него подвоха.
- Фууууу, - Белла захлопнула крышку гаджета, - может, по кофейку? Надо заправиться перед дальнейшим мозговым штурмом. Только без пышек, я решила восстанавливать форму.
- Я тоже, поэтому пышек в доме нет, - Наташа включила кофеварку. - Мы покупаем их только для Младшенького. Иначе к концу карантина мы со старшим Витей ни во что из одежды не влезем...
- А я боюсь за свой байк, - рассмеялась Белла, - не хочу раздавить его своим мегазадом.
- До этого тебе еще далеко, - Наташа посмотрела на спицеобразную фигуру Беллы.
- Но тенденция есть, - Белла сокрушенно похлопала себя по животу.
Они устроились за столом с чашками ароматной арабики и продолжили обсуждение:
- В одном Соколова говорит правду, - Наташа добавила в кофе имбиря, - Антон действительно был прекрасным гинекологом, золотые руки. Были...
- Да, и такими специалистами обычно дорожат, - Белла помешала кофе коричной палочкой. - В Сети много отзывов именно о нем. Все хвалят мастерство Антона. Кого-то он с того света вытащил, кому-то сохранил ребенка при осложненных родах. Для Соколовой, наверное, его гибель - тяжелая потеря. Такие врачи на дороге не валяются. Можно предположить конкуренцию, подсиживание или то, что Антон узнал о чьей-то некрасивой тайне, и человек боялся разоблачения... Или это личное. Если Инга за спиной у мужа встречалась с Вяземским, то можно предположить, что у Антона тоже была связь на стороне. Вот и объяснение, почему он открыл дверь убийце: он действительно хорошо знал, кто это и не ждал ничего плохого.
- А как же исчезновения девушек? - напомнила Наташа. - Не их ли имела в виду Инга, говоря о Колпино?
- Ну а как бы ты все это увязала? - подперлась кулачком Белла. - У тебя, наверное, уже есть версии?
- Я думаю, - Наташа размешала имбирь в чашке, - что к Соколовой обращаются женщины, готовые заплатить любую сумму за долгожданного ребенка, который будет считаться не усыновленным, а родным, и не возникнет осложнений и казусов с суррогатной матерью или биоматериалами для ЭКО... Я предполагаю, как она обеспечивает им таких младенцев. Когда в клинику приходят за направлением на аборт "милашки" или забеременевшие нимфетки, их осматривают. И, если девушка здорова, а плод не имеет патологий развития, ее убеждают родить ребенка и продать при условии полного неразглашения. Если же девушка больна или расшатала свое здоровье вредными привычками, ей без разговоров выписывают направление...
- А как ты узнаешь, есть ли патологии у плода? - спросила Белла.
- Сейчас это выявляется на ранних сроках, и в женской консультации беременных обследуют ежемесячно, а в отдельных случаях - и чаще.
Наташа в свое время очень ответственно относилась к своей беременности. Она регулярно посещала женскую консультацию и выполняла все предписания врача, желая родить здорового ребенка. И она знала, о чем говорит.
- По условиям сделки, - продолжала Наташа, - девушку наблюдают на протяжении всей беременности, а потом выписывают справку о том, что ребенок погиб в родах. Параллельно заводят карту беременной для дамы, желающей стать матерью, может даже кладут ее на сохранение, и новорожденного тихой сапой помещают в ее палату и делают запись о благополучных родах. Настоящая роженица получает вознаграждение и подписывает обязательство о молчании. Многие ли девушки из "спальных районов" откажутся от такой сделки? - Наташа снова вспомнила Ольчика, ни разу не видевшую Зоопарка, и вздохнула.
- Думаю, немногие, - подтвердила Белла. - Ребенок им не нужен, а вот деньги... Но почему тогда некоторые пропадают?..
- Может, иногда в системе возникает сбой: кто-то из рожениц начинает качать права, требуя увеличить гонорар, пытается шантажировать врачей или эрзац-мать, или же отказывается передавать младенца из-за спонтанно проснувшихся материнских чувств... - Наташа прошлась по кухне. - В общем, каким-то образом создает проблемы Соколовой и ее ВИП-клиенткам. А я думаю, что не все женщины знают, что их долгожданный ребенок родился у проститутки или слишком бойкой девчонки с рабочих окраин, и вряд ли согласятся на сделку, зная, какая у него может быть генетика...
- А чего они хотят? - неприязненно спросила Белла. - Идеальных младенцев? Как в лебенсборне? Слава Богу, ТАКОГО у нас нет и не было!
Белла и Ефим терпеть не могли любые проявления дискриминации по какому-либо признаку. И стремление оценивать людей по национальности, цвету кожи, половым признакам или набору генов Измайлова и Коган считали сродни расовой политике Германии 30-х - первой половины 40-х годов. Если людям нечем больше было гордиться, кроме русых волос и "рязанского" носа картошкой, и они, уязвленные чужим успехом, пытались очернить "везуна", то, как говорил Коган, "себя надо ругать за то, что без мозгов или лодырем родился, а не сливать свои помои на других"...
- Я думаю, что не все клиентки Кристины Станиславовны считают так, как вы с Фимой, - сказала Наташа, - и Соколова могла скрывать от них происхождение некоторых младенцев, чтобы они не отказались от договора...
- Дааа, - Белла надкусила коричную палочку и скривилась от жгучего вкуса. - Фу-у! - она залпом выпила стакан воды, - забористая какая! Так ты думаешь, что девушек, которые создают проблемы Соколовой, потихоньку устраняют и куда-то прячут тела? Блин, во что мы влезли?!
- Ты и сама поняла, во что, - помрачнела Наташа, - если я не ошиблась со своими выводами... В больнице легко проделать нечто подобное так, чтобы было шито-крыто. Тем более девушки исчезают из таких слоев, что никто не озадачится: разве этого не случается без всякого родильного дома? И вряд ли их кто-то хватится...
- Пошли, покурим, - вскочила Белла, - а то я в ауте от того, что ты надедуктировала!
Они вышли на балкон в гостиной и устроились за столиком с пепельницей в плетеных креслах. Снова был пасмурный день, но без ветра и осадков. С Невского доносился механический голос, призывающий всех оставаться дома и беречь себя и своих близких.
- Тоже мне, Андрей Малахов, - Белла чиркнула зажигалкой. - И прикинь, сколько уже девушек исчезло, а никому и дела нет. Авадакедавра! Слушай, а ведь там как раз река Смоленка неподалеку. Вот почему их не находят. Концы в воду, причем в самом буквальном смысле... Если пробить биографии всех пропавших, они окажутся сиротами, детдомовскими или из семей, в которых на детей давно наплевали, извини за выражение. И если проверить дно реки...
- Посмотрим, что нароют Игорь и Фима у Никодимовых, - хмуро сказала Наташа, глядя на гладкую черную воду Фонтанки. - И что расскажет старшему Вите Инга: что она имела в виду, говоря о Колпине и наручниках. А уже завтра я попробую позвонить Ольчику...
- Надеюсь, что хоть с ней все будет в порядке, - Белла вытянула длинные ноги в рваных джинсах. - Даже жалко ее стало. Что за жизнь у девчонки, если ее в детстве ни разу в Зоо не сводили?.. Меня бабушка в три года в первый раз повела.
- И я поведу Младшенького, когда Зоопарк откроется. А представь, Белла, сколько таких же Ольчиков, не нужных даже собственным родителям, зато их норовят использовать и всевозможные "пастухи", и сластолюбивые клиенты, и такие вот соколовы - распорядиться человеком, как вещью, думая: "Кто я, и кто она; я - шишка, что хочу, то и ворочу; она и не человек вообще, так, босота, кто там из-за нее напрягаться будет"... Гадость какая! И, если к этому имел отношение Антон, то я уже просто не знаю, кому в этой жизни можно верить.

*
Ефим настроился на долгие поиски; по линиям Васильевского острова можно было крутиться и неделю, если не знаешь, где именно искать того, кто тебе нужен. Легче иголку найти в пустыне, чем человека в лабиринтах "Васьки". По телефону ему сказали, что Василия Никодимова дома нет. Номера мобильного младшего Никодимова Коган не знал. "А Вася нам не отчитывается, где коротает свободное время, - вздохнула ответившая ему по домашнему телефону женщина, видимо, жена профессора и мать "Монте-Кристо". - Дома ему не сидится, и попробуй его удержи..."
- У медработников ведь есть пропуска, - заметил Ефим, - так что де-юре ваш сын ничего не нарушает.
- Медработник, - невесело усмехнулась Никодимова, - горюшко! Тарелки на кухне моет... Вот такая ирония судьбы: отец главным врачом был, а сын посудомойщиком работает. Да, есть пропуск, но разве затем его дали, чтобы Вася в выходной со своими друзьями-лоботрясами на поребрике просиживал?.. А вы, простите, кто? - обеспокоилась она. - Из полиции?
- Нет, я адвокат, - успокоил ее Ефим. - Мне просто нужно задать Василию пару вопросов по делу, с которым я работаю. Он проходит как ценный свидетель, - добавил Коган в надежде на то, что это расшевелит память женщины, и она даст ему хоть какие-то вводные данные для поиска загулявшего сына.
- Рада бы вам помочь, - после паузы сказала женщина, - но если бы я знала, где они с компанией могут быть. То там, то сям, по всему острову разгуливают...
Выйдя из телефонной будки, Ефим старательно обтер руки санитайзером и влажной салфеткой, сдвинул маску и закурил. Следы Васиной деятельности он уже успел заметить; парочка свежих объявлений "милашек" украсилась алыми дописками, лаконично и емко характеризующими род деятельности девушек.
"Где может слоняться парень вроде Василия? - думал Коган, заводя "майбах" и готовясь к методичному объезду всех линий, набережных и скверов немаленького острова. - Все любимые места для тусовок - кафе, бары, игровые салоны - закрыты на карантин. На лавочке не посидишь, особенно после дождя - не в Джамете живем. У кого-то на квартире? Тоже вряд ли. Кто-то из соседей задолбается от шума и звякнет в полицию о нарушении режима; развелось сейчас таких звонарей, как в приснопамятном 1937-м..."
Коган набрал номер старшего сына. 20-летний Давид жил с матерью и младшим братом в Москве.
- Ну, так, иногда по вечерам выходим с ребятами в воркаут, - сказал он. - Или девчонке помогаю собаку выгулять. У нее собакан здоровый, сенбернар, годовас, она его одна не удержит. Он здоровее ее и дурной еще, шило в заднице. Только вдвоем и выгуливаем...
- Ясно, - усмехнулся Ефим. - Собак выгуливать разрешено, и кто вас упрекнет, если гиперактивный "щенушка" размером с теленка ненароком забежит дальше дозволенного и уволочет за собой хозяев?.. Хвалю за смекалку. Сразу видно, чей ты сын.
- Твоя школа, папа, - ответил Давид. - А что? Почему ты спрашиваешь, где мы гуляем?
- Я как раз пытаюсь выяснить, где может пропадать парень твоего возраста, - пояснил Коган, - мне позарез надо с ним по делу общнуться, а он усвистел куда-то, и даже родители не знают, где их чадо... Вот и решил проконсультироваться. Спасибо тебе за подсказку!
- Всегда пожалуйста, - засмеялся сын. - Или на спортплощадках смотри, или в скверах. А у него девушка есть?
- Если бы знать, если бы знать...
- Если есть девушка, то они тоже могут собаку выгуливать. Некоторые даже соседскую одалживают, чтобы на улицу выйти.
Теперь Ефим целенаправленно выискивал на карте и объезжал все спортивные площадки и скверы, которых на острове оказалось немало. Один раз ему даже пришлось заехать на заправочную станцию и подкормить бензобак. Нарезав множество поворотов и уже приближаясь к Гавани, Ефим вырулил к парку "Василеостровец", где как раз тоже была спортивная площадка и уже малой скоростью подъезжал к воротам, как вдруг под его "майбах" словно из-под земли сыпанула компания молодежи с воплями "Шухер!" и матерком.
- Вам что - жить надоело?! - гаркнул Коган, дав по тормозам и стукнувшись грудью о руль. - Ядрен батон, глаза разуйте!
Оставив машину на парковке, он зашагал к тренажерной площадке: "Чует моя чуйка, тут что-то неспроста!".
Оттуда действительно доносились возня, стоны и истошный собачий лай.
Двое парней с бритыми черепами методично пинали кого-то, лежащего на гаревом покрытии площадки. Третий наводил травматик на испуганную девушку с сиреневой шевелюрой. Она еле удерживала на поводке хрипнущую от лая золотистую красавицу колли.
На шаги Когана детина обернулся. И тут же полетел на землю от синхронного удара кулаком в подбородок и пинка по лодыжке.
