Город, где ничего не случается

*
Представив себе эту картину, Вероника невольно рассмеялась и добавила:
- Но ведь ты дал им уйти, и "Релакс" может появиться заново, уже за пределами твоей сферы влияния. Так что "змею мы рассекли, но не убили".
Виктор покачал головой с такой торжествующей улыбкой, что было ясно: он предусмотрел все и ничего не оставил на волю случая.
- А кто тебе сказал, что я дал им уйти? - спросил он. - Я дал им возможность какое-то время так думать. У участкового, который крышевал "Релакс", на носу служебное расследование, и я не считаю, что он будет молчать, как партизан в гестапо, когда поймет, что раскрыт и может оказаться крайним за неимением других мальчиков для битья. И из вербовщиков вытрясли кое-какую информацию прежде, чем дать им коленом под зад. Да и у хозяйки, которая сдавала дом владельцу сауны, сохранились его паспортные данные. Он, дурачок, был уверен, что "нет у нас методов против Кости Сапрыкина", и предъявил настоящий документ. Все, он уже в федеральном розыске, и как только появится в Питере (а он явно навострил туда лыжи, чтобы затеряться в мегаполисе, тут к гадалке не ходи), его тут же попросят проследовать. Персонал сауны никуда не денется, Нестеров их круто возьмет за шиворот. Эх, жаль, что ты не сможешь тут задержаться, чтобы посмотреть на показательный судебный процесс, который поднимет мне рейтинг перед выборами! - азартно воскликнул Морской, пружиной вскочив с кресла. - Это будет шоу!
- Сериал "Пешки в чужой игре" уже заявлен в "Телескопе", и главред подпишет мне командировку на все суды, связанные с этим делом, - ответила Ника, поудобнее поставив ноги на скамеечку поближе к камину. Виктор прошелся по гостиной. Полы его золотого халата развевались, как крылья или мантия волшебника.
- Мне кажется, - сказала девушка, - что Свиридов, полицейский, у которого на участке работал "Релакс", не просто так поставил под удар свою службу, согласившись прикрывать бордель. Рисковать ради откатов от гастролеров, приехавших за длинным рублем наудачу, сомнительно. Сегодня они есть, а завтра исчезли или засыпались, а участковый все шишки получит.
Виктор стоял возле мини-бара и внимательно слушал ее. Сдвинул брови. Задумался.
- А вот если бы он был УВЕРЕН в том, что дело абсолютно безопасное и стабильно прибыльное, тогда мог бы согласиться на такой приработок, - продолжала Вероника. - Наум на суде шепнул мне, что будто бы арест Кротовых и конфискацию их имущества продавливает кто-то из городской администрации. Анализируя собранную здесь информацию, я начинаю понимать, что все эти события - звенья одной цепи: тотальные жалобы и проверки объектов малого бизнеса, коллекторы, выбивающие долги, закрытие магазинчиков, разорение фермы, торговля наркотиками в школах, проституция. Николай однажды сказал, будто вся эта катавасия началась, когда ты решил баллотироваться на пост губернатора.
- Да-да, - Морской побарабанил пальцами по дверце. - Я ведь покупаю за долги "музыкалку" в "Рассвете", открою там кризисный центр для жертв домашнего насилия, и под эту лавочку мне решили приписать еще кучу грехов: от уголовного дела я отобьюсь легко, а вот доверие народа и, следовательно, голоса на выборах потеряю.
- И как-то надо выловить настоящего наркоторговца, - нахмурилась Ника, - только так можно полностью вернуть доброе имя Кротовым.
- Ты поверила Фролову, что он действительно не знает, кто ему передавал указания и реквизит и оплачивал его работу? Морской открыл бар. - У меня сейчас был Дымов, мой юрист, который внес залог. Он мне поведал про этого "мистера Онима".
Вероника усмехнулась, вспомнив, как Степка рассмешил всех на суде.
- Может, и не знает, - ответила она. - Мы судим его по своим меркам, но можем и ошибаться. Парень умом не блещет. Ему постоянно нужны деньги на выпивку и игровой зал, и ему все равно, где их брать - лишь бы побольше и без особых усилий. Такому покажи крупные купюры - и он ради них сделает все, о чем попросят, даже не задумываясь, кому и зачем это нужно и что будет потом. Лишь бы было на что гульнуть.
- Верно подмечено. Хочешь глинтвейна? Все говорят, что он у меня неплохо получается.
- Не откажусь.
- А я все-таки попытаюсь его встряхнуть, - Морской привычно смешивал пряности; включил мини-нагреватель, предназначенный специально для приготовления глинтвейна в гостиной. - Дадим понять парню, что со своими сказочками по мотивам "Десяти негритят" он может загреметь надолго, как распространитель, а вот если постарается включить остатки мозгов и вспомнить хоть что-нибудь о "мистере Ониме", хоть какую-то проливающую свет информацию, то может рассчитывать на снисхождение. Если этот "Оним" - не торговец, то, по крайней мере, связан с ним. Я сужу по тому, как легко он раздобыл двести граммов "товара" для того, чтобы подбросить Кротовым: через пару дней принес!
- Послушай, я, кажется, кое-что придумала, - Ника приняла у Виктора высокий бокал с ароматным горячим напитком. - Здесь есть детские летние лагеря?
- Есть два. Спортивный и оздоровительный, - Морской стоял у каминной решетки, положив локти на мраморную доску. - А что?
- Сейчас уже начались летние каникулы, и школы закрыты. Не будет же торговец три месяца сидеть без работы до Первого звонка, верно? А значит, вполне может быть, что на летнее время он сменит место торговли и будет поставлять товар постоянным клиентам там, где они проводят каникулы.
- Ты думаешь, что нужно взять под наблюдение места массового летнего отдыха детей? - быстро спросил Морской.
- Хотя бы установить негласный контроль не помешает, - Орлова посмаковала действительно очень вкусный глинтвейн.
Морской взял свой бокал:
- Вероника, надо поднять тост за твой ум. Да, ты права. Едва ли эта сволочь будет все лето сидеть без заработка. Мы будем прослеживать лагеря, игровые и спортивные площадки, в общем, все места, где он может орудовать, пока закрыты школы. Может, так мы скорее выловим негодяя и вытрясем, кто его крышует.
- Заранее не завидую ему.
- Об этом нужно было думать раньше, - Морской не спеша отпил несколько маленьких глотков глинтвейна. - Прежде, чем открывать такой бизнес. Меня в определенных кругах прозвали Витька-Святоша за то, что я ни с наркобизнесом, ни с секс-траффиком дел не веду принципиально. Противно наживаться на этом. И тех, кто таким образом себе состояние сколотил, я презираю. Я тоже далеко не безгрешен. Но и у меня есть моральные ограничители.
- Вряд ли мэр Краснопехотского лично крышует все эти махинации, - озвучила новую догадку Вероника. - Сегодня утром он звонил Нестерову в негодовании: как полиция проглядела публичный дом у себя под носом; почему он сам узнает об этом только когда кто-то спалил злачное местечко. Я подошла к Ивану Матвеевичу, чтобы задать несколько вопросов, и услышала фрагменты его беседы с градоначальником.
- Я не удивлен, - Виктор взял пульт и включил вытяжку с легким ароматом сандала. - Вот давить мелких предпринимателей и вынуждать их закрывать магазины - это его стиль, старые добрые 90-е, эпоха кожаных курток, штанов "адидас" и золотых перстней: прессовать, мочить, бомбить. Как был "братком-молотком" смолоду, таким и остался через 30 лет, - Виктор закурил "Трисурер". - А вот взять под крылышко гастролеров, получать от их бизнеса львиную часть доходов, отжать чужую землю, да еще при этом ухитриться сунуть мордой в грязь будущего конкурента на выборах - это слишком сложная комбинация для Ионова. А вот в его окружении вполне могут оказаться какие-нибудь хитрованы, которым не хочется смены власти в городе; им при Ионове хорошо - полная свобода для маневров. Вот кто-то и решил помочь боссу выиграть выборы по-хитрому и еще пять лет в ус не дуть, но жадность фраера сгубила! - Виктор усмехнулся, и на его щеках появились мальчишеские ямочки. - Да еще и глупость человеческая. Я все-таки распоряжусь, чтобы этому дурачку, Степке, когда он будет отбывать наказание, помогали: условия помягче, "поселок" поближе к дому, передачи побольше и почаще.
- С чего вдруг такая щедрость? - Вероника тоже щелкнула зажигалкой. У камина она хорошо согрелась; вкусный глинтвейн снял ощущение тяжелой ноющей усталости, аромат сандала обволакивал, а разговор с Морским распалял ее любопытство. Интересный он человек - то выглядит неискушенным юнцом, озорным мальчишкой, то, со своими потемневшими глазами, закаменевшим лицом и ледяным голосом, превращается в зрелого, жесткого и циничного делягу. И все эти изменения происходят так быстро, что за ними не успеваешь уследить. Прямо как один из героев романов Елены Михалковой, которые обожает Тася. Вероника думала, что в жизни такого не может быть, человек не хамелеон, чтобы с легкостью менять наружность, но теперь увидела, что очень даже возможно. "А почему бы тебе не признать, - обратилась к самой себе Орлова, - что Морской уже давно интересует тебя не только как герой новой серии публикаций, но и как мужчина?"
- Если бы Степка не запаниковал, когда мы приперли его к стенке, и не выронил на бегу трафарет с рекламой "Релакса", я бы еще не скоро вышел на этот гадюшник. Да и наркоторговец оставил след, по которому на него можно будет выйти, именно благодаря Фролову. А от "Релакса" и свертка, подброшенного Кротовым, - Виктор положил руку на талию Вероники, - следы тянутся в мэрию, а тут ты еще обратила внимание на то, что слишком много магазинчиков и точек общепита в Краснопехотском закрывают по одинаковой схеме: жалобы потребителей, проверка, большой штраф, закрытие или продажа точки.
- Меня привлекло совпадение, - пояснила Вероника, у которой запунцовели щеки - то ли от вина, то ли от жара камина, то ли от узкой прохладной ладони Виктора у нее на спине. - Сначала я захожу в чебуречную, перекусить с дороги, и слышу разговор о скандалистке, у которой, якобы, ребенок отравился чебуреком. Через пару часов я пью кофе в "Хаузе", и там начинает качать права другая молодая мать: якобы в акционной коробке с маффином не оказалось подарочной игрушки, и теперь ее ребенок безутешен; плачущий ребенок прилагается.
- Небогатая фантазия, - комментировал Виктор. - Но если бы ты не оказалась сначала в чебуречной, а потом в кофейне и не увязала эти события между собой, все прокатило бы как по нотам. Никто бы не усомнился в словах разгневанной матери, если у нее на руках - очаровательный рыдающий малыш. И никто бы не задался вопросом, что за злой рок преследует молодых матерей: то их дети чебуреками травятся, то им игрушек в подарок не дают, то еще какая-нибудь напасть? Чтобы не напрягать мозги, обыватели реагировали бы стандартно: встали на сторону "яжематерей" и обдали бы презрением "хозяйчиков, которые деньги дерут, а корицу жалеют".
- Люди в Краснопехотском не глупые и не зомбированные, - Ника не терпела колкостей Наума насчет "дыры" и "дярёвни" и от Виктора не собиралась их выслушивать. - Просто здесь время идет иначе, чем в больших городах, и местные жители пока не привыкли к тотальному обману и не разучились верить друг другу. Не самое плохое, кстати, качество... Ты что, на танец меня приглашаешь? - она сняла руку Виктора со своей спины.
- А почему бы и нет? - Морской нажал еще одну кнопку на пульте, и в гостиной зазвучала многим памятная песня "Если б не было тебя". - Позвольте пригласить вас на танец, мадмуазель? - жестом мушкетера он отшвырнул на спинку кресла халат и, тонкий и гибкий, в легкой белой рубашке и узких брюках, встал перед Никой на одно колено, плавным жестом протягивая ей руку. - Если вы меня отвергнете, то разобьете мое бедное сердце, как окно, в которое влетел футбольный мяч!
Вероника не удержалась от улыбки. Ну как на такого сердиться! И ей, как и любой женщине, очень польстило то, что возможный будущий мэр Краснопехотского, бизнесмен, жестко контролирующий всю округу, стоит перед ней на одном колене и она сверху вниз смотрит на его безупречно приглаженные и блестящие волосы, а от песни Джо Дассена чувство, охватывающее ее каждый раз при встрече с Виктором, вскинулось с новой силой.
- О, нет, сударь, - в тон Виктору ответила девушка, - этот танец у меня свободен, и я с благодарностью принимаю ваше приглашение!
- Извини, - прошептал ей на ухо Виктор, когда они кружились по гостиной, - я не хотел тебя обидеть. Забыл, что значит для тебя Краснопехотское. Я беру обратно свои насмешки. Ты права. Не знать обмана, верить друг другу - прекрасные качества. Но сейчас - не их время.
Ника вспомнила, как в прошлом году они с Викой с трудом спасли маму от контракта с фирмой, предлагающей "натяжные потолки новейшего поколения" "всего" за полмиллиона. Да. Мама очень умна и начитанна. Но люди ее поколения еще живут прежними понятиями "человек человеку друг" и "людям надо доверять". И этим часто пользуются "прогрессивные" мошенники. "Целые коучинги проводят на тему, как ловчее "развести лоха на бабки", втюхав ему втридорога совершенно бессмысленную вещь", - неприязненно подумала Вероника, вспомнив один из таких тренингов, который посетила в рамках очередного расследования. Циинчный обмен опытом, глумливый пересказ своих "подвигов" и злобные насмешки над человеческой доверчивостью и тщетными попытками обманутых людей вернуть свои деньги и восстановить справедливость - от этого Вероника ощутила физическое отвращение, и, выйдя из зала, она первым делом направилась в душевую, а всю одежду забросила в стиральную машину. Ощущение было такое, словно она искупалась в болоте с самодовольно трубящими на кочках пузатыми лягушками.
- И на этот раз ты даже не споришь потому, что я прав, - Виктор почти касался губами ее уха, а его руки все ласковее и настойчивее поглаживали плечи и спину Вероники.
- А еще ты - сама скромность, - парировала Ника, скользя руками по тонкому шелку рубашки на узких, но крепких и мускулистых мужских плечах.
