Альма-Матер

*
Ника произнесла это, внимательно следя за реакцией Евгения, но Малышев и без черной маски умел мастерски скрывать свои эмоции.
- Вот как? - спросил он после паузы. - Мама рассказывала мне об этом субъекте, который спасал своего богатого клиента от расстрела ценой жизни моего отца и нашей исковерканной жизни.
Снова прогремел гром. Арочный проем из серого стал черным, и водяной поток усилился.
- Какая-то тропическая гроза, - заметила Вероника, - раньше в Питере такого не было.
- Раньше и снег в Испании не выпадал, - ответил Евгений, - не удивлюсь, если через какое-то время у нас установится тропический климат. Будем жить в курортном городе, а в Анапу или Сочи ездить кататься на лыжах.
- Николай Судаков пропал полгода назад, - вернулась к главной теме разговора Вероника, - а перед этим отправил отчаянное письмо своему бывшему однокурснику, прося о помощи в критической ситуации. Он просил встречи. Но отослав это письмо, встретился с кем-то на трамвайной остановке около Университета... Дальше вы уже знаете.
- Помню ваш рассказ, - кивнул Евгений, - только тогда еще не знал, что речь идет об этом адвокате.
- Вы были с ним знакомы, Евгений? - поинтересовалась Вероника.
Малышев несколько секунд молчал. Потом решился:
- Вы подозреваете меня?.. Да, надо сказать, есть основания. Я бы на вашем месте тоже заподозрил... Да, это со мной он встречался в тот вечер. Он разыскал меня и начал требовать денег за сохранение моего инкогнито, упирал на то, что дело моего отца до сих пор не забыто и обыватели именно его считают убийцей девушек...
- Из-за этого вам пришлось стать лордом Вейдером... - подхватила Вероника.
- Вот именно. После выпуска я попытался устроиться на работу по специальности, в рекламное агентство. Обошел несколько мест, где были вакансии. "Спасибо, мы вам перезвоним в четверг", "Отлично, с вами свяжутся сразу после дождичка", "Вы нам не подходите", "Вы не прошли отбор"... Вот что я слышал каждый раз. Ни мой красный диплом, ни выигранные олимпиады не помогали. Евгений Кириллович Малышев был никому не нужен. Как-то после очередного "после дождичка в четверг" я курил во дворе одного из агентств, и в открытое окно услышал диалог сотрудниц отдела кадров: "Да пошел он на фиг! Кто знает, чего от него ждать с такими генами. Еле от алкаша избавились, а теперь снова здорово - пришел маньячий сынок!", а другая ответила: "Жаль, что нельзя этих бандитских отродий сразу после рождения в Обводнике топить, чтобы уроды не плодились!"
Вероника покачала головой.
- Да, - сказала она. - Добропорядочные законопослушные гражданки, ни в чем плохом не замеченные. Готовы топить младенцев в канале, если об их родителях в прессе сказали "бяка". Или если "сарафанное радио" фейк распустило... Я обещала вам сохранить ваше инкогнито и свое слово сдержу, но этот момент стал бы самым острым в моей подборке статей: Судаков подставил вашего отца, спасая от приговора Дмитрия Грекова, и все, безоговорочно поверив ему, даже через четверть века готовы кричать "Ату!" на сына Кирилла Малышева. Вам оказалось проще быть лордом Вейдером, чем Евгением Малышевым.
- Вот именно, - с горечью сказал Евгений. - Вы знаете, что случилось с моей матерью, и обо мне тоже до сих пор некоторые думают, что лучше бы мне было не рождаться - если про моего отца написали, что он убийца и психопат, значит, так и есть, и если я его сын, значит, сам такой же. И Судаков воспользовался этим. Он угрожал распространить информацию, что популярный блогер Вейдер - это сын "того самого" маньяка. Это погубило бы мою репутацию. Спонсоры отказались бы поддерживать мой блог. Знаете, из серии "то ли он украл, то ли у него украли, но была какая-то некрасивая история"...
Вероника хорошо помнила подобную ситуацию, сложившуюся несколько лет назад в Краснопехотском, когда Виктор выставил свою кандидатуру на выборах губернатора. По городу прокатилась волна "наездов" на малый бизнес: жалобы, проверки, кляузы, иски, закрытия. Местное "агентство ОБС" начало приписывать это Морскому, и люди, оставшиеся без работы или потерявшие свой магазинчик, в который вложили немало трудов, на все лады кляли молодого "бизнёра". Закончилась эта история самоубийством фермера, который хотел производить и поставлять в магазины Краснопехотского молочную продукцию, но прогорел и со дня на день ждал судебных приставов, отправленных для описи имущества.
И тут в дело вмешалась Вероника, приехавшая на малую родину своих родителей в отпуск, чтобы привести в порядок могилы дедушки и бабушки и провести месяц в идиллическом "городке, где никогда ничего не случается". Но видя, что происходит в Краснопехотском, девушка не смогла остаться в стороне и довольно быстро распутала сложную многоходовую комбинацию. Цель была простой и ясной: подорвать доверие к Виктору перед выборами и избежать смены власти в городе...
- Да, мне это знакомо, - сказала она. - Хитро продумано: для иска за клевету оснований нет, а слухи ползут нехорошие. Часто срабатывает.
- И я изучал технологии антипиара, - кивнул Евгений-Дарт, - и сразу понял, как должен действовать. На улицу Фучика в тот вечер я прибыл хорошо подготовленным.
- Что вы имеете в виду? - Вероника понимала, что ступает на тонкий лед, задавая этот вопрос. Если Женя Малышев жив и здоров и стоит перед ней, а Судаков бесследно исчез, то подобный вопрос может повлечь неприятные последствия. В арке они одни, место весьма глухое, улица безлюдна из-за обложного ливня. Но рисковать ей было не впервой. В Новоминской на болотах было пострашнее да и в Выборге в проулке у Резервной ее спасло лишь чудо. Работа спецкора в отделе расследований приучила Веронику всегда быть настороже и уметь защищаться. Она прошла курсы самообороны, и занятия велнесом способствовали скорости реакции. А здесь все-таки Петербург, а не островок посреди болота и не заросшая бурьяном тропинка у глухой тюремной стены.
- Я имею в виду ответный компромат, - пояснил Вейдер. - Судаков занимался адвокатурой всего несколько лет, но за это время успел наработать как минимум лет на восемь строгого режима да и сейчас вел далеко не праведную жизнь. Иногда, когда его прижимало с деньгами, он не брезговал телефонным мошенничеством. Знаете эти поздние звонки "мама, я попал в беду" или "добрый день, вам звонят из банка, ваша карта заблокирована"? Неплохой приварок к зарплате курьера в интернет-магазине.
- Точно, - кивнула Ника. - Так получилось, что однокурсник Судакова получил его письмо только недавно и попытался выяснить, что случилось с Николаем. Он съездил во двор дома, где жил его университетский товарищ, побеседовал с соседями, заглянул в близлежащий магазин, где персонал хорошо знает постоянных покупателей. И кассирша из магазина ему рассказала, что время от времени Судаков буквально "сорил деньгами", тысячу мелочью считал, а иногда рублики последние на ладони пересчитывал и покупал уцененный хлеб потому, что на свежий уже не хватало. Я одного не понимаю: зачем ему было работать курьером? Телефонные звонки "мама, помоги" и "карта блокирована" приносят гораздо больше денег. Статьи за тунеядство сейчас нет. Всем друг на друга наплевать, никто за соседями не подглядывает и не задумается, почему неработающий гражданин живет н широкую ногу. И многих он успел обобрать?
- Многих, - блогер пригладил темные волосы. - Заявлений от потерпевших в полиции предостаточно. Вот только Судаков искусно заметал следы и ни разу не попался. Номеров, с которых он звонил, много, и все одноразовые. Подельники, которых он подряжал на одно-два дела, ничего не могли сказать о своем нанимателе. Они выполняли свою часть работы, скажем, подъезжали к жертвам под видом сотрудника полиции, которому надо отдать деньги за "выкуп попавшего в беду сына", получали свою долю выручки и прощались. И если бы я уже не обзавелся кое-какими связями в правоохранительных органах, а мой школьный товарищ не возглавлял частное детективное агентство, вряд ли я что-то узнал бы.
Вероника снова достала "Эссе". Тоже вполне убедительная версия исчезновения Судакова. С телефонным мошенничеством сейчас начинают бороться на законодательном уровне. Прошло уже несколько показательных разоблачений, база телефонных номеров под "шапкой" "Осторожно: мошенники!" в интернете регулярно пополнялась, и общественное мнение не на стороне современных Остапов Бендеров.
- То есть вы решили шантажировать шантажиста? - уточнила девушка.
- Менял тайну на тайну.
- И как прошла ваша встреча?..
*
После встречи с Риммой Наум позвонил в Университет и узнал, что приглашен читать лекцию перед четверокурсниками юридического факультета завтра в 16 часов. Потом сообщил Морскому, что завтра в 15 часов подъедет в университетский городок с новостью, "от которой вы с Никой из штанишек повыпадете".
- У меня тоже есть для вас новость, - усмехнувшись, ответил Виктор, - и я вам тоже советую проверить ваш брючный ремень. Алиби профессора Корнеева на 15 декабря получило 100%-е подтверждение. Когда Судаков пришел на встречу с неизвестным, профессор уже мирно ехал домой в трамвае.
Это подтверждал полицейский протокол о задержании в том самом трамвае карманника. Щипача схватили за руку, когда он потянул телефон из сумки стоящей рядом женщины. Корнеев дал свидетельские показания, и это снимало с него все подозрения. "Пусть отнесет этому вору хорошую передачу в СИЗО, - констатировал Наум, - паренек, сам того не зная, спас профессора от серьезных проблем. Если бы не этот протокол, ему пришлось бы долго доказывать, что он не верблюд!"
Но теперь Виктор и Наум оказались на нуле. Они не знали, с кем встречался Судаков и чем это закончилось. Надежда была на Веронику, которая отрабатывала свою версию в Купчино. Может, ей больше повезет.
*
- Судаков не ожидал подобного и "потерял лицо", - поведал Евгений, - моя осведомленность была для него опасна. Он оказался на волосок от суда и приговора. Суды сейчас уже не так лояльны к мошенникам и не отмахиваются от потерпевших со словами: "ну вы же ему сами деньги отдали, добровольно"...
Дождь закончился так же внезапно, как начался. Тучу относило ветром в сторону Невского. В небе появилось солнце, расталкивая последние облака.
Ника и Евгений вышли и направились к метро.
- У судейских тоже есть родственники, которые также могут стать жертвой мошенника, - сказала на ходу Ника, - и после этого судья, прокурор или следователь уже не скажут "кто вам виноват", а сами захотят найти и наказать жулика.
- Судаков не ожидал, что я перейду в наступление, и запаниковал, - Малышев чуть улыбнулся одним уголком рта. Его лицо вообще было малоподвижным, и Ника подумала, что роль Дарта Вейдера Евгению подходит. - Так я получил моральное превосходство, когда он думал, что загнал меня в угол...
Вероника, слушая его, вспоминала приходящие в редакцию письма от людей, обманутых телефонными мошенниками. Пожилая дама, ветеран блокады, отдавшая все сбережения, когда ей позвонили "из полиции" от имени внука. А он в это время мирно стоял за прилавком в "Кофиксе" и заваривал посетителям латте и капучино. Девушка, оглушенная шквалом звонков из банка: "С вашей карты пытались снять деньги в Магадане! Мы ее заблокировали в целях безопасности! С вами свяжется наш сотрудник, продиктуйте ему реквизиты для разблокирования!"... В итоге девушка лишилась денег, которые собирала на новый автомобиль, и в полиции у нее даже заявление не взяли: "А кто вас просил сообщать пин? Где мы их теперь искать будем?" Молодая пара с ребенком оказалась на улице, просрочив выплату ипотечного кредита за квартиру в новостройке Кудрова; глава семьи потерял (или у него украли) накопительную карту, с которой он выплачивал кредит. А потом обнуленную карту нашли под скамейкой на платформе метро. Молодой отец провел свое расследование и смог найти видео из магазинов, где его картой оплачивали покупки. Жизнерадостная молодайка покупала комплект белья "Агент Провокатор", душистую соль для ванны, набор пустышек, детский комбинезончик, набор детской косметики "Чикко" и большую пачку финских подгузников, килограмм коллекционного сыра и большой шоколадный набор в магазине Елисеева...
И каждый раз в ленте комментариев всегда находились люди, заявляющие: "Без лоха и жизнь плоха! Все стоит денег, бесплатное обучение закончилось в 1991-м, если кто не в курсах! Дураков учить надо! Умного не разведут! Нечего было ушами хлопать! Естественный отбор, законы Дарвина! Ой, ну что вы на девушку набросились, прям, воровку века нашли! Может, этот лох карточку выронил, а она подобрала! Может, она одинокая мать и нуждается, вот и не понесла находку в ментовку! Она же дитю обновки купила! Ой, ну и что, что она себе белье и сыр купила, ей что, голой ходить или голодной? Все женщины хотят быть красивыми и хоть раз попробовать элитный сыр, тоже мне, криминал! А вы, если бы нашли карточку со своей годовой зарплатой, что, в бюро находок ее понесли бы, только честно?"...
Но все же большинство людей не восхищалось ловкостью мошенников и не смеялось над "одураченными простаками", а негодовало и требовало найти и призвать к ответу ловкачей. И все чаще в лентах появлялись посты чиновников, обещающих взять дело под личный контроль.
- Кто-то имеет "крышу", делится доходом и практически недосягаем для суда и следствия, - продолжал Евгений, - а Николай мог рассчитывать только на свою ловкость и изворотливость, фактически гулял по краю пропасти. Идеальный объект для показательной порки "чтоб другим неповадно было"...
Они прошли мимо бронзовой фигуры животастого купчика у входа в метро и спустились к кассам. Ника посмотрела на окошки, к которым тянулась очередь. Здесь работают мать и отчим Евгения. Анна сидит в кассе, а ее муж водит поезда по "синей ветке"... Сегодня, правда, у Холмогоровой выходной.
- Конечно, он испугался, - Ника достала карту "Подорожник" и приложила к терминалу.
Евгений проделал то же самое, и они спустились на платформу.
- Только недавно купила себе карту, - сказала Вероника. - И уже несколько тысяч с ней сэкономила. Намного выгоднее оплачивать проезд "Подорожником", чем жетонами или покупать билеты.
- А у меня карта уже лет восемь.
Они сели на двойное сиденье в углу вагона, и Евгений тихо сказал Нике:
- Судаков, схватившись за электрошокер, попытался ударить меня. Я заметил и хотел обезоружить его. Мы стали драться; нас обоих ударило током; меня - чуть сильнее. Я потерял равновесие и упал на рельсы, прямо перед подъезжающим трамваем, а Судаков бросил шокер и пустился наутек... Видно, думал, что убил меня. Я успел скатиться между рельсами и вжаться в землю так, что трамвай не задел меня... М-да... Не самые, скажу вам, приятные, но самые острые ощущения - когда над тобой, в паре сантиметров, громыхает эта многотонная железная махина. Если бы я дернулся или даже пошевелился, мы бы сейчас не разговаривали. А так трамвай проехал, я встал и пошел домой.
Поезд въехал в тоннель, и от грохота и рева пришлось сделать паузу в разговоре. На "Звездной" Малышев продолжал:
- С тех пор я ничего не слышал о Судакове. У меня никто не требовал денег и не угрожал оглаской. И "звонки из банка" или "из полиции" с его номеров прекратились...
*
- Итак, если ему никто не свернул шею, то значит, Колян ударился в бега, - резюмировал Наум, когда они втроем пили кофе в университетском кафе. - А это уже сложнее, дети мои. Даже в Ленобласти его можно искать до морковкиного заговенья.
- Если бы только найти какие-то вводные данные и знать, в каком направлении следует искать, было бы легче, - Виктор повертел в пальцах ложечку. - Может, он где-то отсиживается. Скажем, там, где прячет свои папки с компроматом.
- А он мог забрать их в бега, - предположила Вероника. - Но тогда у нас почти нет шансов...
- Да уж... - хмуро сказал Виктор. - У нас есть только не очень качественный снимок Николая с вебкамеры у остановки. Задача еще та, даже для Камышова и его сыскарей. Я могу проверить, не переходил ли он границу. Но даже если и нет - "широка страна моя родная", армия спрятаться может, не то, что один человек.
- Что ж, трудно - не значит "невозможно", - обнадежила товарищей Ника.