- Извиняюсь, барышня, похозяйничаю, - Ефим на лету поймал вылетевший из руки бандита пистолет. Другой рукой он ловко отстегнул карабин от поводка. Собака тут же совершила красивый, совершенно "киношный" прыжок к двоим, колотившим парня в джинсах и худи. Один из бандитов заорал от боли. Собака на лету цапнула его за могучий зад, не прикрытый короткой курткой.
- Капец штанам, а? - ухмыльнулся Ефим, наводя травматический пистолет на сбитого с ног бандита. - Да и сесть будет не на что, как товарищу Саахову!
- А-а-а!!! Спасите! Полиция! - орал третий громила, карабкаясь на один из тренажеров и пытаясь лягнуть собаку ногой по морде. - Уберите ее! А-а-а! Кыш, тварь!
- Я и не думал, что колли так классно прыгают, - комментировал Ефим, - думал, брешут киношники... Как же вам не стыдно, парни: трое на одного?..
- Хотели малехо жизни поучить, было за что, - ответил побитый. - Да ладно, уберите "волыну". Наш хозяин вас знает, а мы уважаемых людей не трогаем!
- Это вы его за то, что он к вашим рекламкам приписки делает? - весело изумился Ефим. - Так на правду же не обижаются! Или девочки-милашки ваши и впрямь к клиентам Байрона в оригинале читать приезжают?
- Все, все, уходим, - громила поднялся, потирая ушибленный подбородок, - только угомоните собаку, она же нас сожрет!
- Блонди, фу! - крикнула девушка. - Ко мне!
Неожиданно колли подчинилась. Девушка снова пристегнула поводок. Парни, опасливо косясь на угрожающе порыкивающую Блонди, удалились.
- Вы че, пахан, что ли? - Вася, охая, сел и вытер грязное лицо рукавом худи. - Че они от вас лыжи навострили-то?
- Я адвокат, - объяснил Ефим. - Очень хороший. Известный.
- Блонди, сидеть, - велела девушка собаке и подошла к Васе, чтобы помочь ему подняться и отряхнуть одежду.
- Уроды, - кряхтел младший Никодимов, - твари... И ребята, блин, сразу слились... Тоже, блин, друзья!
- Может, скажешь мне спасибо? - Коган погладил Блонди по голове, и собака в ответ завиляла пушистым хвостом. - Я тебя все-таки выручил... Ты Василий Никодимов, верно?
- И че с того? - насторожился Василий.
- Может, В знак признательности ответишь мне на пару вопросов?
- Какие вопросы?
- О том, от чего ты вчера предостерегал мою жену и ее подругу. Помнишь, на остановке возле родильного дома... Ну вот, я хочу знать: чего следует остерегаться в роддоме и почему ты так боишься разговоров на эту тему?
- Ага, так я вам и сказал, - ощетинился Вася. - Мне че, жить надоело?!
- Я умею беречь свидетелей и гарантирую тебе безопасность.
Парень замялся с ответом. Но Ефим был уверен, что сможет его разговорить.
*
В то время, как Коган разыскивал Василия по всем линиям, проверяя скверы и тренажерные площадки, Игорь Никольский вошел в парадное дома на Большом проспекте и позвонил в дверь квартиры его родителей. Он был уверен, что профессор с женой сейчас дома - в эти недели мало кто из людей старшего возраста отваживался покинуть жилье.
Ждать пришлось долго. Потом глазок потемнел и приглушенные толстой дверью мужской голос откликнулся:
- Кто там?
- Адвокат, - ответил Игорь, - юридическое агентство КУНИ.
Дверь приоткрылась на цепочке.
- Позвольте узнать, чем обязан вашему визиту?
"Какой контраст: у отца - безупречная литературная речь интеллигентного петербуржца, а сын, по рассказам Наташи и Беллы, - настоящий гопник..."
- Мы проводим адвокатское расследование дела, над которым сейчас работаем, - Никольский раскрыл удостоверение, - и в сферу нашего внимания попал родильный дом, который ранее возглавляли вы. Сейчас там работает ваш сын...
- Боюсь, что вряд ли смогу быть вам полезен, молодой человек, - после заминки отозвался профессор, - я уже давно отошел от дел, - дверь открылась.
Высокий, статный седовласый Никодимов-старший дома ходил в брюках от синего костюма с наглаженными "стрелками", белой рубашке с галстуком и домашней атласной куртке. Он напоминал английского лорда, какими их было принято изображать в фильмах об Англии. Его легко было представить в очередной канонической экранизации "Пуаро" или "Мисс Марпл" в роли хозяина поместья или лондонского денди в домашней обстановке. Но видно было, как постарел и осунулся профессор. Его бледное лицо красноречиво указывало на то, как он редко выходит из дома. Одной рукой он поднес удостоверение Никольского к самым глазам, а другой опирался на палку, и его руки довольно сильно подрагивали.
- Вы можете ответить на вопросы об одном из ваших бывших сотрудников? - спросил Никольский. - Антон Макаров.
- Конечно, я его помню, - Никодимов вернул Игорю удостоверение и гостеприимным жестом пригласил пройти в глубь квартиры. - Весьма даровитый юноша, хороший специалист. Проходите, пожалуйста, в большую комнату. Прошу извинить за небольшой дискомфорт: жена еще не делала уборку.
В большой и просторной квартире Никодимовых, несмотря на слова хозяина о дискомфорте, царили почти больничная чистота и безупречный порядок. Вот только видно было, что несколько лет назад благосостояние семьи резко ухудшилось и сейчас хозяева не имели возможности сделать даже косметический ремонт, хоть и старались держать квартиру в респектабельном виде.
Приоткрытая дверь одной из спален являла резкий контраст с обстановкой квартиры. Там царил настоящий первобытный хаос. Вперемешку валялись одежда, обувь, диски, спортивные ботинки, наколенники и пакеты из-под чипсов и сушеных кальмаров.
Сильно прихрамывая, профессор подошел к этой двери и прикрыл ее.
- Прошу извинить, - сказал он, - это комната сына. Василий обещал навести в ней порядок, но, к сожалению, пока не удосужился выполнить свое обещание.
В гостиной Игорь сел в кресло, явно не стилизованное под старину, а настоящее, старинное, добротное. На столике кое-где протерлась полировка. Одна плешинка довольно нахально выглядывала из-под белой льняной салфетки, прикрывающей столик. В комнате витал легкий запах антисептика, а на камине лежали пачка бактерицидных салфеток для очистки поверхностей и тюбик геля для рук. "Примета времени", - констатировал Игорь.
Книжный шкаф закрывал почти всю стену. На полках ровными рядами выстроились книги в тисненых переплетах - русская и мировая классика, медицинские справочники, историческая литература, кравеведческие труды, альбомы художников и фотоальбомы разнообразных уголков земного шара. Несколько полок занимали детективы, но не "покеты" в аляповатых переплетах, а классика жанра: Агата Кристи, Конан Дойл, Эд Макбейн, Джеймс Хэдли Чейз. На другой стене висела акварель, изображающая белую ночь над Дворцовой набережной и силуэт разведенного моста.
Заметив, что Никольский задержал взгляд на картине, хозяин с улыбкой пояснил:
- Это подарок. Муж одной пациентки преподнес свою работу в благодарность. Тогда я еще работал обычным врачом и принимал роды у его жены. Случай был трудным, но, скажу не хвастая, я спас жизнь матери и детям. Три девочки, и сейчас им должно быть... - Алексей Владимирович на секунду замялся, - по двадцать четыре года.
- Я сразу узнал стиль Селина, - сказал Игорь, - это только он пишет такие акварели белых ночей.
- Приятно встретить человека, разбирающегося в живописи, - оживленно откликнулся Никодимов. - Да, недаром Селина называют "поэтом белых ночей", а его картины - "черемуховой песней". Это его любимая тема: петербургский май, цветение черемухи и сирени... Для меня большая честь - получить в подарок одно из его полотен. Но мы несколько отклонились от темы. Вы упомянули Антона. Я готов ответить на ваши вопросы, Игорь Аркадьевич. Но для начала позвольте спросить: что-то случилось с Антошей?
- А почему вы считаете, что с Антоном Валентиновичем что-то случилось? - Никольский, как мог, оттягивал момент, когда придется сообщить пожилому профессору шокирующую новость.
- Предполагаю, - профессор снял очки и стал протирать стекла микрофибровой салфеткой. - К сожалению, когда я вынужден был оставить работу... Я не люблю злословить, но в данном случае это констатация факта. Так вот, освободившееся место заняла молодая особа, которая на первое место ставит не служение клятве Гиппократа, а получение личной выгоды. И Антоша еще на моих глазах попал под ее влияние. Я предполагал, что дружба с ней до добра не доведет.
- Вы говорите о Кристине Соколовой? - спросил Игорь. - Дело в том, что Антон Валентинович напротив отзывался о ней исключительно в уважительном тоне и с симпатией.
- Да, о ней, - профессор снова надел очки. - Не буду отрицать: у Кристины острый ум и сильная воля. Но мало иметь только эти качества - нужно еще уметь правильно их использовать, помня о принципе "не навреди". А вот это гораздо сложнее и не всем под силу. А почему вы говорите об Антоше в прошедшем времени? - обеспокоенно осведомился Никодимов.
Дальше оттягивать было уже невозможно. И Игорь со вздохом ответил:
- Пять дней назад Антон Валентинович был найден убитым в своей квартире. По подозрению в убийстве задержана его жена, Инга Михайловна. Ее защиту взял на себя мой начальник, Ефим Коган. Но у него серьезные сомнения в виновности подзащитной. И он решил провести независимое адвокатское расследование. Наши дознаватели побывали на месте работы Антона Валентиновича и побеседовали с Кристиной Станиславовной. Некоторые моменты разговора их насторожили. А на обратном пути они встретили вашего сына Василия, который настоятельно отговаривал их от дальнейших действий в роддоме. По его словам, Василий хотел предостеречь наших сотрудниц от какой-то опасности, таящейся в родильном доме.
Игорь умолчал о том, что Василия застукали за порчей объявления о розыске одной из пропавших девушек, и Наташе пришлось слегка наподдать расхамившемуся парню.
Никодимов слушал его очень внимательно, выпрямившись в кресле, и руки, лежащие на столе, уже заметно дрожали.
- На месте гибели Антона, - продолжал Никольский, - осталось орудие убийства. Эксперты обнаружили на нем микрочастицы голубого латекса, обработанного антисептиком. А наши дознаватели установили, что именно перчатки из голубого латекса носят врачи в родильном доме, где работал Антон Валентинович, и регулярно обрабатывают их антисептиком.
- Вот как... - произнес Никодимов. - Значит, Антоши больше нет... Вы принесли мне горькую весть, Игорь Аркадьевич. Я знал их обоих. И Кристина, и Антон были моими студентами с интервалом в десять лет. И когда мне пришлось оставить работу, я не хотел, чтобы мое место заняла Кристина. Она - хороший руководитель и организатор, она смогла улучшить материальное положение клиники и сделать ее популярной. Кристина - хороший врач. Но если взять моральную сторону... Увы, она у Кристины далеко не на высоте. Конечно, в современном социуме тактичные и деликатные люди редко преуспевают. В бизнесе выше всего котируются решительность, напор и умение шагать по головам. Но, если врач начинает вести себя так же и для него все средства оказываются хороши ради прибыли или рейтинга, это означает, что, как врач, он закончился.

- Вы считаете, что с Кристиной Станиславовной произошло именно это? - уточнил Игорь.
- К моему великому сожалению, да.
- А в чем выразилось то, что Антон Валентинович, по вашим словам, попал под ее влияние? О нем говорили как об очень хорошем враче, готовом самоотверженно помогать людям.
- Я готов сказать о нем то же самое. Но в последнее время он входил в "свиту" Кристины. Видите ли, Игорь Аркадьевич, я давно заметил у нее царственные наклонности. Еще в университете она стала негласной королевой факультета. И довольно быстро у нее появилась "свита" - друзья и поклонники, взирающие на нее снизу вверх. Подруг себе она выбирала из числа девушек, не блистающих красотой, чтобы выглядеть более эффектно на их фоне.
Игорю было знакомо такое явление. Пожалуй, немного найдется коллективов, где не было бы своих "короля" или "королевы", окружающих себя "подданными" и казнящих тех, кто проявлял инакомыслие или впадал в немилость у "венценосца". С лидером считаются, во всем с ним соглашаются, его воля непререкаема. Это начинается еще в школе, - адвокат вспомнил "Чучело". И при этом "онижедети" могут быть изобретательно-жестоки, а вожак, опьяненный властью и преклонением - беспощадным к тому, кто так или иначе его задел. В вузе тоже может появиться его или ее "величество" - "мажор" или харизматичный лидер, умеющий сплотить вокруг себя обожателей и "завоевать аудиторию". И в рабочих коллективах может появиться "серый кардинал", власть которого окажется едва ли не больше, чем у официального руководителя. Многие "величества" любят свою способность подчинять себе людей, лелеют и культивируют ее. Плохо, когда они используют свою харизму для самоутверждения или сведения счетов с неугодными...
