Участие МЧС за рубежом -мы участвовали в Исландии, на американской военно-морской базе...

Ю.БУДКИН: В студии Юрий Будкин, Наталья Гончарова. Прямой эфир. Мы сегодня будем говорить с Владмиром Легошиным, он заместитель начальника отряда «Центроспас» МЧС России, спасатель международного класса. Герой России. Говорим об участии МЧС в спасательных операциях за границей. Владимир, добрый день.

В.ЛЕГОШИН: Здравствуйте.

Ю.БУДКИН: Что можно в качестве примера операций МЧС за рубежами Российской Федерации? Какая была последняя операция с участием МЧС России?

В.ЛЕГОШИН: Последняя операция известная, крупная, которая затронула не одно государство, — это ситуация, связанная с землетрясением в Японии, цунами, разрушением атомной станции «Фукусимы-1».

Н.ГОНЧАРОВА: Недавно были какие-то сообщения о том, что российское министерство по чрезвычайным ситуациям отправляет свои силы… правильно ли я понимаю, что регулярно кроме таких крупных катаклизмов природных МЧС всегда оказывает какое-то содействие?

В.ЛЕГОШИН: Конечно. Дело в том, что многие из катастроф, которые происходят в мире, проходят мимо обывателя. В силу своей занятости и суеты мы просто не замечаем этого. Возможно, мы привыкли. Да, когда существует ажиотаж какой-то определенный вокруг события, тогда это замечают. С другой стороны, крупные бедствия, которые приносят много горя, их не заметить нельзя, это трогает душу людей. Поэтому такие большие катастрофы, как, в частности, в Японии, остались в памяти.

Н.ГОНЧАРОВА: А как принимается решение об участии МЧС в подобных ликвидациях? Это идет запрос, это идет, наоборот, сигнал с российской стороны, что мы готовы, примите нашу помощь?

В.ЛЕГОШИН: Тут существует несколько путей. Первый, цивилизованный, нормальный путь, такой, когда страна запрашивает помощь. Это как правило, так положено. Потому что страна сама может определить, нужна ей помощь или нет. Второе, Россия всегда сама предлагает эту помощь, чтобы ни случилось. Потому что у наших спасательных служб достаточно опыта на сегодня, чтобы оценить размер беды и понять, что мы можем, что мы умеем.

Ю.БУДКИН: Это такой международный опыт, когда каждая страна, у которой есть подобные службы, если что-то где-то произошло, они обращаются к этой стране и говорят: мы вот это можно, если нужно.

В.ЛЕГОШИН: На сегодня набор стихийных катастроф известен. Исключение составляет, наверное, падение метеорита.

Ю.БУДКИН: Да, такое нечасто бывает.

В.ЛЕГОШИН: Изредка, это действительно нечасто. Плюс набор техногенных, связанных с какими-то агрессивными действиями людей, терроризм. Этот набор известен. И на сегодня Россия — единственная страна, которая это умеет. На сегодня уже сложилось мировое сообщество в лице департаментов ООН, типа ЮНДАГ, и коалиционных советов, созданных INSARAC, то это международные уже организации, которые объединяют спасателей всех стран для реагирования на такие катастрофы. Существуют определенные правила, по которым спасатели всех стран должны играть. Они существуют и уже работают. Такой вопрос был впервые поднят в 1988 году при землетрясении в Армении. Россия, как правило, сама предлагает, одна из первых, если не первая. Потому что, ну, на мой взгляд… сложно себя хвалить, в общем, наверное, греет душу, когда себя хвалишь, тем не менее, на сегодня Россия — та страна, на долю которой выпало очень много испытаний, больше, чем во всех других странах. И волей-неволей, к несчастью, нам пришлось поучаствовать в огромном количестве всевозможных разных бед. И мы получили большой опыт.

Ю.БУДКИН: Если за 20 лет уже отработана система международной кооперации, наверное, существует и система своего рода разделения труда. Чем обычно в подобного рода ситуациях занимаются российские специалисты?

В.ЛЕГОШИН: Разделения труда как такового не существует. Потому что техника и технологии на сегодня унифицированы.

Н.ГОНЧАРОВА: А существует ли какая-то мировая иерархия спасателей. И какое занимает место в этом списке Россия?

В.ЛЕГОШИН: Я думаю, что Россия занимает первое место. Возможно, я ошибаюсь, но не очень сильно. Повторюсь, на нашу долю выпало очень много, больше, чем на долю любых других стран.

Ю.БУДКИН: Возвращаясь к возможному разделению, может быть, можно сказать, что, например, у российского МЧС есть какие-то уникальные специалисты, которых по качеству, по навыкам нет ни в одной стране мира?