*
- Если бы удалось вычислить место, где он мог устроить тайник, - размышлял вслух Виктор. - Наум Моисеевич, вам это будет проще. Вы учились с Судаковым и лучше его знаете.
- У его родителей была дача где-то на "Дунае" на Всеволожском направлении, - потер подбородок Гершвин, - Колян любил собирать там тусовки. Кажется, на одноименной станции. Однажды и я был удостоен приглашения. Судаков обхаживал новую обожэ, и я должен был отвлечь на себя его бывшую пассию.
- Удалось пленить барышню? - улыбнулась Вероника. Наум всегда считает себя неотразимым и убежден, что перед ним не устоит ни одна женщина.
- Абижаэшь, дарагой! - с утрированным акцентом воскликнул Наум, картинно всплеснув руками в подражание героям культового фильма "Мимино". - Уже через пару часов девушке было до лампочки, что Колька ухлестывает за Зинкой Маштаковой. Ну они там и зажигали, - покрутил головой адвокат, - я тоже далеко не святой отец, но Колян с компанией такую римскую оргию устроили, что кое-кто из гостей даже до спального места не дошел. Так и валялись по всему участку, как кабачки, и такие же синенькие!
- Синенькие - это баклажаны, - поправила Вероника, в детстве часто проводившая лето в деревне у бабушки. - А кабачки - зеленые.
- Зеленые - это было уже утром, - ухмыльнулся Наум.
- А вы дошли? - спросил Виктор.
- Ну, что таки за намеки? - теперь Гершвин пародировал одесский говорок. - Мы с Любой, когда уже перевалило за полночь, и пошел дым коромыслом, решили прогуляться. Вы когда-нибудь купались белой ночью в Ладоге? - адвокат мечтательно улыбнулся. - Нереальные ощущения, и берег, и озеро совсем не такие, как днем, когда там весь поселок собирается с удочками, мангалами и надувными матрасами. Словно на другую планету попадаешь. Немного смахивало на "Солярис"... Комары, правда, полные отморозки, - прозаически заключил Наум, - даже на репеллент чихать хотели, закусили нами от пуза. Я потом неделю чесался. Эх, "как молоды мы были, как искренно любили"... У Колькиной бабушки домик в Мариенбурге, где твоя, Ника, лучшая подруга Лиля живет. Судаков говорил, что бабуся решила завещать пятистенок ему, а ему и вспоминать не хочется, как в детстве его непременно на месяц отправляли к ней. Ему, знаете ли, больше нравилось в пионерлагере где-нибудь в Анапе: на стол подали, со стола убрали, море, солнце, футбол, кино и никаких забот. А у бабушки приходилось и в огороде помогать, и молоко пить. С пенкой. Он пенки терпеть не мог.
- Я тоже, - поморщился Морской.
- Дурак же твой Колян, - обиделась за Мариенбург Вероника, - если запомнил там только огород и пенки!
- Девочка Маруся в городе Тарусе, - пропел Виктор, - курицы да гуси, Господи-Исусе! Так бывает, каждый видит свое... А я вот в Тарусе увидел потрясающие пейзажи и очень симпатичный луг на берегу Оки - как нарочно под гостинничку с видом на реку. Кто-то же видит только кур и гусей и ноет "Ах, мне бы крылья!"...
- И как гостинничка? - спросила Вероника. - Уже построил?
- В июне открываем. Уже есть заявки на бронирование номеров.
- А больше ничего и не припомню, - развел руками Наум, - говорю же, мы особо не дружбанили. Колька на меня свысока смотрел: он мальчик "мажорный", у отца машина и дача, у бабушки частный дом под Гатчиной, он тусовку угощает, поляну богатую накрывает, а я на трамвае в универ приезжаю и обедаю булочкой в буфете. Вот только его драконило, что учусь я лучше и у девушек больший успех имею, хоть и не швыряюсь деньгами, как ухарь-купец на ярмарке и одет не от кутюр, а в обычный "совпаршив". Все пять лет он со мной конкурировал, мы первое место делили и все друг друга спихнуть пытались. Зато потом, - не удержался от хвастовства Наум, - я "модный лоер", а он в каких-то плохо пахнущих делишках залип: шантаж, телефонное мошенничество... Жизнь нас сама рассудила!
- Итак, дача на "Дунае" и дом в Мариенбурге, - повторил Виктор, - надо проверить эти адреса.
- Мариенбург я возьму на себя, - вызвалась Ника, - я часто бываю в гостях у Дольской и многих там знаю. Тем более что Лиля - библиотекарь, к ним весь поселок за книгами ходит.
- А я на "Дунай", - решил Наум, - вспомню юности годы златые! "Дунай-Дунай, а ну, узнай"... - пропел он. - Хотя, дети мои, сомневаюсь, что нычка может быть там. Про родительскую дачу многие знают, и в первую очередь ее прощупают. Колька не глуп, и не будет прятать свои папки в "засвеченном" месте.
*
По дороге в дачный поселок Науму не давало покоя какое-то расплывчатое воспоминание. Что-то еще, связанное с Судаковым, о чем он не сказал в беседе с Вероникой и Морским. И кажется, это имело какое-то отношение к той вечеринке, на которой он ухаживал за красавицей Любой, а потом они пошли купаться в ночном озере...
День был будний, но электричка быстро заполнилась еще на вокзале. Радуясь солнечному дню после затяжного дождя, неработающие петербуржцы спешили на свои дачные участки с объемистыми сумками и заботливо замотанным в ткань и целлофан садово-огородным инвентарем.
Наум в серых джинсах и черной "поло", благоухающий неизменным парфюмом "Ангел Шлессер Ориентал", с небольшой барсеткой "BRIALDI Lincoln black" выглядел среди них почти инопланетянином.
Динамик над его головой покрякал, словно откашливаясь, и сообщил, что следующая станция - "Дунай". Значительная часть пассажиров зашевелилась, собирая вещи и снимая сумки и свертки с багажных полок.
"Дунай-Дунай, - снова подумал Наум, - сколько лет прошло! Гм, лучше не уточнять, чтобы не расстраиваться. И, конечно, я забыл, где дача Судаковых. Да и поселок, наверное, за это время разросся... Целый город за городом получается! Надо будет поискать местную управу, навести справки, а то эдак можно неделю бродить по улицам в поисках..."
Наум благоразумно поднялся и вышел в тамбур первым, чтобы на станции не ждать, пока схлынет рвущаяся к выходу груженая толпа дачников.
Станция осталась прежней - узкая полоска выщербленного бетона, и за перилами шелестят густо-зеленые деревья.
- Станция "Дунай", - произнес динамик, - следующая станция...
Наум вышел из вагона первым, закинув сумку на плечо.
- Жилье снять интересуетесь? - тут же сделала боевую стойку встречающая кого-то молодая женщина в цветастом сарафане.
- Нет, - улыбнулся ей Гершвин, - но был бы признателен за информацию о местном правлении. Ищу дачу своих знакомых, да запамятовал адрес...
Отойдя в сторону, чтобы его не смело потоком выходящих на платформу пассажиров, Наум достал "Ротманс" и закурил. Выбросив окурок, он неспешно сошел на привокзальную площадь. Словоохотливая девушка подробно объяснила ему маршрут до местной управы.
Осматриваясь по сторонам, адвокат не мог не отметить, как тут все изменилось за прошедшие без малого тридцать лет, прошедшие с тех пор, как они с Любой удрали от пьяного ора и разнузданного рева музыки к туманной Ладоге...
У платформы раскинулся рынок. Появились два супермаркета. Поблескивала вывеска пункта "Вайлдберрис".
Соблазнительно потянуло ароматом кофе, и Наум выпил стаканчик очень неплохого эспрессо прежде, чем идти в управу и узнавать адрес Судаковых.
Там ему быстро выдали адрес нужной дачи, и адвокат только крякнул: "Однако далеконько! Ну ничего. Моцион пойдет мне на пользу после сидячей работы в Питере..."
Идя по узкой обочины вдоль канавы, Наум несколько раз сторонился, пропуская самокаты и велосипеды. Но в отличие от своих городских собратьев, здесь они были не стильными атрибутами бесшабашных модников, а трудягами-помощниками и не мчались со звоном, а двигались степенно, не спеша. К ручкам самоката, на котором ехала молодая женщина, были приторочены пакеты с продуктами и связка саженцев. Проехал мужчина на велосипеде с мешком древесного угля в корзине. "Вот так, - подумал Гершвин, - самокат или велосипед - не роскошь, а средство передвижения. Все правильно. Это у нас понторезы по тротуарам рассекают со свистом и даже в сортир готовы на самокатах ехать, а раньше не было этих игрушек, и прекрасно без них обходились. И здоровее были... Любой врач из института Вредена или любой районной "травмы" это подтвердит... А здесь самокат нужен не для выпендрежа, а приносит практическую пользу. Здесь без них и правда трудновато", - Гершвин помог запыхавшемуся парню закрепить на ручках самоката две 10-литровые канистры с водой.
Идти пришлось далеко. Попетляв по улочкам, адвокат вырулил к магазинчику поменьше станционных, но аккуратному и чистенькому. Солнце пригревало все сильнее, и Наум зашел в магазин, чтобы купить минеральной воды. Если верить навигатору, дом Судаковых был совсем рядом, в пяти минутах ходьбы. "Может, продавец знает, обитаема ли их дача. Как правило, если хочешь навести о ком-то справки в поселке, лучшие информаторы - продавцы или почтальоны. Так же, как в Колькином "колодце" я получил исчерпывающую информацию от завсегдатаев скамеек и опять же - у кассирши "Дикси"..."
- Судаковы? - продавщица достала из холодильника бутылочку "Аква минерале" и взяла деньги. - А как же, знаю. Они тут круглый год живут уже лет пять или шесть. Ростислав Никитич и Елизавета Ивановна. Они ко мне регулярно за продуктами приходят. Хорошие люди, положительные. Говорят, сначала в квартире какой-то ремонт долгоиграющий пришлось делать - соседи их затопили страшенно, вся квартира всплыла, все попортилось... А только доремонтировались - снова-здорово: аккурат под их окнами затеялись новую станцию метро строить. Сами представляете: это не на один год волокита, и каково людям, у которых дом возле такой стройки.
- Да, удовольствие то еще, - согласился Наум, - да и правда, долгая песня. Могут и на пять лет затянуть, и на десять. Сейчас вот у нас шестую ветку проектируют, так некоторые станции заявлены в плане аж на 2030-е годы... Это "Новокрестовскую", ака "Зенит" с "Беговой" оперативно построили к футбольному чемпионату, а с обычными так спешить не станут. Вот в Кудрове, например...
- Да, - покивала продавщица, - ради футбольных болельщиков расстарались, а свои люди подождут-потерпят, всегда так. Если ты с мячиком не бегаешь, ты и не человек вроде как.
- Или не орешь с трибун "Оле-оле-оле!", - хмыкнул Наум, вспомнив ажиотаж, захлестнувший город 4 года назад. Плотный поток вопящих болельщиков на тротуарах и даже на проезжей части, рев футбольных дудок-вувузелов, натыканная повсюду футбольная символика, почти закрывающая все красоты Северной Венеции, строгий и величавый декор Невского проспекта, фан-зона у Спаса-на-крови, теснящиеся у самого храма синие будки общественных туалетов. Во все времена футбольные болельщики любили пиво, со всеми вытекающими последствиями.
Наум не был православным. Он и заветы своей конфессии нередко нарушал: "Ну вот, опять я всю субботу заключительную речь писал!.. Ох, чует моя чуйка, что в этом пироге свинина, а не конина... но после прений я так голоден, что готов съесть не только тетю Свинку, но и шаверму у метро!". Но бесчинства у храма, построенного Александром III на месте гибели отца, императора-освободителя, его покоробили. Почему выбрали именно это место?
Истошно орущие фанаты, ревущие дудки, потоки, моря, водопады пива и более крепких напитков, "ароматные" кабинки туалетов, которые то и дело забывали вовремя вычищать (а может, просто не поспевали)... Скорее всего, в этом бурлении от души порезвилась и мелкокриминальная публика - воришки, торговцы наркотиками, путаны... "Интересно, сколько болельщиков уедет домой с прорезанными карманами? - думал Наум, каждый раз проезжая мимо "ФИФА-фэн-фэста". - Или с наркозависимостью? Или с болезнью, о которой не говорят в приличном обществе? Этот парень с табличкой "Меня обокрали, помогите на обратный билет" - он действительно жертва карманников, или решил под шумок наварить деньжат? А эти два придурка с дудками, скачущие по проезжей части и ржущие, хотя их только что чуть не переехал фургон, всегда такие бесшабашные, или угостились какими-то препаратами радости, купленными тут же с рук?.. Интересно, как часто здесь чистят урны? От некоторых я уже явственный запашок в окно обоняю... А эти юные дамы с минимумом одежды и максимумом косметики - болельщицы, чирлидерз, или современные "интердевочки" на рабочем посту? Сейчас тут тусит толпа распаленных футболом и пивом молодых мужиков, которым частенько после просмотра матча, где "наши всех сделали", и обмывки успеха "наших" хочется любви и ласки, а подруги - далеко, дома... И если одна из этих милых особ предложит им восполнить недостающее за почасовую оплату, мало кто откажется... И вообще, япона-мама, опять-таки: места, что ли, другого для фан-зоны не нашли, кроме Спаса? Александр III, возводя Спас в память об убитом отце, и представить не мог, что здесь замутят через 137 лет..."
Наум любил посмотреть футбол в своей гостиной на "плазме", расположившись в удобном кресле с чашкой кофе или бокалом красного вина со льдом. Но скакать на трибуне, дудеть в вувузел, истошно орать и напиваться пивом, драться с болельщиками других команд и так далее его не тянуло никогда. "Все хорошо в меру, а что сверх - не есть хорошо, как говорил мой дедушка Гершвин". Наум так же не понимал болельщиков, которые даже дома у своего телевизора подпрыгивают и вопят на весь двор: "Гоооооол!!! Ааааааа, ну давааааааай! Уууууу, ... твою мать!". "Взрослые цивилизованные люди. Что на них накатывает при виде футбольного мяча? Можно же матч спокойно посмотреть! И почему другие спортивные игры не вызывают такого экстаза у фанатов: волейбол, теннис, хоккей? Мне, кстати, баскетбол даже более интересен, да простят меня питерские болельщики..."
- А их сына я уже года три не видела. Или четыре, - вклинился в его мысли голос продавщицы. - Или больше. Когда у вас в Охте хотели ту "сосульку" синюю строить? Ну вот, тогда он в последний раз и приезжал. помню, в очереди все с соседями дискутировал, все за эту башню говорили. Он доказывал, что это, мол, символ прогресса, а люди просто неблагодарные, им хотят как лучше, прекрасный торгово-досуговый центр возводят, а они за исторический облик цепляются. Им бы, говорит, только бы в теремах под балалайку в лаптях с медведями плясать...
- Ох, передовой человек, - хмыкнул Наум. - А я тогда подписался за перенос строительства башни в Лахту. Там она лучше вписалась в пейзаж.
Увидев на прилавке красивую пирамиду из ярких коробочек "Бэйкер хаус", Наум взял одну из них, посмотрел на дату выпуска - свежие! - и купил "Шоколадный трюфель". Идти в гости без цветов или гостинца, тем более - к даме, матери однокурсника, по его мнению, было негоже.
От магазина он шел совсем недолго. Уже через пять минут навигатор жизнерадостно сообщил: "Вы на месте!"
Наум остановился у новенькой синей калитки. Он запомнил приземистый одноэтажный домик с крытой верандой, опоясавшей его. Сейчас на участке гордо возвышался двухэтажный дом-красавец с мансардой и летней кухней. Баня и санузел теперь соединялись с домом длинным стеклянным коридором - зимним садом; за стеклом вились и цвели какие-то растения.
Участок из огорода превратился в лужайку с ухоженной ярко-зеленой травой и ландшафтным дизайном: стилизованные колодец, мельница, изогнутый акведук, беседки с гномиками, стоящими у входа. Прямо на Наума глазела сова, восседающая на крыше домика с надписью "Совешник" (привет из детства, когда маленький Наум зачитывался приключениями Винни-Пуха).
Гершвин позвонил в звонок на калитке. Тут же неизвестно откуда материализовался рыжий с белой грудкой сенбернар и басовито гавкнул в ответ. Но при виде коробки в руках гостя замахал хвостом.
- Привет, - сказал ему Наум и снова нажал на кнопку.
- Гаввввв, - ответил пес.
С веранды выглянул хозяин, Ростислав Никитич Судаков, уже совершенно седой, но не сгорбленный и не иссушенный - видно, свежий воздух и чистая вода "Дуная" пошла ему на пользу. Отец Коляна мало изменился за прошедшие годы.
- Я однокурсник вашего сына Николая, - сказал Наум, когда хозяин подошел к калитке. - Наум Гершвин.
- Я вас помню, - ответил Судаков-старший. - Вы с Колей вместе получили красные дипломы, - он подошел к калитке, отпер замок. - Проходите, Наум.
Елизавета Ивановна, подтянутая моложавая дама с таким же цветущим видом, как у мужа, тут же засуетилась в летней кухне, готовя обед на три персоны.
Возражений гостя она даже слушать не стала. Торт был принят с благодарностью: "Вот сейчас его к чаю и нарушим!"
Ростислав Никитич и Елизавета Ивановна подтвердили слова продавщицы. В последнее время Коля не заезжал к родителям. Общение с ними он поддерживал только по телефону и скайпу, ссылаясь на обилие работы. А на даче действительно не был уже давно. "Значит, его хранилище компромата и тайное убежище - не здесь, как я и думал. Но отрицательный результат - тоже результат. И все же, что я пытаюсь вспомнить в связи с той студенческой пирушкой?.."

БОНУС! 3 ФОТОИЛЛЮСТРАЦИИ В ТЕКСТЕ!