По словам Никодимова-старшего, такой "королевой" на факультете стала Кристина Соколова. Через двадцать лет после этого она сменила его на посту главного врача родильного дома N. Тенденцию окружать себя "свитой" она перенесла из университета на работу. К ней тут же потянулись желающие погреться в лучах ее величия и на всякий случай - а вдруг поклонение "королеве" принесет впоследствии дивиденды. Вот почему Инга была недовольна тем, что Антон так обхаживает начальницу. Это была не только женская ревность. Вполне возможно, что она узнала о Кристине Станиславовне нечто неблаговидное или даже противозаконное, и попыталась удержать мужа от влияния Соколовой, чтобы он не оказался втянутым в какой-нибудь криминал...
- Кристина умеет убеждать, - продолжал профессор, - она так аргументирует свою точку зрения, что ей оказывается нечего возразить. Она знает, как произвести нужное впечатление, и умело пользуется этим. Но только ей известно, какие демоны таятся в ее душе, - Алексей Владимирович понизил голос, - не побоюсь такой формулировки... Одно мне очевидно: Кристина убеждена, что все должно приносить прибыль, ну а то, что не прибыльно или исчерпало свой ресурс, должно подвергнуться естественному отбору. Порой ее суждения шокируют, но она умеет так их подать, что аргументов против просто не находится...
В этот словесный портрет вполне укладывалась версия, что Соколова могла основать в родильном доме какой-нибудь нелегальный бизнес и собрать вокруг себя желающих подработать к скромной врачебной зарплате. И в этом свете возникает вопрос: на самом ли деле профессор стал случайной жертвой хулиганов? Впору предположить, что нападение было заказано Кристиной, которая решила, что Никодимову пора уступить место ей. Но она "пожалела" бывшего преподавателя и начальника и велела "всего лишь" покалечить его...
И пропавшие девушки, о которых рассказывали Наташа и Белла, тоже могли быть жертвами этого "бизнеса" в клинике. И грубиянка Ольчик с подругой Тамилой вписывались в эту схему...
Надо будет обсудить это в офисе. Интересно, что нароет Ефим у младшего Никодимова и о чем поведает Уланову Инга. А девушки сейчас ищут информацию о родильном доме в интернете и ждут, когда можно будет позвонить Ольчику. Если с девушкой все благополучно...
"Да, чем больше мы работаем над этим делом, тем больше оно напоминает айсберг: над водой выступает лишь малая часть... Что же мы еще узнаем, расследуя обычную, казалось бы, "бытовуху"?"...
*
Наташа с тревогой набирала номер, нацарапанный на вырванной из книги странице. А вдруг она услышит механический женский голос, занудно бубнящий о недоступности абонента? Это может означать все, что угодно. Она пока могла только предполагать, что происходит за респектабельным фасадом клиники доктора Соколовой, но после гибели Антона, многочисленных объявлений "Пропал человек" и истории нападения на профессора Никодимова ничего хорошего не ждала...
Алексей Владимирович поведал Никольскому о том, как несколько раз закрасил черной краской номера телефонов "милашек" в своем дворе и на проспекте возле дома. Его возмутила наглость "бизнесменов", вовлекающих в свои сети юных девчушек. И еще он не хотел, чтобы его сын начал названивать какой-нибудь "веселой девочке", тратить деньги на продажную "любовь". И чтобы Вася чего доброго сам не попался бы на крючок к хозяевам "милашек" и "веселых девочек"... Разве не бывает так, что неискушенных пареньков, жаждущих поскорее приобщиться к "настоящей мужской жизни", при помощи соблазнительных красоток без комплексов втягивают в какую-нибудь преступную авантюру?.. Профессор знал, что его сын не особенно умен, но болезненно самолюбив и мнение компании ставит превыше всего. Кто знает, на что Василий пойдет, желая доказать друзьям, что он "не лох, а реальный пацан"? Знал профессор и то, что парой зачеркнутых номеров он проблему не решит. Но бездействовать Алексей Владимирович тоже не мог. "А что тут поделаешь, что я могу?" - не было отговоркой для Никодимова-старшего.
И однажды его встретили по дороге домой. Алексей Владимирович в молодости был неплохим спортсменом, до самого нападения увлекался байдарочными походами по горным рекам и для своего возраста сохранил отличную физическую форму. Но долго противостоять троим здоровенным "качкам", у одного из которых к тому же оказался кастет, он не смог. Предательский удар по затылку решил исход столкновения. "Не ты даешь объявления, папаша, - на прощание сплюнул жвачку один из громил, - так и нечего замазывать, ясно? Девчулям тоже деньгу надо зарабатывать, кто как умеет, не всем же профессорами быть; им жрать нужно, жилье оплачивать, одеться-обуться... Жадным-то быть нельзя, грех это!".
После этого Алексей Владимирович хромал на правую ногу, мучили головные боли и появился тремор в руках. И заместительница, Кристина, будто бы переживая за начальника, терпеливо, но упорно подводила его к мысли об уход на пенсию по состоянию здоровья. И почти сразу заняла его место, ловко оттерев возможных конкурентов...
Вася почти дословно повторил Когану то же самое, но в отцовских бедах считал виноватыми в первую очередь "милашек", которым "деньгу зарабатывать надо". А о роддоме говорить отказался: "Вы че?! Даже не спрашивайте... Сегодня я язык развяжу, а завтра меня в Смоленку кинут вслед за теми дурами, которые детей своих продали, а потом возбухать начали... Кристина же никого не жалеет, для нее люди - пыль под ногами, она богато жить хочет и ради этого по трупам пойдет! Своих личинок еще она любит, в ж... им дует и за границей учит, и ради этого через всех переступит!" Больше Ефиму ничего из Васи вытащить не удалось, хотя Ефим хорошо умел разговорить любого свидетеля. "У меня бы и Герасим сорокой затараторил бы!" - любил хвастаться Коган. Но Василий был напуган почти до оцепенения. Он далеко не все понимал, но главную суть происходящего осознавал четко: опасаться надо в первую очередь начальницы...
Версия Наташи подтверждалась. И она боялась за Ольчика. Девушка тоже была очень напугана при встрече в больничном коридоре, и очень рисковала, передавай Наташе записку с мольбой о помощи.
После восьмого гудка в трубке раздалось слегка напряженное "алло?", и Наташа узнала совсем еще детский голосок розоволосой девчонки. "Уф! Слава Богу, жива!".
- Да, сегодня выписали, - Ольчик шмыгнула носом. - Все ок, а че еще может быть? А вот Анька...
- У которой ты брала книгу?
- Ага... Я так и не успела рассказать ей про вас и показать автограф, - голос девушки задрожал. - Блин... Помните, ее при вас увозили? Тоже увезли, и с концами...
- Где ты сейчас?
- Дома... Ну, на "Ваське", на 27-й линии.
Наташа взглянула на карту острова, быстро наметила маршрут.
- Жди меня на набережной у Горного института, - сказала она, - я подъеду минут через сорок на синем "лендровере". Полагаю, разговор будет не телефонный. И еще, будь осторожна...
- Ага, ясен пень, - ответила Ольчик. - Приду. У меня сейчас отпуск. По состоянию здоровья, блин...
Наташа схватила куртку, ключи и, на ходу цепляя пропуск и надевая маску, выбежала из кабинета. Из комнаты Вити-младшего выглянул Уланов с книгой "Веселый счет" в руках.
- По делу? - спросил он.
- Срочное, - ответила Наташа, застегивая сапоги. - Звони Фиме, пусть трубит общий сбор. Везу особо ценного свидетеля!
На лестнице она встретила двух парней в "скафандрах". Они несли тяжелые баллоны с распылителями. Парадные регулярно образабывались дезинфицирующими растворами.
Один из них покосился на Наташин пропуск, и "космонавты, поздоровавшись, посторонились. Наташа выскочила во двор и села за руль. "Лендровер" звучно рявкнул и вылетел на набережную.
Обычно Наташа предпочитала ездить на метро - для скорости, но сейчас движение в центре было далеко не таким интенсивным. Пробок не было. И уже через полчаса Наташа пересекла мост, ведущий на набережную Васильевского острова, а еще через десять подъехала к Горному институту.
Яркую шевелюру Ольчика неподалеку от Футштока она увидела издалека. Девчонка ежилась на ветру у парапета - худенькая, в самых обычных мешковатых джинсах и слишком большой для нее серой ветровке.
- Нехилая тачка, - заметила она, когда Наташа вышла из машины, - красивая жиза! Блин, и че я не писатель!
- Может, еще станешь, - ободрила ее Наташа.
- Ага, - передернула худенькими плечиками девушка, - у меня по русишу вечно двойбан был, до сих пор пишу с ошибками. Да и о чем я напишу? О работе своей, что ли, тьфу... Так про че базарить будем? - деловито осведомилась она.
Наташа и Ольчик не спеша зашагали по набережной в сторону знаменитого ледокола "Красин", чернеющего на фоне фарфорово-синего неба. Наташа заперла машину и бросила ключи в карман куртки.
- Расскажи мне, - попросила она, - что случилось с Тамилой и Аней, и что происходит в роддоме.
- Да вы чего?! - отшатнулась Ольчик, - мне че, жить надоело? Мне ведь че дали спокойно уйти? Я взяла бабки и вякать не стала. А начну языком махать, меня вслед за Анькой и Томкой скинут! И кто спохватится? - она достала пачку "Милано" и закурила, - до нас никому и дела нет, - в голосе Ольчика прозвучала горечь, - а у Кристинки, небось, все подмазаны и если че, замнут дело, ясен пень...
- В принципе, - небрежно сказала Наташа, доставая свои "Эссе" с ментолом, - мне уже примерно ясна картина происходящего. Но ты ведешь себя не по-товарищески. Тебе что, все равно? Разве ты не хочешь, чтобы людей, убивших твоих подруг, остановили?
- Ага, остановишь их, щаззз, - фыркнула Ольчик. - Ну... Да, дружили. И мне х...во от того, что девчонок больше нет. Но вы же сами видите: по всему "Ваське" объявы "Розыск" висят и че? Никто и не ищет, всем пофиг. "Пастухи" новых дур навербуют, а остальные только и хотят, чтобы нас всех передавили. Анютке как-то баба фингал наставила. Она за мужем проследила, когда он с Нюшкой в гостиницу пошел, где комнаты на час, его отгнездила и заодно Аньку по лицу ахнула. И ей ниче! Ваще-то за побои статья есть, а этой бабе все с рук сошло, так, мол, нам и надо, мы, типа, и не люди ваще...
- Я хочу тебе помочь, значит, мне не наплевать, - Наташа зябко поежилась в огромной тени ледокола, - хочу защитить тебя и сделать так, чтобы девушки больше не пропадали.
- А че вы так обо мне печетесь? Прям мама родная, - ощетинилась девчонка. - Хотя, моей мамане на нас всегда наср... было, все мозги, блин, в бутылке утопила! И ваще, кто вы, и кто я!
- Потому что однажды и мне было некуда деваться, - грустно ответила Наташа, - и я была отверженной. Одним не было до меня дела, а другие ненавидели просто потому, что им так велели. С одной стороны за мной охотились власти, а с другой - человек, который меня подставил и хотел заставить замолчать любыми средствами...
Ольчик потупилась, ковыряя носком кроссовки асфальт.
- Да вы гоните, - уже без запала сказала она.
- Это правда.
- И че из этого?
- А то, что мне пришли на помощь люди, которые потом стали моими друзьями. Благодаря им, я сейчас жива, на свободе, стала писательницей и родила сына. Не знаю, как бы все сложилось, если бы им тоже было наплевать. Иногда даже сильному человеку нужна помощь, и хорошо, если есть тот, кто протянет руку и подставит плечо.
- Типа, вы мне тоже плечо протягиваете? - подняла голову Ольчик. - Помните, как вас спасли, и решили так же спасти меня?..
Наташа кивнула:
- Да, верно понимаешь.
- Ясненько... Спасибо вам, конечно, но че вы можете сделать? Кристинку, что ли, кокнете, чтобы она не замочила меня? А то если начну трепаться... - Ольчик выразительно покосилась на черную воду за парапетом.
- Найдем на нее управу, - заверила Наташа, - у меня есть друг, который пользуется в городе влиянием, имеет хорошие связи и знает подходы к людям, которые помогут нам остановить Соколову. Но только мы должны знать, что именно происходит в роддоме. И еще, - они закурили по второй сигарете, - в роддоме работал еще один мой друг. Несколько дней назад он был убит у себя дома. По подозрению задержана его жена. Сейчас она в изоляторе. Но мы сомневаемся в ее виновности.
