Женщинам-гранты

В Москве прошло награждение победительниц конкурса «Для женщин в науке»
Десять молодых женщин получили премии за замечательные исследования в сфере естественных наук. Если у научных результатов нет ни пола, ни возраста, зачем нужна специальная премия для молодых женщин?

Более 10 лет назад фирма L'Oreal придумала программу поддержки женщин-учёных. С тех пор раз в год на каждом континенте члены комитета выбирают женщину, которая внесла выдающийся вклад в развитие физики, химии, биологии или медицины. В прошлом году, например, среди тех, кто получил эту награду, оказались сразу две будущие обладательницы Нобелевской премии 2009 года — Элизабет Блэкбёрн и Ада Йонат.
Такое попадание свидетельствует о высоком профессиональном уровне состязания. Первым российским лауреатом в 2007 году в номинации «Европа» стала профессор Института макромолекулярных компонентов РАН Татьяна Бирштейн.

В России третий год работает специальный проект поддержки молодых женщин. В этом случае учредители — L'Oreal, ЮНЕСКО и Российская академия наук — вручают десяти женщинам до 35 лет именные гранты по 350 тыс. рублей, чтобы поддержать их исследовательскую деятельность. В этом году на конкурс поступило более 400 заявок. Из них отобрали 30 кандидатур с наибольшим индексом цитирования. И потом стали смотреть на качество исследования.

Большинство из лауреаток работают в области медицины, биологии и химии. Многие из них уже доктора наук. Интересы самые разные: от опухолевых процессов до популяционной генетики. Например, Наталья Володько из Новосибирска изучала генетические особенности коренного населения Восточной Сибири — юкагиров. А у Оксаны Луниной редкая для женщин специальность — геофизик. Оксана занимается сейсмотектоникой, изучает землетрясения. Дома в Иркутске у неё осталась с мамой трёхлетняя дочка. Оксана растит её одна. С двух месяцев вместе в институт — манеж стоял прямо в офисе. С девяти месяцев вместе в экспедицию в Грецию — исследования по гранту нельзя было прервать. «Вот выбралась в Москву, хоть узнала, как меня цитируют, — смеётся Оксана. — А то следить за этим некогда — дочь, работа с утра до ночи». Спрашиваю: «Если результаты оценивали по общепринятым международным стандартам, то нужен ли специальный конкурс для женщин?» Она грустно улыбается: «Нужен».

Женщины в науке появились, казалось бы, давно. В Античности пифагорейскую школу после смерти учителя возглавила его ученица Теания. Сократ, по некоторым сведениям, напротив, считал себя учеником женщины — Аспазии из Милета.

И тем не менее на протяжении многих веков женщина в науке была явлением экзотическим. Общество учёных дам не жаловало. Не всегда дело заканчивалось трагически, как в случае с мудрой Гипатией, которую в Александрии в 415 году н. э. растерзала толпа религиозных фанатиков. Несмотря на то что на её лекции по механике, астрономии, математике съезжались слушатели из соседних стран, консервативно настроенная часть горожан решила, что не женское это дело — думать об устройстве мира, да ещё и делиться своими мыслями об этом с молодыми студентами.

Были и менее тяжёлые судьбы, когда женщину не угнетали, но она не получала заслуженного признания, её как бы оттесняли на второй план. То, что мужчина брал себе в честной борьбе, женщина отвоёвывала по крохам в бою неравном. Яркий пример — Эмми Нётер, которую считают самой выдающейся женщиной-математиком ХХ века, работавшей с такими мыслителями, как Давид Гильберт и Рихард Курант. Учеником Нётер был Бартель ван дер Варден, по учебнику алгебры которого учились несколько поколений математиков всего мира. Будь она мужчиной, её путь в науке был бы не менее стремительным и ярким, чем у её современников-коллег, которые остались навсегда на первых страницах истории науки.