- Я объективен и не люблю прибедняться. Хотя быть самодовольным - неинтеллигентно, а знаменитым - некрасиво, как говорил Бальмонт!
- Повторяешься в своих шутках. Ты уже изображал героя анекдотов "о новых русских" перед тетей Светой, делал вид, что перепутал Пушкина и Островского...

- А сейчас я "перепутал" Пастернака с Бальмонтом, и говорю это не тете Свете, а тебе, так что никакого повторения нет, - губы Виктора уже щекотали висок и ухо Вероники, и от этого девушка почувствовала на спине колючие мурашки, а опаска перед неизведанным мешалась с желанием пройти до конца и познать все. И физически она легко может оттолкнуть его и выбежать из гостиной, но... Но совершенно не хочет этого делать!
Она не помнила, как они очутились на втором этаже в спальне Морского и куда подевалась по дороге их одежда. Сквозь щель в неплотно задернутом балдахине над огромной кроватью Вероника увидела в кресле ярко блеснувшие в легких сумерках желтые глаза и услышала укоризненное "вааау!". Потом сонный и недовольный Масы гулко соскочил на пол и, цокая по паркету когтями и порыкивая, удалился. "Что понял, длительно мурлыча, сибирский кот", - вспомнила Вероника, когда Виктор снова осыпал поцелуями ее обнаженные плечи и грудь. Интересно, кто из барышень, до сих пор мечтательно закатывающих глаза при этой песне, вспоминает, что посвящено было стихотворение отнюдь не брутальному черноусому красавцу... "Все дьявольски-наоборот, вот уж точно сказано!" - она вздрогнула от сдерживаемой усмешки.
- Ты плачешь? - поднял голову Виктор. - Тебе было больно?
- Я смеюсь, - призналась Ника. - Мы опять разбудили Масю.
- Ничего. В это время он как раз выходит на охоту в саду. У манулов пик активности - как раз по ночам.
Какое-то время они лежали молча, обнявшись и прижавшись друг к другу всем телом. Потом Виктор приоткрыл глаза и, не поднимая головы, спросил:
- Так на чем же мы остановились?
- На том, что кто-то из мэрии не хотел смены власти в городе, - Вероника потянулась всем телом, по-кошачьи, и перевернулась на живот. Виктор лежал на боку. Его худощавое, золотистое от легкого загара тело действительно было крепким и спортивным. В отличие от многих худых мужчин, Морской без одежды не выглядел хиляком или "суповым набором".
- Теперь мне есть на что переключить Ионова, - Виктор поглаживал Веронику по гладкой спине. - Он, как и всякий "чисто конкретный пацан" начала девяностых, стремится держать все под жестким контролем и не терпит самодеятельности. Так что, если он узнает, что кто-то из его окружения шурует за его спиной и вместо пользы только все портит... - Виктор рассмеялся. - Ох, не завидую я тогда этим Самоделкиным! Мэр наш - как носорог: развернуть в нужном направлении, дать пинка под зад - и готово, попер напролом! Ему уже не до предвыборной кампании будет - лишь бы ослушникам шею намылить! Ну и кто после этого молодцы?
- Кто молодцы? МЫ МО-ЛОД-ЦЫ! - подражая героине "Экспоната", ответила Вероника и тоже рассмеялась.
Виктор улыбнулся и протянул к ней руки:
- Ну, а раз мы оба - молодцы... Почему бы нам еще раз не порадовать друг друга по этому поводу?
- Почему бы и нет, - откликнулась Ника.
*
Вероника шла через парк, оживленный даже в такой поздний час и еле сдерживала желание подтанцевать под музыку или подпеть, тем более, что на здешнем танцполе не гнались за модой и крутили песни 10 - 15-летней давности, которые она слушала в юности.
- ... Если хочешь остаться -
Останься просто так.
Пусть тебе приснятся сны о теплых берегах.
Давно за двенадцать,
Тебе в другой район,
Пусть будут все шептаться -
Утром что-нибудь соврем... - надрывались динамики голосом солиста "Дискотеки Авария".
"А мне даже врать никому ничего не надо", - подумала Вероника. Она была счастлива. Дело почти раскрыто. Остались только заключительные штрихи, и из отпуска она привезет готовый сериал с пометкой "Продолжение следует". А когда она приедет за продолжением на обещанные Виктором судебные процессы над "мистером Онимом" и деятелями из "Релакса", то будет знать, что в Краснопехотском ее ждут с радостью. Виктор с его озорными глазами, ямочками на щеках и прохладным терпким ароматом парфюма, любитель самостоятельно готовить глинтвейн и танцевать под песни французских шансонье. И недовольный Мася опять будет сверкать глазами и ворчать, когда его в очередной раз разбудят. Виктор Морской, де-факто уже хозяин Краснопехотского. Мальчик-сирота, который учил уроки, примостив тетради и книги на подоконнике в доме тетки, а в Питере, чтобы подработать к скромной стипендии, "репетировал" двоечников из благополучных семей. И Виктору есть чем гордиться - он начинал с нуля, а достиг вершин!
У "Монрепо" курил Гершвин, тоже в халате поверх рубашки и брюк от костюма. При виде золотых драконов на пурпурном бархате, Вероника чуть не расхохоталась: "Э, да вы, ребята, одного поля ягоды: любите пофорсить!"
- Полиция только что уехала, - сообщил Наум, протягивая девушке зажигалку и даже не поинтересовавшись, откуда она возвращается так поздно. - Завтра тут поставят новую дверь, с домофоном и видеокамерой и будут выдавать постояльцам магнитные ключи. А то каменный век: заходи кто хочешь... Хорошо еще, что я вовремя из душевой вышел!
- А что случилось? - обеспокоилась Вероника.
- Практически ничего. Но могло случиться.
По словам Наума, выйдя из душевой, он увидел незнакомую фигуру, скрючившуюся у двери Вероникиного номера. Долговязый сутулый парень в черной худи и широких спортивных штанах, озираясь, ковырялся в замке.
- Позвольте поинтересоваться, милейший, куда это вы собрались? - спросил адвокат.
- Я это, ну... По ходу, живу здесь, - промямлил застигнутый врасплох незнакомец.
- Да ну?! - Гершвин развел руками. - По ходу, неувязочка у нас с вами вышла! Тут, по ходу, моя подруга живет... Эй, ты чего?! Ах ты г...н гнутый!
Баллончик с перцовым аэрозолем отлетел далеко в конец коридора. Дюжий Гершвин в два прыжка настиг и мгновенно скрутил щуплого взломщика. Захлопали двери номеров. Прибежал заспанный дежурный с рецепшен. Вызванный полицейский наряд примчался через пять минут. Задержанный, Ярослав Стуков, 19 лет, курьер из мэрии, размазывая рукавом сопли по лицу, жалобно скулил, что он "по ходу давно приметил, что у той телки лэптоп четкий, а тут она вечером, по ходу, где-то зависла и он думал, типа, технику спереть и, короче, в скупку отнести", объясняя это тем, что его несовершеннолетней "герле" срочно и по-тихому нужны деньги на аборт в Ладожске потому что в Краснопехотском ничего не утаить, "а то ее, по ходу, предки убьют, а мне ваще ... оторвут!"
Воришку-неудачника отвезли в КПЗ, а Гершвин вызвонил хозяина "Монрепо" и устроил ему такой бенц, что перепуганный мужчина примчался через полчаса и сообщил, что новую дверь и аппаратуру привезут завтра, в девять часов утра.
- Курьеру из мэрии срочно понадобились деньги на аборт его подружке, - фыркнула Вероника, выслушав Гершвина, - и он не придумал ничего другого, кроме как спереть ноутбук из номера петербургской журналистки. Угу. Вполне укладывается в канву. Ты послушай, что я узнала!.. Докурим, пойдем в здание, и я тебе кое-что расскажу о местных властях!..
- Ну, теперь-то им точно песец, - потер руки Гершвин, когда Ника через час завершила рассказ. - К нам утром следователь придет, пиши заявление на Стукова, пусть его покрепче за жабры возьмут и всю правду вытрясут, за каким хреном он внезапно разохотился именно на твой компьютер! Вот где они у нас будут! - адвокат азартно сжал крепкий кулак.
*
Поездку в Новоминскую снова пришлось перенести потому, что накануне заснула Вероника поздно; наутро рабочие занялись заменой дверей парадного и служебного входов в гостиницу, а для постояльцев привезли магнитные ключи и приехал следователь, чтобы выслушать показания Вероники и Наума о вчерашнем вторжении.
Увидев его, Вероника рассмеялась:
- Роман Павлович, я вам, наверное, уже надоела!
- Отнюдь, - покачал головой майор, - на пенсии буду рассказывать внукам, как занимался делом о попытке кражи компьютера с материалами расследования у великой Орловой!
- Тем более что вора задержал не кто иной, как сам Гершвин, лоер номер один! - по профессиональной адвокатской привычке Наум решил присутствовать при беседе Вероники со следователем.
Снизу доносились жужжание, лязг и оживленные голоса рабочих. Наум плотнее прикрыл дверь номера. Наступила тишина. Роман Павлович достал блокнот и диктофон.
Записав и оформив показания, следователь согласился на чашку кофе и сообщил, что задержанный Стуков упорно стоит на своем: ему нужны были деньги для беременной пассии, вот он и решился на кражу.
- А откуда он узнал, какой у Вероники лэптоп? - спросил Гершвин. - На улицу она его не выносила и никому не демонстрировала. И почему поперся именно в ее номер на втором этаже? Почему вообще полез в гостиницу, а не попытался стибрить сумку или барсетку в кафе или на платформе или телефон у пьяного вытянуть? Вы об этом его не спрашивали?
- Спрашивал, - ответил Роман Павлович.
- И что он отвечает?
- Мычит и мямлит свое "короче, по ходу". Но я уже проверил - девушка у него действительно есть, дочь вахтера из мэрии, Кристина Лосева, 16 лет. Насчет беременности пока не знаю: видимых примет интересного положения у нее не замечено.
- Может, ему на самом деле нужны деньги, - предположила Ника, - и кто-то предложил Стукову заработать по-легкому за кражу моего ноутбука с "Пешками в чужой игре"?
- Знаете, как вы можете расколоть его? - Гершвин вальяжно откинулся на спинку видавшего виды кресла с красной гобеленовой обивкой в рубчик. - Слушайте и учитесь, дети мои!
- Спасибо, Наум Моисеевич, - кивнул следователь, внимательно выслушав Наума. - Так я и сделаю. А то уже надоело слушать про его любовную драму, строгих родителей Кристины и деньги на срочный аборт...
Оставив мужчин обсуждать способы вызвать Ярослава на откровенность, Вероника набросила ветровку, в кармане которой лежали сигареты, и вышла из гостиницы.
Алый "Мазератти" стоял у тротуара; из окна выпирал огромный букет роз. "Уж не предложение ли он делать явился? - подумала девушка. - Хочет видеть меня первой леди Краснопехотского?.. Надеюсь, что нет. Это только испортит наши отношения моим отказом, а я этого не хочу..."
- А что случилось? - спросил Виктор после долгого поцелуя. - С чего вдруг в "Монрепо" так внезапно кинулись менять двери? - он указал на возню у входа в гостиницу. Двое рабочих, потея и матерясь от натуги, примеряли тяжелую металлическую дверь к проему.
- Пошли лучше поговорим в чебуречной, - предложила Вероника, представив себе блистательного Морского в маленьком зальчике под изумленными взглядами Нюры и Петровны.
- Пойдем, - не моргнув глазом, согласился Виктор, - я не откажусь перекусить.
- Вам как обычно? - приветливо улыбнулась Веронике Нюра. - Один сыр, одно мясо и кофе-эспрессо?
- Да.
- И мне то же самое, - добавил Виктор.
Буфетчица крикнула повариха: "Два с сыром, два с мясом!" и перевела взгляд с изображения Хабаровской плотины на нежном абрикосовом фоне на лицо посетителя.
- Это, что ли, вы?! - изумилась она.
- Я, - улыбнулся Морской. - Шел мимо, проголодался, дай, думаю, зайду!
- Петровна! Петровна! Мяса побольше положь!.. А у вас помельче не будет? Утро еще, сдачи не наберется...
- Сдачи не нужно.
- Подкупаешь избирателей? - шепнула Ника, когда они расположились за столиком, покрытом хрустящей от крахмала скатертью. - Да еще в присутствии работника СМИ?!
Виктор фыркнул, подтянув рукава белой водолазки от "Falconeri":
- Просто не люблю таскать с собой мелочь, а безнал тут не принимают.
Он был одет на первый взгляд очень скромно - джинсы, жилетка, водолазка, белые мокасины. Но Никин наметанный взгляд безошибочно определил, что куплены эти вещи явно не в стоковом магазине и не на задворках и каждая из них стоит немалых денег. Русые волосы гладко зачесаны назад и стянуты на затылке в тугой "хвост". Лицо совсем юное, мальчишеское.
Ника вспомнила вчерашний вечер, когда узкие, сейчас иронично улыбающиеся губы Виктора становились такими горячими, а ухоженные руки так крепко держали и так жадно и в то же время бережно скользили по ее телу: "Моя! Только моя! Никому не отдам!".
Морской тоже молчал, глядя на нее, и пауза затягивалась.
Вечное самоуверенное и дерзкое выражение исчезло с его лица. Взгляд смягчился, и полуулыбка была уже не нахальной, а мягкой и теплой.
- Я очень хотел увидеть тебя, - сказал Виктор, дотронувшись до Вероникиной ладони.
- Да. Я поняла...
Заказ им принесла сама повариха Петровна, обычно не покидающая кухню. Белокурая великанша, настоящая Брунгильда в поварском халате и устрашающих размеров крахмальном колпаке. Она тоже во все глаза смотрела на Виктора, снимая тарелки с подноса, а он вскочил и улыбнулся ей во весь рот:
- Лилия Петровна! Вот так встреча! Теперь я сюда часто буду заходить - вашему мастерству можно доверять!

- Смотри-ка ты, не забыл старуху, - тоже заулыбалась повариха. - Смотри-ка ты, какой стал! А давно ли на перемене ко мне в буфет за пирожками прибегал! Я у них в школе шеф-поваром была, - пояснила она Веронике, - ох, и любили ребятишки мои пирожки да котлеты!..