- Ясен пень, - кивнула Ольчик. - Кристинке подставу сделать - как плюнуть.
- Вот мы и спасаем ни в чем не повинную молодую женщину от ложного обвинения в убийстве. А лично я хочу помочь тебе. Потому что помню, как мне самой помогли в таком же отчаянном положении.
- Мне жена вашего друга пофиг, - Ольчик растоптала окурок, - жены по жизни на нас как на дерьмо смотрят, и я к ним в ответ так же. А Кристинке давно пора рога поотшибать. Так че я могу сделать?

*
- Поедем в наш офис, - ответила Наташа, - и ты расскажешь, что тебе известно о происходящем в родильном доме. Взамен мы гарантируем тебе полную безопасность и место проживания на время расследования.
Ольчик задумалась, напряженно сдвинув светлые бровки и молчала довольно долго.
- О-кей, гугл, - наконец сказала она, - а то на "Ваське" страшновато. Может, они меня только потому и выпустили, что забыли о том, что мы с Нюркой дружили. А вспомнят - песец ко мне придет, большой и жирный. И телефон, блин, звонит все время, - совсем уже зло добавила девушка, - клиенты, мать их... - она выругалась. - Уроды, коронак ходит, а им пофиг, только бы... - Ольчик употребила хорошо известный сквернословам глагол. - Задолбали уже, конченые! А мне хреново, - понизила голос Ольчик, - я дочку продала. Блин, по идее, надо бы радоваться, что хоть у нее жиза другая будет. Че ей у меня светило? Коммуналка заср... на 27-й? Комнатуха на семь квадратов? За одной стенкой алкан храпит, за другой дура глухая телик зырит, он у нее орет на всю "Ваську", блин. На кухне задницами толкаемся, в тубзик очередь. Ваще! - Ольчик зафутболила попавшую под ноги банку из-под пива. - А дочка моя будет жить как человек, и любить будут, и заботиться, и комната своя с игрушками... А я деньги взяла, - она похлопала по боку. - Думала: прикоплю еще и квартиру куплю, хоть самую маленькую, только бы отдельную, да свалю из своей конуры без окна...
В машине Ольчик продолжала:
- А Нюрка права качать пошла, мол, мало дали. Она ваще-то не питерская, из Тосно приехала, хотела бабла зашибить, чтобы не пустой в родной город вернуться. Ну и вот... Сказали: типа, с почками что-то.
- А на самом деле? - осторожно спросила Наташа, подозревая, что у "веселых девочек" после их работы действительно может быть расшатан организм.
- Да она здорова была, как лошадь! - Ольчик достала пачку "Эклипса", вытряхнула в рот сразу три подушечки и усиленно заработала челюстями, наполнив салон ароматом вишни. - Нам же че предложили родить и продать? Мы ваще на аборт пришли, нас сразу с залетом отправляют. Ну, а там всех девчонок обследуют и, если здорова и с беременностью все нормуль, предлагают типа сделку. Нюре так и сказали: здоровье фантастическое. А тут, блин, почки! И Томка в феврале тоже согласилась продать ребенка...
- Я слышала, - продолжала прощупывать почву Наташа, не ссылаясь пока на Кристину Станиславовну, - будто Тамила выпивала и принимала наркотики, поэтому и не выдержала родов...
Ольчик эмоционально припечатала крепкими словами всех, кто по ее словам, "такую лажу гонит" и изъявила желание "заехать им в дыню".
Наташа не перебивала, давая Ольчику выпустить пар. Она сосредоточилась на управлении машиной и вырулила на мост.
- Да кто бы предложил родить бэбуса на продажу телке, которая бухает и догоняется? - возмутилась Ольчик, устав браниться. - На фиг кому ребенок от такой?! Да Томка у нас умница была, другие девчонки да, расслаблялись кто чем, а она даже пива не пила, не любила это все. Даже не курила ваще. Кто вам такую чухню сказал? Плюньте им в... ну, в рожу! Брехачи!
"Моя версия подтверждается, - Наташа выехала на Английскую набережную и прибавила скорость. Набережная Крюкова канала была пуста, значит, можно ехать быстрее. Мимо проплыла Новая Голландия, любимое место для прогулок Ефима и Беллы. Конечно, сейчас парк тоже закрыт. - В роддоме действительно торгуют детьми, оформляя все так, будто бесплодная состоятельная дама чудом родила сама. Вот какой последний шанс на материнство они дают!" - Наташа эмоционально саданула кулаком по клаксону, прогоняя с дороги какого-то парня на мопеде, выскочившего сбоку. И ей так же, как и Ольчику, захотелось заехать кулаком в холеное лицо красавицы Соколовой. "Ладно... Лучше не распускать кулаки, а сделать так, чтобы эта стерва больше никого не изувечила и не погубила!" - Наташа свернула на набережную Фонтанки.
- Блин, как пусто, - сказала притихшая Ольчик. - А я слышала, девчонки говорили, будто коронак - это фейк, типа, пугачку для дураков придумали, чтобы нал отменить и всех на карты перевести... А вы как думаете?
- Не знаю, - честно призналась Наташа. - Я много разных версий уже прочла и услышала за эти недели. На то людям и дар речи дан, чтобы говорить. Про меня вот тоже говорили, будто я в своем городе вокзал взорвать хотела...
- Вау, - оживилась Ольчик, - это фильм был такой, про вокзал. Мужик свою подружку подставил, на нее вину свалил, а она из тюрьмы сбежала и доказала, что это он бомбу притащил... Блин, как же он называется?..
- "Узница спецблока"? - спросила Наташа.
- Ага, точно! Вечно я все забываю!
- Ничего, бывает. Этот фильм снят по моей первой книге, на основе реальных событий. Можно сказать, моя автобиография.
- Ухтышка! - восхищенно посмотрела на нее Ольчик. - Фильм классный, мне понравилось. Сначала героиню было жалко, она же не виновата, а ей не верят, а этому уроду все с рук сошло. Я думала: хоть бы всех хорошо закончилось, ну, чтобы она доказала, что говорит правду, а этого гада посадили!
Наташа вспомнила Вальтера, ныне отбывающего наказание в "Полярной сове" и не стала развивать эту тему.
- Ну, вот мы и приехали, - она свернула к дому, где располагался офис юридической компании Ефима.
- Ого! - Ольчик чуть не выпала из окна при виде величавого особняка с кариатидами, массивной кованой ограды и ворот с позолоченными шпилями, - шикардос, как в кино! Это тут ваш друг работает?
- Он хозяин юридической фирмы, - Наташа завела машину во двор на служебную парковку и вышла первой. - И очень хороший адвокат. В 2015-м они спасли меня, и тебе тоже помогут.
- Нехило адвокаты бабло косят, - восхищенно выдохнула Ольчик, увидев на парковке машины Ефима, Игоря и Уланова и последовала к мраморному крыльцу за Наташей.
*
Коган, Никольский и Уланов уже ждали в зле для совещаний и корпоративов. Белла задерживалась; она поехала в лабораторию, чтобы забрать заключение экспертов об исследовании бежевой блузки Инги.
Ольчик замешкалась на пороге. Роскошь обстановки повергла девушку в легкий ступор, и она не решалась ступать своими дешевыми поношенными кроссовками по золотистому паркету коридоров и пушистому ковровому покрытию в зале.
Коган поднялся с кресла и приветливо улыбнулся:
- Добрый день, барышня, проходите, пожалуйста, без страха и сомнения. Мы не волки, а мирные адвокаты и кусаем только следователей и прокуроров за дело и за другие места, а свидетелей не обижаем.
Ольчик невольно хихикнула, и первая робость отступила.
Наташа отошла к кофе-машине, пока Ефим и Игорь беседовали со свидетельницей. Рядом остановился Уланов и потыкал в кнопки второго крана.
- Что ты узнала? - спросил он.
- Жуткую дрянь, - ответила Наташа, подставляя чашечку для эспрессо. - Роддом очень изменился с тех пор, как там рулит Соколова. И опять то же, что было со мной: она считает, что есть люди второго и третьего сорта, с которыми можно не церемониться. А есть избранные (к ним она причисляет себя), которые выше всех норм и границ и имеют право свободно распоряжаться судьбами "низкосортных" людей... Гадость какая, - с отвращением сказала Наташа, - знаю, что это сплошь и рядом, но все равно каждый раз с души воротит.
- Хуже, когда к такой дряни и гадости привыкают, и она становится нормой, - ответил Виктор, забирая свой американо с молоком. - А сейчас все устойчивее тенденция: одних не считать за людей: планктон, биомасса, расходный материал. Другие же мнят себя действительно выше закона, морали и этики. Те же селебритис... Мало ли историй о том, что кто-нибудь из них оскорбил, избил или покалечил человека? Они уверены: их обязаны правильно понимать и не обижаться; они же гении и имеют право на нестандартное поведение, у них стресс, кризис и так далее. Много таких: думают, что, если они поют, снимаются в кино и сериалах или преуспели в профессиональном спорте, то могут вести себя как угодно, а окружающие должны утереться и стерпеть.
- А Соколова пошла еще дальше. Она использует "милашек" для того, чтобы исполнить мечту богатых женщин, мечтающих о ребенке, а девушек потом уничтожает за ненадобностью или чтобы не досаждали "первосортным".
- Она всего лишь продолжила логическую цепочку, о которой я тебе говорил. Один обматерил кого-то, другой ударил, третья явилась на ток-шоу с мусорным мешком для оппонентки, а Соколова построила свой бизнес на "милашках", которых эксплуатируют и хозяева, и клиенты, а обыватели презирают и не считают за людей - то есть, с ними, как подумала госпожа доктор, можно делать что угодно, никого это не волнует. Такая вот цепочка, Наташа.
- Отвратительная цепочка.
- Согласен.
Вернулась Белла и с порога сообщила Наташе и Уланову, что заключение экспертов подтвердило их с Ефимом версию. На блузке Инги не было следов крови.
- Обвинение сыплется на глазах, - торжествовала Измайлова, - нам бы еще найти настоящего убийцу и доказать, что Инга не была с ним в сговоре.
- Всего ничего осталось, - невесело улыбнулась Наташа. - Слушай, Лестрейндж, сегодня я в очередной раз поняла, какие есть дрянные люди...
- А мы это "открытие" делаем регулярно.
Отправив Ольчика на одну из конспиративных квартир КУНИ и строго-настрого приказав не выходить из дома для безопасности (впрочем, девушка и не отказывалась: "А че? Нормально, - ответила она. - Или в моей каморке без окна в стены плевать, или в отдельной квартире пожить! Да вы мне прям курорт устроили!"), Ефим плюхнулся в кресло:
- Белка, сделай-ка мужу кофе покрепче!
- Это ты мне должен его в постель подавать, молодую жену надо баловать, - закапризничала Белла, тыкая в кнопки..
- Устал, как собака, - признался Ефим, - но после показаний этой Ольчика Еремеевой Соколову можно отдавать в разработку ребятам из СледКома! Я только одного не понимаю: за что эта шайка-лейка убила Антона? По идее, с такого умелого врача пылинки надо сдувать, тем более если он работает в ее "свите". А по словам старшего Никодимова, Антон не первый год был "придворным" у Кристины.
- Значит, спросим об этом у нее самой, - сказала Наташа. - И хорошо бы поймать ее с поличным, чтобы им нелегко было отвертеться!
- Этим пусть уже Углов занимается, - Коган с удовольствием отпил глоток кофе, приготовленного Беллой, - пусть хоть раз использует свою энергию, да в мирных целях и спасибо нам скажет за помощь. Я его сейчас озадачу!
- И заодно надо проверить дно Смоленки, - добавила Наташа, - судя по тому, что мы узнали, там могут найтись пропавшие девушки...
- А вот что делать с их детьми, я не знаю, - признался Ефим. - С одной стороны, приемных родителей тоже надо привлечь к ответу за участие в преступной сделке. А с другой... Их - под суд, если удастся доказать вину, ребенка отнимут и что его ждет? Матери у него нет, отца даже она не знала, родственники, если и есть, то им тоже не нужен ребенок неизвестно от кого. И куда его отправят? В приют. А какие условия в приютах, вы, девчата, знаете. Я бы не хотел, чтобы моими усилиями туда кого-то отправили. В приемной семье ребенок растет как родной, его любят, жалеют, обеспечивают. А в приюте он больше затрещин получит, чем добрых слов и заботы.
