Взаперти

*
Наташа проснулась от приглушенного расстоянием и толстыми оконными рамами полуденного выстрела пушки на Заячьем острове.
"В полдень сквозь звон колоколен, будто бы в двух шагах,
Гром Петропавловской пушки я слышу на Покровах..." - вспомнились строчки из любимой песни.
Наташа потянулась и отбросила плед. Поспав шесть часов, она прекрасно отдохнула и снова была готова к работе.
В квартире царила тишина. Видимо, старший Витя ушел в офис, а младший гулял с няней. Наташа позволила себе вольность: сбросив вчерашние свитер и джинсы, она вышла на кухню к кофемашине в трусах и тонкой белой майке.
"Кому Антон мог открыть дверь сейчас, когда из каждого утюга звучат призывы оставаться дома, избегать контактов и так далее? С кем из соседей он в таких доверительных отношениях? И каким образом у убийцы оказались перчатки из клиники Соколовой? Да, надо снова ехать в их двор. Похоже, разгадка кроется там!".
Крепкий кофе и контрастный душ еще больше взбодрили Наташу, и она уже хотела созвониться с Беллой, когда телефон зазвонил сам.
Это была Александра, или Шура, как ее называли на работе даже "сиделицы". Юркая, смуглая почти до черноты девушка подрабатывала тем, что передавала весточки "с воли" и "на волю" тем, кто не имел возможности пользоваться службой "ФИСН-Письмо".
- Встретиться надо, Наталья Викторовна, - таинственным шепотом сказала она, - сервер у нас чего-то гахнулся, а Инга Михайловна хочет о чем-то вас попросить. Я как раз со смены иду, могу тут же и маляву передать. Вам когда и где удобнее?
- Через час, возле Екатерининского сквера, - ответила Наташа, открыв шкаф.
- Принято, - лаконично ответила Шура.
Натянув джинсы и свитер, Наташа в спешке запихнула в рот остатки бублика, запила еще не остывшим кофе ("Ой... Обжигает!") и уже у двери спохватилась: "Маски и пропуск! Чуть не забыла!".
На сегодня Наташа выбрала маску с мрачным клыкастым манулом: "Погладил? А ПОЦЕЛОВАТЬ?!"
Сквер был недалеко от дома, и Наташа не спешила, тем более что погода сегодня радовала ясным небом и ярким солнцем. После дождей город выглядел чистым и радостным. Апрельское солнце уже набралось сил и заливало город светом, но пока еще не согревало выстуженный воздух.
У бронзовых коней полицейский тоже засмотрелся на погожий весенний полдень и блаженно улыбнулся под тонкой маской. Его напарница заинтересовалась Наташиной маской и вполголоса прокомментировала: "Классный кот!".
"Живем, к жизни возвращаемся, - подумала Наташа. - Радуемся первому солнцу, шутим, изобретаем креативные маски. И не унываем. Мне вот просто некогда!".
Сквер тоже был закрыт "до особого распоряжения", и Шура прохаживалась у ворот. Она сменила свой камуфляж-"березку" на черные джинсы и длинный пуховик и потирала озябшие на ветру руки.
Увидев Наташу, девушка быстрым движением подняла на нос маску, стандартную аптечную, слегка испачканную шоколадом. "И как она только работает на Лебедевке надзирателем? - подумала Наташа, глядя на невысокую щуплую Шуру. - Хотя, может, она - специалист по боевым искусствам или хороший психолог, способный усмирять контингент без применения силы?" Снова вспомнилось московское узилище. Там к Наташе, заключенной спецблока, числящейся как "особо опасная", приставляли настоящих великанш. И то с одной из них при побеге Навицкая разделалась легко. Удар под дых, ведро на голову, шваброй по ведру - и Ритка свалилась, как кегля.
Шмыгнув носом, Шура поздоровалась и деловито достала закатанную в тонкую пленку записку от Инги. Наташа расплатилась и развернула листок. Инга просила принести теплый свитер. В изоляторе топили слабо, и Макарова мерзла в спортивном костюме. Наташа хорошо знала Ингин любимый свитер, который подруга носила дома, когда слишком рано приходили холода и отопление еще не было включено. Длинный, темно-серый свитер с высоким воротником выглядел очень скромно и незатейливо, но был очень мягким и теплым.
Ключи от квартиры Макаровых у Наташи были. Их передали адвокатам по просьбе Инги. При задержании у Макаровой изъяли ключи от квартиры, телефон и ручные часы. Ефим добился того, чтобы это передали ему под расписку. Инга попросила позаботиться о цветах и коте. Ефим, Игорь, Виктор, Наташа и Белла по очереди ходили в опустевшую квартиру, по необходимости поливали цветы и - регулярно - наполняли кормом плошки и меняли наполнитель в лотке любимца Инги - красавца мэйн-куна Тихона.
Родители Антона жили в Лахте и не могли ездить на Васильевский остров потому, что по возрасту находились в группе риска; обоим уже перевалило за 70 лет. Им не разрешалось удаляться от дома более чем на 100 метров.
Мать Инги слегла с сердечным приступом, узнав об аресте дочери и гибели зятя. И присмотр за квартирой лег на подруг и адвокатов.
Наташа решила пройти к дому Макаровых пешком, через Дворцовый мост. "Разомнусь немного, - подумала она, - совсем мы закисли на этой изоляции!".
Шуре оказалось по пути с ней. Надзирательница спешила в отделение связи у Казанского собора, чтобы получить посылку из сетевого магазина.
- Не боитесь сейчас делать покупки? - спросила Наташа. - А вдруг упаковщик был болен и начихал на вещи?
- А-а, - легкомысленно отмахнулась Шура, - волков бояться, в лес не ходить. Мне зараза не страшна, я сама зараза, спросите мой контингент. Да и вирусняк-то этот, я читала, вне человека долго не живет, через час уже скапустится, а посылка две недели ко мне ковыляла, почта сейчас, блин, тормозная!
- Не час, а дольше, - уточнила Наташа. - День-два, может, три.
- Но не две же недели, - оптимистично сказала Шура. - Да и если что- у меня ипотека, меня откачают!
Заржав над своей шуткой, девушка обогнула собор и скрылась в лабиринтах ведущих к Невскому улочек, а Наташа зашагала к Дворцовой площади, радуясь тому, что не забыла ключи от квартиры Макаровых. "Сразу и зайду за свитером и отнесу на Лебедевку!".
Площадь была почти безлюдна, хотя обычно кишела посетителями даже в непогоду или в поздний час. Не ездили конные экипажи на радость туристам, не ходили ряженые, художники не предлагали портрет или шарж. Только промчался на сегвее волонтер в алой куртке, да протопали двое дюжих полицейских, глядя на мир сонными от скуки глазами поверх своих масок.
"Бон-Батон" у Зимнего дворца работал, и Наташа, которой бублика на завтрак показалось мало, купила два пирожка и стаканчик кофе, порадовав скучающую продавщицу.
- Тишина и печаль, - сказала женщина в форменном фартуке, подогревая слойку с сыром и вишневый пирожок, - только ребята-патрульные приходят перекусить да волонтеры, а то так бы и куковала с пустой кассой. Может, если получше будет да прогулки разрешат, местные подтянутся.
- Я думаю, что в мае начнут потихоньку снимать ограничения, - ответила Наташа, - не может же это длиться вечно.
- Дай-то Бог, - продавщица сноровисто переложила пирожки салфетками, упаковала их в бумажный пакетик и подала его Наташе вместе с горячим стаканчиком. - Приятного аппетита.
По дороге к Наташе подошел полосатый кот с разбойничьей мордой и порванным ухом и грустно мяукнул.
- Привет эрмитам, - Наташа отщипнула ему кусочек от пирожка с сыром, - что, тоже задолбался от карантикулов? Как я тебя понимаю...
Кот не спеша съел угощение и в знак благодарности боднул лобастой головой Наташину ногу.
- А что, мышей уже всех переловили, если ты уже печеное тесто ешь? - Наташа развернула вишневый пирожок.
Кот снова мяукнул и начал старательно умываться. Всем своим видом он хотел сказать: "Мышей-то хватает, хоть нас и много тут живет... Но вот общения сейчас маловато, а мы уже привыкли к людям, к движухе. И надолго эта вот катавасия?"
- Если бы я только знала! - вздохнула Наташа, доела пирожки и, на ходу потягивая кофе, зашагала к мосту.
У Невы ее хлестнул по лицу порыв холодного, пахнущего речной свежестью ветра. Он взъерошил девушке короткие волосы и запутал в них крошку от пирожка. На реке трещали, лопаясь, льдины, солнце слепило глаза, а небо полностью очистилось от последних клочьев белых, как сахарная вата, облаков. Вот только воздух не спешил прогреваться. Наташа спешно допила кофе и натянула благоразумно прихваченную шапку. С моста ей навстречу сошла компания "антимасочников" - парни и девушки лет 17-20. При виде Наташи они с удвоенной силой заорали свои лозунги.
- На площади полиция, там фестивалить не советую, - вполголоса предупредила Наташа, поравнявшись с ними.
- О, премного вам спасибо, добрая синьора с очаровательным котом! - весело блеснул яркими синими глазами предводитель компании, долговязый блондин, похожий на молодого Пьера Ришара. Компания поспешила к Адмиралтейству.
Все еще смеясь, Наташа поднялась на мост. Когда-то она и сама любила быть в оппозиции и плыть против течения, даже если это добавляло ей синяков и шишек и сохранила этот кураж по сей день. Так что она хорошо понимала и не осуждала этих бесшабашных подростков. "Да и на таком ветру, - она опустила маску, чтобы вдохнуть свежего воздуха, - вирусу просто не за что зацепиться, ну и пусть летит на все четыре!"
*
В парадном Макаровых Наташа ощутила легкий запах дезинфекции и откуда-то сверху услышала голоса работников, проводящих обработку этажей. Вот и хорошо, даже любопытная соседка Инги и Антона наверняка не выглянет из квартиры, пока дезинфекция не закончится. Поговорить с ней еще успеется, а сейчас нужно найти и отнести на Лебедевку свитер.
Наташа вышла из лифта и едва не расчихалась: здесь запах антисептика был свежим и острым. Наверное, служащие начали обрабатывать парадное с верхних этажей.
Юркнув в квартиру, Наташа сдернула маску и сунула в карман: "Уфф! Хоть подышу полной грудью нормальным воздухом, а не этой хлоркой!".
Огромный золотистый Тихон бесшумно возник прямо перед Наташей и басовито мяукнул. Это означало, что все его плошки и поилка пусты, а наполнитель в лотке требует срочной замены. И вообще - это свинство, на целые сутки оставлять в одиночестве бедного кота.
- Жаль, что ты не умеешь говорить, Тишка, - Наташа расшнуровала и стянула ботинки, - мы бы уже давно указали на того, кто приходил к Антону в тот день, и твоя хозяйка вернулась бы к тебе, - она повесила куртку и занялась Тишкиным имуществом.
Тихон молча сидел возле шкафчика с кормами: "Могла бы сообразить, что в первую очередь надо наполнить плошки, прежде чем возиться с лотком!".
- Кто это сделал, а, Тишенька? - Наташа слегка отодвинула кота и достала банку "Шебы". - Видишь, из-за этого, хм, нехорошего человека Инга томится в тюрьме, а ты - "адын, савсэм адын"...
- Мьяууу! - отозвался кот и, отпихнув Наташину руку мощной головой, начал уплетать "Кролика в желе".
- Экий ты нетерпеливый, - Наташа налила в поилку воды и заглянула в цветочные горшки. - Ну так я и знала, вчера дежурил Фима, а он и дома вечно забывает о цветах. Как я вовремя пришла! Тут уже настоящая пустыня Гоби. Еще чуть чуть и пропали бы любимые Ингины фиалки...
Она разговаривала с Тишкой и цветами, чтобы заглушить дискомфорт от пребывания в чужой квартире, где 12 дней назад произошло убийство. Конечно, место преступления уже тщательно убрали, но оставалось гнетущее тревожное чувство сродни тому, которое описывали в историях о "нехороших местах".
Наташа открыла шкаф в поисках свитера, который просила принести Инга. За ней в комнату, довольно облизываясь, вошел Тишка и с плутоватым видом завертелся у шкафа, примериваясь незаметно шмыгнуть туда и прикорнуть на стопке постельного белья.
Наташа отогнала кота и стала просматривать содержимое полок и вешалок. Отопительный сезон в этом году продлили и серый свитер был убран на самый верх, где лежали не востребованные на данный момент вещи. Наташа нашла его в самом дальнем углу полки. Свитер был бережно завернут в пакет, вместе с несколькими стебельками лаванды. Дотянуться до него не получалось и Наташа вышла на кухню за табуретом.
Тишка воспользовался ее отлучкой. Воровато косясь на дверь, он шмыгнул в шкаф и заворочался, поудобнее устраиваясь на аккуратно сложенных пододеяльниках.
Возвращаясь, Наташа услышала громкий треск старого дерева. "Ах, ты, паршивец!".
Из шкафа неспешно выезжала на покосившемся дне стопка пододеяльников, на которой таращился испуганный Тишка. Видавший виды шкаф не выдержал 17-килограммового кота, по-медвежьи ворочающегося на днище. "Надеюсь, его можно поставить на место, может, просто клей в пазах пересох, и крепления целы, - подумала Наташа, бросаясь к шкафу.
- Ну, вот что ты наделал? - укоризненно сказала она коту. - Тебе же недаром хозяева не разрешали спать в шкафу. Ему больше лет, чем мне, и делали его не на века. Это же тебе не чеховский "многоуважаемый шкаф", который и через сто лет не развалится!
Тишка сердито фыркнул в ответ и полный обиженного достоинства отошел. "Понаставили тут мебели на соплях, - говорил весь его вид, - порядочному коту и не прилечь после обеда!".
Аккуратно выгрузив постельное белье, Наташа заглянула в шкаф. Да, к счастью, ничего не сломано, нужно было только покрепче загнать крепления на место...