- По тебе этого и не скажешь, - Вероника смерила взглядом стройную фигуру Виктора и снова смущенно замолчала, вспомнив, какое сильное, гибкое и пластичное у него тело.
- Не в коня, видать, корм, - гулко рассмеялась Петровна.
- И потом, - сказал Виктор, когда повариха ушла на кухню, готовить чебуреки для шумной запыхавшейся семьи с тремя детьми, пришедшей с платформы, - она меня еще жалеючи подкармливала. Знала, что у тети кроме меня еще семь ртов, и подкладывала то пюре побольше, то лишний пирожок. Хорошо, что у них сейчас свое дело, это лучше, чем в школьном общепите работать.
- Свое-то свое, да их тоже замучили проверками, - ответила Ника, - одна женщина написала на них жалобу, что, якобы, ее ребенок отравился здесь чебуреком, я тебе рассказывала...
- Да, помню. Ясно, - Виктор сдвинул брови, достал смартфон и начал быстро водить пальцем по экрану. - Разберёмся. Отстанут.
Смартфон пискнул, извещая о новом сообщении. Морской прочитал СМС, удовлетворенно кивнул и снова спросил:
- Так что случилось в гостинице? То хозяин не спешил менять двери, говорил, что дорого, в копеечку влетит, а нынешние еще неплохи, а тут вдруг расстарался: металлическая дверь, домофон, магнитные ключи. Клад, что ли, на околице откопал?
- Не знаю насчет клада. Может, и откопал, после того, как Наум понес его по всем кочкам из-за того, что в гостиницу кто угодно войти может. В "Монрепо" вчера вечером, когда я была у тебя, арестовали воришку, который пытался взломать дверь моего номера.
Морской опустил вилку с куском чебурека и нахмурился. Рот превратился в узкую полоску.
- Якобы ему срочно нужны были деньги по личным обстоятельствам и он решил обокрасть мой номер в "Монрепо".
- Твой или и Гершвина тоже?
- Мой, так как я "по ходу где-то зависла". Наум поймал его за шиворот, выйдя из душевой. А ведь у меня на столе стоит лэп-топ с "Пешками в чужой игре"...
- Ага, - Виктор кивнул. - Ясно. Что-то еще?
- Самое интересное - это его место работы, - Ника выдержала интригующую паузу.
- Мэрия? - догадался Морской.
- Ну, вот, весь эффект мне испортил, мог бы сделать вид, что не догадываешься.
- Сообразил по азартному блеску твоих глаз, - Морской встал, перегнулся через стол и коснулся губами ее виска.
- Это курьер из мэрии, - подтвердила Ника. - Девятнадцать лет; по описанию - почти точная копия Степки.
- Такие Степки - просто находка для всяких аферистов, - резюмировал Виктор, - недалекие лоботрясы, не любят мозги напрягать, сиречь "париться", хотят жить по-легкому, "на позитиве", и им все равно, где брать деньги на легкую жизнь. Облить бензином сеновал на ферме у друга - запросто. Подлить отраву в поилку - не вопрос. Подложить в шкаф пакет, не интересуясь, что там внутри и зачем это нужно - за не фиг. Влезть в чужой номер - ноу проблем. Рекламу секс-услуг на тротуаре рисовать - с удовольствием, только плати, даже если там его сестру или любимую девушку выставят на продажу. Деньги ведь, в их разумении, не пахнут, зато на них столько классных вещей можно купить, и в игровом зале сидеть до посинения, и выпить, и девочку подцепить! И зачем заморачиваться моральными аспектами, проще поджечь сеновал, подбросить пакет, натрафаретить рекламок и идти с удовольствием проматывать гонорар...
Он с горечью покачал головой и снова занялся чебуреком. Ника поняла, что эта тема почему-то болезненна для Виктора, по каким-то личным причинам. И что он в свои двадцать лет, даже будучи полуголодным студентом в чужом большом городе, все равно не согласился бы на легкие заработки сомнительного пошиба. Да, он не безгрешен, как и любой человек в большом бизнесе, но и у него есть свои моральные ограничители. "Меня в определенных кругах прозвали Витька-Святоша", - вспомнила Вероника.
- По-моему, он неспроста полез именно в твой номер, - Морской принялся за второй чебурек. - Начало "Пешек" в "Телескопе" произвело фурор, все ждут продолжения, и кое-кто, не желающий, чтобы все их делишки выплыли на свет Божий - все их подставные жалобщицы, организованные проверки, коллекторы из Ладожска и пакеты в шкафах. Вот этот человек, или кто-то из его приспешников и решил помешать публикации материала. Физически тебя здесь защищает мое имя, да и причинить вред известной петербургской журналистке они боятся, чтобы не привлечь к себе внимание питерских следственных органов, вот они и решили спереть твой лэп-топ или просто попугать тебя, оставить вскрытый номер со следами вторжения, думая, что любая женщина после такого предупреждения испугается и, жалобно подвывая, кинется собирать чемоданы... Так, я уже догадываюсь, кто из ионовских способен на подобную комбинацию!
- Я не "любая женщина", - обиделась Ника.
- Да, но тот, о ком я думаю, по старинке считает женщин "слабым полом", милыми пугливыми глупышками, существами, созданными только для удобства и удовольствия мужчин. И вот он-то как раз мог додуматься до этого десанта "яжематерей" с жалобами во все местные инстанции и до попытки пугнуть тебя.
- Но кто же это? - нетерпеливо спросила Вероника, забыв про недоеденный чебурек. - Или ты тоже хочешь выдержать красивую паузу, как на сцене?
- Тетя Света поведала тебе о моей актерской карьере? - улыбнулся Виктор. - Да, было время, играл в школьном театре. С "Мизантропом" мы даже в Питере выиграли конкурс на лучшую актерскую труппу среди школьных коллективов Ленобласти...
- Ты играл Альцеста?
- Уж точно не Дюбуа! Интересно было сыграть не шаблонного "горе-от-ума", а неоднозначный характер.
- Я пару лет назад смотрела его в театре Комиссаржевской.
- Я не видел эту постановку. Но у нас была запись постановки Эфроса на Таганке, где Альцеста играл Валерий Золотухин. Я смотрел на его игру и понимал, что должен дотянуться до этого уровня, не ударить в грязь лицом, не халтурить. Ведь в Питере спектакли школьных коллективов смотрели и оценивали корифеи, творческая элита. И я собрал все свои силы, чтобы сыграть перед ними не просто как можно лучше, а безупречно. После финального поклона за кулисами чуть в обморок не упал, настолько был морально вымотан.
- А сколько тебе тогда было лет?
- Тринадцать.
- Сложная роль для такого юного актера.
- Да, многие так считали. Но я думал, что это барьер, который я должен взять. И справился. Так вот, Ника, к твоему вопросу... Я думаю, что воду мутит помощник мэра, Астафьев, некто вроде его правой руки и "серого кардинала", друг детства... Вполне в его стиле.
*
Звонок смартфона в сумке Вероники раздался, когда они с Виктором не спеша шли мимо амбулатории и Дома детского творчества к такому же беленому одноэтажному и краснокрышному зданию мэрии.
- Орлова, ты уже в курсе? - раздался взволнованный голос секретарши главного редактора, Милены. - Это насчет твоих "пешек". Сегодня утром в Питере...
- А что может быть известно в Питере о деле в Краснопехотском, такого, чего не знаю я? - Ника остановилась возле жестяной фигуры Кота с мольбертом у входа в Дом детского творчества.
- Хозяина борделя сегодня утром арестовали в Шушарах, - сообщила Мила, - когда он выходил из такси. В Шушарах его друзья живут; он хотел у них переждать, а его уже там полиция дожидалась! Нам знакомые из РУВД  скинули инфу!
- В Шушарах? - переспросила Вероника, покосившись на Морского, который терпеливо дожидался окончания разговора. "Как в воду смотрел. Ведь он вчера так и сказал: если хозяин "Релакса" побежит в Питер, то тут же попадется!". - М-да, символично, что его задержали именно в Шушарах!
- Не поняла фишку, - после долгой паузы пробормотала Мила, едва достигшая двадцатилетнего возраста.
"Ясно. "Буратино" она не читала, иначе вспомнила бы, кто такая Шушара. И, наверное, тоже считает, что "Агния Барто - это, по ходу, мама, а "Золотой ключик" - это конфеты, а Крупская - это конфетная фабрика", - подумала Вероника, а вслух сказала:
- Шушарами раньше называли крыс. И, наверное, в этом поселке их водилось очень много...
- А, ясно, - скорее из вежливости поддакнула Милена. - В общем, главный уже отправил туда ребят, собрать побольше инфы, они тебе скинут, когда все узнают.
- Супер. Кого отправил?
- Алену и Стаса.
- Прекрасно, с ними работать - одно удовольствие.
- Смотри к обеду "мыло", - напомнила Милена, - они должны за это время обернуться.
- Обязательно.
- Я был прав, - триумфально вскинул голову Морской. - Думаю, его быстро расколют, и он, лишь бы не ехать в Ладожский СИЗО, где рукой подать до родни тех девчонок, которых они эксплуатировали, а ждать суда в Колпине, в относительно нормальных условиях, будет разговорчив!
- Витя, - Вероника остановилась возле ограды детского сада, - можно задать тебе один вопрос? Не по работе, лично?
Из-за густых, подстриженных кустов доносились голоса и смех играющей детворы. Уже распустилась сирень, и прохладный утренний воздух был наполнен ее первым нежным ароматом. Виктор какое-то время молчал, рассматривая светло-сиреневые гроздья первых цветов и рассеянно поглаживая кончиками пальцев одну из них.
- Спрашивай, - наконец сказал он.
- А почему ты так жаждешь не просто уничтожить "Релакс", но и разделаться буквально со всеми, кто там работал? - спросила Ника. - Почему ты так разъярился, когда узнал о нем? И вообще избегаешь иметь дело с подобными бизнесменами, хотя многие деловары этим не брезгуют, некоторые даже бравируют: "Ни на чем не огребешь такого бабла, как на чьей-то голой заднице!".
- Пойдем, присядем, в ногах правды нет, а история длинная, - Морской кивнул в сторону лавочки под двумя пышными зелеными липами. Его лицо дрогнуло и закаменело, и Вероника поняла, что попала в цель.
- Как раз на 15 метров от детсада отошли, можно и покурить, - Морской достал "Трисурер". - В общем, ты своим вопросом попала в яблочко. У меня ко всем этим "релаксам" личный счет имеется.
Они закурили. Глядя мимо Вероники куда-то вдаль, Виктор продолжал:
- Пока я учился в Питере, такие вот, выражаться не буду, погубили тетину старшую дочь. Дина, первая красавица школы, умница, вслед за мной на золотую медаль шла. И вот в последний школьный год за ней начал приударять хлыщ - красивый, как ди Каприо в "Титанике", при деньгах, не то, что стригунки-одноклассники; красиво ухаживал... Я с тех пор этот "Титаник" видеть не могу! Да... В общем, он ее опутал, вогнал в долги. А потом уже другие люди, рангом повыше, дали понять Дине, что долги отдавать надо, а если денег нет - то отрабатывать.
Виктор говорил спокойно, но чувствовалось, что это не безразличие, а от того, что вся боль уже закончилась, выболела. Брови сдвинулись, уголок рта подергивался.
- Бросила школу, стала все чаще исчезать из дома. А однажды вообще ушла и не вернулась. А потом в ее вещах нашли справку, результаты теста на СПИД. Положительные. Что с ней случилось - узнать так и не удалось. То ли уехала втайне, от позора. То ли наложила на себя руки. А может, хозяева убили... Как отработанный станок утилизировали, - слова давались Морскому все труднее, словно у него пересохло в горле. - Или кто-то из клиентов отомстил за то, что она его заразила... Тетя все еще хочет верить, что Дина жива. А я... Я в 14 лет полгода ждал мать, когда она однажды вечером ушла за околицу искать Алешку. Так и не дождался. Вернее, дождался. Весной нашли, когда снег стаял. В овраге под обрывом. И с тех пор я в чудеса не верю.
Вероника осторожно положила ему руку на плечо. Морской благодарно накрыл ладонью ее пальцы.
- Тогда я ничего не мог сделать, - тихо сказал он, - тетя мне в Питер не сообщала, только когда на лето приехал, узнал... Не знал; не вмешался; не спас. Тогда их лавочку быстро прикрыли: отец одной из девчонок, егерь из лесничества, собрал товарищей, пришли в боулинг, где вся эта шваль околачивалась, и всех постреляли. Но Динку-то это не вернуло. А теперь, когда новая шваль появилась и начала наших девочек в рабство загребать, школьниц втягивать, расклад уже другой - я здесь человек не последний, уже не пацан девятнадцатилетний, силу имею и могу защитить других девушек от того болота, в которое уже затянуло мою двоюродную сестру!
Он поднял голову, и Вероника снова увидела жесткую линию рта и стальной блеск глаз.
- Ты тогда не был ни в чем виноват, - сказала она. - Даже если бы сразу узнал. Тогда никто ничего не мог с ними поделать...
- Егерь так не считал и смог отплатить за честь своей дочери, - отрезал Виктор. - А я в это время в Питере конспекты строчил и над учебниками корпел, пока здесь медленно убивали мою сестру.
- Они уже поплатились и за нее, и за других, - Вероника замялась. - А если бы ты тогда тоже пришел с ружьем в боулинг, то сейчас не смог бы так легко разделаться с "Релаксом" и вообще не стал бы тем, кто ты есть сейчас.