В.ЛЕГОШИН: Землетрясения, с другой стороны, державы, которые являются сильно морскими, у них, например, спасение на море более развито в силу опыта. Авиационное спасение, там существуют свои правила.

Н.ГОНЧАРОВА: А пожаротушение?

В.ЛЕГОШИН: Пожаротушение, я не скажу, что Россия впереди планеты всей. Европа горит регулярно целое лето, Греция, Португалия, Испания. Скажем, Канада и Соединенные Штаты Америки горят просто круглый год. Австралия тоже. В силу развития коммуникаций сегодня эти сведения стали более доступны. 20 лет назад они были просто недоступны обывателю, об этом знали специалисты. На самом деле, это многовековая проблема всех, наверное, стран. Почему в России не сохранилось памятников письменных каких-то? Все очень просто. Архитектура в России была деревянной, все сгорело. Пожар был бичом всех стран и народов тоже. Всё горело, горит и будет продолжать гореть.

Ю.БУДКИН: И в этой программе мы сегодня говорим об участии МЧС в спасательных операциях за рубежом. Владимир, давайте вернемся к последней операции, японской, в которой участвовали представители российского МЧС. Как это работает обычно? На примере японской операции. Вы узнаете о том, что происходит. Что, вас ставят в ружье? Как это делается?

В.ЛЕГОШИН: Узнают все, понятно, по каналам масс-медиа. Целевых сообщений, кроме прямого сообщения «помогите нам», существуют такие сообщения тоже. Но на сегодня информационное поле планеты таково, что эта информация доходит по каналам масс-медиа значительно быстрее. После этого делаются выводы. Кроме того, существуют объективные средства контроля. Сейсмостанции, всякие средства мониторинга, которые говорят об этом: да, случилось. В наш Национальный центр управления в кризисных ситуациях информация сама по себе поступает. Существуют методики оценки разрушений, пострадавших, размера беды, которая произошла. Делается оценка и планируются силы и средства. Одновременно с этим российское правительство выходит сразу с предложением о помощи. Мы готовы предоставить, что вам нужно еще?

Н.ГОНЧАРОВА: То есть автоматически формируется такое обращение?

В.ЛЕГОШИН: В считанные минуты. Понятно, сколько баллов, какая территория, глубина залегания эпицентра, население вокруг.

Н.ГОНЧАРОВА: Можно сказать, автоматически генерируется такое предложение о помощи?

В.ЛЕГОШИН: Конечно. Потому что мы готовы оказать. У России в этом смысле душа очень открытая. И я не помню даже той беды, даже несильно большой… Россия сразу выходит с предложением о помощи.

Ю.БУДКИН: На бытовом уровне. Ваш сотрудник, он сидит дома, видит по телевизору или слышит по радио. Что дальше происходит?

В.ЛЕГОШИН: Дальше смотрит телевизор, уверяю.

Ю.БУДКИН: Ему позвонят?

В.ЛЕГОШИН: Существует регламент определенный, как он должен поступать. У нас силы постоянной готовности. Постоянно в стране эти силы не меньше, не больше, определенное количество людей, техники, самолетов и так далее. Реагируют дежурные силы и средства.

Ю.БУДКИН: Готовы те, кто на смене?

В.ЛЕГОШИН: Да. И те силы, которые на смене, по всей стране. Они приводятся в состояние боевой готовности со своими планами оперативного реагирования. Существует корректировка. Понятно, что любая чрезвычайная ситуация отличается одна от другой, поэтому и с помощью аналитических отделов в подразделении, а также вплоть до Национального центра управления в кризисных ситуациях происходит корректирование. Либо добавление, либо какой-то перекос в специфику: химическое, радиационное заражение, наводнение, пожар, оползень. Корректировка сил и средств, специалистов. Так они формируются. Существует определенное время на сборы, на подготовку документов. Понятно, что без документов мы за границу не полетим. Дальше все сидят и ждут согласия пострадавшей стороны.

Ю.БУДКИН: Есть такое ощущение, во всяком случае, я читал об этом в Интернете, когда люди пишут о том, что даже когда наши специалисты приезжают на место катастрофы, то они там оказываются часто далеко не на первых ролях. Всегда кто-то играет первую скрипку.

В.ЛЕГОШИН: Во-первых, играют первую скрипку национальные силы реагирования, это понятно. Они в курсе, они ориентированы. Для того чтобы иностранцам понять, нужно посмотреть и оценить, это занимает какое-то время. И к этому применить собственный опыт. Любая катастрофа, даже одинаковая по названию — землетрясение — у меня их 16, они все имеют свою специфику. И диспозиция не всегда совпадает. Как правило, не совпадает с реалиями. Смысл в этом.