*
В Мариенбурге, дачном поселке близ Гатчины, Вероника любила проводить выходные уже много лет. Здесь жила Лиля, ее университетская подруга с факультета искусствоведения. Она работала в местной библиотеке. Вероника располагалась в гостевой комнате Лилиного домика, девушки гуляли по Мариенбургу и окрестностям. Ника помогала Лиле по хозяйству, и молодые женщины много времени проводили в беседах о любимых книгах и фильмах, о расследованиях Вероники и обсуждали классическую литературу - с привязкой к реальности.
Пару раз Лиля помогла Веронике в расследованиях. В Синеозерске они вместе оказались на волосок от опасности, когда диверсионная группа готовилась выпустить в родник при монастыре вирус модифицированного гриппа. В Алустосе прошлой осенью они были огорошены развязкой очередного дела, выявив убийцу профессиональной аферистки, каждый год ездившей в Крым на промысел.
И теперь Ника надеялась при помощи Лили узнать что-нибудь о бабушке Николая Судакова и доме, который должен был унаследовать бывший адвокат... Мариенбург невелик, всего 6000 жителей, ненамного больше, чем в доме на "Парнасе", где жила Вероника. Почти все жители посещают библиотеку. И Лиля должна знать своих читателей...
Виктор не смог поехать с ней - в Петербург приехал сотрудник его предприятия, и Морской отправился на Исаакиевскую площадь на встречу.
Автобус едва не проскочил знакомую платформу с замысловатым деревянным теремом - вокзалом. Вспомнив, что Ника заранее предупредила об остановке, водитель запоздало дал по тормозам уже возле дачи Зинаиды Гиппиус.
Мимо прошла одна из местных жительниц, приятная женщина средних лет, которую Ника иногда встречала в библиотеке. На ходу она с кем-то разговаривала по телефону; видимо, договаривалась с желающими провести отпуск в дачном поселке о сдаче жилья. Услышав стоимость проживания, Ника подумала: "И это за полдома. У нас за такие деньги можно найти только койко-место в хостеле".
Поздоровавшись с ней, Вероника направилась по центральной улице к библиотеке, находящейся на территории завода.
Лиля оказалась на месте. Протянув подруге ключи, она вернулась в зал, где выбирали книги трое читателей.
Ожидая Лилю, Вероника прошлась по рынку. "Давно же я тут не была; вот и аптека закрылась, а я и не знала. Как же поживают "Товары из Финляндии"? Наверное, сейчас поставки затруднены... если вообще возможны".
Магазинчик, украшенный сине-белой вывеской, был открыт. На полках радовало взгляд многоцветье упаковок. За прилавком сидели двое - мужчина с цветущим румяным лицом и миловидная женщина лет сорока. При виде Ники они оживились и начали наперебой предлагать ей финские сладости, кофе, чай и косметику. "Поставок пока нет, - сказала женщина, - но товара еще много, мы загодя закупились, видя, к чему идет. Даст Бог, продержимся, пока все уладится..."
Чтобы поддержать магазин, Вероника приобрела себе крем для лица, Виктору - набор для бритья, пену и гель, а для Лили - подарочный набор, шампунь с бальзамом, и коробочку конфет к чаю.
- А кофе не желаете? - спросил мужчина, доставая с полки яркий пакет. - Хороший, зерновой, свежий.
- Давайте, - согласилась Ника. И, отсчитывая деньги, начала разговор о том, что ее интересовало:
- Мой знакомый говорил, что бабушка завещала ему здесь дом. Вот, приехала разведать, нужно ли покупать подарок на новоселье.
- М-м-м... А фамилию бабушки не помните? - спросила продавщица.
- Судакова.
- А-а, Ангелина Никифоровна! Помним ее, регулярно на рынок ходила... Стоит сейчас дом пустой, - женщина аккуратно сложила покупки в пакет и открыла кассу. - Жалко даже: хороший дом, добротный, и не нужен никому. Огород бурьяном весь зарос, а какие помидоры баба Геля выращивала! Сын с семьей к ней из Питера раньше часто ездили, внук ее, Коля, каждое лето приезжал, на велосипеде гонял, рыбу ловил... А сейчас сорняки уже до окон дотянулись.
"Николай мог приехать и тайно, - подумала Ника, забирая сдачу и пакет с покупками, - пустой дом с бурьяном под окнами - отличный тайник. Хотя, с другой стороны, Судаков говорил, что о местонахождении его тайника никто не знает, а о том, что у него есть бабушка в Мариенбурге, знали многие, и это легко установить... Но проверить все равно надо".
Она прошлась по улице, которую ей назвали продавцы из "финского" магазина. Среди опрятных домов с веселой раскраской стен и крыш, резными ставнями и ухоженными участками за свежевыкрашенными заборами резко выделялся один дом - и правда добротный, на века построенный, но выцветший, с запыленными окнами. Удивительно, но за время простоя он не обветшал и не приобрел вид заброшенного разваливающегося жилища. Вымыть окна, покрасить стены, подправить крыльцо и забор и подновить ржавую калитку, прибрать участок - и можно жить.
"Судаковы", - с трудом прочитала Ника надпись на облупившемся почтовом ящике. А на заборе была прикреплена изрядно выгоревшая распорка "Продается" - и номер телефона.
"Нет. Вряд ли он стал бы прятать компрматериалы в доме, куда предполагал приводить покупателей. Их же надо провести по всем помещениям, и есть такие дотошные люди, которые все потребуют показать, все приоткрыть; неровен час кто-то наткнется на нычку. И хоть бы бурьян перед тем, как выставлять дом на продажу, выкосил, "бизнесмен"! За один год такие джунгли вряд ли вырастут. Хотя... Судаков исчез полгода назад. Почва здесь плодородная, дожди идут часто, - Ника вспомнила пышные цветы возле дома Лили и изобильные огороды других мариенбуржцев. - Могли и за год вымахать. А в таких зарослях не то, что компромат - пулемет спрятать можно или пушку с расчетом. Ни один Гениальный Сыщик с глазом, как у орла, не найдет!"
Она хмыкнула. А что, если Николай не забыл выполоть "джунгли", а оставил их намеренно, чтобы устроить тайник там? Но в таком случае найти спрятанное мог только он. Человеку со стороны пришлось бы долго лазать в бурьяне, оставляя на кустах клочья одежды и исцарапавшись с ног до головы. И не факт, что поиски увенчались бы успехом.
Сама не зная, зачем, Вероника достала телефон и набрала номер, указанный на растяжке. Конечно, в чудеса она не верила с четырех лет. Тогда, на детсадовском утреннике, их два часа забавлял великолепный Дед Мороз, а когда всех пригласили к столу, он снял колпак и бороду, превратился в завхоза Игнатыча и приступил к еде. Более впечатлительная Тася тогда даже заплакала, а более хладнокровная Ника поняла: волшебства не бывает; Дед Мороз - это Егор Игнатыч, подарки под елку кладет мама, дождавшись, пока Ника и Вика заснут, феи - это артистки из ТЮЗа имени Брянцева на Пионерской, а Мурзилка - вовсе не уморительный желтый человечек в беретике, а непонятный и скучный для четырехлетнего ребенка "коллектив редакции". И поняла еще одно: если хочешь чуда - сделай его сама. Волшебник в голубом вертолете не прилетит. Он существует только в песенке Крокодила Гены в мультике. Но сейчас, набирая оставленный Николаем для покупателей номер, Ника все же надеялась: а вдруг ей сейчас ответят?
- Абонент не отвечает, или временно не доступен, - жеманно затянул голос женщины-робота. - Пожалуйста, перезвоните позже, - потом робот затянул то же самое по-английски, почему-то с явным французским прононсом.
"Интонации, как у танцовщицы стриптиза с Пляс-Пигаль! - однажды в сердцах сказала о телефонном роботе Римма Чибисова, - не понимаю, зачем делать английскую озвучку с французским акцентом?"
Помнится, Ника тогда изумилась познаниям рафинированной бизнес-леди. Неужели эта утонченная дама посещала злачные места в "столице моды и духов"? Елисейские поля, Рив-Гош, Лувр, Эйфелева башня, авеню Монтень - вот более подходящие для Риммы районы. А Монмартр, Пляс-Пигаль и иже с ними - трудно представить себе изысканную Чибисову в таких местах. Хотя, может быть, Римму водил туда Наум, любящий на досуге прогуляться по местам досуга богемы, да что там скрывать - по злачным и даже опасным местечкам, пощекотать себе нервы и произвести впечатление на спутницу своей нетривиальностью. "Пусть другие ходят строем за экскурсоводом и покупают открыточки с Тур-Эффель и Шанзелизе, - свысока хмыкал Гершвин, - а я люблю посмотреть каждый город со ВСЕХ сторон! Что? Опасно? Неужели опаснее, чем было в Чечне?.. Там выжил, и тут с Божьей помощью не пропаду!"
И сейчас Вероника от досады тоже подумала: "Квакает, как оператор "веселого телефончика" для мужчин! До чего же неприятные голоса у этих роботов, блин!"
Ожидая Лилю, Вероника закурила на ее веранде, глядя на сад, не в пример судаковскому ухоженный и опрятный, и открыла на телефоне блог Вейдера-Жени. Да, теперь она знала подлинное имя блогера и видела его настоящее лицо - правильное, точеное, с внимательными темно-серыми глазами. Но все равно черные латы, шлем и плащ прочно срослись в ее представлении с Евгением Малышевым.
В кадре снова был какой-то южный город, где в мае уже царило лето. Пляж, покрытый бетоном, в море нужно спускаться по металлическим ступеням.

Закадровый бас Вейдера (в шлеме был встроенный микрофон, меняющий голос) вещал о том, что отдых на пляже "Мыс Кристальный" в Ахтиарске может подарить массу острых ощущений, но может и оказаться опасным для здоровья и даже жизни. Или просто оставить в душе неприятный осадок и испортить всё впечатление от солнечного дня у моря...
В кадре появилась компания парней на велосипедах. Гогоча и матерясь (в кадре шло почти сплошное "пип-пип", перекрывающее ненормативную лексику), они свалили велосипеды и вещи в кучу около раздевалок и начали прыгать в воду, разбегаясь от самой стены и изредка вставляя в поток густого мата слова "колдыба", "бомба", "унитаз", "пивас" и "телки".
У ступенек тут же образовалась лужа от их мокрых ног, купальщики не могли ни зайти, ни выйти потому, что прыгуны, как заводные, неутомимо сновали по ступенькам. Кого-то обдали обильным фонтаном брызг под одобрительный гогот остальной компании: "Глуши оккупантов, держим пену, мужики!". Кого-то чуть не сбили с ног у раздевалки. По чьему-то покрывалу протопали, оставляя грязные следы, несколько пар ног.
Кадр сменился. Теперь по пляжу залихватски носились подростки на самокатах с таким же "богатым" лексиконом. Потом они тоже начали прыгать - в обнимку со своими самокатами и непрестанно толкали в воду своих подружек - двух девчонок с детскими личиками и отнюдь недетскими формами, прятались за раздевалками, когда там переодевались женщины, и звучно комментировали увиденное.
- Работники пляжа забывают об этом, - в кадре появился значок с перечеркнутым самокатом, - и не дежурят на входе, пресекая подобные увеселения. Они не вмешиваются, когда разудалые компании ездят чуть ли не по ногам отдыхающих, прыгают возле ступенек, оглашают пляж матерными воплями и устраивают отхожее место в раздевалках.
В кадре появилась моложавая крепкая бабуля в лазурном парео, с искаженным лицом орущая на какую-то женщину: "Чего до детей достебалась? Дитям уже и поиграть нельзя! Прям, беда, прическу ей обрызгали! Дети весь год у школе просидели, солнышку радуются, а вам, вишь, мешают! Да я вас сама в море скину, если еще будете к дитям доматываться!".
- Городские власти на жалобы граждан отвечают, - продолжал за кадром блогер, - что пляж в собственности ИП, все претензии к нему или звоните в полицию о факте нарушения порядка. Но появление людей в форме успокаивает гуляк ненадолго. Стоит патрулю удалиться, и вакханалия возобновляется. А надо всего лишь поставить шлагбаум и дежурить около него, и своевременно вмешиваться, чтобы пляжный отдых для одних не превращался в кошмар для всех остальных. Систематически делать обход территории пляжа, призывать к порядку, а то и выдворять нарушителей, и обязывать всех оставлять свои самокаты, велосипеды и сегвеи за пределами зоны пляжного отдыха; оборудовать для них парковку. Вспомните, что, когда начиналась борьба с любителями возлияний на железной дороге, тоже казалось, что эта проблема непреодолима; люди как пили в вагонах, так и будут пить, и ничего с этим не сделаешь, надо терпеть. Однако несколько крупных штрафов; пара-тройка пассажиров, высаженных из поезда работниками полиции - и любители крепких напитков поняли, что лучше потерпеть без "рюмки чая" до прибытия в пункт назначения, а непьющие пассажиры перестали страдать от соседских попоек. Думаю, и в данной ситуации такое возможно - надо только приложить усилия и проявить строгость и непреклонность!
На экране снова замелькали "имперские солдатики", загремел "Марш Империи"... Мимо "штурмовиков" попыталась промчаться на самокатах семья - краснолицый здоровяк-папа, мама-блондинка с развевающимися по ветру роскошными локонами и трехлетним карапузом у ног и десятилетняя дочка в розовом костюмчике. Но двое "имперцев" преградили им дорогу и сделали знак остановиться, а третий молча указал на табличку с перечеркнутым самокатом.
- Ну и чего, вообще-то тут все ездят, вы чего, вообще?! - наперебой завозмущались супруги, но тут раздался гулкий топот сапог по асфальту, и в кадр вошел Вейдер.
- Пляж - место для комфортного и безопасного отдыха, а не для экстремальных забав 18+, которые все остальные должны молча терпеть! - прогремел блогер, вскинув алый меч, и первым устремился к неопрятной куче велосипедов, скомканной одежды и сумок с бутылками и закуской около кабинок для переодевания. - А ну брысь, - "меч ситхов" указал на притаившихся за раздевалкой двух парнишек лет 13 с плутоватыми физиономиями. - Вам это пока не надо!
За Вейдером двинулись "солдатики". Вещи и транспорт любителей пива и "колдыбы" они сгребали в охапку и выносили за пределы пляжа, к мусорным контейнерам: "Сами пойдете и подберете!" Прыгуны бурно завозмущались - "пип-пип" с экрана стало еще гуще и чаще - и попытались выяснить отношения с "имперскими войсками". Один из них попытался, было, пнуть Вейдера. Но блогер увернулся. А следующим приемом он отправил парня в воду, но уже не блистательной "колдыбой", а неавантажно - кубарем и с воплем "Ты чё, ваще?!"Его товарищей "солдатики" выпроваживали с пляжа - кого тычками, кого волокли за руки, и так далее.
- Придете, когда научитесь себя вести и отдыхать, никому не мешая, - напутствовал Вейдер. - Помните, что свобода личности не означает вседозволенность. Свобода каждого заканчивается там, где начинается личное пространство другого человека! Когда вы поймете это, вам самим станет неловко за то, - он указал мечом на мокрый до самой стены бетон, разрисованную стенку и замусоренное "лежбище" прыгунов, - как вы себя вели!
- Детей никто не гонит с пляжа, - сказал он грозной бабушке в парео, - и если их попросили не прыгать в воду рядом со ступеньками, это не посягательство на их летний отдых. Если вы привели на пляж внуков, то, как взрослый человек, несете за них ответственность и должны сами объяснить им, что нарочно забрызгивать тех, кто не хочет замочить волосы, нельзя. А не угрожать пострадавшим физической расправой.
Малолетних "самокатных гимнастов" и их фигуристых подружек выдворили, отобрав и выбросив с пляжа их самокаты. Один из них завопил, что он "жалобу напишет и маме скажет". "И что ты напишешь и скажешь? - спросил у него Вейдер. - Что мы не дали вам прыгать в воду верхом на самокате и ездить по чужим полотенцам? Хорошо, может, суд даже примет ваш иск. А люди, которых вы чуть не пришибли своими железными конями или которым измазали колесами вещи, тоже подадут иск, и с ваших родителей также спросят по закону за ваши экзерциции".
- Экзер... чё? - изумился подросток.
- Материтесь уже не хуже биндюжников, - покачал шлемом Вейдер, - я год в армии служил, но некоторые выражения только сейчас от вас услышал, а что такое экзерциции, не знаете. Не тому учитесь, ребята. Не те книги читаете... если вообще читаете. Экзерциции - это упражнения, строевые, музыкальные или спортивные. Вы бы хоть энциклопедии для школьников иногда штудировали!
По ступенькам поднялась Лиля и заглянула Нике через плечо.
- Твой новый ГГ? - спросила она - Тема очередного расследования? Колоритный типаж. Я не узнаю его в гриме...
- Борец за порядок и справедливость, - ответила Вероника, - с трудной судьбой. Ты слышала о деле Малышева в середине 90-х?
- Слышала. Я тогда училась в 8 классе. С нами в школе проводили беседы о бдительности и осторожности. Особенно для девочек.
- Но Кирилл Малышев на самом деле не был маньяком. Его подвели под расстрел, спасая настоящего "серийника", "золотого мальчика", родители которого не поскупились ради спасения сына. А Вейдер - сын Кирилла Малышева. Он родился уже после казни отца. И так как обыватели легко поверили СМИ, клеймящим "кровавое чудовище Малышева", его сыну оказалось комфортнее быть Дартом Вейдером, чем Евгением Малышевым.
- Журналистику не зря называют "четвертой властью", - посерьезнела Лиля, - она имеет большое влияние на умы. Если бы только все твои коллеги помнили об этом так же хорошо, как ты. Печатное слово - сильное оружие. В самом деле, "словом можно убить, словом можно спасти, словом можно полки за собой повести". А некоторые ради рейтинга, лайков и гонорара за сенсационный материал мать родную не пощадят и будут бравировать успехом. Или ради забавы кого-то помоями окатят. Или сведут личные счеты. Или, не подумав, заклеймят человека, "а вы теперь проверьте сами и оправдайтесь, если ложь"... Да, злоупотребляю цитатами, но все к месту. Авторов этих строк тоже волновала сила слова и то, что не все используют ее разумно и во благо.
За ужином Лиля ответила Нике на вопрос о доме Ангелины Судаковой.
- Да, его уже в октябре выставили на продажу. Ангелина Никифоровна скончалась прошлой весной; в сентябре ее внук вступил в права наследования, а через месяц повесил на забор растяжку... Дом уже несколько раз приезжали смотреть, но пока не купили... А потом хозяин перестал приезжать и отвечать на звонки. К дому уже присматриваются риелторы. Он еще очень хороший, район популярный, дачники любят здесь останавливаться, и ремонт нужен только косметический. Они прикидывают, можно ли как-то "левым" путем продать недвижимость в обход хозяина, неизвестно куда пропавшего...
"Отпадает. Николай перестал сюда ездить еще до своего исчезновения в декабре с улицы Фучика. Здесь тайника заведомо быть не может..."
- Он и раньше бабушку много лет не навещал, - словно прочитала ее мысли Лиля. - За Ангелиной Никифоровной в последние месяцы волонтеры присматривали и соседи помогали. А ее внук приехал только через полгода после похорон бабушки, принимать наследство и оставить объявление о продаже дома.
- Ты его видела?
- Мельком. Неприятный тип... Сосед слышал, как он по телефону разговаривал: не его формат, пасторали он не любит, пока доехал, всю машину в грязи уделал и подвеску разболтал на кочках, не надо ему такого счастья, хватит того, что в детстве приходилось на бабкином огороде в грядках ковыряться; лучше он наследство в денежный эквивалент обратит. А зачем тебе этот Судаков?
- Да... Деньги ему были нужны постоянно. Затем, Лиля, что он и был тем самым юристом, который подвел невинного человека под "вышак". И полгода назад он пропал, бросив машину на питерской улице у Университета... С тех пор его никто не видел, не слышал и ничего о нем не знает.

3 ФОТОИЛЛЮСТРАЦИИ В ТЕКСТЕ!