- Или дети, матери которых живы, - тихо сказала Наташа. - Та же Ольчик мне говорила: что она может дать дочери? Комнату без окна, коммуналку, бедность?.. Есть мамаши, которые умеют устраиваться: требуют материальную помощь, льготы, субсидии, права свои и статьи нормативных актов наизусть заучили и шпарят ими, как ваши коллеги. В магазинах такие заявляют: "Ну что вам, жалко отдать эту шоколадку или игрушку?! Ребенок же просит, а я одинокая и не могу купить!". В интернете публикуют душераздирающие истории с банковскими реквизитами в конце; требуют все самое лучшее: "Вы мне все должны!"; из-за таких уже всем перестаешь доверять. Чуть что - жалобы, иски, письма на ток-шоу. И в итоге недурно живут. Но та же Ольчик так не умеет. Она другая... И, уйдя со своей "работы", будет нуждаться. И поэтому и отдала свою дочь без споров; хотела для ребенка лучшей жизни.
- Дилемма, - помрачнел Ефим, - каждый адвокат, наверное, хоть раз в жизни с такой сталкивается. Куда ни кинь, всюду клин. С одной стороны получится, что мы даем остаться безнаказанными сообщникам противозаконного мероприятия. А проявим строгость и принципиальность - дети, уже осиротевшие, из нормальных условий приемной семьи будут отправлены в Дом ребенка, где никто не будет так о них заботиться и оберегать. Воспитанников там много, все надо успеть, а нянечки - не осьминоги... Дети мои, я запутался, - развел руками Ефим.
- И не только ты, - сказала Белла. - С одной стороны, мы нарушили бы закон и мораль, а с другой - поступили бы жестоко по отношению к детям. Я тоже в растерянности: как же быть с ними? Закон или доброта?..
*
- Помнишь, Лестрейндж, как я пришла к тебе за помощью в 2015-м? - спросила Наташа. - Убегать из-под стражи тоже было противозаконно. И тот, кто укрывал беглеца, тоже нарушал закон. Но иначе мне присудили бы "четвертак", а Вальтер так и остался бы безнаказанным. Думаешь, это было бы лучше и правильнее, если бы мы поступили по закону?
Белла выпрямилась и сверкнула черными глазами:
- Если бы можно было это повторить, я снова поступила бы точно так же! - ответила она. - Я верила, что ты невиновна, и хотела помочь тебе восстановить справедливость.
- Ты считаешь, что лучше оставить детей в приемных семьях и не трогать усыновителей? - потер подбородок Уланов. - Да, Наташа, я тоже об этом думаю. Да, по закону нужно изымать незаконно усыновленных детей и привлекать к ответу их приемных родителей. Но потом дети будут отправлены в казенное учреждение. Там никто не будет к ним относиться так, как в семье, заботиться и любить их, да и условия... Нет, я бы не смог.
- Да уж, - пропыхтел Коган, - в общем, если не поднимать шума, никто и не подкопается. В картах матерей есть запись о родах, есть свидетельство о рождении - все правильно, все настоящее. Можно, конечно, встать в красивую позу: ах, я весь такой в белом пальто, я не буду покрывать преступление, не дам преступникам уйти от расплаты! Можно добиться изъятия детей и возбуждения уголовного дела против усыновителей и гордиться своей честностью и правдолюбием: буква закона, гражданская позиция, ля-ля, фа-фа. Только я не буду щеки надувать от гордости, если из-за моих принципов "все ради правды и закона" детей вторично осиротят!
Белла растроганно посмотрела на мужа:
- Фима, ты молодец. И зачем только ты вечно изображаешь из себя язвительного сухаря?
- Я бы всех этих утырков порвал, - признался адвокат, - и Соколову, и ее шайку, и тех, кому они вот так помогают. Но мне детей жалко. Я с младенцами не воюю.
- А ведь и правда трудно сделать правильный выбор в такой ситуации, - признался Уланов. - Но мы как-то удивительно единодушно пришли к решению оставить в покое усыновителей...
- Вообще-то делать заключение - моя работа, - нахмурил брови Коган, - не бери на себя чужие обязанности! Да, значит, так мы и решили. Приемные семьи выносим за скобки. Пусть детям скажут спасибо, - воинственно рыкнул он, - за то, что не пришлось иметь дело со мной!

*
Вечером Наташа снова позвонила в Севастополь и пообщалась по телефону с мамой и по скайпу - с родственниками в "доме со шпилем", и была рада, что у них тоже жизнь потихоньку налаживается даже в условиях локдауна.
Мама с тремя подругами скооперировались и стали работать в полевой кухне, готовя горячие обеды и "тормозки" для волонтеров и работников "скорой помощи". Сестры Катя и Оля записались в сообщество волонтеров и неустанно колесили по городу и окрестностям, развозя продуктовые и лекарственные заказы одиноким пенсионерам, не решающимся выходить из дома.
Гена наладил в своих кофейнях работу на вынос и доставку заказов на дом, и даже закупил большую партию теплосберегающих стаканов с крышками, чтобы заказчики получали любимый кофе теплым или даже горячим.
В магазинах Алисы лучше всего расходились очищающие гели для рук, спреи-санитайзеры и кремы и гели из серии "Фитнесс-косметика". "Не успеваем выкладывать, - смеялась троюродная сестра, - сейчас многие женщины заметили, что их фигура начинает терять прежнюю форму, и кинулись спасать положение. Спортивные залы и фитнесс пока закрыты, на спортивных площадках тоже замки висят, а домашний спорт-зал есть не у всех".
Лэтти уже закончила подборку материалов для спецвыпуска альманаха, посвященного карантину, и готовила макет номера, а в перерывах неожиданно снова взялась за ручку и стала слагать стихи. "Как давно я уже этим не занималась, - сказала она, - уже сложилась даже парочка очень недурных песен. Выложу их в интернет, поищу композитора, может, еще и хитами станут!".
Жанна на дистанционном обучении заканчивала последний класс и уже готовилась к поступлению в университет. Она надеялась на то, что к лету ситуация приблизится к норме, и можно будет приехать в Петербург, чтобы подать документы в давно избранный Университет Запесоцкого. "Хорошо, что сейчас все учебники и пособия можно найти в интернете, - сказала девочка, - библиотеки сейчас тоже закрыты, и, если бы не комп, я бы просто не смогла готовиться к вступительным экзаменам и не знала бы, какие нужны приготовления!".
Муж Алисы, профессор этнографии Сергей Светлов, тоже был рад тому, что Интернет сейчас широко доступен. Музей, где он работал, и университет, с его библиотекой, также были закрыты на карантин, и, если бы не глобальная компьютерная сеть, профессор не смог бы продолжать работу над двухтомником о культуре, быте и религии сарматов.
Дворецкий Игнатий старался, чтобы его хозяева не испытывали ни малейшего дискомфорта из-за временных ограничений в привычном образе жизни, и заверил Наташу, что, пока он на своем месте, "дому со шпилем" не грозят никакие житейские бури.
"Жизнь продолжается, - после звонков в Черноречье и свой севастопольский дом, Наташа села за рабочий стол, и отложила ручку только через три часа. Она перелистала тетрадь; десять листов - недурно для одного вечера! - Да, возникли временные трудности, но мы не унываем и не опускаем руки!".
Она встала из-за стола, положила тетрадь в ящик и заперла - от греха подальше, чтобы не добрался шкодник Витя-младший. С удовольствием потянувшись, Наташа подошла к окну и посмотрела на Фонтанку, освещенную фонарями.
Из кабинета открывался вид на Измайловский сад ("Сад имени меня!" - каждый раз хохотала Белла), в глубине которого расположился Наташин любимый театр - "Молодежный театр на Фонтанке". Обычно в это время там заканчивался спектакль. Из массивных кованых ворот выливался поток нарядных оживленных людей. Одни спешили к Технологическому институту в метро, другие пешком шли к Невскому, третьи хлопали дверцами машин, заводили моторы. Сейчас ворота сада были заперты и на них тоже белел листок: "Закрыто в связи с пандемией". Но набережная сегодня не выглядела пустынной. На мосту делала селфи парочка - у обоих на лицах белели в свете фонаря маски. Прошествовала соседская красавица колли, снова в сопровождении всей семьи.
"А еще, - Наташа вспомнила услышанный сегодня где-то в метро анекдот, - можно купить поводок и ходить с ним в руках. Если полиция спросит, объяснить: "вышел прогулять собачку, а она убежала, вот теперь ищу"... Да, народ тоже не раскиселивается. Чувство юмора осталось - значит, справляемся! И не такое переживали!"
На ум пришла рассердившая ее не так давно подборка юмора в популярной газете. Опухший от безделья "сознательный гражданин"; девица в маске, стрингах и фартучке, предлагающая "нарушить дистанцию", статья про "второй медовый месяц" для многих пар и анекдоты о приросте рождаемости через 9 месяцев после локдауна. Тогда, на эмоциях после тяжелого разговора с Ингой по телефону, Наташа в гневе обрушилась на авторов подобных "приколов". А сейчас только иронически улыбнулась - и над "юмором", и над своим гневом. "Каждый выбирает по себе... Кто-то рад внезапной возможности не ходить на работу, забыть о строгом дресс-коде, вставать к полуденному выстрелу, шлепать по квартире в мятых трусах и линялой футболке от телевизора к холодильнику и причесываться пятерней. Кто-то усиленно старается поспособствовать приросту населения. Кто-то переписывает из газет рецепты кускуса и кулинарит. А кто-то продолжает заниматься своим делом. Гена перестроил свои кофейни под новые условия работы. Алиса закупила гели для рук и подтягивающие кремы. Лэтти издает спецвыпуск альманаха. Жанна готовится к окончанию школы и вступительным экзаменам. Мама с подругами варят горячие обеды для волонтеров и врачей. Катя и Оля возят продукты. А мы расследуем... Сейчас неустанно повторяют, что из дома лучше не выходить без крайней необходимости. Но у каждого крайняя необходимость - своя. Для кого-то это поход в продовольственный магазин, для кого-то - выгул собаки. А для нас - поиск правды и справедливости. Мы с Беллой не верим, что Инга могла убить мужа. И этому уже появляются подтверждения... И, может быть, Ольчика мы спасли. На Литейном ее не найдут, если Соколова и вспомнит о ней. А в коммуналке на 27-й линии запросто могли... И концов не нашли бы!".
В кабинет постучалась няня Вити-младшего.
- Извините, - смущенно улыбнулась девушка, - Витя ни в какую не хочет ложиться спать, пока вы не почитаете ему книжку.
- Какую сказку ты хочешь послушать? - спросила Наташа, войдя в детскую.
- По Нильса и гусей! - требовательно сказал мальчик.
- Да ты ее уже наизусть знаешь.
- Все лавно хоцю по Нильса! - настойчиво повторил Витя-младший.
- Ладно, - Наташа достала яркий том с цветными иллюстрациями, раскрыла его и села рядом с кроваткой. - Итак, слушай: глава 1... В маленькой шведской деревушке Вестменхег жил когда-то мальчик по имени Нильс. С виду – мальчик как мальчик. А сладу с ним не было никакого...
Витя заснул, когда слегка охрипшая Наташа читала о том, как гуси устраивались на первый ночлег.
Навицкая поправила на нем одеяльце, погасила свет, оставив только ночник, и тихонько вышла.
Старший Витя сидел в гостиной перед телевизором. Там шел очередной выпуск новостей. Наташа увидела уже примелькавшуюся с начала пандемии картинку: корреспондент информационного агентства проникновенно вещает посреди опустевшей центральной площади одной из европейских столиц, а бегущая строка внизу экрана оповещает о количестве новых случаев заболевания в городе, стране и мире.
- Что в мире плохого? - Наташа плюхнулась в свое любимое кресло у окна и подцепила из вазы самое большое яблоко.
- Все так же, - Уланов выключил звук у телевизора, оборвав заученный спич комментатора на полуслове, - заболеваемость растет, в Италии кошмар, в Англии ужас, в Индии нарушителей карантина дубинками гоняют...
- Даже дубинками? - лениво переспросила Наташа, откусывая сочную душистую мякоть фрукта.
- Да, и изо всей силы. Лекарства пока нет, вакцины тоже нет, зараза подстерегает повсюду, в общем, "оставайтесьдома". Ничего нового.
- Ааа... Может, отсутствие новостей сейчас - это уже неплохая новость.
- Фима звонил. Он уже передал данные по Соколовой и роддому по своим каналам в Следственный комитет, и нашу докторшу Хаус уже взяли в разработку, негласно, чтобы не узнали ее покровители в руководящих кругах...
Наташа чуть не рассмеялась вслух от такого сравнения. Настолько была не похожа стройная, утонченная, с "фарфоровым" лицом Кристина Станиславовна на угрюмого хромающего мизантропа - гения медицины из знаменитого сериала.
- Это правильно, - сказала она, - думаю, что у Соколовой наблюдались в ВИП-крыле и жены высокопоставленных людей, и женщины, которые сами занимают высокие посты... Если они узнают, то либо предупредят Кристину, либо постараются замять дело по-тихому, опасаясь засветиться со своими детьми...