Ю.БУДКИН: Может так случиться, что Россия предложила помощь, эту помощь приняли, вы прилетели туда — а ваши услуги никому не нужны?

В.ЛЕГОШИН: Это бывает. Тут существуют политические моменты в отношениях между государствами. Что греха таить, многие страны… сегодня не так, лет 15 назад, особенно страны третьего мира, преувеличивают размеры беды. Но для этого они специально никого не пускали туда, оставляя только просьбы о материальной помощи. Преувеличивая размер беды, тем самым получали транш большего размера, смысл в этом.

Ю.БУДКИН: Но так, чтобы спасатели прилетели на место и сидят, так не бывает?

В.ЛЕГОШИН: Сейчас так уже не бывает.

Н.ГОНЧАРОВА: По поводу политической составляющей. Есть страны, государства, недалеко от наших границ, с которыми политически напряженные отношения.

В.ЛЕГОШИН: Япония.

Н.ГОНЧАРОВА: Предположим, Грузия. Возьмем ближе. С Японией все-таки нейтралитет такой дружественный. Этот вечный вопрос о мирном договоре.

В.ЛЕГОШИН: С Грузией, уверяю вас, поможем.

Н.ГОНЧАРОВА: Случилось, не дай бог, что-то в Грузии. Схема будет работать так же, как вы описали: оценивается ситуация и генерируется предложение о помощи?

В.ЛЕГОШИН: Если не быстрее, но все будет точно так же.

Н.ГОНЧАРОВА: Еще такой момент. Кроме помощи в каких-то катаклизмах, природных стихиях, есть и другого рода помощь, оказываемая министерством. Недавно по поводу сербов, живущих в Косове. Самолеты МЧС туда прилетели и привезли гуманитарный груз. Как часто такую помощь приходится оказывать?

В.ЛЕГОШИН: Это та самая, наверное, незаметная помощь, о которой говорят меньше всего. Часто, практически каждую неделю, летают самолеты, возят. И это продолжается 20 лет.

Ю.БУДКИН: 554-й наш слушатель, задается вопросом, это не про гуманитарную помощь, а про спасательные операции: кто платит за это всё? Как оплачивается помощь российского МЧС за границей?

В.ЛЕГОШИН: Это добрая воля. Это государственные затраты.

Ю.БУДКИН: Платит бюджет Российской Федерации.

В.ЛЕГОШИН: Это вещи обоюдные.

Н.ГОНЧАРОВА: А спасатель МЧС, он не получает за такую командировку, это же сопряжено с риском для жизни, какие-то премиальные?

В.ЛЕГОШИН: Какую-то условно достаточно премию выплачивают. Это связано с рабочим временем, мы работаем в соответствии с Трудовым кодексом, Гражданским кодексом, в соответствии с Законодательством РФ. Это все регламентировано.

Н.ГОНЧАРОВА: Как сверхурочные регламентированы?

В.ЛЕГОШИН: Как везде. Да, он получает командировочные.

Н.ГОНЧАРОВА: И еще такой вопрос. Если возвращаться к ситуации в Японии, на АЭС «Фукусима», наш слушатель спрашивает, как МЧС готово на случай ядерной атаки?

В.ЛЕГОШИН: Безусловно, готовы. В МЧС еще входят силы гражданской обороны. Все-таки это федеральный орган исполнительной власти, на который возложены такие задачи правительством по защите населения в случае ядерной угрозы. Эти планы существуют, эта подготовка ведется. Новейшие технологии внедряются, это неизбежно.

Н.ГОНЧАРОВА: Подготовка ведется, внедряются технологии. Но раньше, я помню, когда учились в школе, вспышка слева, вспышка справа, нас учили, как защитить себя, как строиться в бомбоубежище. Сейчас как-то МЧС ведет такую работу с населением по подготовке?

В.ЛЕГОШИН: В этом нет необходимости. На сегодня совершенно уровни готовности. На сегодня не существует прямой конфронтации политической. Что сейчас сюда прилетят боеголовки по 20 мегатонн, ребят, это нереально.

Ю.БУДКИН: Вспышка слева, вспышка справа — это из прошлого.

Ю.БУДКИН: Следующий вопрос. Помимо Японии были и другие страны. И хотелось бы понять, есть ли страны, в которых сложнее работать? И какие это страны? Потому что там не развита инфраструктура, или потому что наоборот слишком развита, слишком сильные власти, поэтому они не допускают спасателей?

