"Соколы" Фридрика Тора Фридрикссона

Исландский блюз

Рецензия на фильм Соколы / Falcons 2002

«Соколы» – сумрачный роуд-муви, очередной ледяной жар исландского гения Фридрика Тора Фридрикссона, чьи картины напоминают одновременно Джармуша, Одзу и Куросаву, замерзших на необитаемом острове в Заполярье. Невыносимая красота заснеженных исландских пустошей, нечеловеческая мощь скалистых ущелий. Исландия – страна, где действующий премьер-министр (да-да, без всяких шуток!) верит в троллей и привидений. Поверит в них и тот, кто решится посмотреть «Соколов» Фридрикссона. И хоть не увидит, но почувствует их хтоническую силу.

Исландец-полукровка Саймон возвращается на родину своих предков, чтобы отдать душу Богу – после многих лет американской тюрьмы жизнь ему опостылела: он хочет уйти, замерзнуть, застрелиться. Встреча с дурочкой-художницей Дуа, по-триеровски блаженной хозяйкой ручного сокола, резко меняет его планы. Вдвоем с девушкой Саймон отправляется в бесконечное путешествие. Судьба толкает их вперед – в снег, в смерть, в никуда.



В «Соколах» Фридрикссон не только следует по проторенному «Мертвецом» Джармуша мистическому пути с финальной инициацией, но и делает своеобразный римейк своей, быть может, самой гениальной картины «Жар льдов» – пронзительной и простой, как каллиграфический росчерк, истории о японце, приехавшем в Исландию, чтобы совершить похоронный ритуал в диком ущелье, где погибли его родители. Исландская фактура у Фридрикссона мистична сама по себе – прямолинейная фантастика здесь неуместна: ледяной пейзаж сносит крышу напрочь безо всяких недоделанных оборотней.

В сердце каждого исландца хранятся саги о мужественных предках, покорителях стихий, живущих вопреки жестоким ветрам и смерти, подстерегающей на каждом шагу. Большинство героев саг – изгои, отправившиеся в ледяную Смерть, как ни парадоксально, за Жизнью. Саймон Фридрикссон – современный изгой – вполне вписывается в контекст исландской традиции, а само название фильма – «Соколы» – можно трактовать как скальды (сокол мысли – магическая метафора (кеннинг) для обозначения свободного скальда). Собственно, все фильмы этого режиссера – попытка современной визуализации саг и скальдической поэзии: отсюда и магия природы, и мужественные герои, и лаконичность, нарочитая однотипность реплик персонажей, которую, на первый взгляд, можно списать на неестественность.

Но помимо этого, конечно же, «Соколы» – это мрачный, «тюремный» блюз. Блюз одинокого исландского викинга, слегка заторможенный, размытый, расплывчатый. Этой слегка потусторонней нечеткости, как всегда у Фридрикссона, способствует блестящее музыкальное оформление композитора Хилмара Орна Хилмарсона.

Блюзовую атмосферу обеспечивает и трио героев-молчальников в исполнении Кита Кэррадайна («Нэшвилль», «Воры как мы», «МакКэйб и миссис Миллер»), Ингвара Эггерта Сигурдссона, лучшего актера всея Исландии, засветившегося недавно в голливудском блокбастере «К-19», и Маргрет Вильямсдоттир, чья игра заставляет вспомнить Бьорк в «Танцующей в темноте» Ларса фон Триера. Молчание, молчальничество, почти полное отсутствие мимики – пожалуй, единственное, что может вызвать отторжение в «Соколах», да и во всех фильмах могучего исландца. При всем богатстве видеоряда, запоминаешь одно: человека в пейзаже. Человек – скорее мертв, чем жив. Пейзаж – скорее жив, чем мертв. Ух, и холодно же у них там, в Исландии.

drama.filmoscope.ru