Как малые страны оказались брошены на произвол судьбы ("The Financial Times", Великобритания)

Gideon Rachman (Гидеон Рахман)
Почти два года назад в своей колонке я писал о 'веке малых стран'. Я указал на то, что за последние 40 лет число независимых государств заметно возросло, и что малые страны теперь занимают верхние строчки во многих международных рейтингах, о чем бы ни шла речь - о ВВП на душу населения, о миролюбии или о 'развитии человеческого потенциала'.
С тех пор все изменилось. В результате Великой рецессии, экономические и политические тенденции обернулись против малых стран. Если посмотреть на Европу, окажется, что хуже всего пришлось небольшим государствам - Исландии, Ирландии, трем странам Прибалтики. Исландии пришлось пережить не только катастрофический обвал в экономике и в банковском секторе. Помимо этого Британия и Нидерланды заставили ее компенсировать миллиардные убытки, которые понесли их граждане, когда рухнули исландские банки. Ирландцев и прибалтов отчасти защитило от давления больших стран членство в Европейском Союзе, однако все проблемы оно не решить не способно. Латвии пришлось обратиться за деньгами к Международному валютному фонду. Возможно, ее примеру придется последовать Литве и Ирландии.
Что же случилось? В своей новой книге 'Создание и уничтожение стоимости' ('The Creation and Destruction of Value') историк из Принстонского университета Гарольд Джеймс (Harold James) пишет: 'В девяностые, когда современная глобализация была в самом расцвете, казалось, что в выигрыше маленькие открытые государства: Новая Зеландия, Чили, Ирландия, страны Прибалтики, Словакия и Словения'. Именно эти страны были способны лучше всего воспользоваться преимуществами исчезновения барьеров для международной торговли и инвестиций и установления стабильного международного порядка, гарантом которого выступали Соединенные Штаты.
Маленькие, но сметливые страны сокращали налоги и смягчали законодательство, чтобы привлекать иностранный капитал и бизнес. Ирландцы установили у себя один из самых низких в Европе уровней налога с корпораций, прибалты и словаки ввели фиксированную ставку подоходного налога; Исландия внезапно превратилась в финансовый центр. В малые страны потек международный капитал. Однако, как однажды заметил экономист Джозеф Стиглиц (Joseph Stiglitz): 'Маленькие открытые экономики напоминают лодки в открытом море'. Когда в мире начинается экономическая буря, они могут перевернуться. Резкий вывод из такой экономики относительно небольшого по меркам международного рынка капиталов объема средств может иметь для нее серьезные последствия.
Международная политика также не благоприятствует малым странам. Главным геополитическим последствием экономического кризиса стало формирование 'Большой двадцатки' - клуба крупных стран, рассчитывающих регулировать мировую экономику. Игра на разнице в законодательствах и налоговых политиках, на которой богатели малые страны, теперь не приветствуется. В период, когда экономическое регулирование было непопулярно, крупным странам было трудно давить на мелкие, которые обыгрывали их, благодаря низким налогам и мягким законам. Однако сейчас обстановка изменилась. Регулирование снова в моде, налоги растут. На последнем саммите 'двадцатки' президент Франции Николя Саркози (Nicolas Sarkozy) с гордостью заявил: 'Налоговые гавани, банковская тайна - всему этому пришел конец'.
Занервничали даже богатые и гордые швейцарцы. Под давлением США им пришлось пожертвовать своими традициями банковской тайны - банк UBS вынужден был передать американским властям имена тысяч своих клиентов. Европейский Союз и Организация экономического сотрудничества и развития также усилили давление на Швейцарию по вопросам налогов и банковской тайны.
В итоге швейцарское правительство оказалось вынуждено унижено пресмыкаться перед Ливией после скандала, вызванного арестом в Швейцарии Ганнибала Каддафи (Hannibal Gaddafi) сына ливийского лидера Муаммара Каддафи (Muammer Gaddafi). Перед лицом мстительного Триполи, швейцарцы вдруг осознали, что союзников, готовых придти на помощь, у них почти нет.
Впрочем, Швейцарии хотя бы не нужно беспокоиться о своей безопасности. Но этим могут похвастаться не все малые страны.
Когда США чувствовали себя всемогущими - в период 'однополярного мира' после окончания холодной войны- американцы регулярно выступали на стороне малых стран и потенциальных малых стран. В 1996 году, когда Китай проводил угрожающие Тайваню испытания ракет, США послали в регион авианосец, и китайцы остановили испытания. НАТО оказывала военную помощь Боснии и Косово в борьбе против Сербии. Президент Джордж Буш ясно дал понять, что он хочет видеть Грузию в НАТО, что бы ни думала по этому поводу Россия.
Однако сейчас, когда американской экономике приходится нелегко, США больше не готовы ставить себя под удар ради малых стран и притесняемых народов. Теперь они стремятся к хорошим отношениям с крупными державами - в особенности с Россией и Китаем. В итоге, ведя 'стратегический диалог' с Китаем, американцы стали закрывать глаза на права человека. Недавно президент Барак Обама отказался встретиться с Далай-ламой, духовным лидером Тибета.
Пытаясь исправить отношения с Россией, США 'нажали кнопку перезагрузки' и отказались от планов по созданию в Центральной Европе противоракетной обороны. Этим они встревожили прибалтов и чехов, но зато угодили Кремлю. Вопрос о вступлении Грузии в НАТО был отложен в долгий ящик- и теперь грузины боятся нового российского вторжения.
В пору расцвета глобализации, малые страны процветали и были в моде. Однако сейчас, как указывает мой коллега Майкл Скапинкер (Michael Skapinker), пресса восхищается гигантами развивающегося мира - такими как Бразилия. Масштаб снова играет роль. Однако мир, в котором интересами малых стран можно будет легко пренебрегать, будет не самым лучшим местом.
ИноСМИ.Ru