- Да, ты права, - не сразу ответил Виктор, - и я тоже это понимаю, но все равно... Я устал терять близких людей. К двадцати годам - уже пятеро. Дядя не мог смириться с исчезновением Дины. Все бегал, искал дочь, пытался хоть что-то выяснить. Ну и, видно, узнал что-то, тщательно скрываемое. В милиции дело почти сразу закрыли: мол, пьяная драка, обычное дело. А дядя больше кружки пива в субботу отродясь не пил. Но тогда у нас не было возможности доказывать правду, а местным долдонам разбираться лень: если все очевидно, то чего париться - можно закрыть дело и не валандаться. Это сейчас бы они у меня сайгаками заскакали, - он сжал кулак, постукивая по колену. Ника, глядя на его руки, снова как наяву ощутила, какими нежными и ласковыми они были вчера; как он дотрагивался до ее груди - словно касался лилий в Приоратском пруду, и щекам снова стало тесно и жарко. Нежность и сила, ласка и стальная непреклонность, мальчишеский озорной кураж и жесткий прагматизм делового человека - все эти противоположности прекрасно уживались в этом человеке, с которым она познакомилась всего несколько дней назад и который прочно занял ее мысли... "Нашла время об этом думать! И перед Наумом неловко - ведь он ВСЕ понял, но ничего не говорит потому, что это будет сложный разговор. Он уже не первый год пытается за мной поухаживать, а я кормлю его "завтраками". И сюда помогать мне он приехал не просто так, хотя после трудного судебного процесса охотнее съездил бы в горы, поднялся бы на очередную вершину или занялся бы своим любимым сноубордингом! Да, я его ценю, как друга. Но он-то хочет другого..."
Ника прервала эту мысль на полуслове, решив подумать об этом в другое время. Сейчас не до личных дел. Сначала нужно закончить "дело о пешках", и отвлекаться нельзя. Кротовы все еще под следствием, а их дом - под дамокловым мечом аукциона. Вот что сейчас самое важное.    

- Летние лагеря для подростков уже взяты под контроль, - Морской предложил ей руку, и они отправились дальше по улице под липами. День был солнечным, деревья охотно делились своим ароматом и густой тенью, и идти под ними было приятно. - Другие места для массового отдыха молодежи тоже мониторят. Чем скорее мы прихватим настоящего торговца, тем скорее с Кротовых снимут подозрение, и Астафьеву останется только съесть свой ботинок без соли, если это он придумал таким образом лишить меня голосов на выборах.
В разговоре снова возникла пауза, но, к счастью, в Краснопехотском нет таких расстояний, как в Петербурге, и Виктор с Вероникой уже остановились у входа в городскую администрацию, окруженную пышными розовыми кустами. Аромат роз заглушал все остальные запахи.
- Ты уже продумала, как подступишься к Ионову и Астафьеву, если пробьешься к ним?
- Буду надеяться на экспромт.
- Если что, я здесь. У меня кое-какие дела в мэрии, - Виктор посторонился, пропуская Нику в дверях вперед.
"И в совхоз ты тоже совершенно случайно ехал мимо гостиницы, и меня у остановки дожидался тоже случайно. Угу... Интересное совпадение, вот только что-то не верится в него!".
*
Разговор на повышенных тонах Вероника услышала, еще не дойдя до приемной мэра Краснопехотского, Ионова Е. В., если верить табличке на двери.
- ... только тупить хорошо умеет, - прозвучало окончание фразы. - Влип, дебил, вытаскивай его теперь!
- Щас. ... ему, а не вытаскивание! Сам наблудил, полез к бабе в номер, пусть теперь получает, что заслужил!
- Да? А что, если он расколется и сольет, зачем на самом деле в ее номер полез?!
- Ну и пусть говорит. Так ему и поверят, - доказывал резкий срывающийся голос с легкой картавинкой. - Решат: хочет выкрутиться, вот и врет напропалую. Сам засыпался, урод малолетний, сам пусть и расхлебывает!
- Вот нужно нам было это перед выборами, - удрученно гудел монотонный нутряной бас. - Пешки, ..., эти, в чужой игре! Ну кто мог подумать, что эта девка до всего докопается?!
- Мужика у нее нет, вот она дурью и мается, сует нос куда ни попадя! Одинокие бабы всегда бесятся от недо...!
"Ошибаешься, - усмехнулась Вероника, - не все в жизни зависит от хорошего секса, вы склонны переоценивать влияние своих мужских достоинств на наш ум. И мозги я после вчерашнего вечера не растеряла, и мир не сузился в моих глазах до мужской ширинки!".
Она догадалась, что картавый мужчина - это помощник мэра Астафьев, привыкший смотреть на женщин свысока, а басовитый - сам градоначальник, Е. В. Ионов.
- Думаешь, Морской ее еще не огулял? - прогудел мэр. - У него не заржавеет, расторопный, сопляк, всюду жеребчиком скачет!
- Этот еще Морской, - картавый крепко выругался. - Мало его, видать, в детстве ремнем учили! А то знал бы свой шесток и не лез куда не след!
- Поучи его, попробуй, - звякнуло стекло, что-то забулькало в стакан. - Сам ведь знаешь, кто за него топит...
- Да знаю, ...! И ведь они ему пробьют поляну. Молодым, ..., везде у нас дорога, а старикам везде у нас коленом под зад!.. Ты чего, обалдел? С утра уже лакаешь! После обеда совещание, а ты опять с выхлопом придешь!
- Да ладно. Разгону всем дать и хвосты накрутить я и после стопаря смогу. Тебе тоже глотнуть не помешает, а то трясешься тут, как обос...шийся кот!
- Сам ты уже обделался, - пробурчал картавый, - надо было тебе эти "стекляшки" прессовать именно сейчас? Вот теперь расхлебывай как знаешь.
- Для себя, что ли, старался?! - обиделся мэр. - Я же сани летом готовил; построили бы на месте того клоповника ТЦ, так кто бы туда пошел, если под боком "стекляшки", где все купить можно, не отходя от дома? Сидели бы продавцы за кассами, в стены бы плевали! Мы бы что, покупателей пинками бы гнали в "АсИо"?
- Тьфу. Вот и решил проблему и с территорией, и с конкурентами. Ферма на месте, а мы в полной ж...!
Звякнули стаканы. Вероника тихонько шагнула назад, радуясь, что на проходной никого не оказалось, и они с Виктором прошли в здание незамеченными. А в извилистом коридоре оказалось очень просто затаиться и услышать такой интересный разговор...
И вдруг девушка наткнулась спиной на живую преграду.
- А что это вы тут делаете?! - рявкнул, грозно глядя на нее, грузный животастый мужик в черной форме охранника. - Вы как вообще сюда попали?! Ваш пропуск?
"Так-так, утро перестает быть томным, перефразируя слесаря Гошу. Ладно, удостоверение у меня в кармане, Виктор - поблизости, а Наум - на связи. Так что как бы тебе не оказаться в галоше, толстячок!"
*
- Вот мое удостоверение, - Вероника раскрыла перед охранником книжечку. - Орлова, "Невский телескоп". Я пришла сюда с господином Морским, и...
- Морским, океанским, - забубнил толстяк, явно упиваясь своей хоть и мизерной, но властью и возможностью слегка "попрессовать" "питерскую фифу"; когда еще такая возможность выпадет. - А вы, мадам, у себя в Питере тоже в учреждения как на базар за картошкой ходите? Э? Пропуск-то ваш покажите! Он у вас где?!
Вероника чуть не ответила ему в рифму, просто чтобы посмотреть, как пузан нальется краской от злости, но сдержалась.
- А нам некому было выписать пропуска, - сказала она. - На проходной никого не оказалось. Мы ждали пятнадцать минут, потом решили, что пропускная система тут не работает, и прошли по своим делам.
- А должны были стоять и ждать, - злился толстяк, - дежурный тоже человек и тоже может по надобности отойти. И не врите про пятнадцать минут, вахтера всего пять минут не было. Нравится нахальничать и переть всюду без спроса, так и скажите.
- Судя по всему, у вас часы неправильные, - не осталась в долгу Вероника, - или ваш вахтер огурцы молоком запивает. В передней есть видеокамера, она должна была зафиксировать, сколько времени мы ожидали! В течение именно пятнадцати минут.
- Ладно, с вахтером сами разберемся, без вашей тут прессы, - пробурчал охранник, - должен был турникет закрыть, терроризм повсюду, а тут по мэрии шастают посторонние... - он скользнул взглядом по роскошной Вероникиной груди и крутым бедрам, и мысли его явно приняли совсем другое направление. - Поднимите руки.
- Что? - изумилась журналистка.
- Я должен вас проверить. А то крутитесь тут, понимаешь, у кабинета мэра, а может, у вас оружие в карманах или пояс шахида. Ну, живо!
- Не имеете права, - отрезала Ника, - по закону личный обыск должен проводить человек одного пола с обыскиваемым. Позовите сотрудника-женщину, и пусть она меня проверяет!
- Ты, сильно умная! - охранник сдавил ее плечо до боли, пытаясь заломить руку девушки за спину и дыхнул чесноком ей в лицо, - я тебя сейчас вообще в подсобку заведу и полностью обыщу везде, где хочу и как хочу!
От боли у Вероники потемнело в глазах, а потом вспыхнул гнев. Да как он смеет? Думает все списать на бдительность на посту, а заодно и поразвлечься с "террористкой"? Интересно, многих ли он успел вот так же застращать и "завести в подсобку"?
В удар коленом она вложила всю силу и ярость, и толстяк, багровея и ловя ртом воздух, долго пятился по коридору, тщетно пытаясь сохранить равновесие, но в конце концов завалился на необъятный зад.
- Да я тебя теперь, - засипел он, - за нападение при исполнении... В Мордовию поедешь!
- А фи-фи не хо-хо? - насмешливо спросила Вероника, переводя дыхание и растирая ноющее от боли плечо. Потом вытащила из кармана свободных джинсов диктофон. - С этой записью тебя мой адвокат гораздо быстрее в Заполярье на лесосеку отправит. Не на ту напал!
- Какого тут разоряетесь?! - заорал, выходя из приемной мэра, высокий долговязый мужчина в темно-синем костюме и дорогих очках. - Вам тут что? Кабак? Конюшня?!
По тому, что он заметно картавил, Вероника узнала Астафьева. "На ловца и зверь бежит". Вот он, режиссер-постановщик большей части событий в Краснопехотском в эти месяцы, атаки на малый бизнес, разорения фермы Кротовых и если не сам "мистер Оним", то уж точно его куратор.
- Да вот, - обернулась она, бросая диктофон обратно в карман, - прихожу сюда, чтобы попасть на прием к Евгению Владимировичу, а меня встречают так, что я еще нигде не видела ничего подобного. Прождала полчаса вахтера, чтобы получить пропуск, потом увидела, что турникет открыт и пошла искать кабинет мэра, и вдруг меня хватают, как магазинную воровку, угрожают и оскорбляют!
Ника выдержала эффектную паузу, посмотрела на поникшего на полу охранника и сверкающего глазами из-под очков Астафьева и добавила:
- Да еще вчера именно ваш курьер пытался вскрыть дверь моего номера в "Монрепо". Ему понадобились деньги для беременной подружки, как он объяснил в полиции. Дисциплина, я как посмотрю, тут не в почете!
- Пошел вон с глаз моих, идиот, - зашипел, задыхаясь от злости, Астафьев, надвигаясь на охранника. - Уволен, проваливай за расчетом и чтоб глаза мои... А на вахте кто?! Рощин? Опять съе...ся посреди рабочего дня, а вы его покрываете?!
- Но, Павел Никитич... У него дочка в больнице, - замямлил охранник с таким видом, что теперь Веронике стало его жалко. - Ее вчера оперировали... Он только туда и назад в больницу отбежал, узнать, как ребенок себя чувствует...
- В рабочее время он должен быть на вахте, - сдавленным от ярости голосом процедил Астафьев, - а деточками, вавочками, пеленочками и горшочками заниматься только в нерабочее время. Я говорил об этом, или нет?! - он зашелся кашлем, кое-как отдышался и заключил:
- Пусть тоже идет за расчетом, когда соизволит явиться! Я предупреждал! Развели бардак! Тьфу! - он со злостью плюнул прямо на свежевымытый пол. - Позорите нас перед прессой, рас... - он сконфуженно покосился на Веронику, - раздолбаи! - вовремя нашел замену крепкому слову чиновник. А Вероника запоздало напряглась: а что, если толстяк сейчас скажет о включенном диктофоне в ее кармане? Там ведь не только угрозы охранника записаны. Но и услышанная Никой часть СЛИШКОМ конфиденциального разговора в кабинете мэра...
- Павел Никитич, она тут под дверью околачивалась, и у нее... - подтвердил ее худшие опасения толстяк, но конец его фразы потонул в яростном вопле:
- Ты еще здесь?!! Вон, я сказал! И Рощин тоже пусть катится! Я вам устрою! Туалет на вокзале мыть пойдете!!!
Толстяка словно ветром сдуло. Видно зная, что бывает, когда помощник мэра начинает истошно орать, парень предпочел не искушать судьбу.
- Поразгонять вас всех! - кипел от гнева Астафьев. - Не мэрия, а хлев! Как же меня все это уже ...! Извините, барышня. Я понимаю, неприятная ситуация, - он страдальчески закатил глаза. - Беда с кадрами в глубинке! Толковых работников взять негде, вот и понабирали кого есть! Сами видите!
*
Наконец-то Вероника встретилсяь с человеком, о котором пока знала только понаслышке. Мэр Краснопехотского, Евгений Владимирович Ионов. И чаще всего она слышала о нем не лучшие отзывы.
Дородный мужчина в дорогом черном костюме не без труда выбрался из тесноватого для его крупного тела кресла, пытаясь загородить могучей спиной от взгляда журналистки бутылку виски и два стакана на столе.
- Вероника Викторовна, рад вас приветствовать и приношу извинения за то, с чем вам пришлось столкнуться за дверью моего кабинета, - он шагнул навстречу девушке, обдав ее густым запахом парфюма и спиртного. - Не подумайте о нас превратно. Вахтер-головотяп и охранник-идиот больше здесь работать не будут, такие кадры только позорят нас и бросают тень на весь коллектив.
- Мы как раз хотели с вами поговорить, Вероника Викторовна, - за спиной у мэра Астафьев спрятал бутылку и стаканы в стол и что-то прошипел. Слов девушка не разобрала, но Ионов от них побагровел, и на мгновение Нике показалось, что Ионов сейчас ударит помощника. - Если бы вы сами не пришли, мы бы вас пригласили.
- Значит, я опередила ваше приглашение.
- Присаживайтесь, Вероника Викторовна, - теперь Ионов лучился гостеприимством и любезностью, - может, кофе? Или прохладительного? Можете курить.