*
Наум доехал до Университета на метро, очень недовольный собой. Поездка на "Дунай" ни на шаг не приблизила его к разгадке исчезновения Николая. Да еще в голове неотвязно зудело воспоминание о каком-то месте, вскользь упомянутом Колькой на той самой дачной студенческой гулянке. Колян говорил, что там отличная рыбалка прямо возле дома - "вышел, удочку с мостков закинул и только успевай рыбу таскать". Но как это место называлось - вспомнить не удавалось никак. "Вроде раньше я на память не жаловался, а теперь такую ерунду вспомнить не могу, и почему-то мне кажется, что эта ерунда чем-то важна..." - Гершвин на ходу достал из барсетки бейдж, приколол к лацкану летнего бежевого пиджака.
В Университете уже начались экзамены. Подходил к концу учебный год. "Осталось всего три лекции. Успеем ли мы раскусить эту задачку до их окончания? И куда, блин горелый, смылся Коляныч? И как он называл этот поселок или деревню?.. Что-то на "Л"... Лялино, Лапино, Ленино..."
- Пошел сюдааааа! Считаю до трех!
Наум вздрогнул и обернулся. Потная распаренная молодая женщина с узелком плохо прокрашенных рыжих волос уперлась кургузыми руками в пухлые бока и с воинственным видом снова рявкнула:
- Лариооооон! Я кому сказала! Подошел ко мне! Встал рядом! Я говорю "раааааз"! Будешь дома сидеть!
Проходящие мимо студенты с неудовольствием посмотрели на крикливую женщину. Два парня дружно заржали.
"Ларион, - подумал Наум, - это же как надо не любить ребенка, чтобы так его обозвать. Изощряются сейчас: Ларион, Данияр, Елисей... А каково ребенку будет с таким именем лет через 20-30 в вузе, армии, на работе, не думают; лишь бы звучало эффектно!"
- Лариооооон! Вечером все отцу скажууууу!
"Интересно, а уменьшительное имя как звучит? Ларчик? Ларек? Лариосик? Фу, как в "Днях Турбиных" звали житомирского родственника, эдакого недотепистого парня, который вечно тупил, ляпал невпопад, садился мимо стула и все ронял... Такие даже в церкви пенделей получают!"
"Дни Турбиных" 1976 года Наум в первый раз посмотрел в 14 лет по телевизору не в лучшем настроении потому, что ради совместного просмотра фильма родители не пустили его на прогулку в ЦПКиО с товарищами и сорвался намеченный мальчишками поход в видеосалон на "Терминатора", дошедшего тогда, в 1985 году до Ленинграда в пиратских записях с наспех сделанным кустарным переводом - но это было внове, необычно, непохоже на то, что показывали по телевизору или в кинотеатрах. Мать разворчалась, что Наум совсем уже от рук отбился, дома почти не бывает, скоро станет уличным мальчишкой и "портит себе вкус всякой пакостью, мне соседка рассказывала, какое безобразие в этих видеосалонах показывают, "Эммануэль" всякую, а дети смотрят, ума-разума, так сказать, набираются"... Отец тут же поддержал жену, и мальчика, скрипящего от досады зубами, усадили рядом - смотреть "настоящее кино, а не эти мерзости с оторванными головами и голыми бабами". Все время просмотра Наум от души ненавидел и сам фильм, и всех его героев: то и дело истерично орущего старшего брата, его очаровательную сестренку с негодяем-мужем и многочисленными поклонниками, и особенно - нелепого, вечно попадающего впросак племянника Лариосика. Всякий раз, как он являлся на экране, Наум думал, что у них в школе такого чушмана тут же сгнобили бы на первой же перемене.
Только спустя тридцать с лишним лет, вспоминая этот случай, мать Наума признала, что и в самом деле не стоило насильно усаживать сына смотреть "Турбиных". "Мы ведь хотели, чтобы ты смотрел и хорошее кино и мог сравнивать, но ты сидел обиженный из-за того, что мы не пустили тебя к друзьям и просто не хотел ничего воспринимать и сравнивать. Так ты сам пришел бы к этому, может, чуть позже,но пришел бы, а так получился обратный эффект, ты не смог полюбить то, что тебе навязывали..."
И в самом деле до сих пор "Дни Турбиных", братья Алексей и Николка, милейшая Леночка, брутальный Мышлаевский, одиозный Тальберг и особенно - забавный недотепа Лариосик вызывали у Наума неприятные ассоциации. "Кстати, не думаю, что самому Булгакову понравилась бы такая экранизация его романа", - думал Наум, еще раз посмотрев фильм уже в зрелом возрасте.
- Лариооооон!!! - так как сынишка продолжал ковырять краску на столбе ограды, мамаша взревела, как пригородная электричка, подъезжающая к платформе. - Подошел ко мне живо, а то ща по ж...! Я говорю "раз"...
- Мордой в унитаз! - не выдержал Наум, у которого уже зазвенело в ушах. - Вы, случайно, не сирена?.. Которая на пожарной машине?
И вдруг его озарило. Он чуть не хлопнул себя по лбу. "Лариосик... Ларион... Япона-мама! Вспомнил! Ларионово! Точно, Судаков говорил, что в Ларионово классная рыбалка... Еще ржал, что озеро там его имени - Судаковское! Ай, спасибо вам, добрая женщина, простите, что сиреной с пожарки обозвал!"
- Я вообще-то с ребенком разговариваю, а вы чего лезете, идите, куда шли! - агрессивно ответила благоухающая потом "нимфа", волоча ребенка за собой и сгорая от желания надавать ему шлепков за непослушание, но смущаясь пристальным взглядом этого солидного горбоносого мужчины.
- А вообще-то слышит вас вся улица, сударыня.
- Ну и чего такого?
- А того тут такого, что внимательнее всего слушают тех, кто говорит тихо, - произнес Наум. - Вольный пересказ канонической фразы Поля Клоделя, однако. А громче всех гремит пустое ведро. Аривидерчи, мадам!
- Во, как всех дети бесят, прям и не выйди с ребенком никуда, сразу морды недовольные строят, - обиженно протянула толстушка, - небось если бы тут пьяный мужик разорялся, никто бы и слова не сказал, а на мать с ребенком наехали! Ларион! Пальцы изо рта вынул!!!
- По ходу, мадам реально провтыкала, что ей говорят, - весело комментировал студент, идущий со своей подругой к трамвайной остановке, и юная парочка заразительно рассмеялась.
Наум приложил пропуск к терминалу на проходной, и уже на аллее, ведущей в главный корпус, достал телефон и открыл гугл-карту области.
Да, вот оно, Ларионово, на берегу Судаковского озера, неподалеку от Приозерска. "Однако... Рукой подать до Карелии. Полтораста километров. Далеконько. И главное, никто, наверное, не помнит, что Колька рассказывал об этом селе, где классная рыбалка, но если он упоминал домик с мостками на берегу озера, значит, поездка туда была не одноразовой... По-моему, я нашел еще один адресок, который нужно проверить!"
На встрече со студентами юридического факультета Наум под впечатлением от своего открытия завел речь о случайностях, с виду мелких и незначительных, а на самом деле очень важных и имеющих далеко идущие последствия.
- Так, - говорил он, вспомнив свое знакомство с Таней, - бывает, что у тебя из рук ветром вырвет зонтик и швырнет его в спину идущей впереди девушке и ты на ней потом женишься. Или зайдешь в кофейню с высокими спинками диванов, услышишь невидимкой разговор за соседним столиком и предотвратишь масштабный теракт. Или раздосадованно обернешься на крикливую бабенку на улице и услышишь разгадку "лошадиной фамилии", мучившей тебя весь день. Верно говорят: не думай о секундах свысока, и о случайностях - тоже.
- "Не будем говорить о пустяках...
Нет, будем! Это чрезвычайно важно!
Пустяк на хилых ножках прискакал
В обличии словесном иль бумажном"... - бойко процитировала девушка в первом ряду. - Евгений Долматовский! "Пустяк"! 1966 год.
- "А знаете ли вы, кто я таков? -
Спросил противным хитрым голосишком.
И войны начинались с пустяков,
И катастроф я натворил с излишком", - подхватил Наум. - Мне тоже нравятся эти стихи. Верно сказано.
*
Около крыльца университетской гостиницы стоял Морской с сигаретой и что-то просматривал в телефоне.
- Что плохого случилось за день? - спросил Наум, тоже щелкнув зажигалкой. В последние два года этот вопрос в его обиходе заменил прежнее "Что новенького за день?".
- Легче перечислить, что хорошего, - хмуро ответил Виктор, - в каком-то городе с труднопроизносимым названием в зоопарке белая тигрица родила пятерых тигрят, трех мальчиков и двух девочек, и у одного мальчика черное пятнышко на морде, совсем как у тигра-юноши из этого же зоопарка... Фото мимимишных пушистых детенышей прилагается. Остальное все плохо, а будет еще хуже. Вы же знаете, какие сейчас новости, Наум Моисеевич...
Виктор явно был не в духе.
- Да уж, - крякнул Гершвин, - как зарядили в позапрошлом году стартап с этим коронычем, новости превратились в роман Стивена Кинга. Как говорил наш старшина в Чечне, шкала д...мометра зашкаливает под потолок. А я кое-что надедуктировал по поводу нычки Судакова.
Виктор загасил сигарету в урне-пепельнице и обратился в слух.
- Ларионово, - произнес адвокат, - место, где Колян тоже бывает или бывал, но о котором никто не знает. Он только один раз вскользь обмолвился о классной рыбалке с мостков и озере его имени за окнами, и я уверен, что больше этого никто не запомнил, все тогда были уже под градусом. Вроде там живет какая-то его дальняя родственница, седьмая вода на киселе...
- И где это? - заинтересовался Виктор. - Впервые слышу такое название.
- На краю света. В смысле, на границе областей на севере, - Наум провел пальцем по экрану телефона. - Вот, смотрите, до Карелии пара шагов.
- "Долго мне будет Карелия сниться"... - пропел Морской и достал свой телефон, - хм, на фотках вполне обычное село, и очень даже ухоженное, нет ощущения заброшенности, разрухи. А то в нашем Лодейнопольском районе я однажды проезжал деревню, где проживает то ли 15, то ли 20 человек... Пога, если я не ошибаюсь. Грустное зрелище, должен вам сказать.

- Зато в области балета мы впереди планеты всей, - с горечью сказал Наум, не упускающий возможности отпустить колкость по поводу постоянного возвеличивания державного блеска и мощи мегаполисов и подробностей летнего отдыха представителей элиты на фоне заброшенных, выживающих из последних сил, а то и умирающих деревень. В детстве Гершвина часто отправляли на лето к бабушке по материнской линии в деревню. Наум с теплой улыбкой вспоминал густую зелень, озеро, где так весело было купаться и удить рыбу, парное молоко в расписной крынке, коврик у кровати, связанный вручную из пестрых лоскутков, цветные леденцы - монпансье в магазине...
Несколько лет назад Наум снова приехал в эту деревню на кладбище в поминальный день, чтобы проследить за установкой нового памятника на могиле бабушки. Проезжая по знакомым с детства улицам, Гершвин удрученно увидел покосившиеся, просевшие дома с прохудившимися крышами, хлопающие двери, поваленные заборы, заколоченный седыми от времени досками магазин и ржавую, заросшую бурьяном автобусную остановку. Там еще висело на одном гвозде давно недействительное расписание автобусов, которые уже давно сюда не заходили...
Человек пять стояло в очереди у фургончика, раз в неделю привозящего продукты и товары первой необходимости.
А в машине Наума радио жизнерадостно верещало о победах отечественных спортсменов за рубежом, суммах их контрактов и призовом фонде...
- Ну маму твою ети, - в сердцах выругался тогда Наум, - чтобы спортсменов миллионами осыпать и на золотые унитазы их высаживать, на это у нас средства есть, а тут целая деревня загибается, и на это денег вечно не хватает! Все на контракты для спортсменов ушло, бабушку твою об косяк!
*
Если верить Яндексу, в Ларионово проживало около 600 человек. Инфраструктура там функционировала исправно. На фотографиях село выглядело опрятным и процветающим. Канонические белые и голубые домики с деревянными наличниками соседствовали с новенькими коттеджами и особняками за внушительными заборами.
- Неплохой вид, - Виктор открыл фото залитого солнечным светом луга, раскинувшегося до самого озера, - местечко как раз под особнячок. Интересно, его еще никто не откупил? А как там с вайфаем? Смотрится лучше, чем наши болота со сводным хором лягушек.
- Лягушки хоть не кусаются, - вздохнул Наум, - а в том краю много комаров. Как-то повез детей в Рускеалу на экскурсию... Всех искусали, отморозки, налетели со всех сторон, как представители стороны обвинения. Даже на репеллент чихать хотели.
Виктор рассмеялся.
- Вряд ли вы бы веселились, Виктор Ильич, если бы это вас так долбанули за... ну, в общем, даже джинсы прокусили.
- Понял, - Морской постарался заглушить хохот, лицо стало серьезным, но смешливые ямочки на щеках остались. - Сочувствую.
- Комарики там звери, похуже любого прокурора. Единственный минус тех краев. Так вот, Виктор Ильич, чует моя чуйка, что Ларионово нужно проверить. И оно больше подходит на роль не засвеченного укрытия для хранения компромата. Дача его родителей отпадает сразу: о ней знали все в Колькином окружении; он там лет пять не бывал, и на ней постоянно проживают его отец и мать. Бабушкин дом в Мариенбурге - сомнительно. Он тоже достаточно известен, Колян часто бубнил, что не хочет его унаследовать потому, что в детстве задалбывался там на летних каникулах грядки бабкины полоть. А про Ларионово он лишь однажды упомянул, и, по-моему, один я это запомнил.
- Вопрос только, - тихо сказал Виктор, - почему он столько времени там прячется... если вы правы.
- Может, он испугался, что убил Евгения, вот и ударился в бега, - предположил Наум. А что - вполне может быть. Он решил, что убийство, пусть и по неосторожности, в драке, попало на камеры, и что сам он попал конкретно. Вот и отсиживается там, где его вряд ли додумаются искать.
- Кстати, там и до госграницы недалеко, - Виктор открыл карту в телефоне, поводил пальцем по экрану. - Удобный путь до Торфяновки - меньше риска засветиться, места глухие, малолюдные, на дорогах такого контроля, как на больших трассах, нет... Километров двести - и привет, Суоми!
- Интересно, как бы у него это вышло, - скептически покачал головой Наум, - с границами сейчас полная хренотень происходит. Тут не выпускают, там не впускают, нигде нам не рады.
- Это люди, которые хотят купить турпоездку или проведать родственников, проехать не могут, - ответил Виктор, - а всякая шушера под шумок наоборот легче всего проскакивает. Я слышал в Университете, как одна дама купила себе однодневный тур Кингисепп - Копорье - Ивангород, и накануне ей вернули деньги: тур отменили потому, что возникли проблемы с Ивангородом, который находится на самой границе.
- Да, в двух сантиметрах, знаю... А у меня поездка в Печоры накрылась, - вздохнул адвокат, - тоже из-за текущих событий...
- Но я знаю одного паренька в Краснопехотском, который даже рад нынешней сумятице. Он где-то прочитал рассказ об охраннике мемориала, который в советские годы ночами выгребал монеты из фонтана, закупал на них финские колготки, а жена в магазине продавала их из-под прилавка. И этот деляга придумал нечто подобное: по ночам вычищал фонтан у мемориала "Никто не забыт" в нашем парке, а потом оборзел и пару раз вытряхнул ящик со сборами пожертвований на лечение больных детей в холле "АсИо"...
"АсИо", "наш ответ "Ашану", гипермаркет на околице Краснопехотского, открылся пару лет назад. Им на паях владели предшественник Виктора на посту губернатора Ионов и его бывший заместитель Астафьев. Они активно раскручивали и продвигали свое детище, постоянно придумывая новые пиар-ходы и даже в пандемию не страдали без выручки. Куб "Дай им шанс на жизнь" появился у главного входа недавно.
- В общем, мы его прихватили с двух сторон, - продолжал Виктор, - недаром я, Святоша, не люблю, когда милостыню с мемориала тырят и больных детей обкрадывают, а Ионов с Астафьевым не зря в начале 90-х "гайки" на пальцах носили и "цепурами" гремели. Их возмутил такой беспредел на их территории. Они этого парнишку чуть не попортили. Еле я убедил их решить вопрос в рамках цивилизации. В общем, на допросе он сказал, что ездит с выручкой через Ладогу к границе, и в Лаппенранте закупается всякой дребеденью для своего магазинчика "1000 и одна мелочь". Ну, надавали ему по шее и посоветовали деньги на закупку товара добывать иначе. Но сам факт: вас в Печоры не пустили, тур в Ивангород отменили, а такие, как он, преспокойно шляются к финнам за товаром для своей мелочной лавки. Владельцы левых "окон" на границах сейчас очень жирные сливки снимают.
- Кому война, кому мать родна. А может, он намеревался к бывшему подзащитному сдернуть, к Грекову? Типа, долг платежом красен, земеля, я в свое время тебя от вышака отмазал, теперь за это страдаю - давай-ка должок отдавай!
- В Париж? - Виктор потер подбородок. - Гм! Вполне может быть. Я недавно в Лондон добирался через Будапешт и Прагу, с кучей пересадок и задержек на промежуточных пунктах, всех чертей перебрал и их бабушек не забыл. Да, загадок прибыло. Надо ехать в Ларионово, искать там дом судаковской пятиюродной родственницы. И Грековы мне не нравятся, - Виктор снова закурил. - Я проинтуичил, что без них тут не обошлось. А ведь я почти поверил Лидии Грековой, когда она дрожащим голосом вещала мне о несчастном больном ребенке, которому в детстве редко говорили "нет", и из-за этого он стал маньяком-убийцей, зато теперь безобиден, как месячный ягненок и "больше не будет". Ох, не люблю чувствовать себя обманутым!
От интонаций, появившихся в тихом голосе Морского и его изменившегося лица Гершвину стало не по себе. Он тоже сунул в зубы вторую сигарету. "Если и в самом деле старуха Грекова его обманула, то я ей не завидую. Пудрить мозги Витьку - все равно что курить на пороховом складе. И не завидую Коляну, когда, наконец, доберусь до него, где бы он ни был. Я тоже не люблю быть одураченным и терпеть не могу, когда нашу профессию смешивают с грязью".

БОНУС! 3 ФОТОИЛЛЮСТРАЦИИ В ТЕКСТЕ!


