Лидер «Аквариума» о новом альбоме «Архангельск» и о том, почему исландские музыканты лучше русских

Борис Гребенщиков: «Мы совсем не умеем работать»



23 сентября «Аквариум» выпускает новый альбом «Архангельск» — в этот же день он будет выложен на сайте kroogi.com, а через несколько дней издан на компакт-дисках. Типичные для нынешнего состояния группы колыбельные и регги соседствуют в нем с жесткими отповедями современности («Назад в Архангельск») и представлением «Тайного узбека» — коллеги человека из Кемерова. Однако главное — музыка: в восьми песнях альбома группа успевает показать и битловские марши, и индийские раги, и поп-роковые наигрыши, и старческую мудрость, и юношескую спесь.

— Прослушав все новые, «спокойные» песни, выложенные вами в интернет за год, не ожидаешь, что альбом начнется с такой жесткой вещи, как «Назад в Архангельск».

— Значит, все случилось так, как я и рассчитывал.

— Новые треки сочинялись в какой-то определенный период?

— Все песни писались последние два года, некоторые были придуманы этим летом, некоторые — еще позапрошлым. Из восемнадцати вещей, над которыми шла работа, в альбом вошло восемь.

— Плюс короткий инструментал.

— Это даже не инструментал. Просто требовался фрагмент, чтобы сменить настроение.

— А написаны они в дороге или вы где-то специально работали?

— Раньше я писал песни во время гастролей. Сейчас это сложнее сделать. Потому что мне требуется больше времени. Мне нужно от всего отойти. Несколько дней должно пройти, прежде чем я что-то напишу. Но при этом процесс идет. За год появилось пять—шесть новых вещей, из которых три—четыре попали в альбом.

— Последние два года у «Аквариума» выходят концертные диски, «утерянный» альбом «С точки зрения деревьев»…

— Они выходили не потому, что мы этого хотели. Ряд моих знакомых просили позволить их выпустить. «С точки зрения деревьев» — это скорее воспоминание об альбоме, который мы должны были записать в студии. А студия у нас тогда пропала и больше не появлялась.

— Когда вы переслушивали песни с него, какие эмоции они у вас вызывали?

— Они не доставляют, конечно, такого удовольствия, как новые. Потому что я эти песни с тех еще пор помню. Но один раз это надо было сделать. Потому что получалось, что у нас есть вся история группы, но в одном месте зияет дырка. И разговор об этом шел десятилетиями! Вроде теперь дырок не осталось.

— Кто записывался на «Архангельске»?

— Все мы, нынешний состав, включая Брайана (Брайан Финнеган, вистл, ирландская флейта. — OS) и Тита (Александр Титов, бас — OS). Также мы нашли нового ударника Лиана Брэдли, который раньше играл с весьма любимым и уважаемым мной Ваном Моррисоном. Мы с ним очень хорошо сошлись на записи. Сейчас попробуем поиграть живьем. Это чистый эксперимент — только через три дня начнутся репетиции. Он человек очень востребованный.

— То есть вы решили не делить ударника Алексея Мещерякова со «Сплином»?

— Я знаю, как тяжело было Сашке Титову, когда он играл в «Кино» и в «Аквариуме». Поэтому я попробую с Лианом — может, будет хорошо. Это всё эксперимент. «Аквариум» — это постоянно продолжающийся эксперимент.

— Где проходила запись альбома?

— В Лондоне, в хорошо знакомой нам студии Livingston, и в Ирландии, в студии Amberville под Белфастом, в сельской местности. Это просто удобно. Лучшая студия Северной Ирландии. Все знакомые там. Открыл ее саундмен Вана Моррисона. Как-то мы с Моррисоном постоянно так пересекаемся. Потому что и Кейт Сент-Джон (участвовавшая в создании нескольких альбомов «Аквариума» включая «Навигатор» и «Снежный лев». — OS) у него была саксофонисткой восемь лет.

— Последний трек, «На ход ноги», говорят, похож на песню Окуджавы. Может, вы к музыке детства пришли?

— Как ни странно, этот взгляд — он отсюда, из России. Когда мы ее записывали в Ирландии или с Брайаном играли, ни у кого не возникало никаких мыслей, что она из детства. Это обычная акустическая песня. Мнение, что вещь похожа на Окуджаву, меня удивило. Я абсолютно это не имел в виду. Может, если я возьму ирландскую песню, она тоже станет похожа на Окуджаву — просто потому, что я так пою…

— Строчки из песни «Тайный узбек»: «Так передайте всем тем, кто долго был выгнут дугой, что нет смысла скрывать больше жадность, и свинство, и спесь!». Это критика?