Астафьев устроился за длинным столом напротив Вероники и снял очки, чтобы протереть запотевшие стекла. И черты его лица показались девушке очень знакомыми. Ну да, он похож на следователя Романа Павловича, только лет на двадцать старше. "Он - Павел Никитич, а следователя зовут Роман Павлович, - подумала Вероника. - Жаль, я не обращала внимания на фамилию Романа в протоколах. М-да, теряю хватку: это нужно было узнать сразу же!".
Девушка в строгом костюме с короткой юбкой принесла поднос с тремя чашками кофе, бисквитами и пепельницей. "Какой контраст, - подумала Вероника, - то чуть ли не мордой в пол укладывают, а теперь обхаживают, как важную персону! Хотя по идее, они должны меня ненавидеть. Надо быть начеку!".

- Мы хотели обсудить с вами лонгрид о пешках в чужой игре, - словно услышав ее мысли, перешел к делу Ионов.
- Он был под ударом, - ответила Вероника, - вчера в мой номер пытался проникнуть вор, который хотел украсть лэптоп и продать. И кстати, выяснилось, что он - сотрудник мэрии, курьер.
Ионов шумно вздохнул и взъерошил пятерней густые седеющие кудри.
- Из милости дурака взяли, неуч, школу с двойки на тройку окончил, только на посылках бегать и способен, - сказал он. - И вот что вышло.
- Отец за него просил хоть к какому-то делу сынка-балбеса пристроить, - добавил Астафьев, - все, отныне никакой благотворительности! Вот уж не ждали!
- А вы знаете его отца? - спросила Вероника.
- Вы тоже его знаете, - Ионов выудил из шкафа бутылку рижского бальзама и от души сдобрил им свой кофе. - Он причинил вам несколько не очень приятных минут в коридоре. Извините, Вероника Викторовна, - он удрученно покачал головой. - Можно вывести людей из деревни, но деревню из людей - увы, никак! Им только быкам хвосты крутить, а не в приличном месте работать. Мне очень жаль, что вам пришлось с ними столкнуться. Вот уж яблочко от яблони: отец - хамло, сын - вор!
- Может, отец и не хамло, просто не смог совладать с собой от шока после ареста сына, - попыталась заступиться за старшего Стукова Вероника.
- Воспитывать надо было сынка получше, чтобы шока не было! - припечатал ладонь к столу Астафьев. - Мой вот сроду воровать не пошел бы, я за него спокоен! А если отец ничем, кроме журналов, извините, с голыми бабами, не интересуется - то и сынок у него вырос, как бурьян на грядке!
- А у меня вообще четверо, - добавил Ионов, - и ни за кого краснеть не приходится. В общем, мы от этих дефективных отделались, и слава Богу.
Ника про себя усмехнулась. "Да. То, что я слышала у двери. Ярослав попался, и от него моментально открестились: мол, сам накуролесил, сам и виноват, а мы вообще ни слухом, ни духом! И ведь ничего не докажешь. Парень "крайним" оказался. Срубил, называется, денег "за нефиг делать"!"
- Так что мы хотели вам сказать о "Пешках", Вероника Викторовна, - побарабанил пальцами по столу Астафьев. - Вы проделали большую работу. Снимаем шляпы перед вашими упорством и трудолюбием. Но вот только есть один аспект, который вам неизвестен.
- Простите, - перебила его Вероника, - я краем уха услышала фрагмент вашей беседы, подходя к кабинету...
Рука Астафьева дрогнула, когда он тоже подливал себе в чашку с кофе бальзам, и напиток перелился через край. У мэра заиграли желваки на скулах. Мужчины быстро переглянулись, беспокойно гадая, что именно слышала петербургская журналистка.
- Ферму Кротовых планировалось снести, чтобы построить на ее месте гипермаркет "АсИо", - продолжала Вероника. - Спасибо, - она приняла бутылку с бальзамом и тоже добавила чайную ложечку ароматной жидкости в свой кофе.
- Да, вроде "Ашана", - слегка расслабился Ионов. - Ну а что? Попытка не пытка. Я думаю, что здесь большой тэ-цэ лишним не будет.
Вероника молчала, вспоминая бетонные квадраты и ступеньки крылечек, облицованные веселенькой узорчатой плиткой, ведущие в пустоту, и подумала о людях, которые работали в этих магазинчиках, и о тех, кто вложил в свое дело все силы и деньги. А теперь хозяева магазинчиков потеряли все, и продавцы, наверное, мыкаются без работы. Краснопехотское - не Питер, которому рабочие руки нужны всегда и везде; здесь, потеряв работу, непросто найти новую. Но тем, кто заранее избавлялся от конкурентов, до этого дела нет.
- Гипермаркет - это много рабочих мест, - Астафьев уже не в первый раз удивил Нику способностью отвечать на невысказанное. - Туда охотно примут всех, кто раньше работал в "стекляшках", закрытых после ряда проверок, проведенных по жалобам потребителей. Вы можете себе представить, какой штат персонала нужен для предприятия, подобного "Ашану" или "Карусели"?
- Конечно, насидевшись без работы, люди с радостью побегут в ваш торговый центр, - не удержалась от сарказма Ника, - еще и свечки поставят за здоровье его хозяев-благодетелей. Но я не считаю, что это благодеяние - сначала выбить у людей почву из-под ног, потом поманировать, пока строится центр, а потом предложить работать на вас!
- Это не благодеяние, госпожа Орлова, это - бизнес, - вальяжно откинулся на спинку кресла Астафьев.
- Штука жесткая, - добавил Ионов, - выбивается сильнейший. Естественный отбор! Вот когда я биологию выучил, на практике, - сострил мэр. - Да и потом магазины закрывались не по моей прихоти, - он выразительно поднял пухлую красную руку, - а по жалобам потребителей, после проверки, как признанные несоответствующими государственным стандартам качества и безопасности, прошу заметить!
- Да... - задумчиво сказала Вероника. - Ребенок отравился чебуреком; ребенку не дали акционную игрушку... Что там еще в списке?
- Ребенок упал потому, что на входе не было таблички "Осторожно, ступенька!", - не моргнув глазом, ответил Астафьев. - А что, разве в Питере не жалуются на подобные казусы?
- И часы на кассе сбились на шесть минут, а потом продавцов оштрафовали за то, что они отпустили спиртное до 8 часов утра, - Ника закурила, - и в гостинице один из жильцов, видимо, из очень-очень далекой галактики прилетел и очень сильно головой ушибся при посадке, и поэтому забыл, что в номерах курить нельзя, и перебудил всю гостиницу ранним воскресным утром, а потом сайт "Монрепо" дружно завалили дизлайками и гневными отзывами "Фу, безобразие, ужас, больше не приеду!".
- Диз... простите, чем? - наморщил лоб Ионов.
- Значками антипатии в интернете, - прошипел Астафьев и заерзал, видно, пытаясь лягнуть под столом Ионова, но не дотянулся. - Ну да, кому понравится, когда в семь утра дико воет пожарная сирена...
- А откуда вы знаете, в котором часу это случилось? - навострила уши Вероника. - Я ведь не сказала, когда именно начался тарарам!
- Надо же, случайно угадал, - не моргнув глазом, выкрутился Астафьев. В тандеме с Ионовым он явно играл роль мозгового центра. - Вероника Викторовна, не провоцируйте нас на неосторожные высказывания, их не будет, пока вы записываете беседу. Я слышал, как вы пригрозили Стукову-старшему отправить его в Заполярье за сексуальные домогательства при помощи диктофонной записи. И полагаю, что диктофон вы так и не выключили.
- Поэтому вы сразу отправили его за расчетом, - покивала Вероника, - чтобы я не смогла написать о том, что в мэрии работают хамы, пристающие к женщинам, и вахтеры, самовольно покидающие пост ради семейных дел. Жена Цезаря должна быть вне подозрений?
- Уфффф! - шумно выдохнул Ионов. - Да, от таких кадров надо избавляться, чем быстрее, тем лучше! У нас тут не дом призрения и не бордель с танцульками! Вы и так в своих "Пешках" нас в помойке изваляете, без штанов перед народом выставите, а тут еще эти, мммммм... ну, чудилы, - мэр достал огромный клетчатый платок и вытер лицо. - Вообще хлев какой-то по описанию получится. Опозорили нас перед прессой, пусть катятся... эээ... куда подальше! Пашка! Какого ты ногой дергаешь? Я те ща дерну! - забывшись, гаркнул Ионов, которого помощник после очередной попытки все-таки изловчился лягнуть под столом. - Хочет, пусть записывает! Все равно вопрос уже решенный! А антипиар - тоже пиар!
- Много все равно не болтай, - огрызнулся Астафьев, - и кончай бальзам подливать, хорош уже, языком метешь, как дворник метлой!
Вероника невольно хихикнула.
- Рабочий момент, - натянуто улыбнулся ей Астафьев, - мы с ним десять лет за одной партой сидели и привыкли общаться так, сан-фасон, по-простому. Извините, если мы вас шокировали.
- Журналиста из отдела расследований шокировать трудно.
- Ладно, - Астафьев вздохнул и снова сел напротив Ники, - Вероника Викторовна, я знаю, что по-настоящему вы заинтересовались этими событиями после самоубийства Василия Кротова и ареста его жены и детей. Вы проявили похвальное человеколюбие, спасая Наталью, Федора и Анжелику. Снимаю шляпу, - он картинно притронулся к гладко причесанным, почти не тронутым сединой волосам. - Не беспокойтесь. "Мистера Онима" скоро задержат.
- Вы уверены? - поймала его на слове Ника, которую насторожил этот поток комплиментов, и пристально всмотрелась в лицо помощника мэра. Она уже поняла, что сын, о котором пару раз упомянул в разговоре Астафьев - это Роман Павлович. Они и внешне похожи. Вот только у отца на лице уже отпечатались приметы пристрастия к "рюмке антистресса" и глаза под очками все время нервозно бегают, как у кота перед чердачной дракой.
- Чует моя чуйка, что скоро он где-то да высунется, - не повел бровью Астафьев, - возле лагеря, или турбазы, куда детей отправляют на лето и начнет свой товар предлагать. А там его уже ожидают. Хоп голубчика под белы руки - и капец его бизнесу, добро пожаловать в "солнечный Магадан"!
- Откуда вы знаете? - сорвалось у Вероники. Только вчера она разговаривала с Морским о том, что люди Виктора будут отслеживать все места летнего отдыха детей, чтобы изловить торговца. А сегодня бизнесмен сказал ей, что наблюдение уже установлено... Или у мэрии есть свои люди в окружении Виктора, и они сливают хозяевам информацию?
- Сын как раз ищет этого дилера, - Астафьев не спеша выбрал бисквит, надкусил уголок. - Он, как и вы, склонен верить Кротовым и хочет найти того, кто нанял Степку-дурачка подбросить пакет. Так что у всех мест, где летом собираются дети, кроме "морских" дежурят еще и полицейские в штатском.
- Так, - натянуто усмехнулась Вероника, - вряд ли Виктору понравится, что за ним не только следят и подслушивают его КОНФИДЕНЦИАЛЬНЫЕ - она выделила это слово интонациями - разговоры, но еще и заимствуют идеи.
- А если не заимствуют? - подал голос мэр. - Если его безопасники мирно договорились с Ромкой о совместной работе по ловле наркоторговца?
Вероника молчала, ожидая продолжения.
- И договаривались не втихаря от босса, - продолжал Ионов. - Вероника Викторовна, у вас не совсем правильное видение ситуации. Мы с Морским не враги. Видите ли...
- А я думала, что вы не прочь задать ему ремня.
- Не прочь, конечно. Кто же спорит. Но с Морским враждовать - лучше сразу застрелиться. Поэтому нужно с ним договариваться добром. С деловыми партнерами он честен, не "кидает" и не "разводит". И найти с ним косенсус всегда можно...
- Консенсус, блин! - поправил Астафьев. - Нам самим в городе эта шваль перед выборами не очень-то нужна. Всякие пушеры, сутенеры, рэкетиры... Своими силами с ними не справиться. Да вы и сами знаете. У вас ведь в Питере все это тоже есть.
Ника сжала зубы. Лишнее напоминание о том, что в ее городе несколько лет безуспешно борются с процветающим бизнесом торговцев "кисками" и "красотками" в очередной раз больно ее уязвило.
- У властей руки связаны, - пояснил Астафьев, - они могут действовать только в узких рамках закона, иначе сами отвечать будут за беззаконие. А в этих рамках получается, что они только пальчиком грозить могут: ай-я-яй, нехорошо, нельзя так. И любая потаскуха только им в лицо плюнет, посмеется и дальше пойдет работать... извините за резкость.
Вспомнив о двоюродной сестре Морского, Ника резко ответила:
- Девушкам, которых вовлекли в этот бизнес, чаще всего не до смеха. Да, некоторые из них взялись за эту работу добровольно и их это устраивает, но немало таких, кого завлекли по глупости, наивности, легкомыслию. Смеются в основном их хозяева, зарабатывающие на этих юных глупышках, которых беспощадно эксплуатируют, а потом выбрасывают на обочину, как отработанный товар, И заменяют новыми!
- В любом случае нам такие, эээ... такие субъекты в городе не нужны, - уклонился от диспута Астафьев, - и Морской нам очень помог, прикрыл этот, ммм... "Релакс". А Нестерову теперь осталось всех "бизнюков" подобрать и закрыть куда следует.
- Участковый, на территории которого работала сауна, уже отстранен от работы, и в его отношении проводится служебное расследование, - сообщил Ионов. - Я Нестерову уже разгоняй дал: что это такое, у него под носом бордель открыли, и участковый об этом ни мур-мур, зато за год машину приобрел, "ауди", жене шубу спроворил, А дочку в Питер учиться отправил. Вот пусть и отчитывается, с каких таких доходов и как он "Релакс" прошляпил!
Ника снова достала сигареты. Ясно. Похоже, правды она так и не доищется. А если и узнает - то не докажет. "Мистера Онима" сдадут в руки правосудия, чтобы закрыть дело. Он один ответит за свой бизнес. За протекцию "Релаксу" накажут участкового, который сто раз пожалеет о том, что позарился на легкие деньги и за шубу и машину подставил себя под удар. Будут осуждены хозяин и персонал "Релакса". пойдут по этапу юные, жадные и глуповатые Степка Фролов и Ярик Стуков - за то, что хотели в легкую заработать на выпивку, игровой зал и девушек. А кукловоды так и останутся в тени; легко бросят все нитки, за которые дергали своих марионеток, и не исключено, что первыми растопчут своих бывших кукол, вопя "зло должно быть наказано!"...