*
В этом южном городе Вероника оказалась впервые. Да и Виктор - тоже. Воздушное пространство с недавних пор было закрыто для гражданской авиации, а терять время на проезд по земле Морской не хотел. Обостренная интуиция подсказывала ему, что нельзя медлить ни дня. К Черному морю их доставил армейский борт. Ника не знала, как Витя этого добился, на какие рычаги ему пришлось нажать и во сколько это обошлось. Но она получила еще одно подтверждение, что для Виктора невозможного еще меньше, чем для героя "Бесприданницы".
В пути они попали в сильную болтанку над морем, и на трапе Вероника слегка пошатнулась; аэродром на секунду закружился перед глазами. Молчаливый военный с медно-красным от въевшегося загара лицом молча подал ей руку.
Виктор спустился сам, но на земле тут же плюхнулся на какие-то ящики. Его лицо было нежно-оливкового оттенка. Отсидевшись пару минут, он вполне бодро вскочил и упруго зашагал к ожидавшему их джипу.
У Ники почва еще немного покачивалась под ногами, но молодая женщина старалась не отставать от Морского.
В Ахтиарске изо всех сил развивали рекреационную индустрию и превращали некогда закрытый военизированный город в южнобережный курорт. Но все равно он отличался от многокрасочных, веселых и сияющих Алустоса, Кефы или Ялты. Он напоминал военнослужащего, недавно вышедшего в отставку, привыкшего к строгой армейской форме и суровой гарнизонной жизни, и неловко себя чувствующего в курортных "бермудах" и пестрой рубашке-"гавайке".
Они проехали мимо гостиничного комплекса, декорированного в нежно-салатовых и белых тонах; между корпусами заманчиво синело море. Потом за окном промелькнул совхоз - "Привет, 80-е годы!", а за ним - обширные виноградники и лавандовое поле, пока еще зеленое. У Екатерининской мили раскинулся новенький парк с широченной белой аллеей, ведущей к морю. Через дорогу стыдливо ржавела остановка, на внутренней стене которой кто-то много лет назад вывел белой краской "Кирюха козий отец". Сейчас краска выцвела, облупилась и приобрела оттенок ржавчины.
У кинотеатра "Мореход" дорога раздваивалась и, если бы не подсказка навигатора - "Вам налево!" - Виктор заехал бы на отдаленную турбазу.
- Звучит-то как, - усмехнулся он, закуривая "Трисурер", - ладно, Ника, если что - я не сам пошел налево, мне навигатор велел!
Протолкавшись через бестолковую сутолоку автобусов на площади, джип вкатился на паром, по пути легко обойдя десяток машин в очереди.
- Э, алё, мужик! - заорали из пижонской тюнингованной "десятки".
- Алё пошёл за пивОм в гараж, - огрызнулся Виктор.
- А еще интеллигентный человек, - посмотрела на него Вероника.
- Вообще-то сейчас я тороплюсь, а так я белый и пуффыстый... Камышов с Лидиной звонили. Там уже заварушка идет полным ходом. Только нас не хватает.
Паром, гуднув, поднял борт и отчалил. В окно пахнуло водорослями и нагретым металлом.
Накануне вечером Виктор прочитал об очередной акции Вейдера в Ахтиарске, запланированной на центральной городской площади в сквере напротив католического костела. Виктор сдвинул брови, потер переносицу... "Надо ехать", - сказал он Веронике и схватился за телефон.
- Я должен побеседовать с твоим Рыцарем Печального Образа, - сказал он по дороге в Пушкин, откуда они должны были вылететь, - мне кажется, что в их противостояние с Николаем вмешалась семейка Грековых... Не нравятся они мне. По-моему, родители до сих пор на все готовы, защищая своего деточку-маньяка. Да и деточка может только прикидываться милым душкой. И если чутье меня не подводит, твоему воздыхателю в черных латах может угрожать нешуточная опасность.
На этот раз Ника даже не возмутилась от шуточек Виктора на тему "рыцаря, поклоняющегося Прекрасной Даме".
- Подожди, - сказала она, - ты думаешь, что Грековы могут охотиться на Судакова и Вейдера?
- Ничего я не думаю, - ответил Морской, а опираюсь на факты. На всякий случай я отправил в Ахтиарск Камышова с ребятами, приглядывать за твоим Айвенго, и вчера Андрей Яковлевич доложил мне, что в город приехал Ланселот... Помнишь Выборг?
Еще бы Веронике не помнить киллера-байкера, которого наняли для ее устрашения в бывшем Виипури позапрошлым летом, а закончилось все тем, что профессиональный киллер экстра-класса Ланселот спас ей жизнь.
- В такие совпадения я не верю, - продолжал Виктор, - до традиционного ежегодного байк-шоу еще два месяца. Вряд ли Ланц рванул в Ахтиарск лишь затем, чтобы позагорать, пива с чебуреками попить и поглазеть на загорелых красоток в бикини.
Ника похолодела, представив себе Евгения Малышева в прицеле наемного убийцы. Неужели Витя прав, и Женю-Вейдера "заказали"?
- Ланселот у меня в долгу после Выборга, - продолжал Виктор, - вот я и хочу его перехватить и напомнить, что долг платежом красен. Вот и тороплюсь.

На центральной площади города напротив башни с часами возвышались фешенебельный отель и недавно отреставрированный католический костел. Перед ним был разбит сквер с кафе, аллеями и зоной отдыха: качели, гамаки и "сухой фонтан". На вопрос фраппированных католиков "Почему именно напротив входа в наше культовое учреждение?!" отвечали: "Ну а где? На выселках, что ли ставить? Это же дети! И не голые они купаются, а в трусиках! Не нравится, не ходите или отвернитесь! В Европе есть, в Ростове есть, во Владикавказе есть! А вы что, все детство ходили одетым? Вы, наверное, завидуете чужой радости!"
И кто-то из прихожан костела написал в блог Вейдера о том, как им надоело 4-5 месяцев в году по дороге на церковную службу видеть скопище голых тел среди струй, использованные памперсы в кустах, кучки скомканной одежды на скамейках и вдыхать "аромат" урн, над которыми многие мамочки и бабушки, не долго думая, пристраивали своих отпрысков по разнообразным надобностям.
А в этом году вслед за детьми в фонтан полезли и взрослые. На присланном Вейдеру видео по площадке между струями бегала и приплясывала, заливаясь русалочьим смехом, "ундина", которая могла бы позировать Рубенсу. Тонкий сарафан промок до прозрачности и скульптурно облепил не обремененную бюстгальтером фигуру. Гогоча и восторженно матерясь, по плитке зашлепали ногами 45-го размера два парня в цветастых сатиновых "труселях" до колен, которые в Ахтиарске считались неотъемлемой принадлежностью "истинного ахтиарца".
"И это перед нашей молельней, - сетовал автор письма, - в советские годы после войны здание отстроили, но сделали там кинотеатр и общественную уборную, потом мы 20 лет добивались возвращения костела, потом десять лет шел ремонт, а теперь не успели его открыть - как прямо перед входом устроили такой вот Разгуляй. Мы уже обращались в инстанции, но ответ один: сухой фонтан был заявлен в планах, никто не собирается его убирать или переносить. И раньше с нами не считались, и сейчас то же самое!"
Зная об участи, постигшей некоторые контактные фонтаны, здешнюю "детскую радость" сделали с антивандальной структурой - разбить лампочки подсветки или вырвать из земли трубы не представлялось возможным. Но находчивый Вейдер не растерялся. К площади он прибыл со своим беломундирным "воинством" на рассвете, до включения фонтана. "Имперские солдатики" быстро и сноровисто обработали все водяные распылители строительным герметиком, гарантирующим сверхбыструю и надежную фиксацию, а лампочки залили дегтем - по аналогии с теми временами, когда дегтем мазали чьи-то ворота, и это обозначало позор, а потом залили площадку зеленой краской из распылителей - как обливают зеленкой того, кого хотят обдать презрением сейчас.
Потом к ним присоединились прихожане и служители костела с плакатами, требуя уважать их религиозные чувства и не устраивать купальню напротив главного входа. "Мы не затем тридцать лет ждали, пока нам вернут костел, чтобы теперь каждый день видеть возле него голые тела, отправку естественных надобностей и слушать разухабистый хохот и брань!" - заявил один из служителей подоспевшим журналистам местной телерадиокомпании.
- Всему свое место! - грянул Вейдер. - Сухой фонтан должен быть возле детской площадки или в парке аттракционов! Попробовали бы вы влепить его напротив мечети! Никакие антивандальные конструкции не помогли бы, он бы там и дня не проработал! И правильно! Нужно уважать чувства представителей других религиозных конфессий, а не совать им в лицо голый зад или перёд! - блогер выставил в объектив камеры телефон, где как раз резвилась в фонтане пышнотелая барышня в тонком сарафане, под которым угадывались лишь чисто символические стринги. Кадр сменился - теперь в струях скакало несколько уже довольно рослых детей в костюмах Адама и Евы. На скамейках неопрятными кучками громоздилась их одежда. Вальяжные мамы и бабушки поплевывали семечками и лакомились мороженым, попкорном и чипсами, далеко не всегда добрасывая пустые упаковки до урны. Мальчика лет двух-трех мать держала на весу над урной, громко и весело комментируя процесс. Лица всех попавших в кадр были старательно замазаны или прикрыты "смайликами".
- И это напротив входа в религиозное учреждение! Это, по-вашему, уместно?!
Вокруг площадки уже собралась немалая толпа и развернулась настоящая баталия.
Когда Виктор и Ника подъехали к скверу и запарковались, страсти уже кипели вовсю. Суровые прихожане вскидывали плакаты, призывая городские власти убрать сухой фонтан от их храма. Держали плотное оцепление "имперские воины". Рокотал могучий бас Вейдера. Толкались журналисты и съемочная группа телевидения.
Тут же были мамы и бабушки, которые привели детей "поплюхаться в фонтанчике". Они недоумевали, напирали, тянулись через головы - посмотреть, в чем дело, и скандалили, увидев деготь, краску и герметик.
- А чем вам плохи городские пляжи? - по профессиональной привычке обратилась Ника к молодой женщине, которая негодовала громче остальных. - Спецкор Орлова, "Невский Телескоп". Их в Ахтиарске так много, на любой вкус. Почему вы выбрали для отдыха с ребенком именно фонтан?
- Да потому, - женщина еле удерживала за руку вертлявого мальчугана, - что до ближайшего пляжа километр пилякать, а до других ехать надо! Минут двадцать, а то и полчаса. А фонтан прямо под домом, вышли, и вот он!
"Полчаса? По нашим меркам это называется "рукой подать", - подумала Вероника.
- И на пляже за ним только и смотри, - бесхитростно продолжала собеседница, - и не отдохнешь толком, а я дома так уматываюсь!.. А здесь пустила его в фонтан, а сама тем временем хоть полчасика отдохну, в телефоне посижу, и оба довольны. И кому это мешает?
- Прихожанам и клиру костела, - вмешался Морской.
- И что?! - изумилась женщина. - Разве Богу не в радость счастливый детский смех?
- Тогда давайте у мечети такой же влепим, - склонил голову набок Морской, - думаю, богам всех религий радует слух детский смех. Но этого делать не рискнули, понимая, что правоверные мусульмане не потерпят такого соседства, а католикам христианское смирение не позволит слишком активно протестовать. Да и когда к детскому смеху начинают примешиваться взрослые гогот и мат-перемат, это уже радует совсем иные силы...
- А пускай полиция следит, чтобы в фонтан гопота не лезла и бомжи там не мылись, - пожала пухлыми плечами молодая мать, - им за это зарплату платят, пусть охраняют сквер и следят за порядком... А так все рады были этому фонтану. Откуда только этого шизика в кастрюле принесло?!
Но Виктор ее уже не слушал. Он увидел знакомую фигуру в первых рядах зевак. И Ника тоже узнала этот темноволосый затылок и разворот широких плеч, обтянутых черной байкерской курткой.
Оставив женщину с мальчиком горевать о загубленном фонтане - "всем же нравилось, все рады, так удобно, возле самого дома, и кому только мешало, что дети бегают в водичке, подумаешь, цаца какая..." - Морской, а за ним и Ника поспешили к байкеру.
Он равнодушно поглядывал на кипящие страсти из-под зеркальных очков и притопывал ногой в сверкающем черном "берце" в такт музыке в наушниках. Но его мнимая расслабленная поза не могла обмануть Виктора. Ланселот уже встал в боевую стойку, внутри киллер был как сжатая пружина, нацеленная в спину Вейдера.
- Внимание, подхожу к объекту, - сказал Виктор в рацию.
Ратников лениво шагнул вперед.
С соседней улицы, завывая, примчались две полицейские машины и автобус Росгвардии. Из одной сине-белой "десятки", пыхтя и отдуваясь, выбрался толстяк в полковничьем мундире и сходу схлестнулся с руководителем прихожан-демонстрантов.
- Мы хотим поговорить с градоначальником! - рявкнул Вейдер. - Публично задать вопрос и получить ответ: кто и почему решил установить сухой фонтан у входа в культовое учреждение! И кто дал на это "добро"!
Ратников сделал еще один неспешный шаг. Его рука скользнула в карман кожаных штанов с металлическими нашлепками...
На пути Виктора оказалась суетливая бабуля с двумя упитанными девочками-погодками.
- Ишь чего! - сварливо заорала она, встав на цыпочки, чтобы блогер ее услышал. - Дался тебе тот фонтан! Что такое, что дитю уже и в водичке похлюпаться нельзя?! Ото беда, у костела! А если жарко дитю! Прям развалится ваш костел, если дитё голенькое побегает! Совсем уже опупели! Людям радость сделали, а ты чего творишь, ирод?!
В руке Ратникова что-то блеснуло.
- С дороги!!! - рявкнул Морской прямо в ухо пожилой даме и, не слишком уважительно отстранив ее, рванулся вперед.
- Куда по ногам прешь, хулиган, чуть детей не повалил, зараза такая... - заверещала защитница фонтанов. - Девушка, а ты куда?! Ну молодежь пошла! Ну воспитание-то!
- Да потому, что, видать, такие, как вы, воспитывали! - рявкнула Вероника, догоняя Виктора.  
Морской одним прыжком одолел оставшееся расстояние и в приземлении перехватил руку Ратникова:
- Привет, Ланселот! Узнаешь? За тобой должок! Выборг помнишь?
- Еще бы я тебя не узнал, Святоша, - Ратников, казалось, не особо удивился появлению Виктора.
- Без глупостей, и не пытайся сбежать, - тихо сказал Виктор, заклещив пальцами руку Ратникова, - вокруг полно моих людей, ты взят в кольцо.
- А я и не думал, что Витька-Святоша придет один, - Ратников не делал попыток высвободить руку, но продолжал высверливать взглядом спину Вейдера.
- Потолкуем по-хорошему, - Виктор указал на скамейки в аллее. - В тенечке, поодаль. Не будем у людей под ногами путаться.
- А почему вы, люди воцерковленные, - выкрикнул из толпы какой-то длинноволосый паренек в очках, - призываете на помощь явного представителя нечистой силы? - он указал на Вейдера. - Как вяжется то, что вы защищаете свою веру, и то, что вам помогает вот такой перс?
- Да, похоже, что поколение ЕГЭ, Моргенштерна и Тиктока совсем не знает классику мирового кинематографа, - прогудел в ответ Вейдер. - Юноша, смотрите мировое кино, стыдно не знать культовых киногероев! На сюжетах из Тиктока далеко не уедете!
- Мэ-ра, мэ-ра, мэ-ра! - начали хором скандировать католики и "имперские солдатики".
- Требуем переговоров с губернатором города! - взял мегафон Вейдер. - Между народом и властью должен быть открытый диалог! И все мнения граждан должны быть услышаны! - могучий бас "лорда ситхов" моментально перекрыл гневный ор багрового полковника. - А не только те, которые приятно слушать!
- Долой фонтан от нашего храма! - прокричал кто-то из католиков.
- Не место купальне перед домом Божьим! - подхватил другой прихожанин.
Полковник, бранясь на чем свет стоит, отступил и достал телефон. До скамейки, на которой сидели Виктор, Ника и Ратников, долетели обрывки фраз: "Все по-серьезному; нет, пока не нарушают, все в рамках дозволенного, просят встречи с губернатором, да, тот самый Вейдер..."
- Круто Женя Малышев завёл толпу, - заметил Морской, - и ведь умеет добиваться того, что его слышат даже в кабинетах с гербами и портретами. Бьюсь об заклад, ребята, что через четверть часа здесь будет губернатор, а через неделю на месте фонтана начнут монтировать клумбу или скульптуру. Пари? - задорно предложил он Веронике, протянув ей руку.
- Мэр будет через полчаса, - ответила Вероника. - А клумба или скульптура - ориентировочно к концу лета. Спорю на пачку кофе против пачки "Трисурер"! Я предпочитаю кофе "Монтана" с ароматом вишневой косточки, обычного помола!
- Согласен! Только я люблю "Трисурер" "Голд" или "Блэк", - с энтузиазмом выпалил Виктор. - Ланц, разбей, будь другом!
Ратников молча "разбил" пари.
- Так что, Кир, - Виктор откинулся на спинку скамейки и закурил, - значит, Вейдера тебе "заказали"? И судя по всему, оплатили срочный тариф, если ты даже не стал ждать его возвращения, а поскакал за ним в Ахтиарск?
Киллер молча кивнул.
- И кому же так не угодил мирный блогер? Владельцы самокатов обиделись, что он их любимые покатунчики ломает и в каналах топит? Или кто-то из устроителей сухих фонтанов, павших жертвой алого меча Ситхов?
- А может быть, Витя, - Ника достала свои "Эссе" с ментолом, - кому-то помешал вовсе не блогер Вейдер, а Евгений Кириллович Малышев. И мне кажется, я догадываюсь, кому именно...