"А это что такое?" - под сдвинутым днищем шкафа обнаружилось еще одно. Оно выглядело более новым. На нем лежала серая папка на прочных застежках. Вспотев и ободрав себе до крови пальцы, Наташа кое-как вскрыла их.
Там было несколько банковских кредиток на имя "Макарофф Антоин" - "Да, похоже, Антон перешел на безнал еще задолго до пандемии, карточки выданы год-полтора назад!" - и альбомчик вроде каталога "Орифлейм". Но вместо фото кремов, пен для ванны и губной помады там красовались томные полуобнаженные красотки в неглиже, пеньюарах и ажурных чулках, а сбоку указывались имена, рост, объемы фигуры, цена за час, ночь и сутки и контактные телефоны.
- Ни фига себе находка, - задумчиво сказала Наташа, листая альбомчик. - Все, Тишка, я на тебя больше не сержусь. Хорошо, что ты такой неслух и вечно делаешь то, что тебе запрещают...

*
Наташа ошеломленно изучала находку. "Так... Чем дальше в лес, тем толще волки. Мы предполагали, что Антон был близок с Кристиной Станиславовной, а теперь у него в тайнике нахожу такой каталог! Конечно же, они тут не белье рекламируют и не в качестве фотомоделей себя предлагают. Он что - похаживал к девушкам по вызову, или отбирал подходящих кандидаток для продажи новорожденных?" - Наташа отложила альбомчик, встала с пуфика и вышла с сигаретами на лоджию.
В корпусе напротив с балкона блеснули на солнце линзы бинокля. Наташа еле удержалась от искушения показать любознательному пенсионеру фигу или средний палец.
Тишка вышел на лоджию вслед за ней и сердито чихнул так, что закачались кисточки на ушах.
- О, Господи, еще один зожник нашелся, хватит того, что мама, сестры и Лэтти наперебой ругают мою "ужаааасную привычку", - ворчливо сказала Наташа. - И что же это мы с тобой нашли? Твои версии, Тишкевич?
Тихон сощурился и опрокинулся на спину, от души потягиваясь и доверительно выставив свой пушистый живот: "Да вот нашли. А если бы не я, разве ты бы додумалась, что в шкафу хозяин сделал второе дно?".
Наташа вернулась в комнату и снова стала листать альбом. Он был датирован февралем прошлого года, и там нашлись фотографии всех девушек, пропавших за последние месяцы. Наташа запомнила их лица на объявлениях "Внимание, розыск". И нескольких из них при ней вытащили из Смоленки... Ярко накрашенные, в полупрозрачных боди или тонких пеньюарах, они принимали соблазнительные позы перед объективом и смотрели томными глазами. А чем все закончилось? - Навицкой вспомнился предутренний выстуженный берег Смоленки и работа водолазов, извлекающих со дна одно тело за другим...
Наташа перевернула страницу. А вот и Ольчик - розовая шевелюра, розовый пеньюар, банты в волосах, стиль бэби-долл, а личико детское даже под обильным макияжем. Хорошо, что хоть для нее эта кошмарная эпопея закончилась не так печально.
Разворот альбома занимала фотография девицы примерно такого же возраста, но уже со взглядом многоопытной прожженной стервы. Макияж "под вамп", латексный топ и шорты, которые заканчиваются, не успев начаться. Ноги обтянуты черными блестящими ботфортами. Что-то знакомое было в ее умело загримированном лице...
Присмотревшись, Наташа вспомнила, где уже видела эту особу.
Темные корни отросших волос на висках и затылке. Карантин; все парикмахерские и салоны закрыты, а сама себя ровно не покрасишь. Да и некогда ходить к парикмахеру с маленьким ребенком на руках. Объявление с гневной просьбой соблюдать тишину. Воинственное сопение под розовой маской. Рассказы об "уродах-соседях", которые топают по лестнице и разрешают своим детям играть в мяч. "Вау, вы, как Шерлок Холмс? Помните книжку, где он подросток, расследует дела с Ирэн Адлер, и у них, типа, любовь?"...
- Вот так-так, кто бы мог подумать, - Наташа потянулась за телефоном. - Вот тебе и милейшая юная мамочка, затюканная безалаберными соседями. Еще год назад она зажигала не по-детски. Фу, Антонина Никитична, ну и вид у вас в этом латексе... Тоже мне, "Моя госпожа"!
Уланов ответил не сразу.
- Я в офисе, - сказал он, - Фима собрал нас всех на брэйнсторм. А что у тебя?
- Я у Макаровых. Инга передала мне записку через Шуру, попросила принести ей теплый свитер. А Тишка залез в шкаф и сломал днище.
- Не кот, а слонопотам, - заметил муж, - вчера он спрыгнул мне навстречу с полки для головных уборов и чуть не проломил пол. Если бы он обвалился мне на голову, это было бы плоской шуткой.
- Слушай, Витя, когда я ставила дно на место, обнаружила нечто весьма интересное...
Уровень слышимости в трубке понизился; Уланов включил громкую связь.
- Ядрен батон, - комментировал Коган, - это и хорошо, и плохо. С одной стороны, офигенное открытие. Ключевая свидетельница по делу, типичная "яжемамочка", оказалась бывшей путаной, живет по соседству с врачом роддома, где ее коллеги продавали младенцев и исчезали без вести, да еще каталог с ее фото оказался у Антона в тайнике. Это нужно раскрутить! Но с другой стороны, плохо, что ты нашла каталог в одиночку, без свидетелей, да еще листала его, оставила на страницах свои пальчики. Предположат, что это ты его и сунула в шкаф, и поди докажи обратное. Да-а... - Коган задумался. - За такой вещдок нам в суде могут ха-ароших строительных гвоздей в задницу навтыкать. Или в лучшем случае отклонить каталог, как доказательство, полученное непроцессуальным путем.
- Вот блин, - огорчилась Наташа.
- Так... Ладно, звони Гарину. Он - парень с пониманием, хороший опер, не то, что этот ж...дыр Углов, мать его налево! А я мчусь в Лебедевку, будем обращать минус в плюс, не теряя ни минуты!
- Могут не пустить, - подал голос Никольский, - я уже был у Инги утром.
- Пусть только попробуют, - угрожающе пророкотал Ефим, - я им там шороха наделаю! Адвокаты имеют право видеться с подзащитными во время предварительного следствия в любое время без ограничений. Попробуют не пустить, я там всем подряд таких подж...ков надаю!
- О, дааааа, - хихикнула Белла, - Фима - вождь апачей вышел на тропу войны, и горе тем, кто попадется ему по дороге!
- У носорога плохое зрение, но при его комплекции это уже не его проблемы, - сострил Уланов.
Наташа позвонила капитану Гарину.
- Господи, Наталья Викторовна, - сонным голосом откликнулся оперативник, - извините, я спал еще... Те еще сутки выдались!
- Вы тоже меня извините, - смутилась Наташа, - но дело не терпит отлагательств. Я нашла кое-что интересное в квартире Макаровых. Однако нужно подумать, как пристегнуть эти вещдоки к делу, чтобы они не обернулись против нас на суде.
- Уже выезжаю, - сон мигом слетел с капитана.
Наташа наконец-то вытащила с полки Ингин свитер, чтобы не забыть, и стала ждать Гарина.
*
В ожидании его приезда Навицкая успела сфотографировать на телефон фотографию Антонины из каталога и отдельно ее лицо крупным планом. Потом она позвонила Ольчику на Литейный.
- Да, я дома, - ответила девочка, - с утряка уборку сделала, сейчас в компе играю. К шести часам? Оки, конечно приезжайте! Вам к чаю что-нибудь испечь? Я тут книжку с рецептами выпечки нарыла.
"Господи, помилуй! Стоило мне только решить сбросить вес, как все наперебой рвутся угостить меня печеным!"
- Спасибо, не надо, - ответила Наташа, - чаю выпью с удовольствием, а с выпечкой пока лучше притормозить.
- Да у вас-то все нормально, - заверила ее Ольчик, - а вот я встала на весы - пипец, пять кэгэ набрала после родов! Буду гуглить, как сбросить.
Через полчаса в парадное позвонил капитан Гарин.
- Узнаете? - Наташа без обиняков подвинула к нему альбом, открытый на развороте.
Гарин смущенно хмыкнул, взглянув на откровенный, на грани приличия, наряд Антонины.
- Лицо знакомое, - задумчиво сказал он, - может, задерживали ее когда-то?
- Нет, - покачала головой Наташа, - эту женщину вы видели совсем недавно при других обстоятельствах. Попробуйте представить ее в другой одежде и без этой раскраски на лице...
Капитан изучал фото, пытаясь мысленно переодеть девушку в менее вызывающую одежду и стереть с ее лица косметику. В раздумьях он потирал колено, морщась от легкой боли.
- Лифт где-то завис, - пояснил капитан, перехватив Наташин взгляд. - Или сломался. Я его вызвал, жду минуту, другую, а он не едет. Я пошел пешком и на площадке налетел на чью-то коляску. Хорошо, не упал, но колено теперь побаливает. Что за люди?.. Так поставили, что не пройти. Можно же было как-то поближе к стене поставить. Так нет, растопырили посередине. Если бы опрокинул, тут же бы выскочили с воплем...
- Действие ведете в правильном направлении, - кивнула Наташа. - Коляска. Розовая. Марки Silver Cross Balmoral. На кузове - надпись золотой вязью "Моя Принцесса". Попробуйте сопоставить эту коляску и фотографию...
- Как может быть коляска для младенца связана с ЭТИМ? - недоумевающе поднял брови капитан.
"О, Боже, как же мужики порой туго соображают. Мой Витя иногда тоже так тупит, несмотря на все свои кубки с брэйн-рингов... Ладно, сейчас сделаем поправку на недостаток сна после суточного дежурства".
- Должно быть, вы беседовали с одной свидетельницей по делу Макарова во дворе, когда она гуляла с ребенком, - терпеливо пояснила Наташа. - Или ее опрашивали не вы?..
- Серова?! - хлопнул себя по лбу Гарин. - Вы хотите сказать, что вот это - она? - он указал на фотографию.
- Да. Каталог - прошлогодний, февральский. А 14 месяцев назад Антонина еще распрекрасно могла работать. Ее дочери два месяца, беременность длится девять... - Наташа потерла лоб. - Мне непонятно другое: откуда у нее взялись деньги на квартиру? Тем более не в "убитом" доме где-нибудь на окраине, а на Большом проспекте, в таком респектабельном доме, - она вспомнила Ольчика, которая до недавней поры ютилась в бывшей кладовке коммунальной квартиры на 27-й линии. - Вы знаете, сколько стоит квартира в таком доме на Большом проспекте? Я знаю. Скопила? Не с детского же сада она ездила по вызовам, правда?
- Да, - согласился Гарин, - значительную часть заработка девушек забирают хозяева. Девушки получают лишь долю, на проживание, одежду, косметику белье. Сбережения делают далеко не все.
- Ребенка же она не продавала, - вслух размышляла Наташа. - Одно из двух: или Яся у нее - не первый ребенок, или Серова помимо своей основной "профессии" подрабатывала еще где-то за более высокие гонорары.
- Второе наиболее вероятно, - Гарин побарабанил пальцами по столу. - Жилплощадь в этом районе очень дорогая, да и сама Серова впечатления малоимущей не производит. В первый раз я действительно разговаривал с ней во дворе, во второй - отправил сотрудницу, которая опрашивала Антонину Никитичну дома. Так вот, моя сотрудница хорошо разбирается в моде и сказала, что у Серовой тренировочный костюм, который дама носит дома, от какой-то фирмы, забыл название, и стоит немало, а в прихожей в гардеробе висела куртка из натуральной кожи, тоже с брендом, а у ребенка - кроватка... От "Феррари", что ли? И как только женщины все эти названия запоминают?
- "Феретти", - поправила Наташа, которая три года назад выбирала кроватку для Младшенького и досконально изучила все марки детской мебели. - Весьма дорогая марка.
- Я еще удивился: почему вещи для младенцев стоят так дорого? - разоткровенничался Гарин. - Они ведь используются несколько месяцев, от силы - год, а потом ребенок из них вырастает, и больше они уже не нужны... Мы с женой за приданым для сына поехали на Удельный рынок, чтобы на все хватило. Так, - он черкнул что-то в блокнот, - надо присмотреться к этой особе. Может, конечно, квартиру, одежду и мебель ей обеспечил отец ребенка. Но проверить информацию надо.
- А теперь давайте подумаем, как оформить мою находку так, чтобы в суде нам этим альбомом по морде не дали, - Наташа подтолкнула к Гарину каталог и папку с кредитками. - Карточки я в руки не брала, фуляр не открывала.
- Уже лучше, - Гарин задумался. - Значит, можно попробовать сделать так... А насчет альбома я позвоню Вячеславовичу... Это наш старший оперативник, зам начальника отдела, сорок лет в МВД, в оперработе собаку съел.
- Надеюсь, не японского хина? - пошутила Наташа.
- Обижаете. Волкодава, не меньше.
- Ну тогда ладно, - улыбнулась Навицкая.
- А то и алабая, - Гарин набрал номер. - Кажется, он сегодня дежурит. Алло, добрый вечер, Геннадий Вячеславович! Гарин беспокоит. По делу Макарова. Я тут на квартире потерпевшего. У меня к вам вопрос как раз по вашей части...
Через некоторое время проблема была решена. Капитан забрал каталог и папку. Наташа заторопилась на Лебедевку. И тут ей повезло. Из парадного они выходили вместе, и Гарин предложил:
- Если хотите, я вас подвезу до Лебедевки, мне как раз в ту сторону, - он открыл перед Наташей дверцу своей "девятки". - А вы подпишите книгу для моей жены. Сегодня утром купил новую - "Загадка Обводного канала". Решил сделать сюрприз, завтра подарить на день рождения. А если она будет еще с вашим автографом, Поля от счастья запрыгает.