- А Кротовы? - спросила она. - Значит, вся эта травля против них была организована только потому, что их ферма  занимает очень удобное место у самой дороги и на ее месте хорошо смотрелся бы ваш мегамолл?
- За Кротовых не волнуйтесь, - скривил рот Астафьев, - Морской выкупит их ферму и оформит дарственную на Наталью с детьми. Строительство придется передвинуть. Кротовы после окончания следствия вернутся домой...
"И я верну им фамильный сервиз и самовар".
- Но вы снова не учли одного "но", Вероника Викторовна...

*
Ника вопросительно посмотрела на помощника мэра.
- Но перенос места стройки займет время, - пояснил Астафьев, - пока переоформят документы, пока придет подтверждение, в общем, долгая песня. И люди, которых вы так жалеете, работники закрывшихся магазинов, еще дольше просидят без работы, перебиваясь случайными заработками. Это в Питере не так страшно потерять работу - в больших городах всегда и везде нужны рабочие руки. А здесь - дефицит рабочих мест, люди держатся за свою работу, и потерять ее - настоящая беда. Так они уже года через полтора, а может и раньше, получили бы работу в "АсИо", а кто-то бы и на стройке подкалымил бы. А так - жди, пока выберут новое место для торгового центра, пока все должным образом оформят. Вот, чего вы добились, ломая копья за Кротовых.
- Я все равно с вами не соглашусь, Павел Никитич, - ответила Вероника, - что можно пожертвовать одной семьей ради нескольких сотен рабочих мест.
- Да помилуйте! - Астафьев даже раскашлялся от волнения, - кем вы нас считаете? Язычниками, приносящими человеческие жертвы золотому тельцу?! Никто не собирался уничтожать Кротовых физически! Их ферма несла убытки и была уже на грани банкротства! Им предложили продать землю за хорошие деньги...
- А когда они отказались, пошло-поехало, - продолжила Вероника, - то коровы заболели, то сеновал сгорел, то "закладка" в шкафу обнаружилась!
- Ну, за эти художества ответит Фролов, - не моргнув глазом, ответил помощник мэра, - тоже мне, Отелло сопливый, девчонка его отшила, он и начал вредить ее отцу! Сам же сознался.
- Многовато совпадений, - усмехнулась Орлова.
- Бывает, - ответил Астафьев.
- Все равно через год-два им придется продавать ферму, но уже за значительно меньшие деньги, - Ионов заворочался по-медвежьи, выбираясь из тесноватого для его огромного тела кресла. - Она уже практически разорена, причем без всякой нашей вины. Вот, что бывает, когда бизнесом начинают заниматься люди, не имеющие к этому способностей. Может статься, что вы и им оказали медвежью услугу. Вероника Викторовна, им предлагали очень хорошую цену за землю. А так придется продавать за гроши, или отдавать за долги!
Вероника презрительно хмыкнула, глядя на краснолицего седеющего толстяка, застрявшего в кресле с гербом.
- Не перекладывайте с больной головы на здоровую, - ответила она. - Кротовы отказались от сделки, и на них посыпались неприятности еще задолго до того, как в Краснопехотское приехала я. Так что "завиноватить" меня у вас не получится. Я всего лишь спасала людей, которых собирались осудить и отправить в места лишения свободы на несколько лет, чтобы тем временем распорядиться их землей и они не смогли защитить свой дом. И даже если у них снова дела пойдут не блестяще - это только их проблемы. И ничьи больше. А может, дела у них пойдут на лад, когда руководство бизнесом возьмет на себя Анжела после учебы в петербургском вузе. Она сможет поднять хозяйство и ваш торговый центр будет покупать у нее молочную продукцию. Анжела хочет учиться не в какой-нибудь сомнительной академии, которая сегодня есть, а завтра - неизвестно. Она наметила поступить в Университет профсоюзов. Я сама там училась и знаю, какой там уровень преподавания. У Запесоцкого готовят хороших специалистов, и кафедра бизнеса там такая же хорошая, как кафедра журналистики, где училась я.
- Не могу с этим не согласиться, - вмешался Астафьев, который понял, какие комплименты скорее придутся по душе гостье. Стандартные фразы о красоте Орлову интересуют мало, а вот похвала уму и профессионализму произведет лучшее впечатление на журналистку.
- Если вы хотите создать предприятие, равноценное "Карусели" или "Ленте", - продолжала Ника, - то там у покупателей должен быть выбор. У нас в торговых центрах выставлены продукты разных марок на любой вкус!
- С удовольствием примем кротовскую продукцию, если она будет отвечать стандартам качества и изготовлена с соблюдением санитарных норм, - заверил Астафьев. - Не только же Женькиной сестре кормить область сметаной и кефиром!
Вероника не удержалась от присвиста:
- Подождите... Настоятельница монастыря, при котором работает молочная ферма, - сестра Евгения Владимировича?
- Да, - Ионов отошел к дубовому шкафчику, подозрительно долго там возился, чем-то позвякивая и булькая; вынырнув из недр шкафа, он спешно задвинул вглубь стаканчик, крякнул и блаженно улыбнулся. - Мать Манефа. Вика в миру. Была педиатром, семья, трое детей. И вдруг, в тридцать пять лет, бац - и ушла от мира. Мне-то Викуша объяснила причину, да я обещал не разглашать...
- Как только по пьяни еще не растрепал, - фыркнул Астафьев, - тебя после пары стопарей так разбирает, не остановишь!
- Пашке она нравилась, - разглагольствовал мэр, - красивая деваха была, вроде вас. Ух! Во! - он показал руками в воздухе контуры женской фигуры. - Волос копна до пояса! Когда она за того балтийца вышла, Павлуха с горя неделю квасил...
- Заткнись уже, - печально попросил Астафьев, - охота тебе перед прессой до трусов раздеваться, твое дело, а меня уволь. Я, между прочим, - обратился он уже к Веронике, - в прошлом году льняную свадьбу отпраздновал, тридцатипятилетие совместной жизни, как после армии женился, так с одной женой и живу и не понимаю эту нынешнюю моду, кузнечиком скакать направо и налево!
- Рада за вас, Павел НИкитич. Не беспокойтесь. Личные подробности я разглашать не буду. Профессиональная этика СМИ для меня не пустой звук.
- Это редкость среди современных журналистов.
- А монастырская продукция действительно очень хорошая. Мне нравится.
- За это ее все тут и покупают, а не потому, что мы Вику продвигаем по-родственному или по дружбе, - с жаром произнес Астафьев. - Вика - она по жизни отличница: если делать - то лучше всех! Школа с золотой медалью, институт с красным дипломом, работа - с Доски почета не сходила, семья - дай Бог каждой! В монастыре к 45 годам - уже настоятельница! Молочная продукция - язык проглотишь, всю область кормит! Монастырь - процветает!
Ника ощутила симпатию к незнакомой пока матери Манефе, которую к тому же до пострижения звали, как ее сестру. Да и принцип Виктории-Манефы - "Если делать - то лучше всех" - был ей не чужд.
- В общем, дай Бог удачи Анжелике Васильевне, - заключил Астафьев, - если, конечно, после Питера она вернется в родные края. Будем только рады!
- Теперь она точно вернется, - сказала Вероника, - после гибели отца Анжела не бросит мать. Федор поступит в мореходное училище, и Наталья Михайловна останется одна.
- Как знать, барышня, - вальяжно попыхивал сигаретой Ионов, - из Питера уехать не так-то просто. Крепко цепляет и держит. Мы с Павлухой сами там отслужили и учились и знаем.
- Что верно, то верно, - согласился Астафьев, - я еще помню, как завораживает Питер и как оттуда трудно уехать.
- Виктор все-таки вернулся.
- "Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме". Его любимая поговорка. Он вам ее уже озвучивал? - усмехнулся Астафьев.
- Мы с ним уже пришли к косен... консес... в общем, договорились, - Ионов ткнул окурок в пепельницу в виде арапчонка с кувшином на голове, - мы даем ему выиграть выборы, а он дает нам спокойно жить и не прессует наш бизнес. И насчет отношения к борделям и наркомафии мы с ним солидарны. Переиграл нас, гов... эээ... молодой да ранний, - сорвалось у мэра. - Блин!!! Павлуха! Ты у меня ща свой ботинок съешь и носком зажуешь! В общем, пришлось с Морским договариваться добром.
- Пасеку тоже просил не трогать, - Астафьев отошел от Ионова, допил уже совершенно холодный кофе. - Ну, ту, что рядом с Кротовыми. Он, мол, мед липовый любит, да и жена пчеловода - его крестная.
Ника молчала. Неужели все действительно закончилось? Не сегодня - завтра арестуют "мистера Онима". С Кротовых снимут обвинения и оставят их в покое и даже их соседа, пасечника, не тронут, а перенесут стройку гипермаркета в другое место. Травля хозяев малого бизнеса прекратится. В обмен на "сдачу" выборов Морской даст возможность Астафьеву и Ионову развивать их бизнес и позволит и дальше жить, не бедствуя.
Но с другой стороны, можно ли это считать хэппи-эндом?
... Вероника шла обратно, размышляя об этом, когда ее догнал Виктор.
- Совсем зашиваюсь с этим особняком в "Рассвете", - пожаловался он, - переоформление документов - дело хлопотное. Ты, наверное, устала меня ждать и ушла?
Он поравнялся с Вероникой и внимательно посмотрел ей в лицо:
- Все нормально? Ты говорила с мэром?
- Да. И Астафьева тоже видела. Почему ты сразу не сказал, что уже договорился с ними, а только строил версии: "Может быть; я думаю, это Астафьев"?..
Морской, нисколько не смущаясь, ответил:
- Я хотел, чтобы ты сама все услышала от них самих. Полностью их уничтожить я не могу - они пока еще нужны здесь. Но ограничить их возможности - запросто. Пусть строят свой гипермаркет и не лезут больше во власть. Наруководили уже за десять лет. Когда я заговорил с ними об этом, они поначалу возмутились, но, когда я выложил им в ответ каре на тузах, им поневоле пришлось искать со мной консенсус!
Вспомнив, как Ионов так и не смог правильно выговорить это слово, Ника усмехнулась.
- Да, Ионов и меня рассмешил, когда ломал свой язык, - заметил ее улыбку Виктор, - все время его путал. Поздравляю, Ника. Твое расследование почти окончено. Статья еще только в стадии написания, а ты уже выиграла битву. Ты рада?
- Полностью я выиграю, - ответила Ника, - когда арестуют настоящего наркоторговца и снимут обвинения с Кротовых, а магазины и кафе перестанут давить и трясти падающими детьми, сбившимися часами, жалобами и штрафами.
- Перестанур, - жестко сказал Морской, и по его выражению лица Вероника поняла, что он говорит серьезно и на самом деле сделает так, что больше ни один магазин или кафе Краснопехотского не окажутся под ударом. - Здоровая конкуренция в бизнесе нужна, чтобы у потребителей был выбор. Еле это втолковал нашим общим знакомым. Надеюсь, они меня поняли.
- А если не поняли, - в тон ему подхватила Ника, - то это их проблемы, а не твои?
- Кроме шуток, да, - Виктор сделал вид, что не заметил сарказма в ее голосе. - Зайдем в "Кофе-Хауз"? Думаю, нам обоим сейчас будет очень кстати порция хорошего кофе с десертом.
Они вошли в кофейню и устроились у стены, украшенной огромной картой мира, где были отмечены области выращивания лучших сортов кофе.
- Ты ведь приедешь на суды и на выборы? - спросил Виктор, когда они сделали заказ.
- Конечно, - Вероника сняла бейсболку и пригладила короткие волосы. - Это ведь тоже материал для моего лонгрида.
- Да и еще - тебе ведь чисто по-человечески хочется вернуть Кротовым сервиз и самовар, - тихо сказал Виктор, внимательно глядя на Веронику через стол темно-серыми глазами, которые уже не были ни цепкими, ни ледяными, ни колючими.
- Да, хочется, - согласилась Ника. - Привезу им их вещи на ферму, которой уже ничего не будет угрожать.
- Им нужен толковый управляющий, - Морской благодарно кивнул официантке, которая выставляла на стол две чашки эспрессо, круассан для Вероники и тосты с ветчиной для него. - Иначе опять будут убытки считать. Ну, не бизнесмены они, что уж тут поделаешь!
- Если за дело возьмется Анжела, может, ферма и выбьется на должный уровень, - Ника помешала корицу в своей чашке. - Но вот только управляющему нужно платить зарплату, вот в чем закавыка! И не когда-то, когда дела пойдут, а с первого же месяца.
- Да, ты права, - Виктор коротко рассмеялся и взял тостик. - Я уже привык мыслить другими категориями, это для меня зарплата управляющего фермой - смешные копейки, а для Кротовых это - непомерная трата. Хотя, если они додумаются сдавать в долгосрочную аренду квартиру, доставшуюся Наталье в наследство, то этих денег как раз хватит. Интересно, додумаются ли они до этого?
У гостиницы, сверкающей новыми дверями, Веронику снова дожидался Наум с сигаретой.
- Жду тебя, чтобы отдать магнитный ключ, - сказал он. - Все, заявление о попытке вторжения в твой номер уже подано и зарегистрировано. И я уже почти готов к разбору по существу дела Кротовых. Вот только без настоящего торговца мне будет трудненько отвести от них подозрения. Надеюсь, его действительно поймают до того, как суд начнет разбирать дело.
- Я думаю, что это вопрос дней, - Вероника тоже закурила. - Я была в мэрии и побеседовала там с кукловодами этого фаршированного цирка. Вот послушай...
- Думаю, завтра мы сможем прокатиться в Новоминскую, - предложил Гершвин, когда Вероника завершила рассказ. - После такого водоворота событий не повредит хотя бы денек-другой отдохнуть. Да и меня одолевает любопытство, хочется увидеть малую родину твоих родителей.
- И сделать стрим для Инстаграма и Твиттера?
- Да, и это тоже. Но я пообещал тебе, что не буду ерничать.
- Надеюсь, ты своему слову хозяин.