БОНУС: 3 ФОТОИЛЛЮСТРАЦИИ В ТЕКСТЕ


*
Пока Ника и Виктор проверяли свои догадки в Ахтиарске, Наум выехал в противоположную сторону. Ранним утром он остановил "рэйндж-ровер" на пустой площадке между станцией метро и гипермаркетом в Озерках.
Чуть поодаль группа людей ожидала посадки в экскурсионный автобус. Их голоса в утренней тишине эхом раскатывались по немаленькой площади, поигрывая среди гранита, бетона, стекла и пластика.
Одни ожидающие обсуждали красоты парка "Рускеала", куда лежал экскурсионный маршрут. Парень в очках важно разглагольствовал перед подругой о "местах силы" на Рускеальских водопадах и особой энергетике Карелии. Две пожилые дамы в слишком тесных бриджах и одинаковых белых панамках волновались по поводу количества "технических стоянок" в пути и качества придорожных "удобств" и заливисто хохотали над своими шутками на тему "девочки налево, мальчики направо".
"Будто не парк едут смотреть, а придорожные уборные инспектировать", - подумал Гершвин, доставая сигареты.
Он не успел выкурить и половины сигареты, когда на площадку вкатился "кадиллак" Риммы. Чибисова, как всегда, была пунктуальна, как космонавт. За ней, гулко пыхтя и ворочая огромными колесами, вкатился черный "Форд F-250" с охраной.
Для поездки в Приозерский район Римма по настоянию Наума сменила свои элегантные наряды на джинсы и куртку. "А то твои тоненькие жакетики местным комарам на один укус, - предостерег Наум, - будешь вся в волдырях и замучаешься чесаться, а это так не элегантно!"
Пожилые туристки разразились смехом над очередным залпом шуток, обсуждая "технические стоянки" в предыдущих турпоездках.
- Как будто на экскурсиях нет ничего интереснее качества дамских комнат, - удивленно покачала головой Римма, покосившись на них. - Привет, Наум!
- Привет! Тебя можно в космос посылать. Если точность - вежливость королей, то ты несомненно самая настоящая королева.
- Школа Чибисова, - бизнес-леди приподняла на лоб свои любимые очки-"бабочку". - Мой первый муж приучил меня грамотно рассчитывать время. Здесь есть кофейный автомат? Кофейни еще закрыты, а я бы хотела выпить эспрессо. Не люблю вставать в четыре часа утра.
Ранний подъем никак не отразился на внешности Риммы. Такая же энергичная, собранная, подтянутая, с легким незаметным макияжем, придающим свежий вид ее разглаженному бьюти-процедурами лицу, Римма выглядела блистательно даже в самых обычных черных джинсах и оливковой ветровке.
- Ты настолько демократична, что даже пьешь кофе из автоматов? - изумился Гершвин, - или это пиар-ход, и где-то поблизости прячутся папарацци, которым ты позируешь, делая вид, что не знаешь об их присутствии? Вон, вроде, что-то виднеется к главного входа.
- Конечно, - усмехнулась Римма, - в этих автоматах варится нечто, очень отдаленно похожее на кофе, но когда поблизости нет "Вольфа", "Империала" или Елисеевского магазина, и даже "Фикс-кофе" еще почивает, я соглашусь и на такой напиток, лишь бы не клевать носом в машине.
Высказавшись подобным образом, Римма отошла к автомату. Наум достал телефон, чтобы выбрать подходящий маршрут до Ларионова, когда подруга окликнула его:
- Наум! Черт побери, я забыла, что автоматы не берут купюры больше сотни. И карточкой расплатиться нельзя. Посмотри, у тебя мелочь есть?
Наум открыл бумажник, порылся в нем и обратился к охранникам Риммы, молча стоящим возле гороподобного "Форда":
- Парни, вы не выручите нас, двух дураков, "новых русских"? Мелочь есть?
Один из парней так же безмолвно пошарил по карманам, отыскал смятую сотню и протянул адвокату.
- Вы нас спасаете, - благодарно кивнул Наум и отнес купюру Римме, - мне тоже возьми, двойной эспрессо. Хмммм... Вот только как бы это кофе нам боком не вышло в дороге и не пришлось самим "техническую стоянку" делать где-нибудь в кустиках. Не очень приятно будет, если там окажется, так сказать, крапива. Особенно тебе, Римма!
- А будет ли тебе приятно, - хищно ухмыльнулась в ответ Чибисова, - если этот доппио сейчас окажется на твоем пузе? Еще одно слово, и ты получишь кофе на свои выдающиеся места.
Наум невольно скосил глаза на свою талию, а Римма, мстительно улыбнувшись, стала нажимать на кнопки автомата.
- По селу бежит коза, по рогам текут глаза. Чьи? Какая разница? Больше не подразнится... - пропел Наум. - Намек понят. Не буду ждать радикальных мер и жестких санкций и посему умолкаю.
И ответно хохотнул, когда Римма замешкалась над своим стаканчиком, передернувшись от брезгливости.
- А ведь правда больше не захочет дразниться, - сказала она, заказывая доппио для Наума. - Если некоторые иначе не понимают...
Наум попивал кофе и курил, с наслаждением подставив лицо яркому, но еще прохладному утреннему солнцу. Озерки просыпались. С шоссе спустилась энергичная блондинка с табличкой, выкрикивая: "Карелия-Лайн! Автобус №...! Кто в Рускеалу, подходим на посадку!"
Экскурсанты обрадованно потянулись за ней.
Чуть выше на Выборгском шоссе возвышался огромный сверкающий экскурсионный автобус.
- Поедем и мы, - сказал Наум Римме. - Была когда-нибудь в Рускеале?
- Не довелось. Была в Петрозаводске на открытии карельского филиала фирмы.
- Ясно... Не хочешь прокатиться, когда с делами управимся?
- Там посмотрим.
"Рэйндж-ровер" Наума и джип телохранителей Риммы выехали на шоссе вслед за белоснежным автобусом, увозящим туристов в парк "Рускеала".
*
- Не люблю джипы, - призналась Римма, - во-первых, карабкаться высоко, а во-вторых, по идее во внедорожнике должна ехать только охрана. Хозяин едет на представительском авто.
- Тоже уроки господина Чибисова? - спросил Наум. - Барин на "шестисотом", челядь - на "чероки"?
- Кстати, тебе тоже не помешало бы кое-чему у Чибисова поучиться, - парировала Римма.
- Сейчас времена поменялись, и внедорожник вполне может считаться статусным авто для успешного человека. Особенно такой, как мой красавец, - Наум любовно похлопал по рулевому колесу. - Он не меньше твоего "эльдорадо" стоит. Да и по сельской местности, куда мы направляем стопы, в твоей "мыльнице" не проедешь. На таком понтовозе хорошо только по Невскому из бутика в ресторан кататься. Только свернешь на проселку - твоя машина тут же запрыгает по кочкам, забуксует в первой же ямке и по самое пузо зароется...
- Кхе, кхе, кхе! - выразительно закашляла Римма, снова пристально глядя на черную водолазку Наума.
- Ну, ты и язва. Хоть и знаешь, что я прав, и на отшибе от фешенебельных автобанов лучше ехать на моем "ровере", чем на твоем "кадиллаке"...
- А я насчет этого и не спорила, еще в Озерках без споров пересела в твою машину. Господи, ну и пастораль! Чуть-чуть отъехали от Петербурга и словно в другой мир попали.
- А вот и наши знакомые с площади, - Наум посигналил, обгоняя белый автобус. Водитель, флегматичный круглолицый блондин скандинавского типа, ответно похлопал по клаксону.
Ранним утром шоссе было почти пустым. За окном мелькали деревушки, сёла, посёлки городского типа. Сменяли друг друга все более северные, труднопроизносимые названия на придорожных указателях. Керро, Лемболово, Васкелово, Варшко... Римма открыла планшет и просматривала почту. Наум включил музыку.
- "Серыми тучами небо затянуто,
Нервы гитарной струною натянуты,
Дождь барабанит с утра и до вечера,
Время застывшее кажется вечностью..." - раздалось в салоне.
- Твои вкусы не меняются, - повернулась к Науму Римма.
- Это не вкусы, а воспоминания о молодости.
Какое-то время машина шла вровень с белым автобусом. Потом он ушел в сторону крепости Корела и Приозерска, а джипы свернули туда, куда указывала стрелка "Ларионово".
- Чует моя чуйка, - сказал Наум, нарушив затянувшееся молчание, - что в большую ж... мы влезли с этой брошенной машиной, пардон за мой плохой французский.
- Как ни странно, я ощущаю нечто аналогичное.

*
В Ларионово они въехали через два часа, и там их ждал неприятный сюрприз. Село оказалось большим и уже в начале июня пользовалось спросом у приезжающих на лето дачников из близлежащих городов и даже из Петербурга. Найти здесь человека, не имея никаких вводных данных, было непросто.
- Ладно, найдем, - сказал Наум. - Если жизнь ставит мне препоны, я не складываю лапки, а отшибаю им пончикряки.
- Ты не меняешься. О, какой симпатичный луг! Место как раз под дачный коттедж.
- Выбирай другой участок, Римма. Этот луг уже Витек по гуглу взял на заметку. А что, ты хочешь построить здесь дачу?
- Скажем так, мне бы понравился этот вид из окна. Ну и где мы будем искать тут твоего друга? У тебя есть хоть какие-то ориентиры? Фамилия его родственницы; хотя бы примерное местонахождение дома...
- Да в том-то и дело, что никаких. Колян только ржал, что тут озеро его имени - Судаковское, и там классная рыбалка.
- Хмм, - Римма открыла на планшете карту села, - уже кое-что.
- Он говорил, - шлепнул себя по лбу Гершвин, - что там, в смысле, тут можно удочку с мостков закинуть и, не выходя из дома, наловить рыбки на уху.
- То есть, дом на самом берегу озера, за чертой села, - Римма провела пальцем по экрану, - где-то в районе турбазы... Уже кое-что. Вижу несколько построек, подходящих под эти параметры. Плюс к тому - мы ищем дом неухоженный, возможно даже покосившийся, но не руину. Вряд ли его немолодая родственница делала капремонт, и сомневаюсь, что Николай наводил порядок, въехав в это жилище. Уж извини, Наум, - высокомерно сказала Римма, - но среди вашего брата аккуратистов мало, многие мужчины комфортно себя чувствуют в хаосе среди немытой посуды и разбросанных по углам носков, а уж о том, что надо прибить полку или починить кран, жены вынуждены мужьям по десять раз напоминать. Мужчина может не замечать, что обои уже страшнее самоизоляции... Ты - редкое исключение, Наум, - поспешила добавить она, - но думаю, что твои апартаменты убирают наемные клинеры, не могу себе представить тебя с пылесосом или микрофиброй для вытирания пыли...
- В казарме у меня клинеров не было, - обиделся Наум, - а я ни разу втыка за неряшество от старшины не получал.
- Но едва ли твой друг - такое же исключение. Итак, ищем неопрятный дом с мостками.
- Да, Кольку у нас в казарме сразу побрили бы полотенцем, - хмыкнул Наум, - он был твердо уверен, что работник умственного труда не должен обременять себя грязной работой и утруждаться, относя салфетку или яблочный огрызок в урну, или старательнее вытирая ноги, входя с улицы в ненастный день, а убирать за ним обязаны технички и дворники, им за это платят.
- А что такое "побрить полотенцем"?
- Очень неприятная процедура, которой в армии подвергают ленивых и неопрятных солдат. Как правило, повторять не приходится, одного раза достаточно, чтобы парень приучился к порядку и аккуратности. Хм! Улица Заречная! - развеселился Гершвин. - Надо же, прямо как в кино. Не тут ли знаменитая весна была?
- Не знаю. Может быть. Виды тут вполне киногеничные.
"Ровер" Наума и "Форд" бодигардов Риммы неспешно ехали мимо симпатичных опрятных домиков с синими, красными и желтыми крышами и новых коттеджей с зеркальными панорамными окнами.
Никого не удивляло появление двух дорогих машин - возле некоторых коттеджей стояли такие же.
- А в бабушкином селе, - погрустнел Наум, - когда я ехал по главной улице, вся очередь у фургончика с товарами сбежалась посмотреть на мою машину... Даже продавщица по пояс из окошка высунулась. Эх, думаю, мать вашу, до чего довели деревню - обычный внедорожник для них диво дивное. В магазине бурьян уже не то что в окна - из окон прет, вместо него раз в неделю фургон приезжает! Зато "ФИФА-фэн-фэст" забацали - держите меня, семеро, связанного!
- Наум, ты не патриот, - поддела его Римма, - и не понимаешь исторической важности футбольного чемпионата и духовного единства, сплотившего, и так далее. Ах, Боже мой, ты карбонари!
- Единства?! - оглушительно фыркнул Наум. - Это когда рожи друг другу били или на газонах в обнимку валялись на рассвете? - адвокат чуть не плюнул в окно. - Когда некоторые наши девчата через девять месяцев деток смуглых и кудрявеньких рожать начали? Только не говори, что это ты сказала всерьез, Римма! - но тут Наум увидел смешинку в глазах Чибисовой и успокоился. - Мда... В ответ на твою цитату из Грибоедова я процитирую Лермонтова. "Люблю Отчизну я, но странною любовью, не победит ее рассудок мой..." Знаешь, я понимаю, что хотел сказать поэт. Я тоже люблю все настоящее, искреннее, а не этот мишурный блеск, понты и потемкинские деревни для объективов. все это восхищает только недалеких людей.
- Смотри, - дернула его за рукав Римма. - Не наш ли это объект? - она указала на приземистый дом на коротких толстых сваях, с потемневшими от времени, но еще добротными мостками, спускающимися почти к самой воде. Стены дома тоже приобрели унылый темно-серый цвет, окна были им под стать, а прилегающий участок густо зарос сорняками.
"Антонова А. М.", - прочитал Наум на видавшем виды почтовом ящике, старом, еще советского образца.
- А почему тебя привлек именно этот дом? - спросил он. - Я в окно узрел по дороге еще парочку сильно зачуханных домушек. Почему они тебя не озадачили?
- В одном из домов, судя по вещам, сушащимся на веревке, живет одинокая пожилая женщина, которой элементарно не под силу приводить в порядок дом и поправлять забор. Во втором, - Римма брезгливо поджала губы, - по всему участку бутылки валяются, и понятно, что его хозяину элементарно наплевать на грязь, сломанное крыльцо и проседающую крышу. А это - типичная "берлога" одинокого мужчины, который, конечно, не даст дому завалиться набок, но и утруждать себя уборкой и косметическим ремонтом не будет. Подходит под психотип твоего сокурсника?
- Ты моя Каменская! - воскликнул Наум, запарковал джип у обочины и пошел к дому.
- Это сравнение нравится мне больше, чем мисс Марпл, - вполголоса произнесла Римма и провела пальцем по экрану телефона.
- Вася, карауль окна, - сказала она. - Гена, посмотри, есть ли в доме второй выход. Федя, остаешься за рулем.
"Ох, Наум, ничему тебя Новоминские болота не научили. Преспокойно лезешь на мостки дома, где, предположительно, уже седьмой месяц прячется человек, о котором мы узнали столько неприятных вещей. И даже не позаботился о подстраховке! Как хорошо, что с тобой поехала я!"
В доме шевельнулась занавеска, но ни звука не донеслось.
- Эй! - Наум постучал в дверь. - Судаков, ты здесь? Извини, я только сейчас получил твое письмо. Открой, поговорим. Или мне на все озеро орать все, что я о тебе узнал?
Дверь дома приоткрылась.
- Наум? - глуховато раздалось из-за створки. - Я так и думал, что рано или поздно ты меня найдешь. Только очень долго ждать пришлось...
- Разговор будет не из приятных, - мрачно посулил Наум, - ну ты и фрукт протухший, Колька!
Со стороны озера раздался стрекот. Он приближался. Обернувшись, Римма увидела моторную лодку, которая целенаправленно двигалась к дому А. М. Антоновой. И сидящие в ней парни мало походили на рыбаков или туристов... Скорее всего...
- Наум! Лодка! - закричала Римма, одним прыжком взлетев на мостки.
Гершвин моментально оценил ситуацию.
- Твай-юуу мааать! - прошипел он, - кого-то черти принесли...
Он толкнул Римму перед собой так, чтобы заслонить ее от приближающейся моторки и людей, сидящих в ней, и рванул на себя разбухшую дверь домика. - Колян, открой, а то вынесу на...!
Над их головами сухо протрещала первая очередь. Охранники Риммы, на бегу выдергивая свои автоматы, побежали к берегу.

БОНУС! 3 ФОТОИЛЛЮСТРАЦИИ В ТЕКСТЕ.