Наташа взяла твердый блестящий томик из серии "Детектив из ВДВ". Корешок камуфляжного цвета; мрачный пейзаж Обводника под низко нависшими тучами на обложке. Машинально перевернула книгу, споткнулась взглядом о ценник: "Ого... Он что, нарочно искал самый дорогой магазин? Или это я за карантикулы отстала от жизни, и сейчас повсюду книги столько стоят?". Затем Наташа открыла книгу и быстро написала: "Полине, в день рождения, с наилучшими пожеланиями от автора".
- Прекрасный подарок для Поли, - Гарин бережно завернул книгу в хрусткий пакет из книжного магазина и завел мотор.
- И вы меня порадовали, - ответила Наташа. - Я рада узнать, что моя книга станет хорошим подарком для читательницы.
Они выехали по Биржевому мосту на Кронверкскую набережную, пересекли ее, встретив не больше дюжины машин и полюбовавшись по дороге на таблички "Закрыто в связи с пандемией" на Артиллерийском музее, входе на Иоанновский мост и дверях кафе. У берега скучали укрытые брезентом прогулочные катера. "Аврора" на Петровской набережной тоже выглядела одинокой и печальной. А ведь обычно возле крейсера с "той самой пушкой" всегда царило такое оживление! Толпились туристы, бойко торговали сувенирами ларечники, ходили ряженые, предлагая фото. Иногда там можно было встретить аккордеониста, пожилого весельчака, не скупящегося на веселые шутки и комплименты. Сейчас мимо корабля неспешно шагали только трое полицейских с овчаркой. Собака на ходу зевала, широко открывая белозубую пасть и показывая язык. "И животных тоже задолбала эта ситуевина, - вспомнила такого же истосковавшегося "эрмитажного кота" Наташа.
Машина пересекла Сампсониевский мост. Внизу, у самой воды, расположились несколько человек со спиннингами. Залихватски размахиваясь, они закидывали крючок чуть ли не на середину Невки.
- Нарушают, конечно, - заметил Гарин, - ну да ладно. Расстояние они держат, да и, может, живут поблизости.
Проехав мимо известной теперь всему Питеру Боткинской больницы, автомобиль свернул на улицу Лебедева.
В бюро передач у окошка стояла всего одна женщина, хлопотливо выгружая продукты и туалетные принадлежности из пухлого клетчатого баула. Уже через полчаса Наташа протянула в окошко пакет с серым свитером. Хмурая женщина в камуфляже и плотной марлевой маске отбросила веточки сушеной лаванды: "Не положено!", тщательно прощупала свитер и протянула Наташе бланк.
За воротами Наташа закурила и посмотрела на часы. Прекрасно, она еще успеет дойти пешком до Литейного, где сейчас живет Ольчик. До шести часов времени еще достаточно.

*
Пребывание в квартире на Литейном проспекте пошло Ольчику на пользу. Исчезли затравленность и нервозность, лицо заметно посвежело, и девушка уже не выглядела таким затравленным и замотанным волчонком, как еще несколько дней назад.
Снимая в прихожей куртку и ботинки, Наташа отметила, что в помещении не осталось ни пылинки и ни одной вещи, находящейся не на своем месте. Видимо, впервые оказавшись в нормальной квартире, которая хоть и временно, но единолично принадлежала ей, Ольчик на радостях приложила все силы для того, чтобы навести и поддерживать порядок в жилище.
- Как там в городе? - спросила девушка, провожая Наташу в большую комнату. - Я и не выхожу почти. А то еще прицепятся менты, а у меня и пропуска-то нет. С ними сейчас ваще лучше не связываться, - девушка предложила Наташе мягкое кресло у кофейного столика, а сама забралась с ногами на пуфик у окна, скинув домашние туфли в виде котят.
- Ну, как? Все закрыто, людей на улицах мало, - ответила Наташа. - Только счастливчики с пропусками бегают, да кто-то отчаянный прошмыгнет.
- А это реально, что Кристинку закрыли? - жадно поинтересовалась Ольчик. - Бли-ин, я по телику смотрела, как маски-шоу роддом брали. Офигеть, как в кино. И про Смоленку репортаж видела, всех девчонок наших пропавших там нашли... Я-то просекла фишку и права не качала, сколько дали, столько и взяла. Мне еще пожить охота. Я учиться хочу, - призналась девушка, - на дизайнера. Мне интересно, как можно квартиру отделать покруче.
- Хорошая профессия, - кивнула Наташа, - без куска хлеба не останешься. Город постоянно растет, строятся новые районы, люди покупают квартиры "под ключ", то есть только голые стены и пол. И им нужен дизайнер интерьеров. А если освоишь еще и ландшафтный дизайн, к тебе будут обращаться и хозяева коттеджей. За дизайн дома с участком платят лучше, чем за квартиру.
- Супер! - Ольчик покусывала ноготь. - Другие девчонки хотят парикмахершами или маникюршами стать, а мне это не заходит. Неохота в чужих волосах ковыряться или ногти кому-то полировать. Да и тетки есть капризные. Не понравится ей прическа или гель, она всем мозг вые... ну, в смысле, выест, - вовремя нашла замену привычному ругательству девушка. - Слушайте, а Кристинка не соскочит? Она может! Стерва поганая, я бы ее саму в Смоленку скинула!
- Пока не знаю, - ответила Наташа, - пока идет предварительное следствие, потом будет суд. А у нас это может затянуться надолго.
- Ясный пень, - шмыгнула носом Ольчик. - У нас одну девчонку загребли, типа за то, что она у мужика часы сперла, "Монблан", офигенно дорогие. Олеську целый год на Лебедевке держали. А потом, прикиньте, оказалось, что он эти часы в карты проиграл. Жена заметила, что часов нет, это она ему их и подарила на полтос, и пристала: куда дел? А он и ляпнул, что Олеська сперла, г...н. Целый год не могли это выяснить! Да и не выясняли, небось. Мы всегда во всем виноваты получаемся.
- Большинство мужей скорее признаются в карточном проигрыше, чем в визите к девушкам по вызову, - заметила Наташа.
- Так и есть, но эти двое - долбанутые на всю голову, - скривилась Ольчик. - У них, типа, свободная любовь без предрассудков, они друг от друга ничего не скрывали, даже обсуждали, кто, с кем, куда и сколько раз. А вот в карты играть она ему запрещала. Он же на них повернутый, - заржала Ольчик, - как колоду увидит, так весь и затрясется. Будет играть, пока до трусов не проиграется. Жену это задолбало, она ему и велела: в сторону карт не смотреть. Так он втихаря по всяким хазам шмыгал, где втихаря играют... А следак ни фига по этому делу не работал, только раз в два месяца бегал продлевать, типа, некогда ему, куча дел на горбу висит.
- И как же выяснилась правда? - спросила Наташа.
- Да через год барыгу одного прихватили, - девушка шлепнула себя по коленкам. - И у него-то те "котлы" и всплыли. Прикиньте? Спрашивают: откуда? Он говорит: такой-то сдал. Кидала один, лохов в покер отряхивал и нехило зарабатывал. Его взяли за шкирман: где взял часы? Он и говорит: в карты выиграл там-то. Вау... Во сейшен был! - расхохоталась Ольчик. - Хозяев той квартиры тут же прижали за незаконное казино, они всех своих клиентов сдали вчистую. Следаку таких люлей надавали за тупизм! А того придурка жена прямо на допросе матом обложила и как даст сумочкой по башке! А Олеську только через месяц выпустили и даже не извинились. Типа, скажи спасибо, что вообще вспомнили, иди на фиг, не до тебя сейчас. Она мне говорила, там, бывает, И два, и три года суда ждут... Капец ваще!
Наташа вспомнила, как до бесконечности долго тянулось следствие по ее делу и ее возмущало, когда следователь, как попугай, заученно твердил один и тот же текст, требуя следующие два месяца, и как судья так же однообразно отказывал адвокатам в смене меры пресечения. При этом и тот, и другой цедили слова со скучающим видом, еле сдерживая зевоту: рутина, ничего нового. Им-то что: двумя месяцами больше держать дело в производстве, двумя месяцами меньше - сидя в удобных кабинетах и вечерами уезжая домой. А на нее решетки, затворы, лампы дневного света и красные глазки видеокамер давили вдвое сильнее от несправедливого обвинения и невозможности доказать свою невиновность... Она вздохнула:
- Сочувствую Олесе... Капец - это еще мягко сказано. А Соколовой - поделом вору и мука.
- Ой, че же я вам даже чаю не предложила?! - засуетилась Ольчик. - Вот, блин, растяпа, сижу, болтаю! Печенья хотите? - спросила девушка из кухни, отделенной от коридора арочным проемом. - Или пышек? Тут замороженные есть, их только в микроволновке погреть. Такая вкусняшка!
Внезапно Наташа ощутила, что ей неодолимо хочется пышек, и даже представила их себе: румяные, пышные, горячие, сдобренные сахарной пудрой или вареной сгущенкой...
- От пышек не откажусь, - сказала она.
- Вот и правильно, - Ольчик завозилась с холодильником; включила микроволновую печь. - Вы же, Небось, весь день по городу бегаете, а поесть негде, пока все закрыто. Щас, пять минут, и будут готовы, - девушка вбежала в комнату с пепельницей, поставила ее на столик. - Можете курить, - Ольчик изо всех сил старалась показать себя внимательной и гостеприимной хозяйкой.
Пышки быстрого приготовления оказались отменно вкусными. Ольчик подошла к подаче творчески, изобразив шоколадным сиропом на тарелках при помощи кондитерского шприца слово "Мяу".
- Это мне Зойка-Лиговская рассказывала про такую кафешку, где мявусы живут, - пояснила девушка, - так там на тарелках или кошака рисуют, или пишут "Мяу". Прикольно смотрится, клевая фишка. А где это кафе? Я бы сходила. Люблю кошаков. Когда буду жить отдельно, может даже кого-нибудь себе возьму. Зойка говорила, что там задаром отдают кошек желающим. Я очень хочу завести мявчика, - призналась Ольчик. - Только в коммуналке соседи не разрешали. Особенно одна жаба, блин, - скривилась девушка. - Такая, ваще, вся на понтах! Талдычит: нечего шерсть по углам разводить, блох в квартиру напускать... У самой тараканов полная башка! Я ее, конечно, не боялась, когда надо, и послать могу, и врезать, да она такая, что втихаря кошку отравить могла. А потом не докажешь. Типа, случайно Мурка тараканью отраву съела. А будет свое жилье - заведу.
- "Республика Котов" здесь же на Литейном, недалеко, - ответила Наташа, - через несколько домов. Когда откроется, ты сможешь сходить и посмотреть на кошек. При желании запишешься на шоу-пристройство, если кто-то тебе понравится. А неподалеку от Исаакиевского собора, на улице Якубовича, есть другое кафе из этой же серии, "Республика Кошек", где просто живут 25-30 породистых животных. Туда ходят экскурсии - посмотреть, пообщаться с кошками, выпить кофе и купить сувенир. Сходи, не пожалеешь.
- Суперски! Схожу обязательно. Скорей бы только карантикулы эти долбанные закончились!
Когда пышки были съедены, а чай выпит, Наташа перешла к делу. Она показала Ольчику фотографии из каталога - Антонину в образе "леди-вамп", затянутую в черный латекс.
- Блин! - изумилась Ольчик, взглянув на лицо Серовой. - Она че, снова работает? Вроде как она масть сменила, папика богатого нарыла. Че - выгнал, и она опять пошла по вызовам?
- Ты ее знаешь? - спросила Наташа.
- Лучше бы не знала, - Ольчик еле удержалась от плевка. - Это Тонька-Пиранья. Та еще, - девчонка грубо и витиевато выругалась. Выражение лица у нее было таким, будто Ольчик обнаружила у себя в тарелке с ужином дохлую крысу.
- Пиранья? Милое прозвище, - небрежно обронила Наташа, рассчитывая таким образом вызвать Ольчика на откровенность.
- Пиранья и есть, - фыркнула розоволосая девочка. - Если вцепится - капец, с костями сожрет. Подставить может запросто, сдаст кого угодно, лишь бы выгоду срубить. По-хорошему ее надо было бы поучить, чтоб с фингалами месяц ходила, да ее попробуй тронь, она с хозяином жила, он бы сразу строгачей надавал. Знает, кому задницу лизнуть, кому руку поцеловать, а кому пинка дать. Других за людей не считает. Вечно нос задирает: типа, у нее мозги в голове есть, вот она и на особом положении, а у нас солома в голове - утритесь, мол, И сидите на ж... ровно. Блин! - Ольчик обиженно засопела и достала сигареты.
- Сейчас она проходит свидетелем по делу, с которым мы работаем, - Наташа тоже закурила после пышек и чая. - В феврале Антонина родила девочку и живет по соседству с моими друзьями.
- Это у которых мужа убили, а жену посадили? - уточнила Ольчик.
- Да. И арестовали Ингу в значительной степени на основе показаний Антонины. Серова поведала следователю о громких скандалах между соседями и о том, что Инга угрожала мужу расправой.
- Узнаю Тоньку, - кивнула Ольчик, - кому-то д...ма навалить, а потом смотреть и ржать для нее - любимый кайф. Значит, родила и свою квартиру имеет? Круто. Умеет устраиваться. А у меня на 27-й вы бы видели, какая конура! Раньше там кладовка была, а потом комнату сделали... Окна нет, батарея фиговая, еле греет, семь квадратов - только кровать, стул да тумбочка и поместились, как в тюрьме, ваще! И за что же Тоньке отдельная квартира досталась? - заинтересовалась Ольчик. - Вы говорили, что ваши друзья на Большом проспекте живут, а там жилье реально золотое... Мне бы не хватило, - потускневшим голосом заключила она, вспомнив о маленькой дочке, отданной в приемную семью. - Кого же она "утопила" за такой подарочек?
- Я надеялась получить какие-то наводки у тебя.