- Фима тоже это понимает.
- А не смог бы он достать парочку врачебных костюмов? - спросила Наташа. - Если Соколову и ее "свиту" не поймать за руку, с поличным, они могут и отвертеться от обвинений. А их надо именно припереть к стенке, чтобы крыть было нечем.
- Кроме мата...
- Чтобы им только это и осталось. В этом плане масочный режим играет нам на руку. "Скафандр" обезличивает. Пока человек не заговорит, трудно даже понять, женщина перед тобой, или мужчина. Лица за очками и респиратором не разглядишь. И под респиратор можно пристроить устройство, меняющее голос. Хочешь - включаешь фальцет, хочешь - шаляпинский бас.
- Это прекрасная идея, - одобрительно кивнул Уланов, - конечно, для Ефима не проблема - достать врачебные костюмы... Но, если ты подводишь к тому, что в больницу должны проникнуть ты или Белла, я не согласен. Это очень рискованно. Расследованием занимаются капитан Гарин и майор юстиции Углов, вот пусть они и отряжают своих оперативников работать под прикрытием...
- Витя, ты забываешь, где я служила, - спокойно возразила Наташа, готовая к такой реакции мужа. - В ВДВ, а не в штабе. В боевой роте, а не кофе генералам подавала! И в "горячих точках" я не на узле связи работала и не в столовой.
- Я это помню, но...
- Ты думаешь, что после увольнения из армии я стихийно поглупела и утратила свои навыки?
- Все равно ты не должна так рисковать... - Уланов запоздало понял свою ошибку. Наташа никогда не любила, когда ей говорили "ты должна или ты не должна", пытаясь что-то запретить. Ее вольнолюбивая натура бунтовала против такого принуждения. Тем более сейчас, после двух недель в изоляции, новостей о гибели Антона и аресте Инги и того, что удалось выяснить о родильном доме в ходе расследования... Но было уже поздно; слово - не воробей.
Наташа поднялась, отложила яблоко и сжала кулаки. Ее глаза опасно потемнели. Уланов надеялся, что жена не будет, подобно герою Никиты Михалкова в "Жестоком романсе", разбивать яблоко кулаком. А она разбила бы; Виктор не раз видел, как Наташа на пари разбивает ребром ладони доски и кирпичи,вспоминая прошлое...
- Я умею быть осторожной и, если иметь в голове мозги, то из любой переделки выйдешь без потерь, - после паузы сказала Наташа, справившись с гневом. - И еще, Витя, у меня есть преимущество перед оперативниками Гарина и Углова. Я лежала в родильном доме N три года назад. Меня там продержали больше недели, хотя я и чувствовала себя прекрасно. Уже на другой день я смогла встать, а на третий пошла гулять... И за восемь дней исходила все корпуса и прилегающую территорию. Ты же меня знаешь, я на месте долго не усижу и все люблю исследовать. Так что я лучше знаю родильный дом и легче в нем сориентируюсь, чем человек, впервые туда попавший.
Она снова взялась за яблоко и торжествующе посмотрела на мужа: "Ну? Что ты на это мне скажешь?".
- Возразить мне нечего, - после паузы сказал Уланов. - Но тогда я попрошу Ефима раздобыть не два костюма, а три.
- Хочешь сказать, что пойдешь с нами? - посмотрела на него Наташа. - Витя, я помню, как лихо ты нырял в Оккервиль за Вальтером и носился на байке с Беллой и Томским, обгоняя автобус, но все-таки ты не Рэмбо...
- А я не про себя говорю, - ответил Уланов. - Мы уже изучили послужной список капитана Гарина. Он хорошо проявил себя в спецоперациях и в армии на срочной служил в ДРГ. И, если вы с Беллой настаиваете на том, чтобы самим идти под прикрытием в родильный дом, пусть вас прикроет профессионал... Два профессионала в группе лучше, чем один, - спешно уточнил Уланов, увидев, что Наташа снова нахмурилась.
- Диверсионно-разведывательная группа? - приподняла брови Навицкая. - Неплохо. А ты уверен, что Гарин согласится?
- Уверен, - ответил муж, - судя по всему, они зашли в тупик с этим убийством и не хотят получить висяк и сопутствующие ему строгачи. Так что от нашей помощи не откажутся, видя, что мы продвигаемся быстрее. А тут еще есть шанс раскрыть ОПГ и может даже получить за это медаль или внеочередное звание. Какой же полицейский от этого откажется?
- Никакой, - улыбнулась Наташа.
- Так ты не возражаешь против сопровождения Гарина?
- Нисколько, - ответила Навицкая.
Обрадованный Уланов взялся за телефон. Время было уже позднее, но Гарину, Углову и тем более Когану можно было звонить в любой час. Оперативника, следователя и хозяина КУНИ роднило одно: они любили свою работу, и в ее интересах готовы были забыть о том, что такое нормированный рабочий день.
Пока Уланов беседовал с Ефимов, а потом звонил Углову и Гарину, Наташа набрала номер Ольчика.
- Я тебя не разбудила? - спросила она.
- Нет, что вы! Я ваще так рано не ложусь, - голос розоволосой девочки звучал уже более живо.
- Как ты устроилась на новом месте?
- Классно! - с энтузиазмом ответила Ольчик. - Квартира - офигеть! Одно окно на проспект выходит, второе, С балконом, во двор, там такие деревья, уже зацветают! Две комнаты, кухня, комп, телик, ванная как в кино! И все мне одной! Никто за стенкой не храпит, никто в коридоре не матерится! В ванной можно хоть полдня мыться, и никто не ломится и не орет, чтобы выходила, другим тоже надо... В холодильнике всего до фига, на кухне и тостер, и СВЧ, и кофеварка, и чего только нет! Я прямо как в сказку попала, да на такой изоляции я хоть год просижу... Не, год не просижу, - засмеялась девушка, - все равно выйти погулять захочется, но месяц - точно... Вы же за месяц Криську придавите? - опасливо спросила она.
- Может и раньше, - ответила Наташа. - И для этого мне нужна твоя помощь.
- Че делать надо? - с готовностью спросила Ольчик.
- Просто ответь мне на пару вопросов. Есть ли в родильном доме кто-нибудь из твоих... м-м-м... коллег или просто девушек, которые хотят родить без огласки и продать ребенка? И с кем из них у Соколовой и ее людей могут возникнуть разногласия?
Ольчик ненадолго задумалась, припоминая.
- Из наших, - сказала она после паузы, - Лелька-рыжая, может и родила уже, но она тихая, нарываться не будет, скажут "молчи", возьмет бабло и заткнется. И Зинка-Суслик. Она ваще такая радостная, на сохранении лежит, у нее двойню нашли, во, говорит, подфартило, за двоих бабла больше дадут. Она хочет потом к себе в Выдропужск... - Ольчик прыснула. - Сорян... Ржачное название. Я думала, это, ну, по приколу говорят, типа как Зажопинск или Мухосранск, а оказалось, реально есть такой город, я как-то ржать стала, так Зинка обиделась, пошла ты, говорит, город как город и нефиг орать как дура. В общем, она хочет домой уехать и квартиру купить. А за двойню, говорит, и на машину останется. И еще две есть, не из наших, малолетки отбитые, нагуляли где-то, теперь сбагрить хотят. Мы с ними как-то в кустах курили, так они трепались, как денег за бэбусов срубят и на юг свалят. На родителей жаловались: типа, уроды, тираны, задрали, гулять не пускают, заставляют учиться... Дуры, - сурово сказала Ольчик, - родители им плохие, б...вать не дают! Им бы моих папашку с мамашкой, алкашей конченых, узнали бы, что такое плохие родители. Я им так и сказала, а они меня матом: иди, мол, воспиталка нашлась, сама, небось, всю "Ваську" обслужила... Вот эти могут пальцы загнуть, они все треплются, как бы побольше бабок с Кристинки стрясти и на юге оторваться... Одну вроде на днях кесарить должны, говорят, у нее это, ну, какое-то предлежание, сама не родит. Вроде... - Ольчик еще немного подумала, припоминая, - дня через... какое сегодня число? Ну, завтра или послезавтра на операцию записали.
- Спасибо, Ольчик, - просияла Наташа. - Ты ОЧЕНЬ нам помогла!

*
Наташа придумала свой рискованный план проникновения в роддом под прикрытием, когда сообразила, что Кристина Станиславовна без весомых доказательств легко может выйти сухой из воды - даже если никто из влиятельных покровителей не захочет ее покрывать. Свидетельницам вроде Ольчика представители правоохранительных структур верить не склонны. Так что остановить убийственный бизнес доктора Соколовой можно, только поймав ее подельников с поличным... "Даже если в Смоленке действительно найдут тела пропавших, Кристина в самом деле может отвертеться, - мрачно думала Наташа, затягиваясь сигаретой на балконе, - скажет: откуда она знает, может, они сами утопились, может, их хозяева за что-то наказали, или какая-то разборка... В роддоме такие не рожали, вот регистрационные книги, вот компьютерная база - все фиксируется, все роженицы регистрируются, а этих пациенток у нас не было... В Обводном канале тоже порой утопленников находят, скажет она, и что - их тоже мы утопили? Или из Невы иногда вылавливают неосторожных купальщиков. Или некоторые водители забывают, что Троицкий мост на ночь разводят, поднимая только одну створку. Лихач влетает на створку, оставшуюся на месте - и ныряет вместе с машиной в реку на самом глубоком месте; водолазов приходится вызывать. И что - скажет Кристина - их тоже я утопила? И что ей возразишь? И как такую хитрую лису застать врасплох?" А потом Навицкая вспомнила Ольчика... Девочка уверяла, что все сделает ради своей спасительницы. И она действительно дала ценную наводку...
*
Молчаливая санитарка в таком же, как у всех работников роддома, "скафандре", подчиняясь властному голосу врача, покатила тележку с младенцем в ВИп-корпус через подземный тоннель.
Двое врачей шли за носилками, которые катили санитары. На каталке лежало тело, с головой покрытое простыней.
Со стороны происходящее напоминало сцену из фильма ужасов: пустынный белый коридор, залитый безжизненным светом неоновых ламп и люди без лиц, которые везут недвижное тело на носилках...
- Куда обычно? - спросил один из врачей.
- А куда же еще, - откликнулся его коллега.
- С документами чисто?
- Как в бане. Впервые, что ли?
- А мне девчонку жалко. Молодая совсем еще.
- Головой надо было думать. Дорвалась до сладкой жизни, доигралась в папу и маму с пацанами на поребрике, так хоть бы сейчас не борзела, права не качала. Давали ей хорошие деньги - взяла бы с благодарностью и ушла бы отсюда на своих двоих. Ладно, пусть увозят, а мы пока все оформим...
Санитары молча покатили каталку к грузовому лифту.
- Ну, вот вам и доказательства, капитан, - ломким юношеским баском сказал один из них, когда дверцы кабины закрылись и лифт пошел вниз. - Теперь вы нам верите?
- Более чем, Наталья Викторовна, - ответил пронзительный, не то женский, не то мужской фальцет из-под второго шлема. - Жаль, что мы не смогли предотвратить то, что они с ней сделали в зале...
- Мне тоже жаль, - ответила Наташа, вспомнив рассказ Ольчика о двух девушках-школьницах, мечтающих удрать от "тиранов-родителей" на юг... Одна из этих нимфеток сейчас лежала перед ними на каталке.
- Думаю, уже можно давать сигнал, - Гарин потянулся к пульту на поясе. - Все, что надо, мы зафиксировали. Можно брать.
- Сначала сдадим тело шоферу в подвале, - ответила Наташа. - Микроавтобус остановят у реки прежде, чем они успеют вытащить ее из кузова...
- А Белла Генриховна отнесет ребенка заказчице в ВИП-крыло, - продолжал капитан, - надеюсь, она сможет спровоцировать даму на неосторожные высказывания?
- Сможет, - заверила Наташа, - Белла и немого разговорит.
Лифт остановился. Двери разошлись. В подъезде уже ждала неприметная грузовая "Газель", вроде тех, которые возят белье в прачечную или продукты на больничный пищеблок.
*
Проводив взглядом выезжающий из паркинга микроавтобус, капитан Гарин поднял "забрало" шлема и отдал по рации короткий приказ.
Наташа ощущала мощный прилив адреналина. Она снова оказалась в своей среде, в бою, на передовой, и, когда они поднимались обратно и шли к административному крылу, начала даже насвистывать песню "Идем на Восток".
Гарин в лифте отдал по рации еще одну команду. Ожидающие у роддома полиейские и группа захвата приготовились через пять минут штурмовать клинику.
Вход в начальственное крыло им преградил дюжий санитар в защитном костюме:
- Куда? Ваш пропуск!
- Что? - не поняла Наташа.