В.ЛЕГОШИН: В каждой стране есть, с нашей точки зрения, перекос, а на самом деле, это просто местная специфика. Сказать, что где-то сложнее, где-то проще, нельзя. Везде по-разному. Самая большая сложность состоит в том, что каждый раз приходится перестраиваться, подстраиваться под местные условия. Это неизбежно.

Н.ГОНЧАРОВА: Местные условия, что имеется в виду? Природные условия, ментальный уровень?

В.ЛЕГОШИН: И климатические, ментальные, помимо всего прочего, традиционные, и религиозные, и технологические, и рельефные, и погодные.

Ю.БУДКИН: Есть ощущение, что вот эти проблемы веры и ментальные условия — это наибольшая проблема. Есть какие-то примеры, которые можно привести?

В.ЛЕГОШИН: Нет. Скорее всего, в нас живет просто какая-то осторожность перед неизведанным. То, что мы в силу своего взаимного слабоумия не знаем. Ни одна религия не проповедует зла. Поэтому в беде все люди одинаковые. Боль и сострадание все чувствуют одинаково.

Н.ГОНЧАРОВА: Бывали ли случаи, когда в таких зарубежных командировках спасатели российские погибали?

В.ЛЕГОШИН: Такого не было. Надеюсь, и не будет. Травмировались, да, было такое. Это, на самом деле, нонсенс. Надо начинать спасать спасателя.

Н.ГОНЧАРОВА: Если погибает спасатель, это свидетельствует о его низкой квалификации?

В.ЛЕГОШИН: И вообще организации всего этого. Дело в том, что приехать туда и доставить лишние заботы и без того загруженному государству, не нужно этого. И своему собственному тоже не нужно.

Ю.БУДКИН: 520-й задает вопрос: «Понятно, что эта система работает уже много лет. Но для того, чтобы координация была лучше, наверное, надо проводить какие-то совместные учения». Есть такие и как часто они проводятся?

В.ЛЕГОШИН: Они проводятся регулярно, по несколько раз в год, в формате INSARAC. Это самый традиционный совет одного из департаментов по гуманитарным вопросам Организации Объединенных Наций.

Ю.БУДКИН: А как эти учения проводятся? Это такие же батальные сцены, как в министерстве обороны?

В.ЛЕГОШИН: Нет. Они делятся на несколько уровней. Например, те же самые командно-штабные. Вот как Василий Иваныч картошку там двигал. На самом деле, это имеет вид деловой игры. Это крайне полезно, крайне информативно. Нужно без привлечения каких-то больших средств и ресурсов отыграть управление. Самое серьезное в этих операциях — управление.

Ю.БУДКИН: Но такое бывает, что ради учений спасатели улетают куда-нибудь на другой конец света? И как часто?

В.ЛЕГОШИН: Да, конечно. Раз в два-три года. Я сам участвовал в пяти международных учениях. Мы участвовали в Исландии, на американской военно-морской базе, один раз в Австрии. Понятно, что это затратная ситуация, но тем не менее, она необходима. Она способствует координации.

Ю.БУДКИН: Это Владимир Легошин, заместитель начальника отряда «Центроспас» МЧС России сегодня в программе «Спасатели». Мы говорим об участии российского МЧС в спасательных операциях за рубежом.

Н.ГОНЧАРОВА: Владимир, вы говорите об учениях, что они проводятся довольно часто. Вы же видите технический арсенал своих зарубежных коллег. В сравнение вы можете что-то сказать о российском вооружении техническом спасателей?

В.ЛЕГОШИН: Мало того, что оно очень обширное… везде всё одинаковое. Оно может быть от разных производителей. Как автомобили лучших стран мира…

Н.ГОНЧАРОВА: То есть говорить, лучше мы вооружены или хуже, не приходится?

В.ЛЕГОШИН: Нет. Уровень одинаковый. Понятно, что это имеет какую-то прецессию, но тем не менее.

Ю.БУДКИН: Есть ли техника отечественного производителя? Что это?

В.ЛЕГОШИН: У нас да. Всё, что угодно. Начиная от самолетов, кончая…

Ю.БУДКИН: Случалось ли такое, что в каких-то зарубежных операциях вы сталкивались с тем, что эта самая техника отечественного производителя есть не только у вас, но и представителей других стран?

В.ЛЕГОШИН: Самолеты — да, вертолеты — да.

Ю.БУДКИН: Только самолеты и вертолеты?

В.ЛЕГОШИН: А ложки у всех хорошие собственные.

Н.ГОНЧАРОВА: Но есть что-то другое.

В.ЛЕГОШИН: Автомобили у них свои, у нас свои. Правда, их тоже есть.

Н.ГОНЧАРОВА: А оснащение внутри автомобилей?