- Я - пас, - развела руками Ольчик. - С Тонькой не дружила. Да с ней никто и водиться-то не хотел. Я вам говорила, какая она. И даже когда не гадит, в обычном разговоре тоже такого наговорит, типа, по-дружески! Получается, будто мы все дуры и неудачницы, а она, типа, лучше всех... Сидишь потом как помоями облитая, а она улыбается, довольная, как слон. Вы бы стали с такой дружить?
- Не хотелось бы.
- Вот и у нас никто с ней особо френдиться не хотел. Да и она с прошлого лета соскочила... Э... В июле, точно. Сказала: ее папик какой-то на содержание берет.
"Верно. Подходит. В июле Серова могла узнать о своей беременности и была уверена, что ребенок - от человека, соответствующего ее запросам. Яся родилась в феврале. Так кто же этот "папик" и существует ли он на самом деле? Как сказал бы Фима, чует моя чуйка, что, узнав его имя, мы распутаем дело об убийстве...".
- А я с сентября в декрете, - продолжала Ольчик, - в клинике мне сказали беречься, ну, не работать, питаться хорошо, витамины там всякие пить, полный зож. Сорокан в месяц давали на правильное питание и на осмотр надо было каждые две недели являться. Про Тоньку впервые за год сейчас услышала, до этого не знала, куда она свалила и чем сейчас занимается.
У Наташи в голове копошилась смутна догадка, но это было уже слишком невероятно. Хотя после всего, что они уже узнали, она бы ничему не удивилась.
Позвонил Уланов.
- У нас в офисе Углов, - сообщил он, - пришел с просьбой оказать содействие. Фима ликует: прижало, мол, без нас не справляется. Приезжай, Углов почему-то хочет изложить свою просьбу в твоем присутствии.
- До Фонтанки я отсюда и пешком добегу, - Наташа выглянула в окно. Проспект уже влажно поблескивал под мелким сеющим дождем.
На улице Навицкая быстро развернула и надела голубой дождевой плащ с капюшоном. После пышек пояс джинсов снова прижал живот. "Опять пожадничала! И правда, когда уже кончатся эти, как говорит Ольчик, карантикулы? Без них легче держать себя в узде!".
- Я тоже узнала кое-что интересное, Витя, - сказала она.
- Ждем тебя, - ответил муж.
Наташа бодро зашагала к Невскому.
*
Они ждали Наташу в большом зале КУНИ. Ефим, Игорь, Виктор и Белла восседали у овального стола совещаний. Напротив, в гостевом кресле, расположился Углов. Вид у следователя был уже не таким самоуверенным, как 2 недели назад, когда он начинал работать с делом. Или просто тоже не выспался после ночи у Смоленки.
- А вот и Наталья Викторовна, - поднялся навстречу Наташе Коган, - теперь мы в сборе и готовы вас выслушать.
- Мы сейчас допрашиваем Кристину Соколову, - сказал следователь, - но пока без успеха. Если у этой дамы и есть тайны...
- А вы все еще сомневаетесь? - не утерпела Белла.
- ... то она умеет их хранить. Ни одной ниточки, за которую можно было бы потянуть, мы не находим.
Наташа вспомнила опасения Ольчика, что Кристина Станиславовна может остаться безнаказанной. Похоже, тревога девочки не беспочвенна.
- Однако сегодня она пообещала сделать одно признание, которое, по ее словам, прольет свет на гибель ее сотрудника, Антона Макарова, - продолжал Углов. - Но настаивает на присутствии кого-нибудь из вас. Кристина Станиславовна уверена, что ее информация будет интересна адвокатам Инги Михайловны или друзьям Макаровых, - он посмотрел на Наташу. - Насчет друзей госпожа Соколова подчеркнула особенно.
- Вы хотите, - уточнил Ефим, - чтобы Наталья Викторовна и кто-то из нас присутствовали при заявлении Кристины Станиславовны?
- Да, если не сложно. У нас ведь ни одной пока зацепки. Если ничего не наковыряем по горячим следам, получим два висяка и кучу неприятностей от начальства за снижение показателей.
- Я поеду, - сказала Наташа.
- Я буду сопровождать жену, - вызвался Уланов.
- Хорошо, тогда часов в десять утра вам будет удобно?.. К девяти я пришлю за вами служебную машину.
После ухода Наташа поведала о беседе с Ольчиком и показала фотографии Антонины Серовой из каталога "милашек", найденного у Антона в тайнике.
- Ядрен батон! - присвистнул Коган. - Ай да милейшая особа! Чует моя чуйка, в биографии Серовой надо как следует покопаться; уверен, там найдется немало интересного.
- А ведь правда, - сказал Игорь Никольский, - когда бывшая путана живет на широкую ногу, это вызывает подозрения. Надо проверить, давно ли она так разбогатела, и есть ли у нее на самом деле состоятельный покровитель.
- А я с самого начала заподозрила, что она - человек с двойным дном, с виду - вся такая милая, симпатичная, тяночка, а на самом деле товарки ее называли Пираньей, - сверкнула глазами Белла. - Вроде этого шкафа у Макаровых. На виду - свежие простыни и пододеяльники, а под ними - второе дно и каталог "ночных бабочек"!
Наташа изумленно посмотрела на Беллу и кивнула. Такое сравнение было метким и как нельзя лучше подходило Антонине. Да и сам Антон, оказывается, тоже был человеком с двойным дном...

*
Придя домой, Наташа застала привычную картину: по коридору неутомимо носился маленький Витя, играя с радиоуправляемой машинкой "скорой помощи" формата 1 к 20, выполненной с пугающей реалистичностью. Машинка мигала огнями, гудела и завывала. За мальчиком бегала няня, уговаривая сделать перерыв для ужина.
- Вот, - переведя дыхание, сказала она Наташе, - играем в докторов, везем больных в Боткинскую...
- Вау, вау, вау! - Класный свет! Плобка! - выкрикивал Витя, размахивая пультом. - Дологу спецтлансполту! Вау, уау, уау! Плиехали!
"Ну вот, уже и трехлетние дети играют в коронавирус, - Наташа сняла пальто. - А мама рассказывала мне, как в детстве они играли в войну, в немцев и красных... А над их головами репродуктор читал реальные сводки с фронта. Все повторяется!"
- А когда мы пойдем в Зоопалк? - деловито спросил Витя, при виде матери забыв об игре. Машинка ткнулась в дверь кухни и сердито закрутила колесами, пытаясь выйти из тупика. Няня взяла пульт и отключила игрушку.
- Все, - сказала она, - больных привезли, смена закончилась, шофер может пойти поужинать.
- Мама, так когда в Зоопалк? - повторил Витя.
- Когда его откроют, - Наташа расшнуровала ботинки.
- А когда его отклоют?
- Когда снимут карантин.
- А когда снимут каантин?
- По-моему, этого никто точно не знает, - Наташа пригладила волосы мальчика. - И все хотят, чтобы поскорее, - она взяла домашние туфли.
- Я хоцю поскоее, - вздохнул Витя. - Тогда мы пойдем в Зоопалк. И хоцю, чтобы не боели!
- Ты не поверишь, но я хочу того же.
- Мама, а ты луки помыла? - остановил Витя Наташу, когда она хотела пройти в комнату. - Дядя по телевизолу сказал, что надо цясто мыть луки!
- Надо же, - картинно ужаснулась Наташа, - как же я забыла? А ты молодец. Все помнишь. Мой помощник.
- Вымой холосо луки, - напомнил Витя. - Тогда не забоеешь.
Ночи с каждым днем становились все светлее, но Наташа уснула, даже не задернув шторы. Трудный выдался день. Сейчас она засыпала, едва коснувшись головой подушки. А в первые недели изоляции Навицкая страдала бессонницей. Спала она 4-5 часов в сутки, и то с перерывами. Деятельная натура молодой женщины не терпела вынужденного бездействия. Ложась в полночь, Наташа несколько раз за ночь просыпалась, подолгу ворочалась без сна и утром была разбитой, вялой и раздражительной. А иногда она просыпалась в 4-5 часов утра и больше не могла заснуть. Так было и в тюрьме - от затворничества и душевного разлада пропал сон. Наутро Наташа ходила с тяжелой головой, воспаленными глазами и скверным настроением, но нормально спать в неволе не могла. Сейчас же Наташа снова была занята делом, расследование занимало много времени и сил и Наташа снова стала уставать. Но усталость после работы была приятнее усталости от безделья. И после насыщенного дня Навицкая легко засыпала и прекрасно отсыпалась. Просыпалась она теперь бодрой и освеженной.
Поднялась она в 7 часов утра и в ожидании машины от Углова выпила кофе и дописала главу рукописи.
Без пяти девять в парадное позвонили. Во дворе уже стояла служебная машина с номерами прокуратуры Василеостровского района.
- Соколову тоже уже везут, - сказал Углов по дороге, - видно, что у нее везде, где нужно, есть связи и она сможет ими воспользоваться. По совокупности статей ей до "четвертного" светит, максималка для женщин, а она спокойна как слон и на нас смотрит снисходительно, как будто уже знает, что легко отделается. Одно радует - дисквалификации ей не избежать и врачом она больше работать не сможет.
- Хоть что-то, - ответил Уланов. - Змея без ядовитых зубов - безвредная шипунья.
*
Кристина Станиславовна выглядела так, будто ее привезли не из СИЗО, а из СПА-отеля. Элегантные черные джинсы со скромным ярлычком известной фирмы, бирюзовый свитер, тоже очень скромного вида, но с небольшим ярлычком "Гельмут Лэнг"; рыжие волосы гладко зачесаны и стянуты в пучок на затылке, и даже отсутствие макияжа не портило женщину.
За ее спиной переминались с ноги на ногу и сопели две могучие конвоирши, и вид у них был такой, как будто они - служанки, сопровождающие госпожу.
Соколова сидела в непринужденной позе по другую сторону толстого стекла, и глаза над голубой маской смотрели спокойно и безмятежно.
- Рада, что вы приехали, Наталья Викторовна, - произнесла Соколова, когда Наташа села по другую сторону стекла. - Я и не надеялась на то, что вы снова пожелаете меня увидеть.
- Скажем так, - ответила Наташа, - вы не тот человек, с которым я жажду встречи. Но вы сказали следователю, что готовы дать важную для раскрытия дела информацию и настаиваете на моем присутствии.
- И вы тоже хотите знать, кто убил Антона. Должна вам сказать, Наталья Викторовна, что наши желания идентичны.
- Я хочу снять обвинения с моей подруги.
- Похвально, но не знаю, заслуживает ли Инга Михайловна такого великодушия, - Соколова скептически поджала губы под тонкой маской.
Уланов и Углов томились в нетерпении за спиной у Наташи, ожидая, когда Кристина Станиславовна перейдет к сути. Ради чего бывшая главврач роддома N так настаивала на приезде Наташи?
- У меня с Антоном были близкие отношения, - произнесла Соколова. - Более полугода. И мы уже решили, что, когда он оформит развод, мы поженимся. Это был бы брак по любви.
"Влюбленный калькулятор? - Наташа посмотрела через стекло на невозмутимую Кристину. - Разве такие женщины могут любить?"
Потом она вспомнила историю, рассказанную одной из"фрейлин" Соколовой, задержанных вместе с начальницей. Однажды Кристина Станиславовна на несколько дней лишила своих детей карманных денег за то, что они начали изводить ее бой-френда. Обычно женщины, бесконечно балующие детей (а по рассказам людей, знающих их семью, младшие Соколовы ни в чем отказа не знали) поступают наоборот. Им легче порвать отношения с мужчиной, которого приняли в штыки дети. Матери слишком дорожат добрыми отношениями с сыном или дочерью и готовы скорее поставить крест на личной жизни, чем вступить в конфронтацию со своими детьми, не желающими видеть нового папу... А Соколова даже блокировала кредитные карты детей. Что это было - желание показать, кто в семье главный или что-то другое?.. И получается, что Инга не зря ревновала мужа к начальнице. Билеты в Мариинский театр и чек из театрального буфета вполне укладывались в эту версию...
- Я бы тоже очень хотела, чтобы убийство Антона было раскрыто, а преступник понес наказание, - продолжала Кристина. Ее голос не дрогнул, глаза не наполнились слезами, но узкие холеные пальцы сжались в "замок". Только это и выдавало бурю эмоций в душе этой ледяной женщины. - Я не верю в то, что это сделала его жена. Инга слишком рассудительна и каждый свой шаг просчитывает далеко вперед. И если есть хоть малая вероятность провала, она не пойдет на риск. А убивать так, чтобы ее тут же и арестовали, слишком глупо. Она бы все сделала, чтобы не выдать себя.
Наташа промолчала. Она сама несколько дней назад думала о том же. Но не в таком, конечно, контексте.
- Если бы это сделала Инга, ее никто не заподозрил бы, - заключила Кристина. - Она весьма неглупая особа.
- Кристина Станиславовна, - не утерпела Наташа, - о чем вы хотели сообщить в моем присутствии? Если вы не против, давайте перейдем к делу.
- И правда, вступительное слово несколько затянулось, - согласилась Соколова. - Я хочу поведать вам об одном аспекте, который пока уходит за пределы сферы вашего внимания...
Наташа, Уланов и Углов обратились в слух.
- Да, время от времени мы заключаем сделки с женщинами, желающими иметь ребенка, который по документам был бы стопроцентно родным, а не усыновленным, - размеренно начала Соколова. - Но они либо не могут родить по состоянию здоровья, либо опасаются иметь детей из-за неблагоприятной генетики. Но они не хотят расписываться в своей несостоятельности, усыновляя сироту из Дома малютки или детдома.
- Для этого есть ЭКО или суррогатное материнство, - заметила Наташа, - последняя услуга сейчас весьма популярна.
- Конечно. Но я только что упоминала о пациентках, которые не хотят передавать детям дефектные гены или имеют еще какие-либо причины, по которым им не подходит даже помощь суррогатной матери... Есть дамы, не желающие портить фигуру или делать кесарево сечение, - презрительно хмыкнула Соколова. - Вот для этой прослойки мы и покупали младенцев у женщин, которым ребенок был не нужен.