- А ты че, парень, с Луны свалился или пива вчера перепил? - гигикнул здоровяк. - С понедельника у нас система разноуровневых пропусков. У вас только синий для доступа в бюджетное крыло. Для ВИп-отделения нужен зеленый пропуск, сюда - красный, а универсальный - золотой.
"Ч-черт! Этого мы не знали... Но мне необходимо поговорить с Кристиной до того, как роддом возьмут!.."
"Блин, - подумал Гарин, - придется прорываться с боем!".
- Прямо как в Краснодаре, - заметил он.
- Распоряжение главного врача, - приосанился санитар, поправив на груди золотую карточку, - нефиг сюда шляться, заразу из дешманского корпуса таскать! Нет допуска? Заворачивай оглобли, вам тут не парк! Или вас завернуть? - откровенно куражился он.
Наташин молниеносный удар - кулаком в солнечное сплетение и мыском ботинка по лодыжке - застал верзилу врасплох. В ту же секунду Гарин ударил согнувшегося санитара кулаком по голове и рванул с его груди пропуск. Санитар схватил его за руку. Капитан провел боевой прием, согнулся - и громила перелетел через него и треснулся головой о косяк.
- Классно, - похвалила Наташа.
- А вы думали, - Гарин приложил карточку к автоматической двери. - Прошу! - он любезно пропустил Наташу вперед. Они помчались по коридору. Стоны и мат ушибленного санитара быстро заглохли за закрывшейся створкой.
Вслед им завыла сирена, замигали красные лампочки. Наташа и капитан прибавили шагу. Дверь кабинета главного врача Навицкая чуть не снесла с петель. Одна из японских гравюр сорвалась со стены. Зазвенело стекло.
Кристина Станиславовна привстала за столом, держа руку на тревожной кнопке:
- И как понимать сие вторжение?
- Игра окончена, госпожа Соколова! - ответила Наташа, - микроавтобус с телом роженицы, наверное, уже остановили у реки прежде, чем они успели избавиться от груза. А младенец, которого вы продали жене спонсора, у нашей сотрудницы!
В глазах Соколовой мелькнул испуг, но крепкие нервы и самообладание помогли ей справиться с замешательством. Кристина Станиславовна убрала руку с кнопки и усмехнулась:
- Новая разновидность коронавируса. В первую очередь поражает мозг и вызывает приступ буйного помешательства.
- Клиника окружена полицией, через несколько минут здесь будет ОМОН, - рявкнул Гарин. - Кристина Станиславовна, вы задержаны по подозрению в участии в противоправной деятельности в составе преступной группы!
- Я не знаю, кто вы такие, - ледяным голосом сказала главврач, - но вам дорого будет стоить эта шутка!
Словно ей в ответ дверь кабинета снова грохнула о стену, и Наташу скрутили две мощные руки. Рядом сдавленно охнул Гарин - ему сжали локтем горло.
- Только не здесь, - предупредила Кристина. - Куда-нибудь...
И тут по всему комплексу зазвенели разбитые окна. Затопали, разбегаясь в разные стороны, тяжелые форменные ботинки. Зазвучали усиленные мегафоном команды. Группа захвата ворвалась в здание.
Вот тут Кристина уже испугалась по-настоящему. Бледность проступила даже через умело наложенный макияж. Судорожно стянув с лица мешающую дышать маску, доктор кусала губы, "объедая" с них нежно-розовую помаду и впервые стало видно, что ей уже за сорок.
Человек, державший Наташу, ослабил хватку. Ненадолго, но этого хватило. Удар макушкой под подбородок уже не раз спасал Навицкую. И на этот раз не подвел. Только голова загудела. "Я что, каменную бабу боднула, что ли?". Гарин тоже вышел из захвата. Он изловчился достать своего захватчика коленом в пах. Тот охнул и согнулся.
- У меня рожали жены ТАКИХ людей, - Соколова нервно шарила руками по столу, - вы еще пожалеете... Можете считать себя безработными!
- Рожали, или покупали младенцев? - "в лоб" спросила Наташа. - А их настоящих матерей топили в Смоленке...
Грохнул выстрел. Гарин рванул Наташу за плечо. Пуля просвистела над ее головой. Лежащий на полу больничный охранник заорал от боли: капитан саданул ему ногой по запястью. Пистолет отлетел в угол.
Дверь кабинета от третьего удара за ночь слетела с петель, припечатав к полу второго секьюрити. Кабинет наполнился людьми в камуфляже и шлемах, с автоматами навскидку. Обоих охранников тут же скрутили и для гарантии еще раз приложили лицом об пол. Один из ОМОНовцев предостерегающе повел автоматом в сторону Кристины Станиславовны.
Рация в кармане Гарина пискнула. Переговорив с сотрудником, капитан обернулся к Соколовой:
- Микроавтобус задержан на берегу реки. Тело девушки отправлено на судебно-медиццинскую экспертизу. Водитель и сопровождающие арестованы. Наши сотрудники разберутся,, почему ваши прекрасные специалисты не справились с кесаревым сечением и погубили 16-летнюю девушку...
Кристина промолчала, опустившись в кресло под пристальным взором спецназовца, стоящего рядом с ее столом.
- Спрашивайте у тех, кто делал операцию, - выговорила она наконец. - Если сможете доказать преступную халатность или злой умысел, я их, конечно, покрывать не буду. Такие случаи - клеймо на репутации моей клиники, а я этого не допущу.
"А ведь она и сейчас может откреститься от всего происходящего, - тоскливо поняла Наташа, переведет стрелки на сотрудников и отделается легким испугом. Вот только дисквалификации ей все равно не миновать. И их бизнесу точно капец придет. Хоть чего-то добились..."
- А что вы не поделили с Антоном Макаровым? - спросила она напрямик. - За что отдали приказ убить его? Профессор Никодимов занимал место, на которое метили вы, а что вам сделал Антон? Ведь он так вами восхищался...
- Наталья Викторовна?! - догадалась Соколова. - О, Боже! - она усмехнулась. - Я не узнаю вас в гриме... Так это вы затеяли сие безумное маски-шоу? Я, конечно, предполагала, что вся эта шокотерапия с локдауном и самоизоляцией станет тяжелым испытанием для психики многих, но не ожидала, что дойдет до ТАКОГО. Или это вам нужно для вдохновения?
Наташа сжала кулаки. Сейчас она пошлет по известному адресу выдержку и хорошенько припечатает этой бесстыдно ухмыляющейся негодяйке...
Видно, почувствовав опасность, Кристина Станиславовна тут же сменила тональность:
- На профессора Никодимова, насколько я знаю, напали трое криминальных элементов, так называемые "быки". Это зафиксировано видеокамерой во дворе... И можете поверить - это была не я. Разве я похожа на трех бритоголовых "качков"? - обезоруживающе развела руками Соколова. - И я очень уважала профессора. Мне крайне обидно слушать подобные предположения...
- Они задержаны  и сознались, что избить профессора им приказали вы, - решился на блеф капитан Гарин. Наташа впилась глазами в лицо Кристины. Но доктор Соколова уже овладела собой. Она достала косметичку и стала приводить в порядок макияж. Не отрываясь от зеркальца, она сказала:
- Ну можно ли верить подобным субъектам? Они много чего наговорят, лишь бы выкрутиться, только подставляйте уши, - Кристина нанесла последний штрих на губы и удовлетворенно захлопнула зеркальце. - А профессор, к сожалению, в силу возраста или полученных травм может, хм, превратно толковать события. Как это ни прискорбно...
По хитрому блеску ее глаз было видно, что Кристина не поверила в сообщение капитана об аресте избивших Никодимова-старшего парней или не испугалась этого.
- А Антона я берегла как зеницу ока, - уже без насмешки сказала Кристина Станиславовна, - он был одним из лучших специалистов в моей клинике. Настоящий мастер своего дела. И если вы думаете, что я могла убить такого сотрудника, то вы, как говорит мой сын, тупите.
- А вот это уже похоже на правду, - Наташа подняла очки. - Я знаю, что Антон был очень одаренным, искусным врачом и к вам относился с уважением. Гордился принадлежностью к вашей "свите"...
- Карантин все расставил по местам, - поднялась из-за стола Кристина, - до этого его пустышка-жена гордилась своими заработками и тем, что она ошивается среди знаменитостей, но пришла пандемия, и вся ее светская хроника в одночасье стала никому не нужна. И если бы она знала, СКОЛЬКО зарабатывал Антон у меня, то не бахвалилась бы своей "крутизной" и "успешностью"...
- Пройдемте, гражданка Соколова, - сказал ОМОНовец, стоящий рядом.
- Вы зарабатывали свои бешеные деньги на торговле детьми, - заметила Наташа.
- Женщины, которые десятилетиями лечились от бесплодия и уходили от меня с долгожданным младенцем на руках, готовы были щедро платить за исполнение своего заветного желания. А насчет торговли... Я не скрываю от правоохранительных органов документацию своего учреждения, - Кристина неторопливо надела пальто, повязала шелковый платок, взяла сумочку. - И попрошу вас воздержаться от ничем не подкрепленных заявлений, Наталья Викторовна. Мне не хотелось бы подавать на вас иск за клевету...
Глядя, как невозмутимая Соколова уходит с двумя ОМОНовцами, Гарин тоже снял защитные очки и поморщился:
- Тяжело нам с ней придется. И поди-докажи, что она всем этим рулила...
- Зато она больше не сможет заниматься своим промыслом, - ответила Наташа. - Есть какие-то новости от ваших людей на берегу Смоленки?..  

*
В эту ночь у полиции на Васильевском острове было немало работы. Арестовали Кристину Станиславовну и всю ее "свиту", вплоть до нянечек и санитаров. Сняли показания у пациенток, пройдя даже в ВИП-крыло. На освещенном прожекторами берегу Смоленки работала поисковая бригада. Скользили лодки, мелькали шлемы водолазов. У оцепления тут же столпились журналисты и вытягивали руки с телефонами и фотоаппаратами, желая заснять как можно больше для своих изданий.
К утру в реке нашли четырех пропавших девушек. Они уже несколько месяцев числились пропавшими без вести. Их тела были в таком состоянии, что кое-кому из полицейских стало дурно.
Наташа и Белла прятались от вездесущих репортеров под развесистой ивой с набухшими зелеными почками.
- Ох и грымза же, - Белла прикурила очередную сигарету и устало прислонилась к шершавому стволу, - уж не знаю, как бы она относилась к ребенку, но на санитарку смотрела, как царица на таракана, и цедила слова сквозь зубы. Фу-ты, ну-ты, - она изобразила надменную мину жены магната, купившей младенца в клинике доктора Соколовой. - Зато видела бы ты ее рожу, когда выяснилось, кто я такая и что в роддоме проходит спецоперация! - Измайлова затряслась от хохота. - Вытянулась морда, как у лошади! А уж когда омонтосы влетели в будуар, начался, как ты говоришь, фаршированный цирк: начала доказывать, что "невиноватая она" и что это я ребенка перепутала, не в ту палату занесла. Все ведь ясно, как божий день, а она изворачивается... Ой, цирк!
Посмотрев на Наташу, Белла оборвала свой неуместный смех при воспоминаниях о "вытянутой роже" жены бизнесмена, спонсирующего родильный дом.
- Нат, - она тронула подругу за руку, - мы ведь еще не все направления отработали. Зато на "Ваське" теперь прекратится эта торговля детьми, девчонки пропадать не будут.
На берег как раз вытаскивали очередную жертву. Кто-то сдавленно охнул. Одна журналистка упала в обморок. Еще двое, роняя гаджеты и прижимая руки к губам, поплелись в кусты. Следователь Углов держался более мужественно, хоть и побледнел и старался не смотреть на тело.
- Надеюсь, не вырубится, - посмотрела на него Наташа, - для офицера это будет позором. Я вот врачу в госпитале на миссии помогала, когда какой-то идиот спьяну бросил окурок в ящик с боеприпасами и то не бледнела и не икала. А они тут, как тургеневские девушки. А какие версии у нас еще остались?
Она тоже достала сигареты, вспоминая разговор с Кристиной. В одном бывшая начальница родильного дома была честна: ей незачем было убивать Антона. Он вон из кожи лез, желая превзойти более успешную Ингу, и действительно был прекрасным врачом. Когда же он сбился с пути и начал применять свои таланты во зло? Неужели ощущение превосходства над женой перевесило для Антона все остальное? Он действительно готов был заплатить за это любую цену, даже если это будет чья-то жизнь? "Я совсем не знала своего друга, - констатировала Наташа, - и лучше бы вообще не знала. Вот так всегда: понимаешь, что люди далеки от совершенства, но каждый раз, обнаружив скрываемый ранее дефект, испытываешь потрясение..."