*
В Новоминскую их отвез все тот же шофер Николай на своем синем "форде". Наум начал щелкать смартфоном еще из окна машины. А Вероника почти всю дорогу молчала, морально готовясь к визиту на мамину родину. В Новоминской она не была уже лет пятнадцать и слышала, что за эти годы село переменилось, и отнюдь не к лучшему...
"Форд" свернул на развилке возле бывшего "Релакса", превращенного в груду обугленных развалин и через пару километров запрыгал по неровному, в щербинах и промоинах, асфальту.
- К борделю дорогу проложили ровную, как новая скатерочка, - комментировал Наум, едва удержав смартфон на очередной кочке, - на это деньги нашлись, а в населенный пункт поедешь - весь зад отшибешь, не при даме будь сказано!
- И развал разболтаешь, - добавил Николай.
Увидев темные, грустные, а иной раз и покосившиеся домики, Вероника приуныла. Все-таки когда она заезжала в Новоминскую в прошлый раз, деревня еще не была такой заброшенной. Некоторые дома давно и безнадежно заколочены. В некоторых дворах бурьян лезет в форточку. Кое-где заборы обветшали и завалились. Видно было, что раньше Новоминская была чистенькой и аккуратной, а дома здесь строились добротно - с расчетом на внуков и правнуков, поэтому еще грустнее было видеть ее упадок. Только несколько домов сопротивлялись общей разрухе, в том числе - дом родственницы Николая, сюда и направлялся таксист с сумками покупок, которые тетя Дуся попросила привезти ей из города. Пригласив Нику и Наума зайти, когда проголодаются, Николай толкнул калитку.
Гершвин сдержал слово и по поводу внешнего вида Новоминской колкостей не отпускал. По улицам он ходил со штативом для селфи, фотографировал, снимал видео и тут же выкладывал его в Твиттер, Фейсбук и Инстаграм. Главной мыслью его стрима было: "Если мы даже в области балета впереди планеты всей, то почему недалеко от Питера и Москвы есть такие деревни, где дороги размыло, на магазине замок заржавел, на автобусной остановке козы пасутся, а в амбулатории окна разбиты и пахнет из них отнюдь не лекарствами? Если бы не почтальонша, которая каждую пятницу сражается с колдобинами на своем "жигуле", чтобы отвезти людям почту, пенсию, кому-то лекарства, кому-то - продукты, Новоминская уже была бы совсем отрезана от цивилизации. Совсем как Затерянный мир в одноименном романе! Но Затерянный мир стал таковым потому, что находился на неприступном плато, а здесь я никакого плато не вижу!"
- Жаль, что с почтальоншей мы на день разминулись, - сказал Наум, плюхаясь, чтобы отдохнуть, на остатки скамейки у бывшего сельпо. - Интервью с ней украсило бы мой стрим!  
- Кому чего, а тебе лишь бы лайков за стрим побольше, - Вероника села рядом не без опаски: выдержит ли дряхлая скамейка их с Наумом, отнюдь не бестелесных худышек? - Ты бы не очень наваливался на эти доски, им больше лет, чем нам, и твой стрим может украситься классными кадрами: модный лоер падает на задницу, раздавив скамейку!
- Понял, - Гершвин передвинулся к бетонной ножке и закурил. - Грустно все это, Ника. У нас "Лахта-центр" построили, а здесь - скамейки трухлявые. Ты это включишь в свои "Пешки"? Можешь привязать эту тему к истории о "Релаксе"... эк его Витек "сделал"!
- Как раньше говорили, на дым пустил помещение! - Ника тоже щелкнула зажигалкой. - Да, включу. Мне бы еще достать фото"Релакса" до пожара. Слышала, что там настоящий сити-стайл сделали, блеск и роскошь, даже дорогу к нему проложили новую и высококлассную. А вот я как-то ехала с Николаем по боковой улице Краснопехотского, так там асфальт остался только кое-где. Машина прыгала, как лягушка.
- А кому нужны окраины города? - саркастически усмехнулся Наум. - То ли дело какой-нибудь "Релакс"! Кстати, местные журналисты уже успели подловить меня у "Союзпечати", когда я утренние газеты покупал, и спросили, стал бы я на суде защищать владельца сауны.
- Только не цитируй свой ответ, - рассмеялась Ника, выбросив окурок в ржавое подобие урны, еле видной в густых зарослях бурьяна. Она слишком хорошо знала острый и злой язык адвоката.
- В общем, я им сказал, что у меня тоже моральные принципы есть и я себя не на помойке нашел, чтобы хвататься за любое дело без разбора, лишь бы заплатили. А то деньги проем, а стыд останется, как говорила великая Раневская. Кстати, о еде: кажется, нас звали в гости к обеду? Я уже не прочь заморить червячка.
- И я тоже, - Ника тоже ощутила, что проголодалась за время прогулки. - Притом весьма крупного червячка.
*
Дом дедушки и бабушки напротив дома Евдокии Макаровой смотрел на мир плотно закрытыми ставнями серьезно и немного грустно. Вопреки опасениям Ники, сохранился он неплохо, хоть и пустовал уже более двадцати лет. "Видно, за ним присматривает тетя Дуся, - подумала Вероника и вздохнула. В принципе, она может приезжать сюда хоть изредка, в отпуск. Только нужно привести дом в порядок, чтобы он не тосковал в одиночестве, как купеческий дом до того, как его купил Виктор...
Подумав о Морском, Ника сразу вспомнила его тонкие белые пальцы, ласково перебирающие густую шерсть лежащего на коленях Маси, его лицо - без сарказма, металла и куража, растроганное и беззащитное. Может, таким всемогущего Морского видела только она. И неважно, сколько женщин было у Виктора до нее и сколько еще будет, перед ними он снимает только одежду, а перед ней - еще и маску, которую надел, чтобы защититься от новых ударов судьбы, устав от боли: "Я устал терять тех, кто мне дорог!". Женское чутье подсказало Нике, что больше ни перед кем Виктор так не открывался. От этого сердце затопило теплотой. Возникло ощущение, словно она держит в руках новорожденного котенка - теплый пушистый комочек жизни с мягкими ушками и нежными лапками и боится уронить этот пищащий комочек или причинить боль малышу неловким движением.
- Пойду, детский сад пофоткаю, - Гершвин понял, почему Ника остановилась у этого крестового дома и не стал ее торопить. Девушка благодарно посмотрела на него. Резкий и язвительный Наум умеет быть тактичным и все правильно понимать, когда дело касается друзей.
Закурив, Ника снова замурлыкала "Знак Бесконечность" - здесь эта песня словно преследовала ее. Из окон дома Макаровых выглядывали лица - в основном женские, пожилые, потемневшие от многолетнего въевшегося загара северного лета с его пронзительным ветром и слепящим на ярко-синем небе солнцем.
- Это кто ж такая, сразу видать, не из наших!
- А это Тани Самариной дочка, из Питера.
- Верно, их Коля привез, еще с мужиком каким-то. Вон он, от детского сада идет, все аппаратом щелкает.
- Чего у нас-то щелкать? Не Санта-Барбара, поди.
- А вон сама у него и спроси, Ермолаевна. Это в городе мода у них такая, ходят и сами себя снимают. То на крышу лезут, то на дерево, и фотографируются.
- А девочка-то - вылитая Таня смолоду. Зачем только волосы обкорнала, чисто как солдат? И в штанцах, нет бы платьице надеть!
- А это тоже мода такая городская - бабы у них как мужики, а мужики есть - от баб не отличить. По телевизору смотришь, диву даешься: все у них наоборот!
- У тебя еще телевизор работает, Степанида? А у меня как антенна в зиму от ветра завалилась, так и сижу, кукую. Хоть радио еще бормочет, а то бы совсем в тишине оглохла.
- Нас уже, похоже, вся деревня ждет, - сообщила Ника подошедшему Науму и указала на окна дома Макаровых. - Нечасто здесь бывают гости из Питера.
- Ну, не будем их томить, - Наум пролистывал фотографии в смартфоне, поглядывая на окна тети Дуси. - А это и есть дом твоих родственников?
- Да, - Ника, не удержавшись, дотронулась до теплого на июньском солнце сруба, и ей показалось, что дом откликнулся, признав владелицу. "Ну вот, теперь образ тоскующего в одиночестве дома пристал ко мне надолго!".
- Хороший дом. Еще лет сто простоит, - Гершвин тоже погладил стену. Он все понял.
*
В избе тети Дуси Макаровой действительно собрались жильцы почти всех обитаемых домов в Новоминской, кроме тех, кто был занят на полевых работах; скучал в правлении; уехал в Краснопехотское или был совсем уже стар и немощен. Разноцветные платки, старомодные платья, но одинаково потемневшие, изрезанные морщинами лица; выцветшие глаза и натруженные руки. И только трое мужчин - не считая Наума и Николая. Тоже очень пожилые, согнутые, но иначе, чем Степка и другие завсегдатаи "Три-Джи" - не от безделья и бесконечных битв онлайн, а от многолетнего тяжелого труда, непроходящей усталости, въевшейся в тело так же, как полевой загар - в лицо.
Стол уже был накрыт, и шумная хлопотливая, несмотря на возраст, Евдокия с порога, не слушая возражений, велела Нике и Науму мыть руки и садиться за стол.
- Ретро-экзотика, - заметил Гершвин, пытаясь вымыть руки земляничным мылом под глиняным рукомойником. - Нет-нет, Ника, я не ерничаю. У моей бабушки такой же рукомойник был.
- А откуда он у нее взялся? - спросила Ника.
- Бабушка по маминой линии была русской, из-под Вологды. Родственники мужа ее не сразу приняли, все отговаривали: мол, на своих надо жениться. Но дед у меня был упрямый, я весь в него. Выбор свой отстоял, - адвокат вытер руки выцветшим, но еще крепким вафельным полотенцем. - Вероника, чует моя чуйка, что из печи достают беляши! Надеюсь, они не со свининой? А то я буду разрываться между зверским голодом и заветами предков!
- Не знала, что ты им следуешь.
- Увы, редко. Но и не совсем на них забил.
- По-моему, это индюшатина, - повела носом Вероника.
- Тогда все в порядке, - потер руки Гершвин.
Один из стариков принес бутыль домашней самогонки. Другой - вишневой наливки. Третий выставил на стол бутылку рижского бальзама (сразу напомнившую Нике о визите в мэрию) и несколько банок шпрот - из посылки от внука-моряка из Риги. Женщины тоже расщедрились и принесли для петербургских гостей все самое вкусное, что нашлось в их домах: соленья, маринады, румяные, еще теплые, пироги. За обедом гостей усиленно потчевали со всех сторон и забрасывали вопросами, с жадным любопытством слушая ответы и восклицая: "Ишь, ты! Подумай-ка! Видал? Ну, надо же, а?"
- Ты поосторожнее с этой наливкой, - шепнул Наум Нике, - вроде сладкая, как вишневый сок, а в голову бьет, как кастетом из-за угла!
- А ты и кастетом получал?
- Всякое бывает в нашей работе!
На перекур с ними вышли двое стариков, попросили "спробовать ваших городских сигареток", а взамен поделились домашней махоркой - "из своего огорода, сами вырастили!".
- Эк неладно, что ты куришь, - сдвинул кустистые брови один из стариков, глядя на Нику, - женщина ведь, мать будущая. Я своим не дозволял, пока в семье жили.
- А кто сейчас старших слушает? - вздохнул другой, - новые времена пришли. Мои-то внуки, когда приезжают... Ты им слово, они тебе десять, да с такой подковыркой, что и не все поймешь!
- Э, да твои, право, лучше бы просто курили! - махнул рукой сельчанин с кустистыми бровями, видно хорошо знающий соседских внуков, - Чем ото куролесить!
- А я вот чего хотел спросить, - сказал его сосед, - вы вот про нас писать будете? Смотрю, все ходите, фотографируете... Про деревню напишете? А в бирючьей избушке уже были?
- Нет еще, даже не слышали о ней, - ответил Наум.
- А как же это вы пропустили? Или не сказал никто? Жил тут после войны бирюк...
- Он не бирюк, а из этих, староверов, которые двумя перстами крестились, - поправил сосед.
- От людей чурался, значит, бирюк. Отсидел при Сталине за свою религию, домой не поехал, здесь прибился, избушку себе срубил на отшибе...
- Куды на отшибе, Михалыч, на само болото забрался! Чтобы, значит, посторонним не подойти было, а сам вешки ставил, по ним ходил.
- Грибы да ягоды собирал, на речке рыбалил, зверя бил в сезон, тем и жил, в деревне редко появлялся.
- Потом уж из Ленинграда его родственники приехали, покрутились тут, да с тем и уехали. Вестимо, в Ленинграде получше нашего будет, сами-то знаете!
- А теперь, гляжу я, избушка бирючья вроде не пустая стоит, кто-то туда захаживает, чи поселился тоже там.
- Тоже, видать, городской, на машине. Машину в лесочке прячет, а сам к болоту по вешкам идет, капишон натянет, очками лицо прикроет, да тишком шмыг-шмыг на рассвете! Мне намедни не спалось, в старости бывает - и умаешься за день, а ночью сна нет, простыню боками изотрешь, да и встанешь. Пошел я, этта, в лесочек, грибов для супа поискать, и увидел издаля, как он машину в кустарнике укрывал и по вешкам к избе пробирался.
- Не из этих ли, кого давеча спалили? - шепнул старик, который досадовал на строптивых внуков. - Может, тоже бандит какой? Для хорошего дела, поди, от людей на болотах не прячутся!
По тому, как блеснули глаза Наума, Вероника поняла, что его осенила та же догадка, что и ее.
*
- Не сходи с ума. Позвони в полицию, этого достаточно!
- А если приедет полиция и найдет там не нарколабораторию, а его носки и трусы? Мы же дураками и выйдем. Труселя в избушке на болоте хранить не запрещено. Надо сперва проверить.
- А как мы найдем вешки, тем более после обеда с самогоном и наливкой? Вряд ли он их ставит так, чтобы каждый мог по ним пробраться!
- Ника, я на первой чеченской научился любые метки находить, на всю жизнь запомнил науку. Главное, держись за мной след в след, и все будет тип-топ!
- Но, Наум, а если...