- А потом топили родильниц в Смоленке, - сорвалось у Наташи, и она тут же об этом пожалела. Сейчас Кристина замолчит, и они будут еще год топтаться на месте, а Ингу тем временем осудят...
- Если бы я только знала, что среди наших клиенток есть подобные экземпляры! - вопреки ее опасениям, Соколова не выказала никакой обиды и, не моргнув глазом, отвела стрелу. - Подумать только, они настолько боялись, что информация об усыновлении все-таки выплывет, что приказывали устранять женщин, благодаря которым получили долгожданного ребенка! И если бы я могла знать, что среди персонала есть столь меркантильные и беспринципные люди, которые выполняют эти чудовищные приказы!.. Я всегда честно рассчитываюсь с женщинами, которые передают новорожденных и все права на них. И просто сражена тем, что узнала в эти дни. Какой, оказывается, ужас творился за моей спиной.
Под ее маской угадывалась торжествующая улыбка. Кристина Станиславовна поступила очень тонко, открыв лишь часть правды. Она сумела переложить вину на пациенток коммерческого отделения, покупающих детей, и врачей, которые принимали роды у "продавщиц". И явно намерена твердо стоять на этом во время следствия и суда. "Да, - тоскливо подумал Уланов, - теперь ясно, что она основала этот бизнес, возглавляла ОПГ и с ее подачи устраняли рожениц, которые отказывались отдавать новорожденного или так или иначе качали права. Но доказать это будет ОЧЕНЬ сложно, шансов мало. То-то Фима "обрадуется"!"
У Углова тоже вытянулось лицо от разочарования.
- А вы знаете, каким образом мы находили женщин, согласных продать нам своего ребенка? - видя, что визави обескуражены, Соколова посмотрела на них снисходительно и даже сочувственно. - Одна милейшая особа, устав от работы "позвони-приеду", решила сменить род занятий. Она стала одной из первых наших "поставщиц". За двойню ей заплатили очень щедро, хватило на хорошую квартиру. И она обратилась ко мне, предложив свои услуги в качестве вербовщика. В кругу своих прежних "товарок" она была как рыба в воде. Также легко она находила язык с бойкими нимфетками, забеременевшими после развеселых погуляшек и неверными женами моряков дальнего плавания. Она умело выискивала подходящие кандидатуры и направляла их в нашу клинику. Врачи, убедившись в том, что женщина здорова и плод развивается без отклонений, убеждали ее не делать аборт, а дождаться родов и неплохо заработать при одном условии: полное неразглашение. Нигде не будет зафиксировано то, что она родила ребенка. Его родителями будут считаться другие люди. За это она получит хорошие деньги. Но должна молчать об этом. И большинство охотно соглашались...
- Так вот откуда у нее дорогая коляска и прочие атрибуты безбедной жизни! - воскликнула Наташа. Теперь наступила очередь Кристины Станиславовны изумленно воззриться на нее.
- Отдаю должное вашей наблюдательности, Наталья Викторовна, - Соколова быстро справилась с первым удивлением. - Впрочем, автор серии столь качественных детективных романов априори не может быть слепым кротом. Значит, вы уже догадались, о ком я говорю?
- Она и в прежней профессии подрабатывала до прошлого лета, - ответила Наташа, вспомнив каталог, найденный в тайнике у Антона и рассказ Ольчика. - Числилась на особом положении, стоила дороже всех; прима в своем окружении, если можно так выразиться, - неприязненно добавила Навицкая.
- Я не удивлена. Ей все средства хороши, если это приносит прибыль, - нахмурилась Соколова. - И она умеет создать себе особое положение, знает, где моську вовремя погладить, как говорил классик... Так вот, эта вертихвостка положила глаз на Антона, видя, как растут его доходы по мере процветания нашего бизнеса. Мое присутствие ее не смущало. Девица была твердо уверена, что перед ней не устоит ни один мужчина, и что у нее есть передо мной преимущество: двадцатилетняя разница в возрасте. Моральных тормозов для нее не существует. Украсть, подставить, разрушить - это она за грех не считает. Что захотела - то должна получить любой ценой.
- Как - двадцать лет? - изумилась Наташа, вспомнив, что, по рассказам профессора Никодимова, Кристине Станиславовне сорок пять лет. Эта девушка проходит как свидетель в деле о гибели Антона, и ей по документам 19 лет...
- Двадцать, - поправил Углов, - в январе Антонине Никитичне исполнилось двадцать лет...
- Ей двадцать пять, - усмехнулась Кристина Станиславовна. - Да, рановато она начала молодиться и скрывать свой возраст. Видно, это уже привычка: хоть слегка, но прилгнуть... И что, в ее паспорте указано, что ей двадцать лет? - весело изумилась Соколова, откровенно потешаясь над следователем.
- 28 января 2000 года, - уточнил следователь.
Кристина расхохоталась:
- Число и месяц верные, а вот год - 1995-й! В первый раз она рожала у нас еще с настоящим паспортом, три года назад. Вскоре после вас, Наталья Викторовна, в апреле. А ее мальчики-близнецы осчастливили семью одной очень уважаемой и известной дамы, имя которой позвольте мне не называть.
- Телеведущая Фадеева? - спросила Наташа. - Надо же, а она так распиналась о том, как ей помогли термальные источники Исландии и вода Мертвого Моря! И вот почему месяца за четыре до радостного события она абсолютно пропала из поля зрения - чтобы никто не удивился, почему у будущей матери близнецов не растет живот!
- Наталья Викторовна, надеюсь, вы понимаете, что эта информация разглашению не подлежит, - верхняя часть лица Кристины слегка побледнела. - Я тоже даю обязательство о неразглашении, и...
- Об этом не беспокойтесь, - ответила Наташа. - Дальше этого кабинета информация не пойдет.
Уланов и Углов согласно кивнули.
- Да и мальчикам лучше быть сыновьями Алисы потому, что она стала им прекрасной матерью, любящей и заботливой, - продолжала Наташа. - И даже более настоящей, чем биологическая мать, девушка по вызову, которая продала их за квартиру на Большом проспекте. Удивительно, что Ясю она окружает такой любовью!
- Бывают чудеса, и даже у таких особей могут спонтанно взыграть материнские чувства, - глаза Соколовой брезгливо сузились. - А может, именно с помощью Ярославы она рассчитывала привязать к себе Антона.
- Вы хотите сказать, что Яся может оказаться дочерью Антона? - от волнения у Наташи пересохло в горле. "Так, получается, что говоря о "богатом папике" своим прежним коллегам, Антонина имела в виду Антона? А что если она не соврала? Да и жили они по соседству!".
- Да. Она применила все свои профессиональные навыки, чтобы залезть в его постель, - передернула тонкими плечами Кристина Станиславовна. - И она знала, что Антон всегда хотел иметь детей, а Инга не может родить. Ну, и сама попалась в свои сети, полюбив Ярославу...

*
Наташа стояла у Ростральной колонны с картонным стаканчиком кофе в одной руке и сигаретой - в другой. Она очень жалела, что Заячий остров, практически все известные ей городские пляжи и даже Парк 300-летия Петербурга сейчас закрыты "до особого распоряжения" (набившая оскомину формулировка на листках, украсивших многие двери и ворота Питера). Больше всего ей хотелось раздеться, желательно догола, и с разбега нырнуть в прохладную серебристую воду и плавать, пока не смоется это гадостное ощущение, которое преследовало ее после разговора с доктором Соколовой. Наташа чувствовала себя так, будто очутилась на маскараде, где ее окружали красивые и веселые люди, всюду благоухали гирлянды цветов и играла музыка. Но пробила полночь; музыка стихла, цветочные гирлянды жухло обвисли, а прекрасные лица превратились в потрепанное папье-маше и упали, обнажив настоящие лица - рожи монстров, не то свиные, не то жабьи, не то крысиные... Гнусное сочетание.
Утонченная, интеллигентная красавица Кристина Станиславовна верховодила бандой торговцев детьми и наняла головорезов, чтобы искалечить своего бывшего начальника и занять его место.
Весельчак-балагур Антон, душа компании и всеобщий любимец, организатор веселых и необычных праздников и врач - "золотые руки" был лучшим из "свиты" Кристины и крутил с ней роман, а параллельно не брезговал и продажными женщинами. Соколова утверждает, что это была любовь. Но как знать, какие мотивы руководили Антоном на самом деле? А теперь еще оказывается, что у него была дочь от одной из "двухчасовых девушек".
Заботливая и любящая юная мать-одиночка Антонина оказалась проституткой со стажем, совершенно беспринципной особой, готовой на все ради заработка, и работала вербовщицей в соколовском бизнесе; подыскивала желающих продать ненужного младенца дурочек, и некоторые из них оказались в Смоленке - зато у Антонины - домашний костюм от Стеллы Маккартни, а у Яси - брендовая кроватка и коляска "Силвер Кросс"...
- Эфиоп твою налево! - с чувством произнесла Наташа, залпом допивая остывший эспрессо из автокофейни у подножия колонны, - что я еще узнаю?!
Эту присказку она слышала от бабушки Уланова, живущей на южной окраине города. Несмотря на солидный возраст, дама была очень энергичной и острой на язык. Эта черта была свойственна многим коренным петербуржцам - вечный кураж и меткие, хлесткие реплики. И любимая присказка Витиной бабушки помогла. Наташа выбросила в урну окурок и пустой стаканчик и бодро зашагала к машине, возле которой терпеливо дожидался Уланов.
- Соколова может просто переводить стрелки на более молодую соперницу, - сказал муж, когда они отъезжали, - женская месть не исключается. Или желание утопая самой, увлечь следом Антонину.
- Или, скорее всего, желание выскочить самой, наступив ей на голову, - добавила Наташа.
- Или так, - согласился Уланов. - Судя по всему, - он вырулил на мост, - эти дамы друг друга стоят и убить Антона с одинаковой долей вероятности могла любая из них. Куда едем?
- Сначала в офис. Отчитаемся Ефиму о встрече с Кристиной. А потом мы с Беллой отправимся снова на "Ваську". Надо будет еще раз побеседовать с владельцем морского бинокля. Может, он в прошлый раз забыл рассказать о том, что видел в соседском окне... Однажды так он рассмотрел свидание Инги и Вяземского. А что если и Антон с кем-то из своих женщин тоже попал в поле зрения любознательного соседа?
- Скорее это могло произойти  с Антониной, чем с Кристиной, - сказал Уланов. - Не могу себе представить рафинированную мадам Соколову, украдкой шмыгающую в чужое парадное и прикрывающую лицо от любопытных взглядов. Не ее уровень, согласись. А Серовой не привыкать к чужим квартирам, открытым шторам, задним сиденьям машин и номерам на час...
- Интересно, - задумчиво посмотрела на него Наташа, - откуда ты так хорошо знаешь нравы и сферу деятельности профессиональных куртизанок?
- Чисто теоретически, по работе.
- Ладно, притворюсь, что поверила. Ох, Витя, у меня такое чувство, словно мы забитую канализацию чистим. Не знаю даже, хорошо или плохо, что пандемия и карантин на многих надели маски - а кое с кого наоборот посрывали...
- А что бы ты предпочла: узнать горькую правду или оставаться в благостном неведении?
- Конечно, правда, хоть и горькая, лучше.
Машина выехала на Невский проспект и направилась к Аничкову мосту. Зазвонил Наташин телефон.
- Да, Фима. Мы уже скоро будем. Уже на Невском.
Из-за облаков выглянул луч солнца. За ним - еще один.
- Развидняется понемногу, - Наташа убрала телефон.
- Лето обещают очень жарким.
- Сейчас в это верится с трудом.
Машина свернула на пустынную набережную Фонтанки.
*
Владлена Викентьевича они застали дома. Едва взглянув в глазок, бывший мореман сразу узнал Наташу и Беллу и охотно открыл им дверь.
- Все дознаваетесь? - добродушно осведомился он, пропуская молодых женщин в большую комнату. - Садитесь-садитесь. Чайку не желаете ли после трудов праведных?
- Вынуждены отказаться, - так же церемонно ответила Белла, - обстоятельства требуют соблюдать определенную осторожность, - она указала на свою алую маску.
- А-а! - беспечно отмахнулся Дремов. - Помните стихи: "Не все ли равно, - сказал он, - где? Еще спокойней лежать в воде!".
- Знаю. Николай Тихонов, - ответила Белла и продолжила: - "Адмиральским ушам простукал рассвет: «Приказ исполнен. Спасенных нет». Гвозди б делать из этих людей: крепче б не было в мире гвоздей"...
- Ну вот и мне не все ли равно? - хорохорился мужчина. - В шторм мы скалы в фиорде обошли; акула хотела меня цапнуть, да я раньше в шлюп заскочил. Крокодила как-то веслом забил. Небось и мелочь эта пупырчатая мною подавится. Это пусть Евдокия всего боится да в санитайзере купается...
Белла вспомнила едкий запах дезинфекции в квартире "местной совести, старшей по дому" и нервно заерзала.
- Смелого пуля боится, смелого штык не берет, - весело пропел Владлен Викентьевич. - Так что, дамы? Имеется отличный чай, еще до карантина внук из плавания привез, настоящий цейлонский. Я принес бы вам розу в бокале золотого, как небо, Аи, - продекламировал Дремов, ставя на столик две жестяные коробки с печеньем и конфетами. - Простите старому дурню столь бурные потоки красноречия, просто сейчас так редки стали радостные события, а тут - визит двух столь приятных взору юных нимф в мою скромную берлогу... - заключил он уже из кухни, щелкая кнопками кухонного комбайна.
Белла и Наташа переглянулись. В черных глазах Измайловой уже блестела смешинка. Наташа улыбнулась в ответ под очередной "манульной" маской: "Да ЗАГЛАДИЛИ уже!!!" - скалился дикий северный кот.