*
Через 28 минут на площадь вылетело сразу несколько машин с мигалками и госномерами. В нарушение всех правил они развернулись так, чтобы подъехать прямо к скверу с фонтаном, вокруг которого кипели страсти.
- Полчаса, - комментировала Вероника.
- Мы еще не знаем, когда демонтируют фонтан, - возразил Виктор.
- Не любишь проигрывать, Витя? И это при том, что моя "Монтана" в разы дешевле, чем твои "Трисурер Блэк".
- Не умею, - признал Морской. - Ника, да я просто так, без всякого пари подарю тебе пак элитного кофе. Просто я знаю, какая волокита предшествует демонтажу одного объекта и установке нового. За неделю не управятся.
- Если ты имеешь в виду кофе, который прошел через ЖКТ каких-то экзотических зверушек, то лучше не надо, - поморщилась Вероника, - ты же знаешь, как я брезглива в этом отношении.
- Да уж, - буркнул Ратников, - знаю я этот копи-лувак. Деликатес "с душком", а стоит - лом!
- Я вообще-то имел в виду "Олд Ява", - сказал Виктор. - Сам не пришел в восторг от кофе, съеденного индонезийскими мартышками.
К митингующим подошел в сопровождении свиты и суровых охранников коренастый молодой человек с круглым улыбчивым лицом и тут же заговорил с Вейдером:
- Наслышан о ваших ахтиарских гастролях, лорд Вейдер...
- Визите, с вашего разрешения, - поправил блогер, - гастролируют циркачи, а я наношу визиты.
- Пардон. О вашем визите. И что же вас прогневало в этом сквере?
- Оскорбление религиозных чувств прихожан и клира католического костела, - пророкотал Вейдер. - Как я понимаю, представители всех религиозных конфессий равны в правах? Католицизм не запрещен, не объявлен вне закона, не числится в списке экстремистских организаций, не подвергается дискриминации, и к чувствам людей, исповедующих католическую веру, относятся с таким же пиететом, как и к другим религиям?
- Совершенно верно. Во всех отношениях.
- Тогда почему напротив входа в костел установили фонтан для купания, и прихожане по дороге на службу должны созерцать голые тела, исподнее на скамейках и отправление природных потребностей в урны и на клумбы? - в воздухе свистнул алый меч. Вышколенные охранники тут же напряглись, но успокаивающий жест мэра удержал их на месте.
- Я вас понял, - произнес градоначальник. - Но уточните, какова конечная цель вашего выступления?
- Демонтаж фонтана и перенос его в Пионерский парк, где он будет более уместен рядом с аттракционами, бэби-зоной и фудкортом для семейного отдыха, - без задержки ответил блогер. В ответ на спокойный голос мэра он тоже сбавил тон и уже не громыхал на всю площадь. - Там как раз есть подходящая площадка, где можно его разместить. Там сухой фонтан органично дополнит композицию, а здесь же он плохо сочетается с костелом, гостиницей, драматическим театром и двумя библиотеками, детской и взрослой. Среди них сия конструкция, - "меч Ситхов" указал на многострадальный фонтан с бурой от множества пяток плиткой, - простите за мой плохой французский, выглядит диссонансом. Не кажется ли вам, что здесь были бы уместен памятник герою-флотоводцу, в честь которого названа площадь, и традиционный каскадный фонтан?
- Мало в городе памятников? - сварливо взвизгнули из толпы. - До хренища понатыкано на всех углах! Сделали в центре зону отдыха, детишкам на радость, так здрасте, не нравится ему!
- Нормально, что понаехавшие судят, чего нам нужно, а чего - нет?! У нас спросили?!
- Башку ему напекло в кастрюле!
- Ребятишкам так хорошо было, так нет!
- А что, ребятишкам будет плохо побегать в фонтане в Пионерском парке? - могучий бас Вейдера в два счета перекрыл негодующие вопли из толпы. - Или детское счастье только в том, чтобы трусами повсюду сверкать? Вам принципиально важно расположение купального фонтана именно на главной городской площади? Чего я не понимаю? Объясните, может, я тупой?
- Прошу спокойствия, - взял микрофон мэр, - мы всесторонне изучим этот вопрос и примем взвешенное решение, удовлетворяющее всех. Кстати, насчет "понаехавших" - я ведь тоже не коренной ахтиарец...
- Никто даже не заметил, как едва не произошло ЧП... - задумчиво сказала Вероника и закурила.
- Скажите этому лорду, пусть годовой молебен за ваше здравие закажет, даже если неверующий, - Ратников посмотрел на Вейдера. - Если бы не вы, Виктор Ильич... Я помню поступки, и кому должен - не забываю.
- Вас нанял кто-то из Грековых, Кирилл? - Ника назвала Ланселота его настоящим именем.
- Может, да, а может, и нет.
- Больше некому, - вступил в разговор Виктор, - не владельцы же прокатных самокатов "заказали" блогера, который им всю малину портит, и не те прыгуны, которым он задал перцу на пляже. Остаются только Грековы, родители или сын. Вейдер, он же Евгений Малышев - сын человека, расстрелянного весной 1996 года, буквально накануне вступления в силу моратория на исключительную меру наказания... Если бы потянули еще несколько дней, ему заменили бы "вышку" на пожизненное заключение. Но уж очень горяча была общая ненависть к убийце юных девушек, и приговор поспешили привести в исполнение... Вот только Малышев-старший не был маньяком. Его осудили и казнили вместо младшего Грекова. Вы слышали об этом процессе?
- Я тогда еще в ясельной группе манную кашку кушал.
- Но фамилии Грековых и Малышева вам знакомы?
- Допустим, что да, - ответил киллер после паузы.
- Значит, это кто-то из Грековых заказал тебе младшего Малышева? - "взял быка за рога" Виктор.
- Я не обсуждаю своих клиентов.
- Ланц, - мягко сказал олигарх, - у меня тоже хорошая память, я помню, как ты спас мою женщину, и поэтому мы разговариваем здесь, тихо и мирно, на лавочке, а не в других, куда менее комфортабельных, условиях. Я благодарен тебе за то, что было на Резервной, но и мое терпение имеет свои границы. Профессиональная этика и хранение служебной тайны - это качества, которые я тоже высоко ценю, но сейчас тебя спрашиваю я. А это можно отнести к форс-мажорным обстоятельствам, когда позволяется отступить от правил. Итак, Ланц?
Молчаливый кивок.
- Все понятно, - глаза Морского потемнели, а скулы выступили так резко, что Вероника не позавидовала Грековым. Виктор не потерпит обмана и сейчас ожесточен до предела.
- И почему они решили убрать Евгения? - спросила Вероника.
- Он вроде совал нос не в свое дело. Так мне сказали.
- Ланц, - снова вмешался Морской, - извини, я, как Станиславский, не верю, что ты удовлетворился таким лаконичным ответом и не попытался нарыть побольше информации о конфликте заказчиков с заказанным. Непохоже на тебя. Это только отморозок с бейсбольной битой пойдет "мочить", не задав ни одного вопроса, не наведя ни одной справки о том, что же произошло между Грековыми и сыном Малышева...
От фонтана до них доносились отзвуки жаркой полемики. Вейдер даже не подозревал, какая опасность только что миновала его, и с жаром доказывал, что всему свое место, перекрикивая истеричные "а что тут такого", "сопляк" и "своих роди сначала", звучащие из толпы. Губернатор тоже за словом в карман не лез и отвечал блогеру так же метко и остроумно.
- Да, я собираю информацию о своих нанимателях, - подумав, сказал Ратников. - Всегда стараюсь подстраховаться. Знаете, в нашей работе всякое бывает, и "кинуть" могут, и подставить, и убрать вслед за тем, кого "заказывали".
- Опасная у вас работа, - не утерпела Ника, - впору выдавать молоко за вредность. И соки...
- У вас, кстати, тоже, - не остался в долгу киллер, - помните Выборг?
- Организуйте профсоюз, защищающий ваше трудовое право, - Морской уже откровенно веселился. - И правда, безобразное отношение к чужому труду: то с оплатой норовят бортануть, то задницей на стекло усядетесь, то вообще грохнут...
- Да и у тебя, Святоша, жизнь - не мёд, - не остался в долгу Ратников, - вон, сам говоришь: полная площадь твоих гавриков. Отдохнуть с дамой едешь и армию за собой везёшь.
- Если бы отдохнуть, Ланц! - Виктор расстегнул тугой ворот рубашки-"поло". Солнце припекало все жарче. - Так ведь по делу! Вейдер у нас в разработке, а тут мне доложили, что ты вокруг него круги нарезаешь. Я и примчался, чтобы спросить, кому и чем он НАСТОЛЬКО помешал. Конечно, кое-кому он всыпал на пряники, но едва ли его так невзлюбили любители самокатов и контактных фонтанов...
- Самокаты эти, - презрительно фыркнул байкер, - забава для инфантилов, а с таким понтом рассекают! Смешно даже. Вот у меня транспорт для настоящих мужиков!
Вероника вспомнила могучий "Харли Сво", на котором Ратников носился по Выборгу.
- Починили байк? - спросила она.
- Поменял. Теперь у меня Harley-Davidson Sportster 1200, - с гордостью ответил 29-летний киллер. - Сильная вещь! Остаюсь верным любимой марке. По-моему, лучшие байки - только у "Дэвидсонов". А от самокатов, имхо, фанатеют те, кто в детстве на них не накатался. Я накатался, - уточнил он. - Больше не тянет.
- Так кто и из-за чего заказал тебе Евгения Малышева? - вернулся к главной теме разговора Виктор.
- Грековы, - ответил Ратников. - Вернее, не сами, через посредника, но я быстро просек фишку и вычислил цепочку. А заодно мне оплатили мать и отчима вашего лорда Вейдера, но начать велели с него.
Вероника вспомнила уютную кухоньку Анны Холмогоровой в купчинской квартире; румяное улыбчивое лицо ее мужа Ивана на стенде "Наши лучшие работники" в вестибюле метрополитена... И ощутила жгучую вспышку ненависти к холеным благообразным Грековым, продолжающим сеять вокруг себя горе, смерть и разрушения - все ради спокойной жизни своего сыночка. Словно Дмитрий для них был языческим божеством, требующим человеческих жертв. Для них семья Малышевых - пешки, расходный материал, и исходная позиция Лилии Грековой - "плевала я на всех, кого угодно порву, лишь бы моему ребенку было хорошо". В сочетании с созданным Грековой-старшей образом рафинированной дамы, трогательно-хрупкой хранительницы домашнего очага и ценительницы изящного искусства это выглядело еще неприятнее...
Ника вспомнила, что недавно Виктор беседовал с Лилией Грековой... И вскоре после этого появился Ланселот, которому оплатили Евгения с матерью и отчимом... По срочному тарифу.
- Он стыкнулся с адвокатом, который отмазывал младшего Грекова, - сказал Ратников. - Тот хотел его шантажнуть... А парень стал выяснять, что именно произошло с его отцом. И, как я понял, кое-что узнал...
- Ага. Нет бы безропотно скушать и утереться, - не удержался Виктор, стискивая кулаки, - они же люди высшего сорта, им все можно делать, а такие, как Малышевы, должны покорно терпеть... Так... Но вот то, что мадам Грекова меня обманула, очень нехорошо. Очень. В лицо мне лгала и не краснела.
- Онажемать, - не удержалась Ника. - Унеежедитё!
- Мне, Святоше, лгала, - от улыбки Виктора даже Ратников опасливо отодвинулся, чуть не завалившись спиной на газон со скамьи. Так мог бы улыбаться крокодил...  - А потом спешно кинулась следы подчищать и концы в воду прятать. Один раз они спасли сынка-головореза ценой жизни его однокурсника, и опять пошли той же проторенной дорожкой, - почти весело сказал олигарх. - И ведь опять были уверены, что все им с рук сойдет - от кого-то откупятся, от кого-то отбрешутся, на кого-то своих юристов ручных спустят... И Ланц в прокуратуру не пойдет заявление писать. Верно?
- Кто же сам себе путевку в "Полярную сову" выпишет? - фыркнул Ратников. - Не смеши, Святоша.
- И что же нам тогда делать? - Ника достала телефон, набрала номер. - Наум, это Вероника. Мы в Ахтиарске... Что? Где вы? Блин... Да, да. Ясно. Ого!.. Ты уверен? Уже звонили? Ладно. Удачи.
- Блин! - повторила она. - Наум и Римма в Ларионово. Нашли Судакова и его тайник с компроматами. Но одновременно его нашли еще какие-то головорезы на моторке, вооруженные до зубов. Там сейчас дым коромыслом. Я в трубке услышала пальбу и ор.
- Так, - Морской взялся за свой телефон, - ясно. Какой там ближайший город?
- Приозерск.
- Супер! - Виктор позвонил юристу Дымову и велел дать сигнал в Приозерское УМВД.
- Хорошо, если кого-нибудь из лодочников возьмут живым, - сказал он, закуривая, - как "языка". Я готов побиться об заклад, что их тоже подослали Грековы. Они могли тоже искать Судакова и его склад компрматериалов. Зная, что Гершвин учился с Николаем на одном факультете, они прицепили к нему "хвост" и ждали, пока он отыщет Судакова...
- Да-ааа, - протянула Вероника, - мне кажется, что все может разрешиться еще до приезда местной полиции. Там ведь Римма, и я могу себе представить, как она зла. Не удивлюсь, если она уже всех на уши поставила и в Ларионово на всех парах мчатся гвардия, спецназ и группа захвата.
- И я не засвечусь, - вполголоса добавил Ратников, - извини, Святоша, я жить хочу, и желательно - не в "Сове"... Вряд ли мне разрешать взять туда байк.
- Не беспокойся, - ответил Виктор. - Туда, скорее всего, отправятся Грековы.
- Жаль, что Лилии Грековой по закону нельзя дать пожизненное, - у Вероники заиграли желваки на скулах. - Гадина, для нее все люди - грязь, размазать и забыть, кроме ее семейки. Думает, что ей все дозволено, если она в платочек стоимостью в чью-то годовую зарплату сморкается и со всеми "шишками" на "ты".
- Да уж, - покачал головой Виктор, - госпожа Простакова ХХI века, только и того, что светский этикет освоила в совершенстве, а так - сходство потрясающее. Вот только зря она со мной вздумала в кошки-мышки играть. Зарвалась, и это ее сгубило. Свои 25 лет она получит, это я вам обещаю, и не в какую-то элитную колонию для ВИПов отправится,  а в настоящую "строгую", куда-нибудь в тайгу. И отбудет ВЕСЬ назначенный судом срок. За Кирилла Малышева, за его вдову и сына и за обман.
Он говорил это очень тихо, ровным голосом, но глаза оставались свинцово-темными, а лицо - заостренным и жестким. В такие моменты Виктор становился совершенно другим человеком, и даже Нике бывало слегка не по себе.
Митинг заканчивался. Губернатор заявил участникам демонстрации и журналистам, что вопрос о демонтаже фонтана и переносе его в Пионерский парк будет рассмотрен и решен незамедлительно, сел в машину и укатил. Стали собираться вейдеровцы. Ругаясь на чем свет стоит, расходились мамы и бабушки с надрывно рыдающими детьми, безутешно оплакивающими "фонтанчик".
- Придется им все же идти на пляж, - сказала Ника, - вы подумайте, ребята, целый километр, ужазззз... И там смотреть за ребенком в оба глаза - ни тебе семечек поплевать, ни тебе в чате посидеть...
- Вейдер жесток, - в глазах Морского снова заблестели веселые серебристые огоньки, а на щеках появились ямочки.
- На то он и Вейдер, - усмехнулся Ратников, - нет, ну вы подумайте: ладно бы степной город, где и ручейка хиленького нет - там было бы понятно, что все к фонтану ломанулись, но тут город у моря, пляжей полно, я со счета сбился, а им лень задницу растрясти, до моря дойти... Такое ощущение, что тут на пляжи больше туристы ходят, чем местные. Плюхнулись на скамейку и в телефоне залипли, а детей пустили в этот фонтан, где, пардон, и собаки лапу задирают, и бомжи свое рубище полощут, и вода по кругу циркулирует, что в нее попало, в ней и остается. И ведь молодые еще, некоторым и тридцати нет, а сидят часами на этих лавочках, как столетние старухи!
- И наверное гуглят в своих телефонах лайфхаки, как избавиться от лишнего веса и целлюлита последней степени, - рассмеялась Вероника, - желательно - не вставая со скамейки и не выпуская из другой руки баклажку пива, латте с двойным сиропом или большой рожок мороженого, политого карамелью и шоколадом!
К ним уже подходил Вейдер.
- А я все думаю, - сказал он, - вы это или не вы. Здравствуйте, Вероника Викторовна! Вы сюда на отдых? Или...
- Или, - подтвердила Вероника. - Ну, разве могла я пропустить такой стрим у фонтана?
- Лихо вы, - Виктор указал на залитый краской и замазанный дегтем и герметиком пятачок, бывшую "детскую радость".
- Иначе не понимают, - махнул перчаткой блогер, - лепят их где попало. Попробовали бы на Невском такое впечатать. Там даже за шорты-"труселя" могут оштрафовать.
- Потому Питер и сохраняет статус "культурной столицы", - кивнул Виктор. - Хотя и там 4 года назад у Спаса футбольную фанзону влепили... Морской, - представился он. - Рад познакомиться с героем публикаций Вероники. Наслышан о вас.
- Дарт Вейдер, - назвался блогер, подавая огромную руку в черной перчатке. - Приятно удивлен такой честью.
- Кстати, спасать "Бьюти Терру" вам помогал я. Вандалов задержали мои бойцы, а благодаря вашим стримам их не отпустили, погрозив пальцем, а нашли того, кто их нанял, и лишили возможности вредить владелице клуба.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
- Можете рассчитывать на мою поддержку в случае, если возникнут проблемы с фонтанами, - сказал Виктор.
- Большое спасибо.
- Интересно, мне лучше представиться или слиться? - спросил Ратников у Ники.
- Первое выглядит учтивее, - ответила девушка.