- Да ну, Ника, разве ты сама не рвешься сама все проверить? Или кураж потеряла? Стареть начинаешь?
- Ну, сейчас будет бомба для твоего стрима: "Адвокат летит мордой в ил за свой длинный язык"!.. Пошли, чего мы тут кота за я... тянем?

*
В "бирючьей избушке", маленькой, как домик Петра Первого на набережной его же имени, были только топчан, голландская печурка и стол, при виде которого Наум присвистнул:
- Ба-а, смотри, Ника, вот тебе и "мистер Оним"!
На топчане валялись журналы - футбол, автомобили и эротика. В углу помигивал лампочками компьютер, и игровые диски и флешки возле него мешались с порнофильмами. При виде их обложек Вероника поморщилась, а Наум комментировал:
- Жесткий секс, значит, любит, утырок. Ну ладно, в камере ему это обеспечат, только не так, как он думает!
А на столе была оборудована целая химическая лаборатория. "Вот, где готовится товар для местной молодежи, - Вероника вспомнила пышущего гневом усатого капитана полиции. - Его бы сюда, раз он так жаждет поймать того, кто на самом деле сажает детей на иглу!".
- И ведь долго бы еще его искали, если бы не дедок-грибник, мающийся от бессонницы, - покачал головой Наум. - И...
Стукнула дверь. Из-под капюшона черной ветровки зло блеснули очки-"хамелеоны". Вскрикнул Гершвин, когда нож расек ему рукав куртки и руку, прикрывающую шею.
"Оним" схватил Нику, заслонился ею, как щитом, приставил ей к горлу нож и визгливо заорал:
- Ты, ..., не дергаешься, не орешь и не звонишь, пока я не доберусь до берега, или твоей ... будет ...!
"Тьфу. Не те фильмы смотришь, дурак. Фу, как банально. Не ждешь подвоха от "бабы"? А вот тебе хрен!"
Ника внезапно закатила глаза и со стоном обмякла, тяжело повиснув на руке "Онима". Бандит на мгновение притормозил, не зная,  что делать. Но этого хватило.
Сразу три удара - макушкой в лицо, локтем под ребро и ботинком по лодыжке - Ника произвела синхронно. Нож выпал из разжавшихся пальцев "Онима". Ника поймала его на лету. Лезвие серебряной рыбкой сверкнуло в воздухе, свистнуло в окно и упало в болото. Лопнул пузырь. Все стихло.
- Ах ты..., да я тебя... - зашипел "Оним", разгибаясь, но тут на него обрушился Гершвин и здоровой рукой загвоздил по лицу:
- Спокойно, ушлепок! Отвоевался уже!
Катаясь по полу, парни налетели на компьютерный столик, и диски в коробках с фривольными обложками посыпались на них дождем. Упал топчан. Разлетелись по полу журналы.
Ника осмотрелась и увидела десятилитровую баклагу с питьевой водой. Сойдет, чтобы утихомирить этих вояк. Она схватила флягу, открутила крышку.
И тут тишину болота взорвал усиленный мегафоном голос:
- Внимание! Горелов, вы окружены! Сдавайтесь! Это полиция! Выходите с поднятыми руками!
Баклага выпала из Никиных рук и лопнула. Всех троих окатило фонтаном воды. "Так... "Оним" засветился и привел "хвост" или безопасники Морского ходили за мной по пятам и докладывали шефу..."
- Не возьмете, гады, мусора поганые! - взвыл Горелов-Оним. Схватил стул. Шибанул в окно. Ветхая рама вылетела. Дилер запрыгал по кочкам. В его руке появился пистолет. Захлопали выстрелы. В окне мелькнули бегущие вдогонку фигуры в касках и бронежилетах.
Гершвин инстинктивно сбил Веронику с ног, бросился рядом, держа в другой руке поднятый штатив для селфи и истошно заорал в оконный пролом:
- Дурак! Не стреляй! Грохнешь мента, пожизненно сядешь! Сдавайся, не тупи!
- Счет за консультацию ему куда пришлешь? - просипела Вероника, прижатая к сырому полу хоть и раненой, но крепкой рукой адвоката.
- В задницу ему запихну!!! - рявкнул Наум. - Пожалеет, что при задержании уцелел, дебил недоделанный!
- Он не дебил, он сволочь, - ответила Вероника, слушая мегафонные вопли и стрельбу. - Зарабатывал на детях, подсаживал их на наркотики и нанял Степку, чтобы тот подбросил Кротовым пакет... Я бы такого и не консультировала.
- Я бы тоже, но это уже профессиональный инстинкт.
- Кто здесь?! - дверь слетела с петель. В избушку ворвались двое в шлемах, с автоматами навскидку. И замерли, подняв "забрала".
- Вот так встреча, - присвистнула Вероника.
- И чего вас повсюду носит?! - рявкнул пышноусый капитан.
- Работа у вас такая? - девушка-лейтенант, похожая на Варвару Кононову, укоризненно посмотрела на Нику. - А головой надо думать? Случись с вами чего, с нас бы шкуру спустили!
- А может, их задержать для проверки? - предложил капитан.
- Обоснуйте причины задержания, - возразил Наум. - Только убедительно.
- Обосновал бы я вам по морде!
- Угрозу физрасправой уже имеем при свидетелях, - промурлыкал Гершвин, - так-так, камера пишет, репортаж ведется в прямом эфире...
- Вставайте, - лейтенантша выглянула в окно. - Все, уже взяли его.
Сбросив с себя руку Наума, Ника села и закашлялась:
- Вот медведь, чуть не раздавил. Вовсе незачем было так меня мордой в пол вдавливать.
- И это вместо спасиба! О, женщины, - развел руками Наум; капитан понимающе кивнул, приглаживая усы.
- А какого лешего вы сюда вообще полезли? - спросил полицейский, снимая шлем.
- У нас тут раненый, - увидев окровавленный рукав Гершвина, лейтенантша схватилась за рацию.
- Страх потеряли, - негодовал капитан, - поперлись в логово наркодельца!
- Приходится рисковать, чтобы снять ложное обвинение с клиентов, - Наум наконец-то опустил штатив и сокрушенно посмотрел на окровавленный рукав. - Блин. Куртку новую испортил, урод.
- Во, песец, куртка! Ладно хоть сами живые!
Чтобы не расхохотаться во весь голос, Ника вышла из избы. От такого неожиданного поворота событий у нее слегка кружилась голова.
"Онима", уже в наручниках, довольно грубо волокли и толкали по кочкам к берегу. Он шатался и чуть не падал - то ли сильно избит, то ли ранен. Очки он потерял, капюшон свалился, и Ника увидела абсолютно обыкновенное лицо человека ее возраста, худое, ничем не примечательное, без признаков вырождения или порока, но бледное и мокрое от пота и безнадежно-мрачное, с испуганным взглядом.
"Сдали тебя, - подумала Ника, - использовали, как ты использовал Степку, и отбросили за ненадобностью, как окурок. А ты думал, что хорошо устроился и еще долго будешь тут промышлять, смотреть порнушку, читать про футбол и никто до тебя не доберется с твоей-то "крышей"... И даже не понял, КАК ты проиграл!"
- Вы не знаете, с кем дело имеете, вы не имеете права, вы пожалеете, - бубнил на ходу арестованный.
- Двигай давай, - пнул его ботинком под зад дюжий ОМОНовец.
"Ничего ты уже не сделаешь. А вот крайним будешь. Жаль, что кукловоды ваши "среди кулис, среди теней"... Но и вы ответите, один - за изломанные судьбы девушек из "Релакса", а ты - за детей, которых медленно убивал своим "товаром". Оба вы хороши!".
* ЭПИЛОГ
ПОЗЖЕ.
На ферму к Кротовым они ехали все втроем. На этот раз Наум наотрез отказался пользоваться общественным транспортом: "Опять полдня ждать на вокзале?! Слуга покорный! Хватит с меня и одного раза!" - и прикатил в Краснопехотское на звероподобном "рэйндж-ровере". Вероника согласилась составить ему компанию, признав, что машина намного быстрее и комфортнее, чем пригородная электричка.
С ними в "город, где ничего не случается" приехали Татьяна Ивановна и Вика, и Наум сначала отвез их в Новоминскую, где уже заканчивался ремонт дома Самариных. "Пока вы своими делами занимаетесь, я погощу в родных краях, с людьми пообщаюсь, - сказала мама. - А с Виктором-то своим познакомишь или опять его утаишь?".
Морской, занятый предвыборной кампанией и устройством кризисного центра в "Рассвете", услышав о приезде Вероники, тут же отменил все дела, намеченные на этот день, и прикатил к "Монрепо" на своей пурпурной "Мазератти". Он охотно согласился познакомиться с матерью и сестрой Вероники и пригласил всю семью встречать Новый год в его доме. Но раньше они заедут к Кротовым и вернут им сервиз и самовар.
В октябре суд снял с Натальи Михайловны, Анжелики и Федора все обвинения в торговле наркотиками в связи с вновь открывшимися обстоятельствами и арестом настоящего дилера. Им оказался некий Сергей Горелов, 36 лет, приезжий из Великого Устюга. "Не думал, что в городе Деда Мороза такие утырки попадаются", - комментировал Наум, лихо сновавший полгода между Питером, Ладожском и Краснопехотским, наперегонки с Вероникой, дописывающей свои "Пешки в чужой игре".
Судебные процессы над хозяином и сотрудниками "Релакса", Гореловым, Степкой и Яриком Стуковым должны были начаться после Нового года. Они обещали стать местной сенсацией. И Вероника думала о том, что впервые увидит Краснопехотское зимой.
Виктор Морской сдержал слово - на торгах выкупил ферму Кротовых и тут же оформил дарственную на прежних владельцев. "Мой брат с вашим мужем вместе служил, - сказал он Наталье Михайловне после оформления документов, - из одного котелка ели, на одни задания ходили, и Алеша бы меня не понял, если бы я семье его однополчанина в беде не помог!".
На деньги, полученные от сдачи квартиры на Весенней улице, Кротовы наняли управляющего, которого для них тоже нашел Морской, и дела на ферме пошли на лад. Наталья Михайловна, подсчитывая деньги, радовалась: похоже, уже через полгода исполнится давняя мечта ее детей - Федор сможет поступить в мореходное училище, а Анжела отправится в Университет профсоюзов. Сама Анжела по-прежнему продает пэчворк в магазин "Сундучок",желая оплатить обучение в вузе своей мечты и проживание в Питере самостоятельно. Она выбрала экономический факультет, и, глядя на целеустремленную и усердную девушку, Ника не сомневалась, что Анжелу ждет успех в учебе и после нее. И может быть, что продукцию фермы Кротовых охотно примут в гипермаркете "АсИо", строительство которого недавно началось на пустыре за Краснопехотским.
Стройка будущего торгового гиганта раскинулась почти до самой черты города, не затронув, к счастью, ферму Кротовых и пасеку их соседа. Судя по рисункам проекта, "АсИо" должен был превзойти по величине и красоте своих питерских собратьев - "Ашан", "Ленту" и "Карусель".
Ника и Морской увидели стройку из окна джипа Гершвина. Через дорогу белел первым снегом городской парк, где среди голых веток серьезно взирал на дорогу пехотинец со своего пьедестала, а с другого возвышения простирал руку позолоченный Ленин.
- "Такси, такси! Иди, от армии коси", - по привычке сострил, увидев его, Наум, а Ника вспомнила, как в июне у подножия памятника Ленину лежало тело Василия Кротова с пистолетом в руке... Да. Среди прочих обвинений Горелову и Степке инкриминируют и доведение до самоубийства. Но ведь и они выполняли чужую волю. А те, кто руководил ими в этом театре марионеток, строят гипермаркет возле фермы, которую хотели отнять и снести любой ценой. Получается, что старший рядовой Кротов защитил свою землю и родных самой дорогой ценой...
Виктор понял, из-за чего погрустнела Вероника, и легонько сжал ее ладонь. Он вообще хорошо ее понимал.
- А где ты поставил коричневую стеклянную вазу? - негромко спросила Орлова.
- В кабинете, в отдельный шкаф под стекло. Сегодня придете ко мне на Новый год, увидишь.
- Да, слушаю, - ответил Наум по "хэндс-фри". - Да, придется встречать Новый год здесь... Да, тот самый монастырь. Недалеко, минут пятнадцать на машине. Могу, конечно, но с другой стороны, это же не моя конфессия... Ладно, попрошу кого-то купить для вас ладанки и подать записки. У вас что? Как дети? Нормально? Ну ладно. Вас тоже с Новым годом, с новым счастьем! До связи в следующем году!
Джип плавно зарулил в ворота фермы.
- Ты помирился с бывшей женой? - спросила Вероника.
- Скажем так, мы решили прекратить бойкот и попытаться стать хотя бы друзьями.
У Кротовых они обедали, достав из коробок сервиз и самовар, которые Наталья Михайловна тут же поставила на стол. В благодарность она до отвала накормила друзей пирогами, а Анжела подарила Нике подушку-пэчворк, а мужчинам - барсетки, сплетенные из тонкой замши.
Когда Ника и Морской перед возвращением в город курили на крыльце, разговор снова вернулся к июньским событиям.
- Никто не хотел жертв, - Виктор затянулся "Трисурер". - Кротовых просто хотели любыми способами выжить отсюда, забрать их землю, но не убивать. Однако... Они не учли того, что после войны у Василия надломилась психика, и он мог в любой момент "сорваться", что и случилось. Так что эта неожиданность осталась на совести кукловодов.
- На чем? - переспросила Вероника. - Они умыли руки и искренне считают себя ни в чем не виноватыми. Крайними оказались дурачок Степка и его патрон Горелов. Ты думаешь, у кого-то из этой шайки есть совесть?
- Если нет - это их проблемы, а не наши, - ответил Виктор. - Как бы там ни было, мы их остановили. Больше они уже не запрессуют. Бог им судья.
В декабре темнело уже рано, и в Краснопехотское, домой к Виктору, где они должны были встречать Новый год с Татьяной Ивановной и Викой, они возвращались затемно.
- Вот и прошел еще один год, - сказал Морской.
- Да... Увидим, каким будет следующий.
- Хотя детство уже давно позади, хочется верить в чудеса.
- И загадывать желания, надеясь, что они исполнятся.
17 ноября 2019 года.