- Однако! Елисеев, - Белла рассматривала коробки. - Нехило для пенсионера, хоть и бывшего морехода.
- Может, тоже подарок от близких, - предположила Наташа. - Когда я еду к маме, то тоже покупаю ей гостинцы в "КЕ". Только чеки всегда выбрасываю. Иначе мама будет просто шокирована тем, что шоколадный набор или коробка печенья СТОЛЬКО стоят.
- Может и подарили, - Белла достала из сумки антисептик для рук. В комнате запахло хвоей. - До чего же я докатилась, в моем ридикюле на почетном месте не косметичка, а антисептик!
- И мой Младшенький по вечерам играет в "скорую помощь", которая спешит с больными к Боткину...
В комнату вернулся Владлен Викентьевич с подносом, на котором дымились три чашки чая. Наташа решила подождать с началом разговора, пока Дремов не поставит свой груз на стол, а то как бы не уронил. Горячий чай может очень больно обжечь, да и чашки жалко - красивые, сине-белые, сервизные.
- А вот рижский бальзам, если кто желает дополнить свой чай, - Дремов торжественно водрузил на поднос маленькую черную бутылочку. - Соседка Тонечка угостила на днях, да я берег, как знал, что будут гости дорогие. Вот сейчас мы эту прелесть и нарушим!
- Тонечка? - переспросила Наташа. - Серова?
- Она, она. Зашла давеча - обстоятельная такая, в маске, перчаточках таких, голубеньких, блестящих. Пейте, говорит, с чаем на здоровье, иммунитет укрепляет. Ей, вишь, братишка из Вентспилса прислал, а ей-то нельзя, кормящей-то. Хорошая девочка, и не скажешь по ней... - Дремов повертел в руках бутылочку, любуясь красивой этикеткой. - А то смотришь, другая с коляской идет или дите за руку ведет, а в другой руке сигарета дымится. Или из бутылки на ходу, как верблюд, хлебает. А говорить начнет - что ни слово, то мат. А ребятенок, значит, сызмальства от мамки ума-разума набирается... Тьфу, я б таким подолы на головы, да ремнем моряцким хорошенько, офицерским! А Тонечка - ни-ни, ни сигарет, ни спиртного, ребеночка бережет. Пейте, говорит, на здоровье, угощайтесь...
- А что "и не скажешь по ней" - сдвинула брови Белла, ухватившись за одну реплику Владлена Викентьевича. - Что не скажешь по виду соседки Тонечки?
Владлен замялся, потом нехотя ответил:
- Да бывало как-то, к соседу, Антону, вечная ему память, захаживала... Я пару раз ненароком в бинокль узрел... Дело молодое, с кем не бывает! Конь о четырех ногах, да и то спотыкается. Зря я, конечно, об этом сболтнул, но вы же не будете прошлое ворошить? Давно уже это было, год, почитай... Да и Инга, жена Антонова, та еще штучка была, - покрутил головой пенсионер, - я же говорил, как к ней аж до недавней поры ферт какой-то шмыгал. Так что тут уж вор у вора шапку украл.
- Значит, Антона мы должны правильно понять и не судить строго, - вспыхнула Белла, - а Инге за то же самое прощения нет? Опять этот гендерный сексизм и двойная мораль?
Пока Белла и Владлен дискутировали о равноправии полов, Наташа присмотрелась к бутылке. На свет она была полна, из нее еще не наливали. Но "поясок" на горлышке уже нарушен. И что это беловатое просвечивает на дне? Стекло было матовым, почти непрозрачным, и только острый, тренированный взгляд бывшей десантницы различил какие-то хлопья... Осадок? Но в настоящем "Рижском бальзаме" осадка никогда не бывает. Бальзам поддельный? Или... "В перчаточках голубеньких, - вспомнила Наташа слова Дремова. - Блестящих... Латексных..."
- АХ, ЭФИОП ТВОЮ НАЛЕВО!!!
Спорщики удивленно и даже испуганно примолкли, глядя на нее, а Наташа уже звонила Уланову и капитану Гарину.
- Владлен Викентьевич, - выдохнула она, закончив разговор, - слава Богу, что вы еще не отведали этого бальзама! Похоже, он чем-то щедро заправлен!
- Как?! - подскочил в кресле пенсионер.
- Смотрите, бутылку уже открывали. И осадок на дне, а в настоящем бальзаме его быть не может.
Хозяин квартиры снова рухнул в кресло с таким видом, что теперь уже вскочила Белла в поисках домашней аптечки, где, наверняка, есть корвалол или валокордин.
- Навицкая, - выдохнула она, - хочешь сказать, что Серова чего-то намешала в бутылку? И мы чуть не хватанули ее "коктейля"?
- Похоже на то. Видимо, она очень не хочет, чтобы ее тайны увидели свет...
- Вот авадакедавра, с...а драная! - в бешенстве рявкнула Измайлова, - жаль, мы не в таборе живем, там бы я с ней знала, как разобраться!
Первыми примчались Уланов и Коган, притащив на хвосте негодующе завывающую машину дорожной полиции с радаром, отметившим огромное превышение скорости на Благовещенском мосту. Пока Ефим выяснял отношения с полицейскими, подлетела машина опергруппы капитана Гарина.
Ошарашенный Владлен Викентьевич молча смотрел, как оперативники фотографируют чайный стол и бутылку. Отвечал на вопросы Гарина. Подписывал бумаги. Бутылку бережно упаковали и передали экспертам.
*
Результат исследования был весьма предсказуем. По словам экспертов, в бальзам была добавлена солидная доза лекарства для гипотоников.
Узнав об этом, Коган скривился:
- Что взять с шалавы! Профессиональная привычка. Наверное, и на работе приходилось клиентам клофелин подмешивать.
- Клофелин наоборот понижает давление, - уточнила Наташа.
- Тенденция та же, таблеточки в спиртное... - Ефим мерил крупными шагами коридор. - Ну, попадись мне только эта лахудра...
- И как все тонко было просчитано, - покачал головой Уланов. - Если бы у пожилого человека, почти все время сидящего дома в эти недели, случился инсульт, никто бы и не заподозрил отравление. Время сейчас такое, что новости - как фильм ужасов, люди нервные. И на этой почве количество сердечно-сосудистых заболеваний выросло, особенно среди старшего поколения. Посмотрел пенсионер новости, понервничал, да еще движения мало, свежий воздух - только на лоджии, вот и случился криз.
Они покосились на дверь кабинета следователя Углова, где давал показания уже опомнившийся от потрясения и кипящий праведным гневом Владлен Викентьевич.
- Фигово, что Серова вполне может соскочить, - мрачно сказал Уланов. - Ткнет судье в нос свою Ясечку и получит ерунду какую-нибудь, сразу под амнистию попадет...
- Ну уж не-еет, - зловеще протянул Коган, остановившись и сжимая могучие кулаки, - вот это уже дудки, Витя. Мужик я или нет? Она могла мою жену убить...
- Фима, я гипотоник, точно жива осталась бы, - заметила Белла, но распаляющегося Ефима уже было не остановить.
- Хоть десять Ясечек пусть приносит, - зарокотал адвокат, как тяжелый бомбардировщик, - а я костьми лягу, но добьюсь, чтобы эта пройда ответила по максималке. И ты, Уланов, мне поможешь. Твою жену тоже чуть не отравили!
- И на бутылке нашли следы все того же голубого латекса, что и на скалке, и на ноже в квартире МАкаровых, - тихо сказала Наташа, - с тем же антисептиком... Вот так. Антонина вполне могла избежать наказания за убийство Антона, ее даже никто не заподозрил. Но она понесла любопытному соседу "заправленный" бальзам, натянула перчатки, чтобы не залапать бутылку, и выдала себя с головой.
- Подстраховаться захотела, - ярилась Белла, - но вот уж верно сказано: Бог шельму метит! Откуда только у нее перчатки из роддома?
- Сперла, небось, - неприязненно процедил Коган, - понравилось ей, блестят! Она все понравившееся тырит: перчатки, мужа или любовника чужого... Как ребенок, который в детстве не слышал слова нельзя: хочу - и все! Не мое - так отниму или украду! Не дают украсть - так убью и возьму! Сосед видел в бинокль ее трали-вали - соседа тоже убить! Если с соседом отравился бы кто-то еще - наплевать!
- Страшная картина, - сказала Наташа. - Человек без моральных тормозов очень опасен.
- После показаний вашего капитана Попая мамзель можно будет брать за покушение на убийство трех человек, - зловеще сказал Ефим. - Тем более когда на руках уже полное заключение экспертов по бутылке. А найти у нее перчаточки да сличить с теми, которыми она бутылку брала - и вуаля, готово дело об убийстве Макарова! Да и Соколова ее с потрохами сдаст, это будет ее "мстя страшная" за любовника убитого... - Ефим потер руки. - Процесс будет - конфетка!
- Онажемать, - с горечью сказала Белла. - Унеежеребенок!
- Любить своего ребенка - не значит идти на любую мерзость и преступление, - ответила Наташа. - И, если Серова попробует оправдать свои преступления любовью к дочери, это будет слишком низко даже для нее. Если еще вспомнить ее первенцев, которых она обменяла на квартиру...

Первыми войдя в уже знакомый двор, с трех сторон окруженный изогнутым буквой "П" домом, Наташа и Уланов тут же услышали крики и ругань. Шум доносился с площадки для скейтбординга, оборудованной трамплинами и отгороженной от тренажерной, спортивной и двух детских площадок. Все они сейчас были заперты, украшены все теми же белыми запретительными листками в прозрачных файлах и даже обмотаны желтой полосатой лентой. Но все равно на детской площадке две бабушки катали внуков на качелях и карусельке, на тренажерной парень выжимал силовой снаряд, а на спортивной две девушки играли в настольный теннис и обменивались кокетливыми взглядами с двумя юношами на турниках.
А посреди скейт-площадки стояла та самая розовая коляска "Силвер Кросс Балморал". Из нее доносился сердитый плач. Но Антонине, которую Владлен Викентьевич называл хорошей матерью, не было никакого дела до плачущей дочери. С перекошенным от ярости лицом девица наскакивала на растерянного парнишку лет 13, выставившего перед собой скейтборд, как щит. Вокруг ограды уже столпились зеваки. На балконах и в окнах тоже виднелись любопытные лица. Даже дворник, подметавший дорожки, остановился, опершись на метлу, и наблюдал за нарастающим скандалом, ероша пятерней густую рыжую бороду.
- Нет, ты че, псих?! - орала обозленная Серова. - Не, ну я спрашиваю: ты че, псих?! Ты, урод, мне чуть ребенка не убил! Да я тебя на хрен ща твоей доской прибью, чмо сопливое!
- Вы чего вообще?! - отмер подросток. - Нормально? Здесь вообще-то скейт-площадка, чего вы сюда с коляской пришли?..
- Ты мне не указывай, где мне с ребенком гулять! - заверещала Антонина. - Где надо, там и гуляю! Вы посмотрите, - обратилась она к соседям, - видит, что я с коляской иду, и на своей доске прыгает!.. Чуть по коляске доской не попал, да я бы его убила на хрен!
- А правда, мадам, - раздался юношеский басок из толпы, - сюда ваще-то до 12 лет вход воспрещен...
- А покажите мне закон, по которому матери с ребенком гулять нельзя где захочется! - топнула ногой Серова. - Да не эти дворовые писульки, а реальный государственный закон! Совсем озверели, детоненавистники, с ребенком уже и не зайди никуда, сиди ваще с ребенком в бункере до 18 лет! В кафе не зайди, в транспорт не зайди, в театр, в галерею не зайди, все рожи кривят! Да пошли вы все на...! Я на ваши кривые рожи ср... хотела! - бывшая путана стремительно вылезала из-под личины милой юной матери. - И гулять буду, и ходить куда хочу, и грудью кормить, и подгузы менять, запрета по закону нет, А кому не нравится, идите в...!
- Вы тут не истерите, - протолкнулась вперед начальственного вида дама со старомодной прической и в строгом английском костюме, - а все площадки и прочие места массового отдыха вообще-то закрыты в связи с пандемией. И вы тем более не имеете права на них находиться. Это указ губернатора. Вот вам и официальный закон, вас устраивает?
- Он че, ваще?! - еще громче заголосила Антонина. - Это че за закон такие?! А где мне с ребенком гулять, у помойки, что ли? Только помойку и не закрыли! Кто такие законы принимает, пусть со своими детьми у контейнеров вонючих гуляют! А я со своей где?!
- Коронавирус в городе, - попытался кто-то урезонить скандалистку, - поэтому все места массового скопления людей временно прикрыли... Для блага общества, а не затем, чтобы вам с ребенком помешать...
- Так пусть скорее справляются с этим вирусняком, блин! - огрызнулась Серова. - Только все позакрывали, блин, и че? Пусть медицина быстрее работает! Им за это зарплату платят, из наших, блин, налогов! Мне с ребенком гулять надо, ребенку свежий воздух нужен, а тут, блин, и не сунься никуда!
- Витя, - шепнула Наташа, - неужели и я так же гадко выглядела, когда орала на вас из-за мухи в раме и неудачного юмора в газете? Ценю твое терпение...У меня сейчас уже ноги чешутся.
- Почему ноги? - спросил муж.
- Хочется дать ей хороший поджопник, чтобы заткнулась.
- Ты ТАКОЙ никогда не была, - заверил ее Уланов.
Под ленту поднырнула встрепанная женщина лет тридцати пяти в фартуке поверх спортивного костюма и с шумовкой в руках. Женщина угрожающе подступила к Серовой:
- Эй, ты чего до моего сына достебалась? А ну отвалила живо, а то ща по-плохому отвалишь! Да за угрозы ответишь!
- Витя, начинается первый раунд боя "яжматерей", - развеселилась Наташа, - пора делать ставки. Ты на кого ставишь? Я на старшую. Она более натренирована, да еще и вооружена, - она указала взглядом на блестящую на солнце шумовку, с которой капал маслянистый бульон.