— Так же как и с «Поездом в огне», они не имеют никакой социальной подоплеки. Песня требует писать то, что она требует. И на время написания я устраняюсь от вынесения каких-либо суждений. В «Узбеке» четыре куплета. А материала было куплетов на двадцать. Осталось то, что нужно было сказать. Почему именно это — я не готов даже об этом думать.

— Мне лично больше понравился именно «На ход ноги», особенно когда вы внезапно начинаете петь: «Птицы уснули в саду. Рыбы уснули в пруду»...

— А я даже не могу понять — люди-то в зале понимают, откуда эти строчки? Приятно слышать.

— Неиздававшаяся ранее песня — «Капитан Беллерофонт». Что это?

— Беллерофон(т) — один из главных героев древней Греции, сын Посейдона. Он летал на Пегасе. Поразил ехидну, разгромил племя амазонок. И потом, как рассказывает Еврипид, полетел на Олимп, боги поразились его наглости, Зевс послал овода, который ужалил Пегаса, Беллерефонт упал с небес и всю жизнь бродил по пустыне, и люди бегали от него. Что нелогично. Если бы упал — разбился бы насмерть. По мне, так ему просто надоело быть на виду, и он имитировал уход в тень. Это единственная песня, которая осталась с альбома «ZOOM ZOOM ZOOM».

— Вы предлагали людям делать ремиксы на песню «Дуй», устроив раздачу исходных дорожек на «Кругах». Будете продолжать опыты?

— Оказалось, что это никому не нужно. Люди с удовольствием делают ремиксы, а потом говорят: ну что, а теперь выпускайте их! А кому нужен альбом ремиксов на «Дуй»? На «Кругах» они, конечно, выложены. И, если кто-то спрашивает у меня треки для других песен, я, конечно, даю.

— Вы могли бы сами сделать на свою песню ремикс. Слышал, что при записи «Афанасий Никитин буги» вся группа возилась с секвенсорами.

— Нет, не до этого. У меня есть около дюжины вещей, с которыми хорошо бы еще поработать. А времени нет.

— Вам проще выкладывать записи треками или собирать их в альбом?

— Это синглы. Скучно, если группа ничего не выдает. А сингл означает — мы есть, вот то, что мы сделали сегодня. Альбом появляется, когда он созревает. Для меня альбом как произведение искусства, я собираю релизы не для удобства издателей.

— Вы недавно сыграли концерт в Рейкьявике, потом появился выпуск радиопрограммы «Аэростат», посвященной Исландии. Что нового вы для себя открыли

— Особенно нового ничего. Но главное там — атмосфера маленького-маленького города, центр которого можно обойти за сорок минут. И в нем существуют больше 40 групп, играющих разную музыку. И вся она интересна — хотя и не вся мне может нравиться. Заходишь в магазин — и тебе хозяин, немолодой уже джентльмен, говорит про записи. И ты понимаешь, что он хозяин рекорд-лейбла и у него все эти группы тут и тусуются. И делают музыку на мировом уровне.

— Похоже на то, чем занималась питерская рок-тусовка в 80-х? Свой мир, тиражи по 30 экземпляров.

— Но у них совсем другой уровень. Какой-нибудь обычный парень делает видео — и оно просто первоклассное.

— Может, у них времени больше?

— Что же у нас съедает время? Думаю, дело в абсолютной халатности, мы совсем не умеем работать. Мы вот мастеринг альбома третий раз сделали. Будем теперь в четвертый. Нелепо, но факт.

— По сети уже разошлась ваша фраза: «Моя родина — интернет». Как вы следите в нем за музыкой?

— Исхожу от обычных источников, вроде Mojo и Uncut. Также у меня в закладках Allmusic, NME, Undercover, Звуки.ру.

— То есть вы не читаете десятки блогов? Вам нужен журналистский бумажный фильтр?

— Не нужен. Просто я не успеваю все отслушать. Но если слышу о чем-то, ищу. Иногда случайно кликаю по ссылке. Редко, но срабатывает. Таким образом, через дикий поиск, я вышел на «10th» Нобукацу Такемуры — один из лучших альбомов предыдущего десятилетия.

— Вы никогда не пробовали перестать играть на гитаре, взяться, скажем, за модное сейчас укулеле?

— В альбоме я на укулеле играл. Не уверен, что в записи это осталось. Мне требуется время, скажем два месяца, чтобы забыть гитару. То есть я пробовал, но толку было мало. Однажды поехал с укулеле в Индию. Написал много красивых кусочков, которые никуда не пошли и забылись.

— Пишете ли вы теперь песни на английском?

— Я могу это делать, но мне некогда. Хотя есть в архиве даже несколько незасвеченных треков. Можно петь на английском, но на русском получается сильнее. Зачем ослаблять?

23 сентября «Аквариум» представит концертную программу «Огонь Вавилона» в московском Live Music Hall (бывший СДК МАИ).​

www.openspace.ru