- Интересно, Инга знала, насколько Антон увяз в этом бизнесе? - она плотнее замотала теплый шарф. Апрельская ночь была еще очень холодной, северный ветер с Гавани пробирал до костей. И, хотя Наташа и была крепкой и закаленной девушкой, она сейчас замерзла и щелкала зубами так же, как худощавая Белла.
- Я поспрашиваю ее, - Измайлова затопала ногами, пытаясь согреться, и сунула руки в карманы пуховика. - Мы теперь на Лебедевке бываем ежедневно, Фима там всех построил. Но я не сомневаюсь, что Инга что-то знала или подозревала. Недаром она говорила, что кое по кому из роддома Колпино плачет...
Светало и, несмотря на строгие ограничения и режим самоизоляции, к оцеплению стали подтягиваться зеваки: владельцы собак, спортсмены, любящие утренние пробежки и просто не усидевшие дома граждане близлежащих домов. Кто-то спешно цеплял к одежде пропуск, кто-то подтягивал маску при виде полицейских. Те начали разгонять зевак, увещевая, приказывая, грозя штрафами. Какой-то парень полез на ветку, чтобы снять тела жертв. Издерганный после бессонной ночи и нервного напряжения капитан Гарин заорал на него:
- Это что такое? Хорошую забаву себе нашел! Разойдитесь, кому говорено? Карантин в городе, а они толкаются!
- А я че, я вообще ниче, - попятился парень.
- Исчерпывающий аргумент, - комментировала Наташа, - я в свои 20 лет лучше умела аргументировать свои поступки. А у нынешних только эта фраза: "А я че, а че тут такого".
- Или еще лучше: "Не нравится, идите в секс-тур на три буквы, пока я добрый", - согласилась Белла, вспомнив свое учительское прошлое. - Сами не знают, зачем выкаблучиваются, вот и объяснить не могут.
- Обидно будет, если все свалят на "стрелочников", которые и получат в суде по максимуму, а Соколова отделается легким испугом, - Наташа прошлась туда-сюда. - Ради того, чтобы зарабатывать на безбедное существование и на европейские колледжи для своих детей, она наняла головорезов, и они искалечили ее начальника и уничтожала местных девушек, если они могли сорвать ей сделку...
- Нет ничего прекраснее материнской любви, и в данном случае - ничего страшнее, - тихо сказала Белла, - мне сейчас Фима скинул стрим о беседе с одной из помощниц Соколовой в отделении. По словам женщины, начальница все делала для того, чтобы у ее двойняшек было только все самое лучшее. Избаловала их до предела, ни в чем не отказывала, никаких денег на них не жалела. Но была строгой матерью, на голову себе садиться не разрешала. Если детки начинали крутизну свою дома показывать или пубертат в них бурлил, большой кошелек по имени "мама" захлопывался. Например, когда подростки невзлюбили кавалера матери и начали его троллить, Кристина тут же лишила их карманных денег и заблокировала их кредитки и электронные кошельки. Ясное дело, ребята тут же поняли, что нехорошо лишать маму личного счастья, и кавалер у нее не такой уж и плохой...
- А сама Соколова? - нетерпеливо перебила ее Наташа.
Белла фыркнула:
- Как ты и предполагала, она выкручивается. Мол, они не боги, от врачебных ошибок никто не застрахован, а если кто-то из врачей занимался преступной деятельностью - какой ужас, она этого не знала. Хитрож... гадюка! - пылко топнула ногой Измайлова.
- С роддомом мы закончили, - сказала Наташа, - а теперь пора вернуться к основному расследованию. Если исходить из того, что Инга вышла из квартиры, когда Антон был еще жив-здоров и "свите" он был нужен трудоспособным, что остается?
- Или Вяземский, или кто-то из не охваченного проверкой окружения Антона, - Белла потерла лоб.
- Вяземскому он бы не открыл дверь, - вслух размышляла Наташа, - сейчас не то время, чтобы распахивать двери на каждый звонок... В эти недели - тем более. И незнакомого человека он бы не впустил. Итак, Антон был хорошо знаком с убийцей и не ждал от него ничего подобного.
- Надо еще раз опросить соседей, - предложила Белла. - Как насчет любителя морских биноклей и видов с балкона на голые задницы?
- И любительницу душа из санитайзера, - при виде ужаса в глазах Беллы Наташа чуть не рассмеялась вслух, - не лучшие, конечно, соседи, но бесценные свидетели, если найти с ними контакт. Ничего от них не скроешь, помнишь, как в старой песне?
- Ни сойтись-разойтись, ни посвататься, - пропела Белла, - помню, конечно...
Над рекой нависла тяжелая лохматая туча, по воде зашлепали первые редкие капли.
- Не прошло и полдня, - Белла полезла в сумку за зонтом.
- Восемь часов, - уточнила Наташа, доставая дождевой плащ.
*
Только дома Наташа ощутила, как устала после насыщенной событиями ночи. Адреналин в крови понизился и мозг требовал отдыха.
Над Фонтанкой расплывался туман после дождя, от института уже не было видно набережную, а от дома - Клодтовых коней на Аничковом мосту. В сонной утренней тишине даже собственное дыхание казалось громким. У Наташи снова появилось ощущение сюрреальности и показалось, что она либо осталась одна в обезлюдевшем городе, как герои Рэя Брэдбери, либо попала в роман вроде "Лангольеров" или "Тумана" Стивена Кинга. Ни красок, ни звуков, ни людей, только белая мгла, куда ни взгляни...
Ощущения были не из приятных, и Наташа спешно прошла в ворота, оказалась в своем дворе и открыла парадное.
В квартире еще все спали, и Навицкая на цыпочках проскочила в свою комнату. Бросив на стол очередную "манульную" маску - оскаленный дикий кот вопрошал: "Хочешь погладить? Ну, рискни!" - она вяло подумала о том, что надо бы раздеться, раз уж нет сил расстелить постель и принять душ, но рухнула поверх покрывала в джинсах и свитере, закуталась в плед с кушетки и, уже засыпая, подумала: "А о других версиях подумаю завтра... Скарлетт была права: о делах надо думать, когда на это есть силы..."
В полдень все четверо юристов КУНИ собрались в офисе. Ефим выглядел таким энергичным и свежим, как будто не провел полночи в засаде у роддома ("Так я и отпущу Белку без прикрытия в этот притон!"), а вторую половину - в отделении, где проводили первичный допрос задержанных.
Белла, непривычно молчаливая, приготовила себе ристретто и неторопливо пила его. Украдкой она вращала головой: "Вот тебе и сидячая работа; шея уже хрустит... И фитнес пока закрыт, авадакедавра...". Уланов, деликатно отворачиваясь, позевывал. Никольский вернулся из СИЗО на улице Лебедева. Ему несказанно повезло: он оказался первым в очереди адвокатов, пришедших к подзащитным и побеседовал с Ингой о том, что она знала насчет "подработки" "придворных" Кристины Соколовой и об отношениях Антона с начальницей.
- Кнечно, со свечой она не стояла, - говорил Игорь, - но такие вещи почти каждая жена подмечает... Соколова после развода ударилась во все тяжкие, заводила романы с мужчинами на 10-15 лет моложе ее, и похоже, что Антон не устоял перед ней.
- Ну, если муж хорошо умеет шифроваться, - вальяжно протянул Ефим.
Белла насторожилась:
- По своему опыту судишь?
- Это я о первой жене, - не моргнул глазом Коган, - вот уж кому было пофиг, где я был и что объясняю. Так ничего и не узнала потому, что просто не хотела. М-да... Вот тебе и идеальная пара. Инга крутила роман с Вяземским, а Антон увивался за главврачом! Ладно, дети мои, прелюдия несколько затянулась, так что попрошу ближе к телу... Игорь?
- Все началось с того, - начал Никольский, - что однажды Инга присутствовала на банкете по поводу юбилея модного театрального режиссера. Режиссер весьма небеден и дату свою праздновал не где-нибудь, а в ресторане "Коринтии", заказал для этого целый зал. Выйдя, чтобы сделать важный звонок, Инга увидела мужа, выходившего из другого ресторанного зала. Она удивилась: с каких доходов Антон захаживает в эту ресторацию? На зарплату врача, пусть даже в коммерческой клинике, в таких ресторанах особо не посидишь. Да и на конвертики от ВИП-пациенток там не раскутишься.
- Да уж, я знаю, какое там меню, - кивнул Коган, - правда, Белка?..
- Он мог просто зайти туда в кои-то веки, заказать чашечку кофе и растягивать ее на час, просто чтобы посидеть за столиком, - заметила Белла, - ощутить мимолетную принадлежность к роскоши, к высшей касте. Я тоже иногда так делала раньше: три-четыре месяца откладывала деньги, а потом ехала в Питер и ужинала в "Коринтии" или "Елисееве", или у "Вольфа", в пушкинском кафе...
- Я тоже это предположил, - кивнул Никольский, - и Инга ответила: да, сначала она так и подумала: Антон из любопытства забрел в этот ресторан и выпил там эспрессо... Но тут у мужа зазвонил телефон. Макаров ответил: "Позже сам тебе перезвоню, иду ужинать, да, там же, где и всегда". И Инга поняла, что он в "Коринтии" не впервые, и заказал не чашечку кофе на час, а полноценный ужин, а сколько там стоит ужин, вы с Ефимом знаете.
- Да... - Коган потянулся, - не береди душу, Игоряша, я уже задолбался кофе в картонных стаканчиках на ходу пить и пирожки в салфетке в машине жевать... И когда только эта шняга кончится?
- В этом есть своя прелесть, Фима, - улыбнулась Белла, - ты же сам говорил: разве плохо снова почувствовать себя юными? Разве не так мы обедали в студенческие годы, когда еще не зарабатывали на рестораны? Пирожок или пышки в салфетке, кофе в картоне на бегу - и до вечера сыты...
- И еще в 18 лет я загремел в Чечню, - мрачно сказал Ефим, - и эти времена вспоминать лишний раз не люблю.
- Потом Инга нашла в кармане пиджака Антона билет в ложу в Мариинке на спектакль, который проходил как раз когда она уезжала в Москву на премьеру блокбастера с участием питерских суперстарз, - продолжал Игорь. - Ей было очень неприятно узнать, что муж в ее отсутствие пошел в театр - и интересно, с кем? Почему он ни словом об этом не обмолвился? И не слишком ли это роскошно для него - ложа в Мариинском театре, да еще на премьерный спектакль! А к билету прицепился еще и чек из буфета: кофе, коньяк, бутерброды с пармской ветчиной, бушэ...
- Фи-иггасе, - припечатала Белла, - знаю я, какие там цены в буфете. Помнишь, Фима?
- Это когда ты чуть не залимонила моим телефоном в зал? - нахмурился Ефим. - Я же тебе говорил, КТО мне звонит. Я ему просто не мог ответить: "Извините, позвоните позже, я с женой танец маленьких лебедей смотрю"!
- Мы смотрели "Жизель", - язвительно поправила Белла, - и не знаю, где ты там лебедей увидел. Хоть бы программку прочитал, чтобы хоть знать, какой спектакль смотришь! А то елозил от скуки, плевал в стены и смотрел в свой телефон!
- В стены я не плевал, - обиделся Ефим, - а в телефон заглянул только пару раз, по делу. У меня, знаешь ли, ненормированный график!
- И судя по чеку, Антон заказывал угощение на двоих, - Никольский был недоволен тем, что его то и дело перебивают, - две порции коньяка, две чашки кофе, и так далее. Ну а потом Инга начала играть в Дашу Васильеву: потихоньку следила за мужем, ездила инкогнито в клинику под видом пациентки, желающей вылечиться от бесплодия за большие деньги. Она видела девушек характерного вида на сохранении в муниципальном крыле и рожениц позднего бальзаковского возраста в коммерческом крыле. А потом увидела объявление "Пропал человек" у метро и узнала на фото одну из "красоток", гуляющих в больничном парке. Судя по дате, девушка числилась пропавшей несколько дней - Инга предполагает, что со дня госпитализации. Она уже хотела взяться за эту загадку вплотную, но тут грянула пандемия, и расследование пришлось отложить.
- Вовремя, значит, грянула, - подскочила в кресле Белла, - в клинике очень берегли свои тайны. Вот так, хоть кого-то коронак не погубил, а спас. Если бы не он - Ингу тоже могли бы сегодня из реки выловить...
- Дура, - констатировал Ефим, - хоть и умная женщина, но ой какая дура. Это только у Донцовой героиня ловко распутывает криминальный клубок, не испортив даже ноготочки, а в жизни с теми, кто без прикрытия полез в такое змеиное гнездо, разделываются сразу и круто.
- Хоть ты и демонстрируешь воинственный мужской шовинизм, мне даже возразить тебе нечего, - сказала Белла, - Инга действительно очень рисковала, пытаясь в одиночку раскрыть тайны роддома имени N...