- А я - на капитана Гарина, - Уланов обернулся на затихший возле арки вой полицейской сирены. - Фима рвет и мечет и ордер на задержание помог им выбить в кратчайший срок... Всех, наверное, на уши поставил по боевому расписанию.
Взвизгнули тормоза, и тут же в отдалении завыла, приближаясь, еще одна сирена.
- Опять Фима с ГИБДД в догонялки играл, - догадалась Наташа.
- Ну, что за безобразие? - пробралась к площадке Евдокия Михайловна. - Только прилегла после обеда, а тут тарарам!
- Опять на площадки лезут, - спешил с другой стороны участковый, - русским же языком написано: запрещено! Что с вами делать? Как в Индии, что ли, гонять?
- Вот в Индию езжай, там и гоняй! - заорал из толпы чей-то пьяненький тенорок, - а тут, это, права человека есть!
Участковый оглянулся в поисках крикуна:
- Ты, Каширский, если хочешь что-то сказать, выйди и говори. А то умный только из-за чьих-то спин орать.
- Да успокойте вы этого ребенка! - раздался вопль с балкона. - У мамы мигрень, а он воет сиреной уже полчаса! Можно его как-то, блин, заткнуть?
- У твоей мамаши вечно все болит, - вызверилась Серова, - задрала уже, блин, и ты мне завидуешь, сама все никак мужика себе не нароешь, и ребенка моего не трожь...
- А то что? - поднырнула под ленту Белла, - ножом пырнете, или бальзам с приправами подсунете?
- Че, офигела, цыганятина, вали отсюда по-хорошему, - сгоряча Антонина не слышала воя сирен и не заметила, как к ограждению приблизились Ефим, Наташа и Уланов, а к участковому подошли капитан Гарин и следователь Углов. Следователь что-то негромко сообщил участковому, кивнув в сторону Серовой. От услышанного у капитана округлились в ужасе глаза, а пышные пшеничные усы встали дыбом. Следом к ограде протолкались еще несколько полицейских и два сержанта ГИБДД.
- Ну опять ты, мужик?! - воскликнул один, узнав Когана. - Ты что, нарочно повадился нас через всю "Ваську" гонять, чтобы служба мёдом не казалась?!
- Извини, бро. Служебная необходимость, - развел руками Ефим. - Признаю, виноват, проскочил на красный, готов заплатить штраф.
- Так вы бы спецсигналы включали, если по службе едете...
- Бальзамчик-то ваш уже экспертизу прошел, - прошипела Белла, подобравшись, как перед дракой. И как всегда, когда Измайлова нервничала или злилась, в ее голосе прорезался почти незаметный в обычной речи цыганский акцент. - А Дремов, когда понял, чем вы его угостить хотели, дал показания по всей форме. И я вам адвокат, а не цыганятина, ясно?
- Ах, мерзавка, ах, злодейка! - подбежал к площадке Владлен Викентьевич. - Да я же к тебе всегда со всем добром, а ты?!
- А нехрен было в окна зырить своими окулярами, - пробормотала Серова себе под нос, но Белла ее услышала.
- Ву-а-ля! - она торжествующе вытащила из кармана диктофон. - Он любые звуки пишет, даже шепот улавливает, супертехника нового поколения!
- Таааак, - хищно потер руки Ефим, - признание в покушении на жизнь трех человек мы уже имеем! Да еще сделанное в присутствии работников полиции и прокуратуры! - он указал глазами на Гарина, Углова и полицейских.
Под ленту поднырнул капитан Гарин.
- Серова Антонина Никитична? - сухо спросил он.
- Д-да, - ответила сразу сникшая Серова.
- Капитан Гарин, - полицейский раскрыл удостоверение, - УМВД Василеостровского района.
Подросток со скейтом и его мать, приоткрыв рты от удивления, смотрели на Антонину и капитана. И даже Яся перестала кричать.
- Вам придется пройти с нами, - сказал Гарин, - вы задержаны по подозрению в совершении покушения на убийство трех человек по статье...
- Ничего же себе! - ахнула мать юного скейтбордиста.
Когда Антонину увезли, зеваки еще немного постояли во дворе, обсуждая случившееся, а потом участковый вспомнил о своих обязанностях и напомнил, что режим самоизоляции и запрет на массовое скопление людей еще никто не отменял. Люди нехотя стали расходиться.
Наташа, Белла, Ефим и Виктор задержались на площадке для курения.
- Жалко Ясю, - сказала Наташа, - если не найдется родственников, которые оформят над ней опеку, девочка окажется в доме малютки и будет расплачиваться за беспутство матери.
- А матери нужно было головой думать прежде, чем убивать людей, - насупился Ефим. Нужно было подумать: а что будет, если ее выведут на чистую воду? А не считать, что она вся такая умная и всех вокруг пальца обведет!
- Фима, но Яся-то ни в чем не виновата, - тихо сказала Белла, - и тебе тоже ее жалко, хоть и делаешь вид, что это не так.
- Жалко у пчелки знаешь, где? - буркнул Коган. - Ладно... Видно, С возрастом я становлюсь до черта сентиментальным. Подумаю, как выручить ребенка. А сейчас по коням, дети мои, впереди - заключительный этап. Последний бой - он трудный самый, - пропел адвокат на мотив известной песни. - надо еще расколоть мадам Серову на признание в убийстве Антона. Чем скорее мы этого добьемся, тем скорее вы встретите Ингу у ворот Лебедевки!
*
- А жаль, что Лебедевку закрывают, - сказала Наташе Белла по дороге в управление полиции, - и потихоньку переводят оттуда контингент в Арсеналку и Колпино... И Серова с Соколовой вполне могут оказаться в новом изоляторе, в европейских условиях и не испытают сполна всех тягот заключения за все зло, которое сотворили. Надо бы похлопотать, чтобы их именно в Арсеналку отправили. А то в Колпине условия по нашим меркам почти санаторные, слишком роскошно для этих двух гадин...
- Ну хватит, Белла, - ответила Наташа. - Не опускайся до уровня тупых хейтеров. Главное - что Кристина и Антонина обезврежены и зла никому уже не причинят. А будет ли у них семь метров на человека или меньше, новый матрац или старый, с простынями или без, с душем раз в неделю или чаще - какая тебе, в сущности, разница?
- Ты без вины полгода просидела в одиночке на пяти метрах без всяких европейских условий! - сверкнула глазами Белла. - А эти две стервы...
Наташа нахмурилась.
- Белла, тебя саму раздражали эти хейтеры, которые смаковали подробности моего проживания в "Бастилии", рассуждающие по принципу "чем ей хуже, тем хуже нам". Они вслух грезили о том, что бы они со мной сделали на месте сотрудников или других зэчек, облизывались, предвкушая, как меня в зоне "бабоньки уму-разуму поучат", а когда я голодала и лежала в больнице, включали тотализатор, делали ставки, сколько дней я еще протяну. Мерзко, да? Поэтому я и прошу тебя: не веди себя так же. Тюрьма всегда нехороша, даже самая современная и комфортабельная, если на окнах решетка, а двери заперты снаружи.
- Извини, - смутилась Белла. - Кажется, на изоляции и у меня мозги перекосило.
- Да уж видел я эту баталию во дворе, - сказал сидящий за рулем Коган. - Диву давался, сколько злости в людях. Буквально растерзать друг друга готовы! И повод-то несерьезный. Как у Стивена Кинга в "Самом необходимом". Не знаю, сколько еще продлятся карантикулы. Но боюсь, что у людей уже сгорают тормоза... Боюсь за дальнейшую ситуацию!
- Обстановка наэлектризована, - согласился сидящий рядом с ним Уланов, который читал новости на телефоне. - Неопределенность, страх, тревога. Тяжелое испытание, в первую очередь - морально тяжелое. Мы оказались к нему не готовы.
Машина въехала на парковку возле здания Василеостровского УМВД, и все четверо поднялись на крыльцо, натягивая маски. "Плохо погладил! - щерился манул на Наташиной маске. - Пипец твоему попугаю!".
- А все-таки Серова европейских условий не заслужила, - сказал Коган. - И не спорьте со мной, девочки. Есть вещи, которых я не прощаю... В частности - если покушаются на моих друзей и близких.
*
Поняв, что изобличена и отпираться бесполезно, Антонина деловито спросила у Ефима:
- А сколько мне за чистуху скинут? А то, что я одинокая мать, учтут? А аффект прокатит?
- Не прокатит, - покачал головой Коган. - Вы же не в состоянии аффекта давали показания против Инги Макаровой. И бальзам для соседа лекарством тоже не в этом состоянии заправляли. Так что вам остаются только чистосердечное признание и раскаяние. И да, ваш статус матери-одиночки тоже будет учтен в суде...
"Не буду пока говорить тебе о Соколовой, которая жаждет сплясать фламенко на твоих костях, девочка, - подумал он, - пусть это будет для тебя сюрпризом. Пусть и случайно, но ты едва не отравила мою жену и Наташку. И то, что тебе было наплевать на случайные жертвы, когда ты подсунула соседу заправленный бальзам, гораздо хуже, для тебя!".
- Раскаяние? - выгнула брови с красивым татуажем Антонина. - А в чем я должна каяться? - в кабинете капитана Гарина она снова превратилась в интеллигентную молодую женщину с правильной речью. - Владлен Викентьевич подглядывал в окна, нарушая наше конституционное право на неприкосновенность частной жизни. А Антон решил меня бросить. То ли передумал разводиться, то ли нашел еще кого-то, а я с ребенком оставалась за бортом.
- Вы же можете сделать вид, что раскаиваетесь, - ответил Ефим и не удержался от подковырки:
- Вам же не впервой имитировать! - последнее слово он выделил интонацией, и Серова вздрогнула, уловив намек.
- Каталог с вашим фото уже приобщен к делу, - сообщила сидящая у кофейного столика в углу Наташа.
- И каталог нашли? - обернулась к ней Антонина. - Вот бляха, - снова вышла она из образа, - до всего дорылись.
- Мы спасали подругу от приговора по статье за убийство, которого она не совершала, - пояснила Навицкая и прищурилась. - И ради этого свернули горы. Но вам, видно, такую дружбу не понять, Антонина Никитична.
- Ну, поздравляю с победой, - отбила мяч Серова. - Макарова выйдет вся в белом пальто, у нее детей нет, а у меня ребенок без матери останется и дурная слава пойдет...
- А вы думаете, что так не пошла бы дурная слава? - спросила Белла. - Вы уверены, что никто не узнал бы, как вы в юности имя на асфальте писали и к клиентам ездили? Думаете, вашей Ясе лучше было бы оказаться дочерью профессиональной проститутки? Шила ведь в мешке не утаишь.
- О Ярославе позаботятся, - пообещал Коган, - чтобы ее жизнь не была сломана из-за ваших грехов. Я обещаю. С детьми я не воюю.
- Тогда я расскажу, что случилось с Антоном, - взглянув в глаза этого седеющего здоровяка с орлиным носом, Антонина как-то сразу ему поверила.
*
Антонина состояла в близких отношениях с Антоном Макаровым с тех пор, как поселилась по соседству с ним на Большом проспекте. Совместная работа в "свите" доктора Соколовой сблизила их. Тоня даже всерьез подумывала, что скоро сможет бросить свою первую профессию и жить на доходы от роддомовского бизнеса. И - почему бы и нет - найти себе подходящего мужчину. Может даже выйти замуж. И для этого идеально подходил сосед Антон. Молодой привлекательный врач сколотил себе неплохие деньжата, помогая Кристинке. К тому же они повязаны одной веревочкой, и Антон не рискнет "прессовать" и "строить" ее или выгнать, когда надоест; побоится. "А то другие девчонки находят себе папиков - какой-нибудь потный волосатый жирдос, который будет стебаться по-всякому, а потом даст коленом под зад: катись, мол, надоела, другую нашел! Макаров побоится. Кинет он меня, а я его сдам, и песец придет всему бизнесу!". Антонина даже прикидывала, что они с Антоном могут сломать стенку между их квартирами и получить офигенно большие апартаменты, прямо царские... То, что Макаров был женат, девицу не смущало. Жена не стена, подвинется, а полезет в драку - сама крепко получит.
Больше всего на свете Антонина боялась остаться не у дел и вернуться "на щите" в Бернгардовку, откуда уехала в 17 лет назавтра после выпускного вечера... Даже "Алых парусов" у них не было - просто тазики с оливье и дешевое шампанское в столовке с липкими столиками и хрипатым старым магнитофоном, орущим старперские песни про лаванду, Светку Соколову и прочую муть времен царя Гороха.
Тоня уехала первой утренней электричкой с одной пузатой сумкой и ридикюлем. Там под подкладкой поместились мамашины сбережения на отпуск (плацкартником в какую-нибудь южную Тмутаракань, где подешевле; с заплеванным пляжем у грязного моря и вонизмом из всех кустов; чуланчик рядом с курятником и мятые, обсиженные мухами фрукты на задах какого-нибудь сраного базарчика) и папашина заначка (копил на мотороллер, чтобы мотыляться на озеро с удочками и там втихаря от мамани кирять с друганами, такими же лузерами, обсуждая футбол и политику. Конечно, все у них получались дураками, которые всё делают неправильно, только папаша с дружками самые умные. Вот только почему-то не в кабинетах с флагами сидят и не сборную тренируют, а дуют дешевое пиво на каком-нибудь зачуханном бережку с комарьем и мошкарой!). Через час Тоня была уже в Питере.
Там она трезво оценила свои возможности. Никто ее в универах с распростертыми объятиями не ждет и на модельное агентство или на актерский кастинг надежды мало. Там, наверное, скорее возьмут кривоногую шепелявую дуру с целлюлитной задницей, но местную, чем красивую, умную, талантливую, но из Бернгардовки. В лучшем случае примут в ателье трусы строчить или на амплуа "кушать подано, барыня". А Тоня не затем приехала, чтобы до пенсии корячиться за швейной машинкой или стоять в массовке. Не хотела она и махать метлой, подметая чужие плевки и окурки. Не прельщала ее и работа в парикмахерской, маникюрном или косметологическом салоне или служба продавца. Улыбаться надменным богатым жабам, которые на "обслугу" смотрят, как на грязь и за людей не считают? Нет уж. Антонине хотелось самой наводить красоту в дорогих салонах, одеваться в бутиках и питаться в хороших ресторанах, а не хватать сосиски в тесте у метро или обедать в дешманских кафешках.