В.ЛЕГОШИН: Нашего я не видел особо, тут вопрос конкурентоспособности. Характеристики наших во многом превосходят.

Ю.БУДКИН: Вы говорили о том, что не было случая, когда бы сотрудник МЧС погиб во время спасательной операции.

В.ЛЕГОШИН: Международной.

Ю.БУДКИН: Да. 537-й наш слушатель, конечно, спрашивает про внутренние вопросы. Но как защищена семья человека, кто работал в МЧС и погиб?

В.ЛЕГОШИН: В соответствии с Гражданским кодексом, как человека, который выполнял государственное задание.

Ю.БУДКИН: Если бы что-то подобное произошло за границей, тут тоже нет каких-то специальных правил на этот счет?

В.ЛЕГОШИН: Нет.

Ю.БУДКИН: 788-107-0 — телефон прямого эфира. Добрый день

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Варвара. Ваше рвение, которое вы проявляете в зарубежных командировках, да у нас в России бы.

Ю.БУДКИН: Кстати, это очень распространенный, наверное, вопрос. Что МЧС Российской Федерации должно заниматься чрезвычайными ситуациями в Российской Федерации.

В.ЛЕГОШИН: Всё правильно. А так оно и есть. Это разноуровневая система, которая имеет уровни реагирования на все виды чрезвычайных ситуаций. От кошки на дереве или закрытой двери, хотя это не наше, до землетрясения и аварии на «Фукусиме-1».

Ю.БУДКИН: Еще Варвара говорила: ваше бы рвение… То есть говорят о том, что там за границей спасатели работают на «пятерочку», а здесь могут позволить себе слабину.

В.ЛЕГОШИН: Я думаю, Варвара заблуждается.

Ю.БУДКИН: Тогда по-другому. 520-й: «А как вы оцениваете работу МЧС по той самой балльной системе в целом на сегодня?».

В.ЛЕГОШИН: А у меня балльная система: либо хорошо, либо плохо. По-другому не может быть. Спасение не может быть наполовину, на «три с минусом» или на «пять с минусом». Может быть только на «пять».

Н.ГОНЧАРОВА: По поводу спасения наших граждан за рубежом. Совсем недавно в сентябре мы проходили многонедельную эпопею с туристами российскими, застрявшими в Болгарии. И многие наши слушатели звонили, писали и спрашивали: где же наши МЧСники? У нас там граждане пропадают. Почему в таких ситуациях не предусмотрено вмешательство МЧС?

В.ЛЕГОШИН: Спасение утопающих в этом случае им не угрожало. Ни им лично, ни им семьям.

Ю.БУДКИН: Им было просто неудобно?

В.ЛЕГОШИН: Да, у них был какой-то небольшой зуд.

Н.ГОНЧАРОВА: В любом случае, граждане России испытывали небольшой зуд, когда несколько суток люди не могли вылететь из другой страны домой… все-таки небольшой зуд — тут не все с вами согласятся.

Ю.БУДКИН: Надо говорить о том, чрезвычайная ли это ситуация?

В.ЛЕГОШИН: Это банальная абсолютно, жизненная, бытовая ситуация. Здесь никто бедствие не терпит. Нет угрозы жизни, здоровью.

Н.ГОНЧАРОВА: Здоровью есть.

В.ЛЕГОШИН: Нет. В больницу. Там больниц было, как собак нерезаных.

Н.ГОНЧАРОВА: А косовским сербам гуманитарная помощь? Что-то угрожало их жизни, здоровью?

В.ЛЕГОШИН: Да. Там люди не доедают. Те, кто в Болгарии, вполне могли есть. Просто были нарушены планы их перемещения, не больше, не меньше. Ничего им не угрожало.

Ю.БУДКИН: То есть, если бы кто-то из граждан Российской Федерации при этом попал в бедствие, то есть ему стало плохо…

В.ЛЕГОШИН: В ДТП. Если бы оказалось, что та система страховки туристической и система здравоохранения той страны не в состоянии оказать ему помощь, тогда помощь была бы оказана.

Ю.БУДКИН: Тогда не за всеми, а за тем, кто попал в бедствие, тогда мог прилететь вообще целый самолет?

В.ЛЕГОШИН: Да, конечно. Путешественники… МЧС, извините, не турбюро. У МЧС нет обязанности возить кого-то на отдых и обратно.

Ю.БУДКИН: Владимир Легошин, заместитель начальника отряда «Центроспас» МЧС России, спасатель международного класса был сегодня в программе «Спасатели» на «Русской службе новостей». Владимир, мы благодарим вас. Спасибо.

www.rusnovosti.ru