Оглядываясь назад, видишь, что женщина продвигалась в познании мира по принципу «несмотря на». И среди обстоятельств, которые этому препятствовали, главные — отсутствие равных прав на образование и семья. Преодолеть эти обстоятельства решались не многие. Поэтому долгое время женские имена в списках учёных сверкали, как диковинные насекомые в янтаре.

Право на образование и научную карьеру женщины обретали постепенно. Впервые официально в университеты женщин пустили наравне с мужчинами в Голландии в 1860-х годах. Однако понадобилось больше века, чтобы этот процесс охватил полностью Старый и Новый Свет. Трудно сейчас представить, но в один из лучших университетов США — Принстонский — женщин стали принимать только в 1969 году! И всё же равный доступ к образованию привёл к массовому притоку женщин в науку. Например, если в середине ХХ века в США из обладателей научной степени женщины составляли всего 6% , то к концу 1990-х их было уже 40%.

Сложнее было дело со вторым обстоятельством: наличием семьи и детей. Ключевую роль здесь играют вещи, которые никаким законом или биллем о правах внезапно исправить нельзя, — природа и общественное мнение. Представление о том, что научное знание доступно тем, у кого не сложилась семейная жизнь, бытует до сих пор, а зародилось оно в Средневековье, когда просвещённые женщины обитали в основном в монастырях. В XII веке своими трудами по естествознанию была известна аббатиса Хильдегарда Бингенская. Она составляла описания растений, животных, металлов, минералов, выступала с лекциями по медицине. А в это же самое время на Руси в Спасо-Евфросиньевском монастыре игуменья Евфросинья Полоцкая ввела в обязательную программу для инокинь природоведение и медицину. Но эти яркие иллюстрации лишь оттеняют общую картину, на которой профессорской мантии неизменно соответствуют мужские усы.
Мысль о том, что женщина может сама выбирать себе род занятий, усваивалась (и усваивается до сих пор) крайне медленно. Например, в Австралии запрет на работу для замужних женщин просуществовал до 1966 года. И всё-таки, несмотря на многочисленные препятствия, во второй половине ХХ века процесс освобождения женщин принял необратимый характер. Во многих странах свершилась великая перемена — замужество и материнство перестало быть обязанностью женщины. Она может делать выбор — быть ей или не быть женой, иметь или не иметь детей. Несемейную женщину перестали считать неудачницей, а стали считать свободной. И среди тех, кто выбирает научную карьеру, таких свободных женщин в странах ЕС и США больше половины. Но как быть тем женщинам, которые не готовы отказаться ни от науки, ни от семьи? Вот им как раз тяжелее всех. Быть хорошей матерью и настоящим учёным трудно — и то и другое требует служения. Может быть, поэтому на церемонии награждения женщин-учёных большинство победительниц, стоя на сцене, благодарили своих родителей за то, что они помогали растить детей. «Эта премия, — заметила член жюри доктор физико-математических наук Татьяна Бирштейн, — никакая не фора, в этой премии нет феминизма. Просто женщинам сложнее».

Кстати, одно из мудрых условий конкурса состоит в том, что победительницы не должны отчитываться за премию, они вовсе не обязаны потратить её на сами исследования. Смысл в том, чтобы не исчезло желание продолжать исследования.

Сегодня в России среди научных сотрудников в НИИ и вузах почти половина — женщины. Но карьерных высот добиваются по-прежнему немногие. Например, в вузах среди младших преподавателей на кафедрах женщин больше 60%, а среди ректоров — только 5%. Если в семье решается вопрос, в чью карьеру вкладываться, мужа или жены, выбор почти очевиден. Женщины согласны играть вторую роль, чтобы больше уделять внимания семье. И лишь немногие из них дожидаются тех минут, когда мужья, подобно Виталию Гинзбургу, на вопрос, что будет делать с премией, отвечают: «Отдам жене, она её заслужила». Но те женщины, которые решаются на первую роль, конечно, достойны отдельной награды. Потому что женское бытие в науке по-прежнему особое.
www.chaskor.ru