Рассудив, что на любой работе важно прежде всего правильно себя поставить (а это она умела - всегда просекала, кому улыбнуться, кому руку поцеловать, а кому и пинка дать), Тоня пошла на собеседование, куда приглашали девушек с привлекательной наружностью 18-20 лет "для работы официантками и массажистками". Через год она была уже самой дорогой из "милашек" и любовницей хозяина. Другие девицы только завидовали ей, но рыпнуться или втихаря нагадить не смели - их она сумела хорошо "построить".
Когда молодящаяся сорока-с-чем-то-летняя докторица Соколова в клинике, где им ежемесячно проводили профосмотр и делали аборты, предложила сохранить беременность и продать двойняшек бездетной даме, готовой щедро заплатить, Антонина охотно согласилась. Богатая дура отвалила такую сумму, что Серова смогла купить классную квартиру, тем более что хозяин все чаще намекал, что пора бы ей съезжать, загостилась, типа. Ясно: новую одалиску себе уже присмотрел, из свеженьких. И Антонина без колебаний заключила сделку с Кристиной Станиславовной. Двое новорожденных мальчиков отправились в ВИП-корпус. А через месяц Тоня ржала до изнеможения, увидев, как какая-то крутая телеведущая катит перед камерами по Летнему саду шикарную двойную коляску и взахлеб вещает, как ей помогли чудодейственные воды исландской Голубой Лагуны и как она обрела долгожданное счастье на пороге полтоса. "Интересно, знает ли эта ботоксная мымра, У КОГО купила своих бэбусов?" - злорадно хихикая, думала Тоня, восседая перед огромной "плазмой" в новенькой гостиной собственной квартиры.
Она же, понимая, что не за горами тот час, когда придется бросать работу "милашкой", предложила Соколовой свою помощь. С тех пор именно Антонина подыскивала и направляла к Кристинке подходящую "милашку"; нимфетку, залетевшую сдуру и жутко боящуюся трепанации черепа от предков или моряцкую жену, которая загуляла со скуки, пока муженек в море, и теперь не знает, как грех прикрыть. Конечно, все они охотно соглашались решить проблему так, чтобы все было шито-крыто, да еще и радовались хорошим деньжатам, которые платили бабы, покупающие младенцев. Фарт попер. Тогда же к ней и начал похаживать сосед Антон. Его жена, светский хроникер, все чаще допоздна тусила со звездами на пати, презентухах и премьерах, и мужик придумал, как скрашивать одинокие вечера. Забеременев от симпатичного гинеколога, Тоня решила рожать. В браке у Антона детей не было; какие-то проблемы со здоровьем у Инги. Это очень огорчало супругов. Макарова пыталась лечиться, ездила к чудотворным иконам, ко всяким бабкам-шептухам, но пока все было без толку. Тоня уже решила, что, родив ребенка, тут же сделает анализ ДНК и положит его на стол перед Антоном. А может, он и анализа не потребует, а сам из штанов выскочит от радости, став, наконец, отцом. Родилась Яся. Впервые увидев дочь в родильном зале, Антонина растаяла сама. Теперь весь ее мир вращался вокруг дочки. У Ярославы должно быть все самое лучшее. Девочка должна жить в Питере, в самом престижном районе, а не на периферии, где мужики только и знают, что бухать после работы, а бабы выскакивают в 18 лет за первого встречного, тянут лямку, считают копейки до получки, рожают кучу детей и к 30 годам превращаются в унылых теток без возраста. В Питере же сорокалетние порхают в мини и стрейчах, блестят глазами и выглядят, как девочки. И Антонина решила, что из Питера не уедет. Любой ценой за него зацепится покрепче и будет жить, как королева, чтобы Яся при ней была принцессой.
Поглощенная своим новым счастьем, она не сразу заметила, что Антон уже давно отдалился от нее и все реже навещает, чтобы повидать Ясю. И близкие отношения с Тоней практически сошли на нет.
Когда стих шум последнего скандала и Инга на психе вылетела из квартиры с помойным ведром, на ходу засовывая в карман пачку сигарет и зажигалку, Тоня поскреблась к соседу и поставила вопрос ребром: когда он наконец разведется и что-то решит насчет нее и Яси? Ребенку нужен отец!
Момент был неподходящим. Антон, распаленный ссорой с женой, вспылил и потребовал прекратить наезд. И вообще, с чего Антонина взяла, что он собирается на ней жениться?
- Зачем мне жена, которая с 17 лет в борделе зарабатывала?! - орал он. - Да мне с тобой неловко будет на людях показаться: тебе всюду будут бывшие клиенты подмигивать, а я буду ходить, как дурак, под ручку с женой, которая весь Питер с областью обслужила? Нашла идиота!
Оказывается, у Антона уже полгода продолжается роман с женщиной, ради которой он и решил разводиться с Ингой. И, конечно, Антонина и в подметки не годится новой Антоновой пассии.
Последней каплей для Тони стало предположение Антона, что Яся - вовсе не от него, и ему "каких-то потаскушечьих нагулышей и на фиг не надо".
Опасаясь нового вируса, который, если верить интернету и СМИ, был повсюду, Тоня не выходила из квартиры без латексных перчаток, которых как-то сперла в клинике у Кристинки дюжину. А на глаза попались сначала скалка, потом - стойка с набором кухонных ножей...

- Это что? "Так не доставайся же ты никому"? - спросил Коган, пока следователь Углов записывал показания Серовой.
- Понимайте, как знаете, - пожала плечами молодая женщина, - и вообще, тогда я потеряла над собой контроль, когда он о моей дочери такое сказал. Сама не помню, как скалка и нож в руках очутились. Опомнилась когда он уже на полу лежал. С женщинами после родов иногда бывают временные помрачения сознания, разве вы не знаете?
- И ведь правда бывают послеродовые психозы, - задумчиво сказала Белла, - и поди опровергни...
- Но потом вы ОЧЕНЬ быстро снова обрели ясный ум, - хмыкнул Коган.
- А то, что из-за вас жену Антона могли осудить за убийство, вас не волновало? - спросила Наташа. - Хотя, это явно риторический вопрос. Ваши коллеги ненавидят замужних женщин за то, что те презирают их. Но далеко не все "милашки" в отместку так подставляют.
- А как они с нами? - Антонина откинулась на спинку кресла, закинув ногу на ногу. - Матерят, избивают, могут изуродовать или обвинить в краже, и им все с рук сходит, а нам никто не верит или считают, что мы сами виноваты. Вот пусть на себе прочувствуют, каково это, когда твоим словам грош цена и тебя за человека не считают. Что посеешь, то и пожнешь. И ваша подруга, кстати, та еще штучка. Вы ее спросите, что за парень на красной "бэхе" к ней прикатывал, пока Антон в клинике дежурил! Вы думаете, они наедине "Евгения Онегина" вслух читали? Да тем же самым и занимались! А сама ходила, как королева, смотрела свысока и даже не краснела.
- Хотите сказать, что в лице Инги вы отомстили женам за всех избитых, изуродованных или оклеветанных сослуживиц? - спросила Наташа. - Или просто переводили стрелки, отводя от себя даже тень подозрения? Кстати, вам это почти удалось. Если бы не рижский бальзам, который вы приправили лекарствами и кот, любящий спать на постельном белье!
- Прочтите и распишитесь на каждой странице, что с ваших слов записано верно, - Углов подвинул к Антонине протокол допроса.
- А причем тут кот и постельное белье? - спросила Серова, пробегая глазами первую страницу. - Фу, ну и почерк... Как у врача. Глаза сломаешь.
Углов покраснел и сжал зубы. Ефим подавил ухмылку.
- Антон сделал в шкафу тайник, двойное дно, где держал свои кредитные карточки и каталог "милашек" с вашим фото на развороте, - пояснила Наташа. - А Ингин кот сломал днище, когда по привычке полез на стопку простыней...
- Ненавижу кошаков и озабоченных дедуганов с биноклями! - с чувством сказала Антонина, расписываясь внизу страницы.
Когда она подписала все страницы, Углов вызвал конвой.
- Можете уводить и оформлять, - сказал он двум вошедшим в кабинет женщинам в форме.
От дверей Серова обернулась к Ефиму:
- Вы мне обещали насчет Яси... Помните?
- Я сдержу слово, - ответил Коган.
Антонину увели.
*
Наташа и Белла встречали Ингу у ворот Лебедевки. Изолятор готовился ка закрытию; уже почти всех "сидельцев" перевели в другие учреждения, но Инге повезло: из краснокирпичного здания в конце улицы Лебедева она отправилась не на Арсенальную или в Колпино, а домой.
Объятий и поцелуев не было - пандемия пока еще диктовала свои правила, и все трое не снимали масок, но радостные возгласы и прыжки были такими, что растроганно заулыбалась даже надзирательница, которая вывела Ингу на улицу.
- Девочки, я никогда не забуду, что вы для меня сделали, - сказала Инга уже в машине. - Ведь мне никто не верил, что я этого не делала. Даже соседки по камере, хоть и сочувствовали. Я не знала, как доказать, что говорю правду.
- Купи лучше килограмм самого лучшего корма своему коту, - сказала Наташа. - Если бы он не полез в шкаф и не сломал тайник, мы еще долго блуждали бы в потемках.
- Я ему золотой ошейник куплю и трехэтажный дом для кошек! - воскликнула Инга, выслушав историю о том, как Тишка помог Наташе найти тайник, устроенный Антоном.
- Думаю, корм со вкусом кролика порадует его намного больше, - ответила Белла.
У парадного алел "БМВ-745". Возле него стоял брутальный красавец Стас Вяземский, еле удерживая огромный букет роз, таких же ярких, как его машина.
- Вот так встреча! - Наташа с улыбкой посмотрела на зардевшуюся, как девочка, Ингу.
- Ексель-моксель, все же еще закрыто, кроме товаров первой необходимости, где он раздобыл такую клумбу? - изумилась Белла, глядя на букет.
*
Ефим Коган вез в Бернгардовку родителей Антонины, Никиту Евсеевича и Екатерину Степановну Серовых. Они были признаны законными опекунами трехмесячной внучки - Ярославы Антоновны Серовой. Яся безмятежно спала на заднем сиденье в детской автолюльке рядом с недавно обретенной бабушкой. В багажнике Ефимова внедорожника еле уместилось все немалое приданое малышки, включая и розовую коляску. Деньги со счета Антонины были перечислены ее родителям.
Пережив потрясение от известия об аресте дочери, Серовы тут же приехали, чтобы забрать внучку.
- Что же она в приюте будет, когда у нее дед с бабкой живые? - воскликнула Серова-старшая, прижимая к груди Ясю.
- Вырастим, поднимем, родная же кровь, своя ведь, - вторил ей муж, - а там, может, и Тонечка вернется...
Ефим промолчал, щадя чувства Серовых. Незачем им было знать, как Антонина подрабатывала у Соколовой и принесла соседу бутылочку "приправленного" бальзама... Пусть считают дочь случайно оступившейся заблудшей овечкой. "С ними я тоже не воюю", - решил он.
*
В конце июня, когда Петербург раскалился от непривычной в этих краях жары, наконец-то сбылась мечта Вити-младшего: открылся Зоопарк и родители повели мальчика "смотреть зверей".
С ними была и Ольчик; Наташа помнила данное девушке обещание.
Смыв розовую краску с волос и сменив свои экстравагантные наряды и растянутые штаны и майки на симпатичный бежевый сарафан, девушка преобразилась и очень похорошела. Теперь Ольчик училась, пока по удаленке, на курсах дизайнеров - ландшафтных и интерьера и подрабатывала, продавая в интернете хэнд-мэйд, в основном - батик и вышитые наволочки, косметички и рюкзачки. У нее обнаружился талант к вышивке и рисованию, и Ольчик стала хорошо зарабатывать. Постепенно снимались ограничения, и в Питер потянулись первые робкие ласточки - туристы, не желающие пропускать июньские белые ночи, и выручка стала еще лучше. Ольчик снимала небольшую, но уютную студию на Алтайской улице и записалась на шоу-пристройство в "Республике котов", присмотрев себе там озорную полосатую "дворянку" Эльзу. Ольчик надеялась, что сможет укотовить понравившуюся питомицу.
Ольчик и Младшенький пошли кататься на "лебеде"; няня была в отпуске, и Оля охотно подменяла ее при необходимости. С Витей-младшим она сразу нашла общий язык.
- Следствие в разгаре, - сказал Уланов жене, пока они ждали катающихся. - Соколова и Серова вовсю топят друг друга. Хорошо, что "очняки" пока проводятся по скайпу, а то при личной встрече дамы вцепились бы друг в друга.
- Как пауки в банке. А я на днях отправляю в издательство новую повесть. Рабочее название - "Детектив на изоляции". На основе реальных событий.
- Это стоит отметить! А давай, когда проводим Олю домой, купим торт и закатимся к бабушке? Она как раз там неподалеку живет.
- Ты ей только позвони предварительно. А то вдруг она, радуясь хорошей погоде и снятию ограничений, уже умчалась в пригород или на концерт, - улыбнулась Наташа. - Зря только просидим у парадного и торт прокиснет. Ты же бабушку знаешь.
- Твоя правда, - Уланов отошел с телефоном.
- Мама! Папа! - бежал к ним Младшенький. - Мы покатаись! Пойдем смотлеть мануов! И я хоцю моозеное!
Вернулся Уланов с известием, что бабушка к вечеру вернется и будет ждать их. И все четверо направились к вольерам манулов, которых так жаждал увидеть маленький Витя.