*
История повторялась. Уже не в первый раз Наум оказывался в ловушке в сельском доме, когда над головой свистят пули, а рядом с тобой - женщина, которую нужно защитить.
Правда, оба раза женщины с ним оказывались такие, которые в минуты опасности не визжат от страха и не падают в обморок. Ника вместо того, чтобы бестолково метаться и прятаться за его спиной, первой дала бой вооруженному бандиту, а Римма, забившись в угол в непростреливаемой зоне, яростно молотит ослепительными ногтями по экрану телефона.
- Кое-кто дорого заплатит за этот перформанс, - шипела она, - я доберусь до тех, кто прислал эту банду!
- Мадам, а вы хоть представляете себе, КТО подослал этих веселых ребят? - спросил прячущийся под лавкой Судаков.
Свистнула пуля. На столе подпрыгнул простреленный стакан с лапшой "Доширак". Его содержимое разлетелось по избе. Добрая половина "Готовим с любовью" со вкусом говядины облепила физиономию Николая.
- Знаем, - ответил Наум, - Грековы спохватились, что недоплатили тебе в 1996м, и решили вернуть должок с процентами, бабушку твою об косяк!
- Во-от, - Судаков стряхивал с лица и волос вермишелины, - вам эта семейка не по зубам, ребята.
- А это мы еще посмотрим, - сверкнула на него глазами Римма, - я тоже не Маша с Уралмаша, и еще неизвестно, кто кого! Аристарха Чибисова помните?..
- А от меня ты огребешь по зубам, - пообещал Наум, - я об этом же не первый день мечтаю... Вот уж не думал я, что ты такой утырок!
На улице кипела перестрелка. Прикрывая хозяйку, бодигарды Чибисовой заняли оборонительную позицию возле домика, не давая приезжим даже выйти из лодки. Зазвенело чье-то окно. Душераздирающе взвыла от боли собака. Кто-то заматерился и заорал: "Ой, в ногу, с...и!" Орали перепуганные чайки над озером. В доме со стороны водоема не осталось уже ни одного целого стекла. Занавески повисли опаленными клочьями. Одна пуля выбила щепу из стены над головой Гершвина. Вторая перебила бельевую веревку под потолком.
- Черт! - Римма сбросила с головы мокрый носок.
- Это ведь от них ты дриснул сюда, Колян? - Наум отполз от окна, отряхиваясь от стеклянного и деревянного крошева на спине и голове. - Что, попытался их шантажировать своими тетрадочками? Ты и с Жени Малышева хотел деньжат стрясти, да он в ответ о твоих художествах по телефону нарыл: "Добрый день, вам звонят  из банка, ваша карта блокирована" или "Мамочка, я попал в полицию, помоги"...
Николай от души обругал Женю-Вейдера, потом сконфуженно покосился на Римму:
- Извиняюсь... Не при даме будь сказано. Жаль, что этого пацана в детстве мало ремнем учили. Начал из всех шкафов скелеты вытряхивать и перебулгачил Грековых. Мне дали понять, что, если утечка информации произошла по моей вине, то и спросят с меня. Тесть Дмитрия подумывает открыть филиал своего банка в Питере, а во избежание осложнений в связи с санкциями оформить его на имя зятя. Дмитрий ведь российский подданный, двойное гражданство имеет. И Димочка готовится вернуться в свой "город, знакомый до слез", и до уср... боится, что правда о нем выйдет на свет... Вертье не потерпят в своей семье бывшего психопата-убийцу и не потому, что девчонок пожалеют, а потому, что побоятся доверить управление банком нестабильной личности.
- Ага. Вы встретились с Вейдером, ты в драке толкнул парня на рельсы, испугался, что убил его и теперь точно за все свои "подвиги" на Ямал загремишь, и с полными штанами дернул в Ларионово? А зачем в письме наводил меня на профессора Корнеева из Университета?
- А пусть бы он понервничал, чистоплюй, - Николай в запале стукнул по полу кулаком. - Смотрел на меня с укором, презирал, а сам из казино не вылезает, штаны с себя готов снять и проиграть, как увидит карты - больной делается! Я думал: ты до него быстро доищешься, начнешь трясти, как Тузик - грелку, напугаешь как следует, перестанет невинность из себя корчить!
- Так. Ясно. Как собаку, значит, науськал. Г...н же ты, Колька.
- Да и ты не в белом пальто, Нюша. Я и о тебе кое-что знаю...
- Щас за Нюшу на мостки выкину, ж...дыр!!! - взревел Наум, переорав даже перестрелку снаружи.
И тут откуда-то с неба загремел усиленный мегафоном голос, требуя бросить оружие и поднять руки. Одновременно на разные голоса завыло несколько сирен. Тут же взвизгнули тормоза с другой стороны...
Следующие минуты напоминали кошмар. От стрельбы, топота тяжелых ботинок и воплей казалось, что домик сейчас сложится, как карточная постройка, или завалится набок. Мостки затряслись; одна из рукопашных схваток разворачивалась на них. Прямо перед подпрыгнувшей от неожиданности Риммой упала граната с выдернутой чекой.
- В ж... ее тебе, урод! - проорал невидимому бандиту Наум и метнул ребристый шарик в пустой проем.
От взрыва со стены сорвался массивный противень. Римма и Гершвин шарахнулись в разные стороны, иначе он обрушился бы им на головы.
- Ненавижу кухню и все, что с ней связано! - с чувством воскликнула Чибисова.
Перестрелка стихла. По мосткам снова загромыхали ботинки.
- Эй, есть кто живой? - в дверях появился боец в бронежилете и шлеме с опущенным забралом.
- Нет, блин, тут только мебель, - ответил Наум, гадая, откуда это так вовремя подоспел вертолет группы захвата - как раз когда на подмогу молодчикам из лодки прикатили подельники на машине...
- И кто со мной разговаривает - стол или печка? - подхватил шутку спецназовец. - Все в порядке. Мы их взяли... Тех, кто выжил. Раненые есть?
- Николай Судаков? - к вылезающему с кряхтением из-под лавки экс-адвокату подошел еще один "замаскированный". - Пройдемте с нами. Паспорт захватите, если есть.
- Пусть обыщут дом, - напомнил Гершвин, - у него тут должен быть склад компрматериалов. И пусть как следует допросят арестованных, кто их сюда пригнал!
- И что бы мы делали без ваших цэу, - усмехнулся командир спецназовцев.

БОНУС! 3 ФОТОИЛЛЮСТРАЦИИ В ТЕКСТЕ.


*
Дмитрий Греков с кислым видом сидел у окна купе в вагоне "люкс" скорого поезда Вильнюс - Санкт-Петербург. Похоже, еще долго придется добираться из Парижа в родимые пенаты вот так, с кучей пересадок, теряя много времени. Все прямые авиарейсы были отменены, а как удобно было раньше - сел в "бизнес", заказал бокал белого вина с пармезаном - и вот уже и Нева с Петропавловским шпилем под крылом.
В Вильнюс он добирался из Праги самолетом. Там пришлось ждать посадки почти сутки. Состыковать рейсы так, чтобы не терять время в ожидании, никак не удавалось. Все как всегда, через задницу делается! И гостиница для ожидающих не радует. Какому-нибудь коммивояжеру или отдыхающим-бюджетникам она показалась бы даже шикарной, но Дмитрий-то привык к совсем другому уровню сервиса!..
Любезно улыбающаяся проводница принесла заказанный кофе с круассаном. Дмитрий надкусил полуостывшую выпечку и скислился еще больше. "Узнаю родной Эсесесер, даже через тридцать лет после распада он живет и процветает. Совок дремучий! И зачем называть "круассанами" эти клеклые булки? Совсем не то, что печет наша Франсина!.. Надо будет, когда переберемся в Питер, взять ее с собой. Едва ли на родине можно найти повара такого уровня. Аннет просто не сможет есть то, что стряпают в нашем отечестве. Да и я уже отвык. Лучшие повара - это французы, и это аксиома!"
Дмитрий отложил недоеденный круассан прямо на столик, ляпнув растаявшим шоколадным кремом на белую поверхность. Ничего, придет проводница за посудой - вытрет, это ее работа.
В детстве он тоже наотрез отказывался есть то, что ему не нравилось, и никто не делал ему замечаний. Что ни говори, а в положении больного ребенка есть свои преимущества, которые он быстро просек и умело ими пользовался. Однажды, когда он отбросил надоевшее эскимо на клумбу в Летнем саду, деревенщина-нянька брякнула "Блокады на тебя нет!" и в тот же день получила от матери расчет и коленом под зад. Никто не мог бросить на него даже косой взгляд безнаказанно - мамаша за это любого готова была порвать на британский флаг. И потом не бросила его, от "вышки" отмазала. Да и сейчас родители, наверное, к его приезду уже все концы подчистили. Наверное как раз управились и с тем хитрозадым и алчным адвокатишкой, и с сынулей дурачка-наивнячка Кирюхи Малышева, который полез искать правду... На свою голову.
Поезд стал замедлять ход. Дмитрий выглянул в окно и приготовил паспорт и билет. Последняя граница, слава Богу. Сейчас проверят документы, и можно придавить подушку до Питера.
Погранец что-то подозрительно долго изучал его паспорт, визы и билет. Коротко переговорил по рации на литовском языке, которого Дмитрий не знал (да и не хотел знать). А затем сухо сказал пассажиру по-русски:
- Господин Греков, вам придется проследовать за нами.
- На каком основании... - начал, было, ошеломленный Дмитрий. Но тут увидел в окно неспешно подходивших к вагону дюжих местных полицейских и парочку парней отечественного вида в одинаковых серых плащах... И их цепкие взоры были нацелены именно на окно его купе. Прямо на него.
Торопливо сдергивая с багажной полки свою пижонскую дорожную сумку, купленную Аннет на рю де ла Пэ, ее подарок на Рождество, Дмитрий понял, что в этот раз у предков что-то не заладилось. И едва ли на этот раз удастся выкрутиться...
*
Лилия Прокофьевна Грекова выходила из кабинета своего косметолога, умиротворенная после набора антиэйдж-процедур, которые она проходила еженедельно. Даме ее возраста следует неукоснительно следить за собой. Тем более сейчас, когда в преддверии очередных выборов в Заксобрание ей предстоит повсюду появляться под руку с мужем на всевозможных светских и публичных мероприятиях, она должна быть безупречной. Такой у нее имидж - красавица-жена, хранительница домашнего очага, верный тыл, похожая на мифологических берегинь. Хейтеры (многие из которых, как подозревала Лилия, просто злобствующие нищие бабы-неудачницы, обделенные умом и красотой) сравнивают ее с героинями романа "Лицей послушных жен", красавицами, оболваненными воспитанием в закрытом учреждении и годными лишь для того, чтобы покорно служить мужу и безропотно сносить любые его прихоти и выбрыки. Но многим импонировал созданный Лилией Прокофьевной образ нежной и заботливой красавицы-жены политика. В мире, перевернутом с ног на голову, когда порой невозможно девушку отличить от парня и разрешены операции по смене пола и прочая мерзость, крепкая патриархальная семья вызывает симпатию. Скоро к ним и Дима с Анечкой присоединятся, когда месье Вертье откроет филиал своего банка в Петербурге. И внуки, Анатоль и Луиза. Лилия Прокофьевна умильно улыбнулась, вспомнив их ангельские личики и трогательные семейные видео, которые присылает Димочка.
Все позади. Человек, на которого она вышла через надежных людей, должен был уже решить проблему с сыном того парня... как его? Мальцова? Малькова? Малышова? - который начал вдруг проявлять опасное любопытство и мог разрушить спокойную жизнь ее семьи. А посягать на святое, на ее семейный очаг Лилия Прокофьевна не разрешала никому. И к этому меркантильному крысенку, бывшему адвокату Димы, уже были отправлены люди из обслуги ее мужа. Целых полгода он скрывался где-то в окрестностях Карелии, поняв, что перегнул палку и не тех людей вздумал шантажировать. Что же, совершил неверный шаг - расплачивайся теперь.
В холле у рецепшен она увидела двух полицейских, капитана и подполковника, и мужчину лет сорока в штатском костюме, но с характерным холодным цепким взором, навевающем мысли о большом сером здании в начале Литейного проспекта, и сердце тревожно стукнуло. Что они здесь делают? Почему так напугана администратор за стойкой рецепшен? Почему все четверо так уставились на нее? О чем говорят двое в форме и третий - в сером костюме? Группа, отправленная в Ларионово, частично ликвидирована? Проныра Судаков жив и сейчас дает показания? Его архив уже доставлен в управление Следственного комитета и изучается?
И от человека, отправленного в Ахтиарск за блогером Вейдером, нет вестей... Неужели тоже провалился? Зато Вейдер, он же Евгений Мальцев... Нет, Малышев, Евгений Малышев, тоже рассказывает следователям все, что успел узнать о суде над своим отцом и казни Кирилла Малышева...
Как такое могло случиться?
Потом Грековой сообщили, что на литовской границе арестован Дима, а из закрытого ВИП-санатория везут под конвоем ее мужа.
В смене меры пресечения до суда на домашний арест или освобождении под залог всем троим отказали.
И только в спецблоке СИЗО-5, именуемого также "Арсеналкой", в одиночной камере Лилия Грекова вспомнила о визите сероглазого молодого человека с лицом ангела и зловещей репутацией Витьки-Святоши, который зачем-то расспрашивал ее о Димочке, о том давнем кошмаре, который ей пришлось пережить, спасая сына... Она все сделала, чтобы в очередной раз защитить Диму. Но видно правы были те, кто говорил, что "Святоша любое кидалово шкурой чует и не прощает"... Зря она об этом не вспомнила тогда.

*
Вейдер понимал, что только теперь наконец-то все закончилось по-настоящему. После ареста всех троих Грековых и показаний Николая Судакова дело о маньяке середины 90-х годов извлекли из архива и возобновили в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Дела о серийных убийствах срока давности не имеют. Потому-то Грековы так всполошились, когда он начал копаться в истории четвертьвековой давности, а бывший адвокат Судаков попытался стрясти с бывших клиентов вознаграждение за сохранение тайны...
Мораторий на высшую меру наказания продолжал действовать, и к расстрелу Грековых не приговорят. Но по словам адвоката Наума Моисеевича, который участвовал в ликвидации вооруженных грековских головорезов и задержании Судакова на границе с Карелией, "пожизненка" отцу и сыну и 25 лет лишения свободы Лилии Грековой обеспечены. Отец будет посмертно реабилитирован. И с их семьи наконец-то снимут клеймо "родственников душегуба". "Съездить бы в Озерки, - подумал Евгений, - посмотреть в глаза тем, кто в 1996м так оголтело травил мою мать. Не стыдно ли им теперь будет, когда вся правда будет обнародована в прессе? Хотя вряд ли. Они тысячу оправданий найдут, чтобы не краснеть..."
Евгений стоял на набережной Фонтанки, там, где впервые увидел Веронику и с наслаждением подставлял лицо солнцу. Размахнулся, было, чтобы бросить в воду свой блестящий черный шлем, но в последний момент опустил руку. "Дурацкий заюзанный киношный жест. До такой пошлости я не опущусь. Да и Фонтанку засорять ни к чему. И, хотя я теперь спокойно могу быть Евгением Малышевым, и лорд Вейдер тоже без работы не останется!"
Евгений нахлобучил шлем и, откинув назад полы черного плаща, зашагал к своей машине.
*
- Что теперь будет с Судаковым? - спросила Вероника, когда они, ушмыгнув от веселого шума университетского бала в честь окончания учебного года, курили у глухой красной стены.
- Медаль, блин, дадут, - буркнул Гершвин, - да ясное дело, судить будут. За эти его художества по телефону - "мама, я попал в беду, тащи сто тысяч" или "с вашей карты пытались снять деньги в Урюпинске", и за махинации с делом Грекова. Только за его тетрадочки скидка ему выйдет. В Следкоме, полистав его архив, от радости чуть из трусов не повыпрыгивали, поняв, что по его записям можно кое-кого крепко взять за бейцалы и выписать на несколько лет путевки в солнечный Магадан за госсчет. Зачтут добровольную помощь следствию. Дешево отделался, ж...дыр.
- Кстати, Корнеева все-таки уволили за карты, - сказал Виктор. - Вы знаете, он задробил одному студенту дипломную работу, скачанную из интернета, а тот возьми и выложи университетскому начальству фотографии профессора в одном из подпольных казино. Итог - за воротами оказались оба. Студентам ведь тоже запрещено посещать подобные учреждения, а чтобы сфотографировать Корнеева возле карточного стола, парень явно нарушил табу. И не помогли рыдания его подружки, буря в интернете, поднятая его товарищами и "умело организованный скандал", устроенный его маменькой. Не рой другому яму, как говорит народная мудрость... А Корнеева мне по-человечески жаль. Ведь я пытался его предостеречь. Но видно, эта страстишка к зеленому сукну оказалась сильнее его...
- Страшное дело, когда неодолимая тяга к картам, футболу или еще к чему-то вот так лишает человека воли и спускает под откос все его будущее, - нахмурился Гершвин.
*
- Вот так, - сказал Виктор, когда они с Никой гуляли в день его отъезда вдоль университетской ограды, там, где Морской недавно обнаружил брошенную "восьмерку" Судакова, - а началось все с того, что я, прохаживаясь тут на солнышке, удивился, почему в одной из машин лежат упаковки, расписанные елочками и снежинками. И какой клубок в итоге мы размотали!.. Я до сих пор в шоке от тех скелетов, которые на нас посыпались из всех шкафов, которые мы открывали!
- Недавно Наум цитировал на лекции стихи о пустяках, - ответила Вероника. - В самом деле, иногда ничтожная, на первый взгляд, мелочь приводит к далеко идущим последствиям. "Малюсенький, сорвавшийся в вершин, мохнатым комом обрастает камень. Великое мы как-нибудь свершим, нам справиться бы только с пустяками"... И как я рада за Женю Малышева и его мать. Наконец-то Анна вздохнет спокойно, впервые за 26 лет.
- Кстати, твой рыцарь бодрости духа не теряет, - весело прищурился Виктор, - быстро справился с потрясением после того, как едва не погиб в Ахтиарске. Не далее как сегодня он запостил новый стрим - в каком-то парке на окраине Питера некие любители "культурного отдыха за поллитровкой чая" повадились стаскивать в кусты скамейки для удобства, исцарапали ими всю новую плитку и устроили в парке такой разгуляй, что нормальные люди туда и зайти боялись. Так вот, твой кавалер планирует созвать свою беломундирную рать и задать им жару, а в парке навести порядок и публично потребовать от местной полиции получше следить за тем, чтобы места массового отдыха не превращались в "вороньи слободки" для хулиганья.
- Витя, - сощурилась Ника, - что мне сделать, чтобы ты перестал называть Вейдера моим кавалером и рыцарем? Признаться, я уже притомилась от этих дразнилок.
На университетской парковке уже ждала машина Виктора. Охранник Морского укладывал вещи шефа в багажник.
- А если в ответ я поставлю условие: выходи за меня замуж? - спросил Морской.
- Щас!.. Уже бегу за фатой и белыми чулками, чтобы кружевными подвязками из-под юбки сверкать в лучших традициях Голливуда, - привычно отшутилась Вероника.
- А ведь я серьезно предлагаю, - Морской обнял ее у автомобиля. - Я люблю тебя, Ника. И даже не собираюсь настаивать на том, чтобы ты что-то меняла в своей жизни; бросала работу, уезжала из Питера... Есть ведь сейчас такая форма, как "гостевой брак"... Да, с другими я тиран и даже часто жестокий. Но с тобой... С тобой я, как ежик без иголок. Просто я понял, что мне никакая другая женщина не нужна. И я хочу скрепить наши отношения. Мы ведь можем даже обвенчаться, препятствий к этому нет.
Ника ошеломленно молчала. И некстати вспомнила, что Римма Чибисова, после совместного приключения в Ларионово, поездки в парк "Рускеала" и уик-энда на Кронверкском вернулась в Москву, в главный офис своей фирмы, а Наум грустно цитировал "Безымянную звезду" - "Звезды никогда не отклоняются от своего пути, и это аксиома, дети мои... Иначе никак!"
- Я не буду торопить тебя с ответом, - сказал Морской, садясь в машину. - Могу подождать сколько нужно. Я ведь очень терпелив, Ника...
Дата завершения рукописи: ночь на 4 сентября 2022 года.
Дата завершения компьютерного набора: 25 декабря 2022 года.